Германо-советские отношения в 1919-1929 гг

внутриполитическая борьба, наличие двух противоположных идейных тенденций,

заставляли Германию менять свои внешнеполитические ориентиры. В зависимости

от состава парламента, то есть доминирования той или иной политической

силы, представляющей определённую социальную базу и ее интересы,

происходило, координирование внешнеполитического курса: от политики

«выполнения» к «политике катастроф», от политики соглашательства с целями и

интересами стран Антанты, к политике противоборства с поставленными перед

Германией условиями[5].

Анализируя выше сказанное, нужно отметить, что фигура президента и,

конкретно, его внешнеполитическая стратегия, зависели от социально-

политического блока, выступившего для него в роле протекционистской силы.

Однако не всегда те функции, которые были возложены и на президента и на

парламент могли быть выполнены и реализованы ими. Поскольку республиканское

правительство и могущественная промонархическая и экономическая элита не

совпадали в своих взглядах и интересах, то и внутренне развитие Германии,

как и её внешнеполитический курс, были непредсказуемыми.

В обязанности президента входило представительство империи в

международно-правовых отношениях, следовательно, именно президент являлся

проводником внешнеполитического курса Германии. Президент и кабинет

правительства, как представители власти молодой Веймарской республики, в

условиях диктуемых им внешним миром, должны были вести такую политику,

которая бы не вызвала кризисных явлений в международных отношениях для

новой формы государственной власти в Германии. Проводимая ими внешняя

политика была вынуждена в первую очередь соответствовать требованиям держав-

победительниц, тем самым способствуя международному признанию Веймарской

республики. Республиканский строй и его органы государственной власти

внутри страны поддерживались промышленниками новых отраслей: в основном

представителями крупной буржуазии, которые считали, что установление

буржуазно-парламентской республики и сотрудничество с правыми лидерами

социал-демократии укрепят капиталистическую систему, и республиканский

строй, как непременное условие её существования. Следовательно, поддерживая

государственную власть, они преследовали в первую очередь свои интересы.

В роле оппозиции выступал финансовый и промышленный капитал рейнско-

вестфальской тяжёлой индустрии и ост-эльбские помещики – принципиальные

противники республиканской демократии, которые выступали за другой курс,

носящий аванюристическо-милитаристский характер. Выбор данного курса

объясняется стремлением подорвать престиж Веймарской республики, доказать

её несостоятельность, как дипломатического партнёра, вызвать негодование

стран-участниц мирного договора. Данный курс получил название «политики

катастроф»[6] и был умелым инструментом в руках тех, кто добивался

скорейшего падения неугодного демократического республиканского строя.

В целом Веймарская конституция утверждала господство буржуазии и

помещиков. Руководящая роль принадлежала промышленным и финансовым

магнатам. Примером зависимости правительства от представителей крупного

капитала является декабрь 1919 года, когда в результате слияния Объединения

центрального союза Германских промышленников с Союзом промышленников

образовался Имперский союз германской промышленности, который вместе с

Объединением германских союзов работодателей направлял из-за кулис политику

правительства[7]. Обоими союзами руководили магнаты монополистического

капитала, которые являлись сторонниками реставрации монархических порядков

и реваншистских планов, предусматривавших силовой пересмотр итогов

проигранной войны.

Для того чтобы полностью убедиться в стремлении правящих кругов

Германии осуществлять внешнюю политику реваншистского характера, нужно

оценить статьи Версальского мирного договора и рассмотреть условия

послевоенного существования Германии. Именно данные положения определили

предстоящую цель внешней политики Германии – выход из внутреннего кризиса и

борьба за восстановление международного престижа.

Утверждение республиканского демократического строя и стабилизация

новой политической системы оказались трудным и длительным процессом,

оказывающим влияние и на развитие внешнеполитического курса. С 1919 года и

до конца 1923 года сохранялась напряженная ситуация, шла острая

политическая борьба, приводившая к частой смене правительственных

кабинетов, что естественным образом отражалось и на ведении внутренней и

внешней политике, поскольку реализуемая кабинетами программа являлась

воплощением проводимого курса внутри и вне государства.

Веймарская коалиция политических сил, определивших состав

правительства в 20-е годы, была неоднородна. На левом фланге стояла социал-

демократическая партия (СДПГ), а на правом – партия Центра и Немецкая

национальная народная партия (НННП). НННП занимала националистические,

реваншистские позиции, была враждебна веймарской демократии, нередко

смыкалась с фашистами. Идеологическая направленность правых сил гласила о

том, что тяжелое положение немецкого народа связано с несправедливым миром,

тем самым подстрекала народные массы к стремлению бороться против

Версальского мира и не признавать сложившейся ситуации в международном

плане для Германии.

На левом фланге соперничество социал-демократической и

коммунистической партий доходило до открытой враждебности, что значительно

ослабляло их положение, и не давало возможности доминировать в

Национальном собрании.

