| |||||
МЕНЮ
| Попытка создания системы коллективной безопасности в Европе накануне 2 МВПопытка создания системы коллективной безопасности в Европе накануне 2 МВ2001 год. После окончания Первой Мировой Войны вопросы мирного сосуществования беспокоили множество стран, в первую очередь, европейские державы, которые понесли в результате войны неисчисляемые жертвы и убытки. С целью предотвращения угрозы новой подобной войны и создания системы международного права, регулирующей отношения между государствами на принципиально ином уровне, нежели это было раньше, и была создана первая в истории Европы международная организация - Лига Наций. Попытки найти определение нападающей стороны начались почти с момента
создания Лиги Наций. В Уставе Лиги Наций применяется понятие агрессии и
агрессора, однако, само понятие не расшифровывается. Так, например, ст. 16 В начале 1930-х гг. СССР не состоял членом Лиги и не имел никаких
оснований доверять объективности Совета Лиги в случае того или иного
конфликта между СССР и какой-либо другой страной. Исходя из этих
соображений, уже в этот период Советский Союз выдвигает ряду европейских
государств предложения заключения договоров о ненападении, с целью Со временем, учитывая усиление агрессивных тенденций в международной
политике, возникает вопрос о необходимости определения понятий агрессии и
нападающей стороны. Впервые советская делегация подняла вопрос о
необходимости заключения специальной конвенции по определению нападающей
стороны на конференции по разоружению в декабре 1932 года. Советский проект
определения нападающей стороны предусматривал признание таковой в
международном конфликте государство, которое «первым объявит войну другому
государству; вооруженные силы которого, хотя бы и без объявления войны
вторгнутся на территорию другого государства; сухопутные, морские или
воздушные силы которого будут высажены или введены в пределы другого
государства или сознательно атакуют суда или воздушные суда последнего без
разрешения его правительства или нарушат условия такого разрешения; которое
установит морскую блокаду берегов или портов другого государства», при этом 6 февраля 1933 г. советский проект конвенции был формально внесен в Однако в это время происходит все большее дестабилизация обстановки и рост агрессивных тенденций в международных отношениях. Совсем немного времени требуется, чтобы в Италии и Германии установились тоталитарные фашистские режимы. В этих условиях особую актуальность приобретает тема создания новой системы международной безопасности, которая смогла бы предотвратить уже довольно реальную угрозу войны. Впервые предложение о необходимости борьбы за коллективную
безопасность было выдвинуто в постановлении ЦК ВКП (б) в декабре 1933 года. Союза 1933 г., надломленного страшным голодом, пассивным сопротивлением десятков миллионов крестьян (призывной контингент в случае войны), чистками партии, перспектива оказаться втянутым в войну означала бы, как дал понять Литвинов, подлинную катастрофу; Проект коллективной безопасности основывался на равенстве всех участников предполагаемого регионального договора и на универсализме, состоящем в том, что в создаваемую систему включались все без исключения государства охватываемого региона. Участники пакта должны были пользоваться равными правами и гарантиями, при этом отвергалась идея какого-либо противопоставления одних стран другим, исключение кого-либо из системы коллективной безопасности или получение кем-либо из стран-участников преимуществ по сравнению с другими государствами за их счет. Советский Союз в осуществление своей идеи коллективной безопасности
выступил с предложением о заключении Восточного пакта, который дал бы
гарантии безопасности всем европейским странам и устранил бы «испытываемое
повсеместно чувство неуверенности в безопасности, неуверенности в
ненарушении мира вообще и в частности в Европе»[3]. Восточный пакт должен
