Проблемы и перспективы участия Мексики в НАФТА

властью.

Вся политическая система в Мексике была основана на сосредоточении

власти в пределах маленькой политической элиты, известная как familia

revolucionaria (революционная семья). Не только политические деятели и их

семьи получают большую прибыль, но и трудовые и деловые лидеры также

извлекли выгоду.

В результате, неравенство между богатыми и бедными резко возросло:

фактически любое исследование, сосредотачивающееся на истории бедности в

Мексике, покажет увеличивающееся несправедливое распределение богатств. В

то время как большинство исследований показало, что равноправная

дистрибуция дохода ухудшилась, некоторые исследователи даже намекнули на

абсолютное увеличение бедности. Система стимулирует людей, находящихся у

власти, накапливать богатство, в то время как это практически не оставляет

никакой надежды для большинства населения. Это во многом и есть сущность

политических проблем, представленных сегодня в Мексике.

Когда администрация Карлоса Салиноса де Гортари начала изменять

экономическую структуру, взяв курс на рыночную экономику, структура власти

политической системы начала разрушаться.

Хотя существуют многочисленные примеры, иллюстрирующие, что

суверенитет означает для Мексики, вероятно лучший пример -

Североамериканское Соглашение о свободной торговле (НАФТА). Традиционно те,

кто хотели установить свою власть, внушали мексиканскому населению, что

Соединенные Штаты - страна, которой нельзя было бы доверять. Официальным

оправданием изолированной экономики был суверенитет. Когда начались

переговоры о НАФТА, большинство населения поддержало свободную торговлю и

проблемы суверенитета были минимизированы и в основном игнорировались.

Безоговорочная поддержка НАФТА была основана на убеждении, что

благосостояние большинства улучшится. Если мексиканцы могли бы создавать

большее количество рабочих мест, стремились к большей заработной плате и

имели больший выбор продуктов, экономический суверенитет увеличился бы. В

таком случае, кого заботил бы политический суверенитет?

В 1994 году на этот вопрос был дан ответ- восстание в Чиапас и

убийство кандидата в президенты Луиса Доналдо Колосио. Что касается Чиапас,

то доля населения, которая традиционно игнорировалось, казалось, начала

набирать свой голос в пределах политической системы. В случае Колосио

некоторые люди (вероятно маленькая группа, представляющая аристократию,

которая существовала благодаря предыдущей системе) боялись, что реформы,

начатые администрацией Салинаса, означали потерю суверенитета, который,

должно быть, интерпретировался как потеря власти и контроля. Это

действительно экономические интересы, которые находятся позади этой борьбы:

современная политическая элита просто имеет слишком много, чтобы терять.

Всё это в немалой степени сопряжено и с устаревшей политической структурой,

несоответствующей современным обновленческим устремлениям. Так, во многих

странах Латинской Америки президентский срок ограничен 4 годами, в то время

как в Мексике он составляет 6 лет. Кроме того, в стране долгие годы правит

практически одна партия, что порождает растущее общественное недовольство.

Вступление в «соглашение о свободной торговле» преимущественно принесет

пользу правящему классу Мексики (олигархии). В течение последних 66 лет

эта олигархия систематически отвергала проведение свободных выборов для

граждан Мексики, свободу слова, основные гражданские права и свободы и

свободную торговлю.

Когда эра Салиноса закончилась, тщательная экспертиза показала, что

фактические политические преобразования были скромны и в значительной

степени косметичны. Нарушения прав человека, избирательное мошенничество и

коррупция всё ещё остались. Профессор Джорж Кастанеда писал:

“Основные проблемы Мексики всё ещё не решены. Она остаётся в значительной

степени коррумпированным государством, которое обладает не более чем

тривиальными атрибутами правовой нормы. Прочные препятствия для

модернизации Мексики — повторяющаяся несостоятельность передачи власти

демократическим путём — пока не устранены, но будут требовать продолжения

изменений с или без торгового соглашения”.

