Профессиональная преступность

созывать воровские сходки, организовывать общие денежные фонды в местах

лишения свободы или распоряжаться средствами созданных «касс»;

участвовать в воровских сходках с правом решающего голоса, принимать

решения, относящиеся к компетенции «воров в законе»;

осуществлять судейские функции, за исключением права разрешать конфликты,

возникшие в своем окружении.

Отдельных лиц из числа этой категории преступников «воры в законе»

назначают ответственными за определенный участок противоправной

деятельности. Но может быть выдвинуто и другое лицо, которое сразу же

занимает положение «авторитета» зоны, в отдельных случаях ему выдается

документ («мандат»), подтверждающий полномочия. Более того, если в ИТУ того

или иного региона нет «воров в законе», то «смотрителя зоны» назначают

преступники, находящиеся на свободе.

«Дельцы, цеховики».

К ним относятся лица, совершающие преступления в сфере экономики и

хозяйствования. В числе «дельцов» - спекулянты, должностные преступники,

расхитители, валютчики, «цеховики» — лица, занимающиеся противоправной

частнопредпринимательской деятельностью, создавшие цеха по выпуску

неучтенной продукции. Это очень многочисленная и разветвленная в масштабе

страны группа, профессиональных преступников, имеющая свои структурные

образования и связи, «мораль», неформальные предписания и санкции. Причем

многие атрибуты их субкультуры как наиболее оптимальные для современных

условий были трансформированы в традиционную уголовную среду и ею приняты,

в частности, это — создание денежных фондов в условиях свободы и третейских

судов.

В 70-е годы, используя организационные недостатки в экономическом

механизме нашего государства, эта категория преступников значительно

активизировала свою деятельность. Характерно то обстоятельство, что их

первоначальная глубоко законспирированная деятельность стала постепенно

принимать легальные формы.

Своеобразной иллюстрацией этому служит «моральный кодекс

расхитителя[6], постулаты которого ярко свидетельствуют о существовании

опаской субкультуры данной категории преступников, причем далеко не

блатной, а скорее западной ориентации. Есть в этом «кодексе» и такое

правило: веди неприметный «честный» образ жизни, будут тебе почет,

уважение, премии, грамоты. Для тебя это не имеет никакого значения — из них

штаны не сошьешь, но очень важно для маскировки. Помни всегда и везде:

круговая порука и выручка— основной закон жизни и процветания торгашей.

«Каталы»

Профессиональные преступники, занимающиеся азартными играми.

Данная разновидность преступников возникла на основе преступной

деятельности и субкультуры шулеров. Она «весьма рекламно распространила

свое влияние после того, как в ее среду влились известные «воры в законе»,

внесшие сбои идейные доктрины и прежде всего сбор воровского общака, т. е.

материальных средств, с помощью которых осуществляются желаемые связи с

коммерсантами-дельцами, цеховиками, морально неустойчивыми работниками

милиции, прокуратуры»,— пишет в своем письме П. И. далее: «...в преступном

мире «катала» абсолютно ничего не значил хотя бы потому, что был «катала»,

а в воровских принципах подобная категория лиц дискредитирована, т. е.

отодвинута на самый задний план. И если сегодняшний жаргонный неологизм в

уголовной лексике — «катала» что-то значит, то буквально в 60-е годы их

просто именовали «чернущниками».

Данная характеристика достоверно отражает процесс формирования этой

категории лиц. Не совсем верно лишь то, что в 60-е годы они ничего не

значили в уголовном мире. Если их «статус» рассматривать с позиций «вора в

законе», как это делает автор, то он не ошибается. В криминологическом же

аспекте необходимо учесть два важных обстоятельства. Первое заключается в

том, что уголовные традиции шулеров гораздо глубже, чем обычаи «воров в

законе». Второе — организованная деятельность карточных мошенников

сложилась в конце 60-х годов, когда «законники» маскировались под обычных

правонарушителей («мужиков»), а многие из них выполняли функции охранников

у крупных шулеров. Уже в то время «каталы» собирались на специальные сходки

(«съезды»), делили сферы своего влияния, имели телохранителей.

В середине 70-х годов среда «катал» разрасталась за счет

«переквалификации» многих правонарушителей, избравших своей новой

«профессией» азартные игры, в том числе мошеннические. В настоящее время

вокруг «игроков» формируются своеобразные объединения уголовных элементов,

чему способствуют специальные игорные притоны — так называемые «катраны».