был включать в себя Германию, СССР, Польшу, Литву, Латвию, Эстонию, Советские предложения предусматривали также проведение взаимных консультаций участников пакта при возникновении угрозы нападения на кого- либо из участников. Политическая атмосфера в начале 1934 года, в связи с непрерывным ростом гитлеровской агрессии, давала значительное количество поводов опасаться, что независимость прибалтийских государств может оказаться под угрозой со стороны Германии. Советское предложение от 27 апреля об обязательствах «неизменно учитывать в своей внешней политике обязательность сохранения независимости и неприкосновенности прибалтийских республик и воздерживаться от каких бы то ни было действий, которые могли бы нанести ущерб этой независимости»[4] было, таким образом, направлено к созданию более спокойной атмосферы в Восточной Европе и одновременно к выявлению действительных намерений гитлеровской Германии. Эти намерения, в частности, были раскрыты в меморандуме Гугенберга, оглашенном на мировой экономической конференции в Лондоне в 1933 году. Отказ германского правительства принять предложение СССР на основании отсутствия необходимости защиты этих государств за неимением подобной угрозы раскрывал подлинные цели Гитлера в отношении стран Прибалтики. К проекту Восточного регионального пакта имеет отношение также и
заявления Советского правительства о согласии гарантировать границы Внешняя политика Лаваля весьма отличалась от внешней политики его
предшественника. По вопросу о Восточном пакте тактика Лаваля заключалась в
следующем: учитывая настроение французского общественного мнения, которое в
тот момент в значительном большинстве своем высказывалось за доведение
переговоров о Восточном пакте до конца, Лаваль продолжал делать
успокоительные публичные заверения в этом направлении. Одновременно он
давал понять Германии, что готов пойти на непосредственное соглашение с нею
и одновременно с Польшей. Одним из вариантов такого соглашения являлся
проект Лаваля о тройственном гарантийном пакте (Франция, Польша, Германия). Согласно плану о Восточном пакте, система безопасности, создаваемая
им, должна была быть также дополнена вступлением СССР в Лигу Наций. Позиция Вступление СССР в Лигу Наций приобретало особый характер, вследствие
того, что в 1933 году из состава Лиги вышли два агрессивных государства – Обычный порядок вступления отдельных государств в Лигу, а именно
просьба соответствующего правительства о допущении в Лигу, был естественно
неприемлем для Советского Союза как великой державы. Вот почему с самого
начала в соответствующих переговорах было условленно, что СССР может войти
в Лигу Наций лишь в результате просьбы Ассамблеи, обращенной к Советскому Правительства Дании, Швеции, Норвегии и Финляндии, ссылаясь на свою
позицию нейтралитета, уклонились от подписания общего приглашения,
направленного СССР, и ограничились лишь заявлением, что их делегаты в Лиге
будут голосовать за принятие СССР в Лигу, и отдельными извещениями,
выражающими их благожелательное отношении к вступлению СССР в Лигу Наций. В
данном случает ссылка на позицию нейтралитета прикрывала боязнь этих стран Параллельно со вступлением СССР в Лигу Наций происходит так называемая Это явилось непосредственным результатом как общей международной
обстановки 1934 года, так и увеличения роли и значения Советского Союза в
качестве фактора мира. Одной из непосредственных причин, повлиявших,
например, на решение Румынии и Чехословакии установить нормальные отношения
с СССР, было франко-советское сближение 1933-1934 годов. В течение ряда лет Несмотря на то, что было получено согласие некоторых стран-участниц на заключение Восточного регионального пакта, в результате открытого противодействия Германии, возражений Польши и маневров Англии, продолжавшей политику германских устремлений на Восток, эту идею в 1933-1935 гг. реализовать не удалось. Тем временем, убедившись в нежелании ряда западных стран пойти на заключение Восточного пакта, Советский Союз в дополнение к идее многостороннего регионального соглашения предпринял попытку подписать с рядом государств двусторонние соглашения о взаимопомощи. Значение этих договоров в плане борьбы против угрозы войны в Европе было велико. В 1933 году параллельно с переговорами о Восточном пакте и о вопросе вступления СССР в Лигу Наций начались переговоры о заключении франко- советского договора о взаимопомощи. В сообщении ТАСС о беседах советских руководителей с французским министром иностранных дел указывалось, что усилия обеих стран направлены «к одной существенной цели – к поддержанию мира путем организации коллективной безопасности». В отличие от Барту, его преемник, новый министр иностранных дел Во время переговоров, которые вел Лаваль (октябрь 1934 – май 1935) последний всячески стремился устранить автоматизм взаимной помощи (в случае агрессии), на чем настаивал СССР, и подчинить эту помощь сложной и запутанной процедуре Лиги Наций. Итогом столь продолжительных переговоров явилось таки подписание Договора о взаимной помощи 2 мая 1935 года. Текст договора предусматривал необходимость «приступить к немедленной консультации в целях принятия мер в случае, если СССР или Франция явились бы предметом угрозы или опасности нападения со стороны какого-либо европейского государства; взаимно оказать друг другу помощь и поддержку в случае, если СССР или Франция явились бы предметом невызванного нападения со стороны какого-либо европейского государства»[6]. Однако подлинная политика Лаваля обнаружилась и в систематическом