В «преобразованиях» Мексики нет ничего нового. Она имеет длительный

исторический опыт принятия прогрессивных законов о труде и правах человека

и подписания международных соглашений, которые якобы гарантируют эти права.

Но в большинстве случаев Мексика была не в состоянии выполнить их.

Правящая партия Мексики также сохраняет власть посредством управления

средствами массовой информации. До августа 1993 одна из двух главных

мексиканских телевизионных сетей принадлежала правительству. Другая сеть

надёжно управлялась Эмилио Азеарага Милмо ( один из лидеров ПРИ).

Мексиканское правительство продало сеть Рикардо Салинасу Плиего, который

продолжит про правительственный и про ПРИ уклон. Фактически после получения

контроля над сетью, Салинас Плиего заявил, что он будет продолжать про

правительственную политику, потому что Мексика еще не готова к демократии.

Хотя в Мексике и существуют независимые газеты и журналы, которые

олицетворяют свободную печать, Государственный Департамент накладывает

«значительные ограничения на эти свободы».

Огастин Легоретта, видный бизнесмен и бывший президент Banamex (один

из ведущих банков в Мексике), искренне оценил функционирование мексиканской

экономики: «небольшая группа из 300 человек решает все наиболее важные

экономические вопросы в Мексике».

Всё это означает, что на протяжении всей истории Мексика платила

огромную цену за достижение суверенитета. Политический суверенитет был

прикрытием Мексиканских политических деятелей для сохранения и накопления

богатств и власти. Экономический суверенитет ошибочно использовался как

оправдание правительственного вмешательства, контроля, протекционизма.

Истинный экономический суверенитет возрастает с благосостоянием и

общим богатством нации. В политике (по крайней мере при демократии) один

человек означает один голос. В экономике одно песо (или один доллар)

означает один голос: чем большее количество денег имеется, тем большее

количество голосов или влияние на экономическое принятие решения

оказывается. В этом смысле только богатый в Мексике может обладать любым

уровнем экономического суверенитета. Так как идёт экономический рост, то

дистрибуция дохода ухудшается, экономический суверенитет теряется для

большей и самой бедной доли населения.

В этом смысле экономический суверенитет для нации в целом должен быть

исследован наряду с размерами дистрибуции дохода. Прежде чем начать

говорить об истинном расширении суверенитета (способность людей принимать

их собственные экономические решения) должно произойти увеличение в общем

благосостоянии, должна улучшиться относительная дистрибуция дохода и

должен снизиться абсолютный уровень бедности. Иначе, в стране

экономическим суверенитетом будут обладать только определённые группы

(политическая и экономическая элита).

Любая система, которая борется за сохранение политического

суверенитета для определенной элиты за счет непрерывно ухудшающейся

дистрибуции дохода в целом многое теряет в экономическом суверенитете.

Наконец, экономическое благосостояние для большой части населения едва

увеличивается, что в свою очередь подразумевает сужение суверенитета для

низших слоёв населения. Таким образом, экономический суверенитет потерян по

тем самым причинам по которым политические деятели утверждают, что

политический суверенитет должен сохраниться: свобода самоуправления для

нации - действительно причина для сохранение власти, а не повод для того,

чтобы улучшить общее благосостояние. Мексика это весьма хорошо

иллюстрирует.

Исторические Корни

Нужно сказать, что опасение потери суверенитета - и связанного с ним

недоверия к Соединенным Штатам - имеет глубоко корни в истории Мексики.

Многократные вторжения и вмешательства Соединенных Штатов изучаются на

уроках истории в мексиканских школах. (Все начальные школы Мексики должны

использовать официальные учебники, изданные и распределенные мексиканским

правительством.) Например, в учебнике по истории для пятого класса есть

глава "Американские Вмешательства", в которой рассказывается как

Соединенные Штаты захватили Мексику и аннексировали половину её

территории.