Места для устройства азартных игр технически оснащены и глубоко

законспирированы. У «катал» существуют многие виды азартных игр и различные

правила, регулирующие порядок уплаты долга, размер пени за просроченный

долг, причем действуют они на территории всей страны.

«Шестерки»

Категория преступников, стоящая на низшей ступени иерархии, занимающая

как бы рядовое положение среди описанных выше «авторитетов». В некоторых

регионах их жаргонное обозначение другое. Так, в Якутии они называются

«чичаками» («чичак» в переводе означает «птичка»). Преступная деятельность

«шестерок» связана с непосредственным совершением преступлений, выполнением

поручений лидеров уголовной среды. Они, например, выступают в роли

«наводчиков», сбытчиков похищенного, посредников, связников, сборщиков

денежных средств и т. п. В условиях свободы «шестерки» могут возглавлять

преступные группы, иметь свое окружение, но при этом строго подчиняются

уголовному «авторитету». В местах лишения свободы они составляют окружение

лидеров, их прислугу.

Кроме перечисленных пяти категорий профессиональных преступников есть,

как уже отмечалось, и другие, о которых необходимо знать, поскольку именно

за их счет существует и пополняется основная масса лидеров уголовной среды.

Однако эти категории характерны только для мест лишения свободы, к ним

относятся:

«Мужики» и «пацаны»

По своему составу и положению они неоднородны. Многие из них, особенно

осужденные за хозяйственные преступления, вступают в актив ИТК, хорошо

работают, лояльно относятся к администрации и правилам внутреннего

распорядка, имеют намерение условно-досрочно освободиться (что недопустимо

среди «авторитетов», по крайней мере во внешнем проявлении).

Вместе с тем некоторая их часть, преимущественно молодежь («пацаны»),

осужденная за разбои, грабежи и кражи, стремится примкнуть к «ворам в

законе». В тех ИТУ, где влияние последних ощутимо, они придерживаются

определенных воровских норм поведения.

Для лиц, поддерживающих «воров в законе», типичны следующие особенности

поведения:

стремление быть независимыми, одобрение и выполнение общих неформальных

норм, сложившихся в среде осужденных;

обращение с жалобами к «ворам в законе» в случае ущемления их прав со

стороны членов других группировок;

уклонение от уборки мест общего пользования;

стремление иметь запрещенные предметы.

С целью получения льгот они проникают в актив осужденных и живут по

принципу «себе на уме».

Необходимо отметить, что среди «мужиков», содержащихся в колониях строгого,

особого режимов и тюрьмах, в последнее время выделяется особая

разновидность осужденных, именующих себя «бандитами». Действуют они и в

условиях свободы. Их основная цель — противостоять, мстить «ворам в законе»

и их пособникам. В отличие от основной массы «мужиков» эта категория

представляет собой организованную часть осужденных, имеет своих лидеров,

общую кассу. Они выявляют «законников», стремятся их скомпрометировать, в

том числе посредством провокаций. В колониях, где авторитет «бандитов»

высок, они совершают над «ворами» акты мужеложства («опускают»), после

чего последние теряют авторитет даже среди своего окружения.

«Опущенные»

Это осужденные, которые отвергнуты всеми другими. Данная категория

формируется в процессе противоречий, возникающих между осужденными в СИЗО,

ВТК, ИТК и тюрьмах из числа лиц, подвергнутых насильственному

гомосексуализму, осужденных за пассивный гомосексуализм, развратные

действия в отношении малолетних детей, изнасилование несовершеннолетних.

Характерно, что эти лица крайне отрицательно относятся к «ворам» и их

пособникам, но между ними как в местах лишения свободы, так и вне их

отсутствует устойчивая связь. После освобождения из ИТУ часть их пополняет

ряды бродяг.

Глава 3. Зарубежная криминология о профессиональной преступности.

Нельзя не отметить, что и в зарубежной криминологии профессиональная

преступность не явилась специальным объектом монографических исследований.

Как правило, она рассматривалась, при анализе общей преступности или

отдельных ее видов. Несколько иное положение наблюдается в исследовании

проблем организованной преступности, что видимо, связано с большей ее

опасностью и распространенностью. Вместе с тем социологическая и

криминологическая литература, другие источники информации позволяют в

достаточной мере проанализировать состояние теоретических и практических

аспектов преступности в ряде развитых капиталистических стран. Зарубежные

криминологи относят профессиональную преступность в основном к области

имущественных преступлений. «Профессиональные преступники, — пишет В.