уклонении от заключения военной конвенции, без наличия который пакт о
взаимной помощи лишался конкретного содержания и наткнулся бы при своем
применении на ряд существенных препятствий. Такая конвенция не была
подписана ни в момент заключения пакта, ни в течение всего периода его
действия. Наконец, важно отметить, что, подписав пакт о взаимной помощи, В связи с заключение советско-чехословацкого договора советский нарком иностранных дел говорил в июне 1935 г., что «мы можем не без чувства гордости поздравить себя, что мы с вами первыми полностью осуществили и довели до конца одну из тех мер коллективной безопасности, без которых в настоящее время не может быть обеспечен мир в Европе.[7] Советско-чехословацкий договор о взаимопомощи от 16 мая 1935 года был
совершенно идентичен советско-французскому пакту от 2 мая 1935 года за
исключением ст. 2, введенной по требованию чехословацкой стороны, которая
гласила, что участники договора придут на помощь друг другу только в том
случае, если Франция придет на помощь государству, ставшему жертвой
агрессии. Таким образом, действие советско-чехословацкого договора
ставилось в зависимость от поведения Франции. Тогдашний министр иностранных
дел Чехословакии Бенеш искренне стремился к сближению с СССР и считал, что
такое сближение целиком отвечает коренным интересам безопасности Договоры о взаимопомощи представляли собой дальнейший этап (по
сравнению с договорами о ненападении) в реализации политики мирного
сосуществования государств в различным социальным строем и могли стать
важными элементами в создании системы коллективной безопасности, имеющей
целью сохранение европейского мира. Однако, к сожалению, эти договоры не
смогли сыграть свою роль в предотвращении войны. Советско-французский
договор не был дополнен соответствующей военной конвенцией, которая
позволила бы обеспечить военное сотрудничество между двумя странами. Что касается советско-чехословацкого договора, то его осуществление затруднял пункт, ставивший вступление в силу взаимных обязательств обеих сторон в зависимость от действий Франции. Во Франции же в конце 30-х гг. все больше закреплялась тенденция стремления не к организации коллективного отпора агрессору, а к соглашательству с ним, к попустительству действиям германского фашизма. Столь же безуспешными оказались попытки Советского Союза достигнуть
договоренности с Англией и мобилизовать Лигу Наций. Уже в начале 1935 года Вследствие этих противоправных действий стран-агрессоров и отсутствия
соответствующей на них реакции фактически разрушалась вся Версальско-
вашингтонская система международных отношений. Все попытки СССР каким бы то
ни было образом повлиять на ход событий ни к чему не приводили. Так, Венцом политики попустительства агрессии явился Мюнхенский пакт руководителей Англии и Франции с лидерами гитлеровской Германии и фашистской Италии. Текст Мюнхенского соглашения от 29 сентября 1938 г. устанавливал определенные способы и условия отторжения Судетской области от Чехословакии в пользу Германии «согласно достигнутому принципиальному соглашению» глав четырех государств: Германии, Великобритании, Франции и Италии. Каждая из сторон «объявляла себя ответственной за проведение необходимых мероприятий» для выполнения договора. Список этих мероприятий включал в себя немедленную эвакуацию Судетской области в период с 1 по 10 октября, освобождение от несения военной и полицейской обязанности всех судетских немцев в течение четырех недель и др.[9] В сентябре 1938 г., пользуясь тяжелым положением Чехословакии, во время так называемого судетского кризиса, польское правительство решило захватить некоторые районы Чехословакии. 21 сентября 1938 г. польский посланник в Праге предъявил чехословацкому правительству требования об отторжении от Чехословакии и присоединении к Польше районов, которые польское правительство считало польскими . 23 сентября польский посланник потребовал немедленного ответа чехословацкого правительства на это требование. 24 сентября между Польшей и Чехословакией было полностью прекращено железнодорожное сообщение. Выступление Советского правительства имело своей целью оказание