Хотя мексиканское правительство и запретило американским семьям

поселяться на мексиканской территории в начале девятнадцатого столетия,

Соединенные Штаты игнорировали это положение. Семьи, осваивавшие Штат

Техас, воспользовались дезорганизованностью мексиканского правительства и

его несостоятельностью проводить законы в жизнь в северной части

территорий. Тогда Соединенные Штаты приняли "Manifest Destiny", который

явно нарушил мексиканский суверенитет и использовали его как средство для

оправдания территориального расширения. В то время как американская

история изображает техасскую оборону Alamo в 1836 как героическую защиту от

вторгающейся армии Мексики, мексиканская история изображает тот же самый

случай как явное нарушение мексиканского суверенитета, абсолютное

игнорирование мексиканских законов и героическую попытку мексиканской армии

защитить собственную территорию.

Мексиканские учебники истории изображают американское вторжение 1846

как пример того, что Соединенные Штаты не имеют никакого уважения к

суверенным правам других стран и как пример того, что американцы готовы

вторгнуться в другие страны по желанию, когда угодно. Учебники изображают

мексиканское гражданское население, включая женщин и детей, на улицах,

защищая город, когда Президент Джеймс Полк приказал американской армии

вторгнуться в Мексику и занять Мехико - столицу Мексики. Когда американские

солдаты заняли замок в близлежащем Chapultepec в 1847, они вырезали главным

образом молодых мальчиков, меньше чем 12 летнего возраста, которые учились

в военной школе. Мексиканская история повествует о том как "герои мальчики"

обернули себя в мексиканский флаг и прыгнули со скалы, совершая

самоубийство, чтобы предотвратить захват врагом знамени. Сегодня один из

наиболее важных праздников в Мексике - " день героев мальчиков". Наконец,

Мексика потеряла более половины территории, которая сегодня известна как

Штат Техас, Нью Мексико, Аризона, Калифорния и части других американских

штатов. Мексиканские учебники заканчивают эту главу, заявляя, что это было

"самое худшее и наиболее оскорбительное военное и моральное поражение в

истории нации".

Уроки истории американского вмешательства, однако, не заканчиваются

Американо - мексиканской войной. Почти все периоды мексиканской истории

испытали на себе периодические инциденты, вовлекающие Соединенные Штаты и

их абсолютное игнорирование суверенитета Мексики. Другой явный пример -

американская поддержка Victoriano Huerta, "злодея" Мексиканской революции

1910.

Революция 1910 была запутанной гражданской войной, вовлекшей

многочисленные группировки, в которой все стороны, казалось, боролись друг

против друга. Однако, только лидер одной группировки бесспорно "плохой

парень" - Victoriano Huerta. Революция началась как восстание против 30-

летней диктатуры Порфирио Диаса.

«Революция, - пишет американский исследователь У. Перри, - превратила

Мексику в левое, по некоторым определениям, революционное, однопартийное

государство. Сразу же после революции оно национализировало иностранную

собственность и поддерживало сильно протежируемую, политизированную

экономику. Мексиканская внешняя политика, пропитанная крутым национализмом

и антиамериканизмом, была явно не расположена к сотрудничеству и нередко

включалась в противодействия использованию Соединенными Штатами своей силы,

особенно в западном полушарии». На протяжении десятилетий здесь (не без

идейной и политической поддержки со стороны СССР) превалировала стратегия

опоры на собственные силы и сотрудничества с другими странами Латинской

Америки.

Francisco Madero Gonzales занял пост президента после выборов 1911г.,

он был убит Huerta с полной поддержкой Генри Лан Вилсона, американского

посла в Мексике.

Президент Вудро Вилсон полагал, что демократическая Мексика будет

слишком независима и сможет таким образом противостоять американским

интересам. В результате Вилсон поддержал Huerta в заговоре убийства Madero,

Pino Suarez (вице-президента), и Gustavo Madero (брата президента). Эта

подтолкнуло Мексику далее к революции и к десятилетию политического и

экономического хаоса. Снова учебники истории указывают, что война принесла

с собой голод и эпидемии, что стоило более миллиона жизней. "Злодеями" были

Huerta и Вилсон. Мексиканская история подразумевает, что Соединенные Штаты

ответственны за этот миллион жизней.