Фокс, — обычно совершают преступления против собственности, добывая себе

таким образом средства к жизни[7]». По мнению другого американского ученого

П. Леткемана, к профессиональным преступникам относятся лица, не причастные

к организованной преступности, но посвятившие себя совершению таких

преступлений, как взлом сейфов, ограбление банков, грабежи, кражи из отелей

и мошенничество. С профессиональной преступностью в значительной мере

связывается и преступность рецидивистов. Таким образом, взгляды современных

зарубежных криминологов на проблему профессиональной преступности мало чем

отличаются от оценок этого явления криминалистами прошлого века. Но в

отличие от них современные специалисты больше внимания уделяют механизму

образования профессионально-преступного поведения, признакам этого явления

и личности преступника. Они, например, полагают, что преступники учатся

своему ремеслу, как и все другие специалисты, и человек становится

профессиональным вором либо в результате обучения его определенными лицами

в определенной микросреде, либо в результате того, что обучается сам с

помощью так называемого метода проб и ошибок.

Американский криминалист Э. Сатерленд, выпустивший в 1937 году книгу

«Профессиональный вор», отдавал своего рода «предпочтение» классическому,

первому способу вхождения в роль профессионального преступника. Очевидно,

это объясняется распространенностью приемов обучения в преступном мире того

времени. Профессионализация такого преступника, по его мнению, начинается с

отбора способного новичка для последующего обучения его квалифицированными

ворами. Причем во время «стажировки» новичок усваивает общие стандарты

противоправной морали, правила поведения, необходимые для профессионального

вора. Он учится также и тому, как сбывать краденое, завязывает личные

знакомства с другими ворами, а нередко и с юристами, полицией, судебными

служащими. В итоге «ученик» приобретает воровскую технику, связи с

преступной средой и становится преступником-профессионалом. (Современные

криминологи относят связь с полицией и другими должностными лицами к

признакам организованной преступности.)

Как видим, при исследовании механизма образования профессионально-

преступного поведения зарубежные криминологи больше внимания уделяют его

внешней стороне, избегая, как правило, объяснения причин его возникновения.

Теперь проанализируем позиции зарубежных криминологов относительно

признаков, характеризующих саму профессионально-преступную деятельность.

К таким признакам американский криминолог Р. Колдуэлл отнес следующие:

1) занятие преступлениями как бизнесом, специализация на каком-либо

одном типе посягательств;

2) умение четко действовать, тщательно планировать преступления,

технически их оснащать и выполнять с мастерством;

3) совершенствование в процессе преступной деятельности своих знаний и

опыта;

4) отношение к преступлению как к своей карьере, подчинение этой

деятельности своего мировоззрения; 5) отождествление себя с преступным

миром[8]. К профессиональным преступникам, у которых наиболее ярко

проявляются указанные признаки, Р. Колдуэлл относил в первую очередь

мошенников, фальшивомонетчиков и карманных воров. Нетрудно убедиться: хотя

перечисленные им признаки и систематизированы, они мало чем отличаются от

признаков, изученных криминалистами прошлого века, что не может не

свидетельствовать об определенных закономерностях в развитии преступно-

профессионального поведения.

Другой американский криминолог В. Реклесс, выделяя три вида преступной

карьеры — обычную, организованную и профессиональную, характеризует их

следующим образом. К обычным преступникам он относит лиц, которые попадают

в места лишения свободы за берглэри, хищения имущества, изнасилования,

убийства и ряд других тяжких преступлений (эти лица постоянно нарушают

закон, но не являются профессионалами). Организованная преступность — это

преступность мафии. Профессиональные преступники — это те, кто совершаемые

ими преступления против собственности (хищения имущества, берглэри,

азартные игры, взяточничество) делают источником средств существования. И

хотя В. Реклесс смешивал виды преступности с типами личности и их

противоправной деятельностью, он довольно четко, судя по тексту, определял

основной критерий профессионального преступника.