дипломатической поддержки чешскому правительству. Несмотря на вызывающий
тон ответа польского правительства на представления правительства СССР, Неизбежным непосредственным результатом Мюнхенского соглашения был
захват Гитлером Чехословакии в марте 1939 года. 14 марта при помощи Гитлера
создалось «самостоятельное» Словацкое государство. Чешские войска были
удалены с территории Словакии. В тот же день венгерское правительство
заявило, что оно настаивает на присоединении Карпатской Украины к Венгрии 15 марта президент Чехословакии Гаха (заменивший ушедшего в отставку 16 марта 1939 г. словацкий премьер-министр Тиссо обратился к Гитлеру с
телеграммой, в которой просил его взять Словакию под свою защиту. Кроме Захват Гитлером Чехословакии 15 марта 1939 г., резкое обострение
польско-германских отношений и навязанное Румынии экономическое соглашение,
превратившее Румынию фактически в вассала Германии, привели к некоторому
изменению позиции Чемберлена, а вслед за ним и Даладье. Упорно отказываясь
в предшествовавший период от неоднократно предлагавшихся Советским
правительством переговоров по вопросу об укреплении системы коллективной
безопасности, правительства Чемберлена и Даладье в середине апреля 1939 г.
сами сделали СССР предложение начать переговоры о создании тройственного
фронта мира. Советское правительство приняло это предложение. В мае 1939 г.
в Москве начались переговоры между представителями СССР, Великобритании и Позиция СССР во время переговоров в Москве была определена и
зафиксирована в выступлении В.М. Молотова на Сессии Верховного Совета СССР Во второй стадии переговоров Чемберлен и Даладье вынуждены были пойти на уступки и согласиться на гарантию против возможной агрессии Гитлера по отношению к прибалтийским странам. Однако, делая эту уступку, они дали согласие лишь на гарантию против прямой агрессии, т.е. непосредственного вооруженного нападения Германии на страны Прибалтики, отказываясь в то же время от каких-либо гарантий на случай так называемой «косвенной агрессии», то есть прогитлеровского переворота, в результате которого мог бы произойти фактический захват стран Прибалтики «мирным» путем. Следует отметить, что в то время как при переговорах с Гитлером в 1938 г. Чемберлен трижды ездил в Германию, переговоры в Москве со стороны Англии и Франции были поручены лишь соответствующим послам. Это не могло не отразиться на характере переговоров, равно как и на их темпе. Это говорит о том, что англичане и французы не хотели договора с СССР, основанного на принципе равенства и взаимности, то есть на СССР складывалась фактически вся тяжесть обязательств. Когда же в течение последней стадии переговоров, по предложению советской стороны, были начаты параллельно специальные переговоры по вопросу о военной конвенции между тремя государствами, то со стороны Англии и Франции они были поручены малоавторитетным военным представителям, которые либо вообще не имели мандатов на подписание военной конвенции, либо их мандаты носили явно недостаточный характер. Все эти и ряд других обстоятельств и привели к тому, что переговоры в Таким образом, период 1933–1938 гг. прошел под знаком стремления Политика умиротворения фашистского правительства стран-агрессоров,
проводившаяся правительствами Англии и Франции, их опасения и нежелание
идти на соглашение со страной, основанной на принципиально иной системе
государственного устройства, атмосфера взаимного подозрения и недоверия
привели к неудаче планов создания системы коллективной безопасности в В целом, предложения о создании системы коллективной безопасности представляли собой значительный вклад в разработку теории и в утверждение на практике принципов мирного сосуществования, ибо сама суть коллективной безопасности обусловлена и определена принципами мирного сосуществования, предполагает коллективное сотрудничество государств с различным общественным строем во имя предотвращения войны и сохранения мира. Выработка и принятие совместных коллективных мер по обеспечению
безопасности оказалась значительно более глубоким и сложным элементом
мирного сосуществования, чем установление дипломатических отношений между
странами с различными социальными системами и даже развитие между ними
торговых и экономических связей. 1. Внешняя политика СССР, сборник документов, М, 1946, тт. 3-4 2. Чубарьян А.О. Мирное сосуществование: теория и практика, М, 1976
|
ИНТЕРЕСНОЕ | |||
|