После того, как революция закончилась, Соединенные Штаты отказались

признавать мексиканское правительство и новую конституцию, которая в статье

27 указывала, что Мексика имеет суверенное право распоряжаться своими

землями, включая разработку всех полезных ископаемых и нефти. Американское

правительство хотело, чтобы Мексика освободила американские нефтяные

компании от этой статьи конституции. Наконец, в 1923 было подписано

секретное соглашение (Соглашение Bucareli); в нём мексиканское

правительство давало гарантии американским нефтяным компаниям, и

Соединенные Штаты формально признали Мексику. Историки рассматривают это

соглашение как ещё один пример полного игнорирования Соединенными Штатами

суверенитета Мексики.

Однако напряженность между двумя странами увеличилась с проблемой

нефти. Мексиканские учебники указывают, что в 1925 Соединенные Штаты почти

захватили Мексику для поддержки американских и английских нефтяных

компаний. Наконец, в 1938 Мексика национализировала нефтедобывающую

промышленность. Вероятно только Вторая Мировая Война и спасла Мексику от

очередного вторжения, поскольку американское правительство наконец решило

поддерживать Мексику для того чтобы избежать большого конфликта на границе,

в то время как международные условия требовали внимание в других местах.

Всем мексиканцам знакомы эти уроки, в которых Мексика перенесла

большие потери в суверенитете, почти всегда благодаря Соединенным Штатам.

Таким образом, история даёт объяснение непреодолимому стремлению Мексики к

защите суверенитета. Вот почему нефтедобывающая промышленность стала

национальным образом, олицетворяющим суверенитет и независимость; символ

намного более важен для большинства мексиканцев, чем выгоды, которые могли

бы быть получены от приватизации.

Многие историки и политические деятели указывают на недавние

американские вмешательства в различные страны (Панама, Ливия, Босния,

Гаити, Ирак, Сомали и Гренада) чтобы подчеркнуть, что американские

отношения и убеждения не изменились и показать, что Мексика - все еще

находится под серьезной опасностью американского вмешательства.

Многоликость Мексики

Географическая интеграция Мексики еще не закончена, социальный состав

населения сильно различается, уровень образования - причина для глубокого

беспокойства, а переход от сельскохозяйственного общества к индустриальному

и ориентируемому на услуги всё ещё не завершён.

Неоднородность - основная отличительная черта Мексики. Согласно

переписи 1990 года, 70 процентов населения проживает в городах, но

большинство этих "городских" мексиканцев живут в недавно созданных городах

и являются либо крестьянами, которые находятся в процессе приобретения

городской культуры, либо мигрантами второго поколения. В этом смысле, так

называемый мексиканский средний класс, составленный в большой степени из

семейств, которые находятся в процессе перехода от одного образа жизни к

другому. Как политический фактор эта группа только начинает приобретать

свой голос.

В отличие от Соединенных Штатов и Канады, где средний класс

традиционен и устойчив, индустриализация и урбанизация в Мексике находится

все еще в процессе становления. В течение выборов 1994 года более 35

миллионов Мексиканцев голосовали, по сравнению только с 19 миллионами,

голосовавшими на выборах в 1988 году и почти 40 миллионов человек наблюдали

за теледебатами, проходящими среди кандидатов в президенты, первыми такими

дебатами в Мексике.

Также больше четырёх миллионов мексиканцев пришли к избирательным

урнам впервые в жизни. Очевидно, что гражданские ценности еще не

полностью получили признание. Из 90 миллионов мексиканцев 40 миллионов

живут в бедности и около 17 миллионов живут в чрезвычайной бедности;

средний уровень образования - менее пяти классов.

Относительная молодость населения будет решающим фактор в

политической жизни страны. Почти 36 процентам населения меньше 15 лет.