Наиболее удачная классификация преступников была дана И. Маккинни. В

ней учитывались такие оценочные факторы, как преступная карьера, поддержка

преступного поведения со стороны группы, соотношение преступных и

законопослушных моделей, поведения, реакция со стороны общества, а также

виды противоправной деятельности. Аналогичной классификации придерживались

М. Клайнард и Р. Куинни. Они выделяли следующие восемь типов преступников:

1) лица, совершающие насильственные преступления против личности;

2) лица, эпизодически совершающие преступления против собственности;

3) лица, совершающие должностные преступления;

4) лица, совершающие политические преступления;

5) лица, совершающие преступления, нарушающие публичный порядок;

6) лица, совершающие «обычные» преступления;

7) лица, участвующие в организованной преступности;

8) профессиональные преступники.

Из данной ими типологии систем преступного поведения и их критериев

особый для нас интерес представляют три вида: «обычные» преступления,

организованная и профессиональная преступность. По мнению указанных

авторов, профессиональная преступность отличается от организованной не

только видами преступлений, но и противоправными связями с государственным

аппаратом (коррупции), принадлежностью лица к группе. Где-то близко к

профессиональной примыкает «обычная» преступность, приносящая преступнику

лишь дополнительный доход. Однако в целом отграничить обычного преступника

от профессионального достаточно сложно, так как последний, например, может

тоже совершать «обычные» преступления. Дифференцировать их по степени

преступного дохода также трудно. Вместе с тем авторы достаточно убедительно

показывают отличительные признаки профессионального преступника на общем

фоне антиобщественной деятельности тех или иных категорий

правонарушителей[9];

1) совершение преступлений как источник средств существования;

2) осознание себя преступником;

3) определенное положение в преступном мире и принадлежность к среде

профессиональных преступников. Причем положение в этой среде достигается

совершением преступлений, а преступное поведение предписывается групповыми

неформальными нормами.

Следует отметить, что, как и ученые XIX — начала XX века, современные

западные криминологи не дают определения профессиональной, преступности.

Они лишь констатируют, что профессиональная преступность включает

мошенничество, кражи, из магазинов, карманные кражи, фальшивомонетничество,

подделку документов. Однако это слишком ограниченный перечень

профессионализированных видов преступлений, если принять во внимание, что к

центральному признаку профессионального преступника относится существование

его за счет преступной деятельности[10].

Заключение

Признать явление — не значит быть готовым к эффективной борьбе с ним,

которая требует научного подхода как в объяснении его причин, так и в

поисках способов их устранения. Поэтому объяснение причин профессиональной

преступности следует искать в самих процессах общественного развития, а не

в искусственных пропагандистских конструкциях, особенно когда причины

негативных явлений относят «на счет идейного влияния прошлого или же

вражеских действий из-за рубежа. Вряд ли такой подход может дать нам полную

истину по причине явного нарушения требований диалектико-материалистической

методологии познания и объяснения явлений социальной действительности: ведь

наше современное общественное сознание таким образом отрывается от нашего

же современного общественного бытия».

Можно прийти к выводу, что имеющиеся в зарубежной криминологии

теоретические разработки проблемы профессиональной преступности не

достаточно четки и удобны для использования в практических целях — для

изучения личности профессионального преступника, классификации ее видов,

разработки мер борьбы и т. п. Кроме того, профессиональную преступность

нередко отождествляют с формами организованной преступности.

Список литературы.

1. Конституция Российской Федерации. М., Юрайт, 2004.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации. М., Юрайт, 2004.

3. Аванесов Г. А. Криминология. М., 1984. 472 с

4. Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. –

М., Юридическая литература, 1990. - 442 с.

5. Коган В. М. Социальный механизм уголовно-правового

воздействия.

6. Курс российской криминологии. М., 1999.

7. Кудрявцев В.Н. Криминология. Учебник для вузов. М., 2000.

8. Кузнецова Н. Ф. Проблемы криминологической детерминации.

9. Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1999.

10. Фокс В. Введение в криминологию. М, 1998.

11. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45.

-----------------------

[1] Аванесов Г. А. Криминология. М., 1984. С. 203 — 204.

[2] См.: Коган В. М. Социальный механизм уголовно-правового

воздействия. С. 140.

[3] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 247.

[4] Курс российской криминологии. М., 1999. С. 192.

[5] Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. –

М., Юридическая литература, 1990. - С. 307.

[6] См.: Кузнецова Н. Ф. Проблемы криминологической детерминации.

С. 68.

[7] Фокс В. Введение в икриминологию. М, 1998. С. 261

[8] Цит. по: Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1999. С. 226.

[9] Курс российской криминологии. М., 1999. С. 373-375.

[10] Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. –

М., Юридическая литература, 1990. - 460 с.

Страницы: 1, 2