Инвестиции в образование, таким образом, в течение ближайших десятилетий

должны сильно возрасти. Но тот факт, что в стране более 25 миллионов

школьников, подразумевает, что нынешнее поколение имеет беспрецедентную

возможность приобрести уровень образования намного выше, чем их родители.

Что бы там ни было, эти Мексиканцы, в отличие от их родителей, имеют

свободный доступ к информации, связанной с мировыми событиями. Для них

будет невозможно не сравнивать Мексику и остальной частью мира. Влияние,

которое это будет иметь на политическую и социальную сознательность будущих

поколений, не известно, но ясно, что эти новые граждане вырастут в

беспрецедентных условиях.

Мексика входит в двадцать первый век, испытывая недостаток полной

национальной интеграции. Ежедневная правовая норма, с которой граждане

постоянно сталкиваются, не является проблемой в Канаде и Соединенных

Штатах, но продолжает быть проблемой в Мексике. Роль главной силы

(гегемонии) - все еще является актуальным вопросом в Мексике.

Принцип «непереизбрания», например, был установлен в Конституции 1917

как реакция на разочарование диктатором Порфирио Диасом, который находился

у власти более 30 лет. Строгое применение «непереизбрания» привело к

недостатку профессионализма и к слабости законодательных органов,

отсутствию систематической оценки общественной линии поведения. Отсюда

следует хаос и неоправданная трата ресурсов. Этот конституционный принцип и

многие другие, например, отношение между штатами и Федерацией (особенно в

отношении финансовых вопросов), имеют большую значимость и уместность.

Мексика фактически находится в состоянии глубокого переопределения.

Постоянные поправки к конституции и избирательным кодексам подразумевают

глубокое переопределение юридического устава. Мексика испытывает переход от

экономики с автократическими намерениями, нелиберальной политической

системы к открытой и взаимозависимой экономике, реальной плюралистической

партийной системе (почти 25 процентов населения уже управляется оппозицией,

и конкурентоспособность существует приблизительно в 64 процентах

муниципалитетов страны) и беспрецедентной культурной и информационной

либерализации.

Это отклонение могло бы казаться бесполезным, но это помогает

устранить различия между Мексикой, Соединенными Штатами и Канадой. В

Мексике трудности географической, расовой и этнической интеграции делают

идею нации как политического сообщества гораздо менее важной чем это в двух

соседних северных странах.

Путь Мексики к НАФТА

Мировой энергетический кризис 70-х годов, создавший импульс

для быстрой структурной трансформации, условно разделил страны на

две группы: одну побудил перейти на новый технологический виток, на

интенсивное ресурсосберегающее производство; другой позволил

«упиваться» своим богатством. Взлет мировых цен на нефть подтолкнул

Мексику, обладающую этим ценнейшим ресурсом, да еще в больших

размерах (входит в пятерку главных мировых продуцентов), наращивать

ее добычу (открытие и освоение в середине 70-х годов новых нефтяных

месторождений внесло перелом в ход всех этих эволюционных

процессов.) Неожиданный «валютный дождь» породил в стране эйфорию,

иллюзию возможности - без особых интеллектуально-трудовых затрат -

«процветания» в современной, быстро меняющейся и усложняющейся

экономике.

С одной стороны, резко возрос объем мексиканского экспорта и

экспортных доходов, что позволило увеличить вложения в

многочисленные экономические программы, с другой - к мексиканской

экономике стали проявлять повышенный интерес иностранные инвесторы,

в том числе североамериканские.

В условиях оживления конъюнктуры усилился приток в страну

зарубежных капиталов, главным образом американских (свыше 2/3

общего объема), которые в основном имели спекулятивный характер.

Диспропорции в экономике, краткосрочность приоритетов развития

оборачивались нарастанием внешней задолженности (с 3,8 млрд. долл.

в 1970 г. до 39 млрд. в 1979), причем свыше 4/5 ее суммы

Страницы: 1, 2, 3, 4