Данная ситуация имела своё олицетворение и во внешнеполитическом

курсе сложившихся группировок политических сил. Политика правых партий,

выступавших против Версальского договора и конституции, получила клеймо

«политики катастроф», поскольку она вела к обострению классовых

противоречий в стране и угрожала внешним вторжением. В целом, правые

партии, представляли интересы магнатов отраслей тяжелой германской

промышленности (металлургии, угольной, военной), верхушки генералитета и

многих других армейских чинов, крупных финансовых магнатов.

Другая группировка политических партий, включавшая СДПГ, буржуазную

партию Центра и другие, признавала республику, мирный договор, конституцию.

Её политический курс получил название «политики выполнения мирного

договора». Эта группировка политических сил являлась представительницей

интересов новой промышленной буржуазии (электрохимической, химической и

др.) в Германии. Именно эти силы нового германского общества считали

необходимым проводить динамичный и последовательный как внутриполитический,

так и внешнеполитический курс. Тем самым, данная часть крупной буржуазии,

исходя из реальной обстановки, считала, что установление буржуазно-

парламентской республики и сотрудничество с правыми лидерами социал-

демократии и профсоюзов укрепят капиталистическую систему. Для них

«политика выполнения» являлась шагом к восстановлению внешнеполитического

престижа Германии на данном этапе её развития, то есть способом утверждения

и доказательства дееспособности новой формы государственной организации

немецкого общества – Веймарской республики.

Таким образом, политическая ситуация в Германии была тревожной, что

проявилось в «маятнике» политических сил, сменявших друг друга. Эта

тенденция распространилась и на внешнюю политику, которая подвергалась

воздействию данного явления и менялась в зависимости от доминирования той

или иной политической силы в верхах германского общества. В правящих кругах

страны сформировалось две группировки – «проверсальская» и «провосточная».

Первая настаивала на выполнении версальских обязательств и ориентировалась

на терпеливый диалог с Антантой в интересах смягчения условий репарационных

выплат. Вторая была связана с тяжёлой промышленностью и видела будущие

Германии в соединении «германского интеллекта и промышленности с русскими

трудовыми ресурсами и сырьём»[8].

Тенденция колебания политических сил и настроений немецкой

общественности нашла своё отражение в ожесточенной политической борьбе

Веймарской республики. В свою очередь, смена правительственных кабинетов,

влияла на внутренне развитие Германии и её внешнюю политику. Данное

положение подтверждают рассмотренные ниже факты и события. В середине марта

1920 года была предпринята попытка военного переворота, организованная

монархистом В. Капом, генералом Э. Людендорфом, Лютвицем и др. Заговорщики

стремились к установлению военной диктатуры, путём свержения правительства,

реставрации монархии и уничтожению веймарской конституции. Захватив власть,

они хотели добиться пересмотра Версальского договора, главным образом его

военных условий[9]. Фактически можно доказать стремление промонархических

реакционных сил проводить агрессивную реваншистскую политику. В целях

аргументации приведу несколько примеров: юнкерство и военщина, вместе с

контрреволюционными и военными организациями, вербуя офицеров, реакционно-

настроенных студентов, деклассированные элементы вели широкую

шовинистическую и антидемократическую пропаганду. Активизировалась

деятельность реакционной националистической военной организации «Стальной

шлем», возникшей в ноябре 1918 года. Правящие круги укрепляли армию, к

началу 1920 года, германские вооруженные силы, несмотря на ограничительные

статьи Версальского договора, насчитывали четыреста тысяч человек без

«добровольческих» объединений[10].

Дальнейшее укрепление реакционных сил наблюдается в середине 1920

года: германская буржуазия настолько окрепла, что у неё уже не было

необходимости маскировать свою политику с помощью правых социал-демократов,

тем более, что позиции последних стали ослабевать. Резкое ослабление социал-

демократической партии привело к её устранению из правительственного

кабинета. Германские милитаристы решили покончить с коалицией и образовать

правительство без социал-демократов. 25 июня 1920 года один из лидеров

партии Центра, Ференбах, при поддержки националистов, сформировал

правительство из представителей Немецкой народной и Демократической партий.

Таким образом, впервые после ноябрьской революции, к власти пришёл

кабинет с лидером правого крыла партии Центра, состоявший исключительно из

представителей буржуазных партий: Демократической, Народной и Центра.

Внешнеполитический курс этого правительства был крайне реакционным. Социал-

демократы заняли по отношению к новому правительству позицию

«благожелательной оппозиции». С мая 1921 года, пост канцлера Германии

занимал один из лидеров католической партии Центра – И. Вирт. Видным членом

его кабинета (министром восстановления, а затем министром иностранных дел

был В. Ратенау). Вирт и Ратенау считали, что Германия должна лояльно

выполнять репарационные обязательства, однако, такая внешнеполитическая

линия встречала противодействия со стороны тяжелой индустрии и аграриев.

На средства монополистов и юнкеров насаждались реакционные и

фашистские организации, в состав которых входили бывшие офицеры и унтер-

офицеры, буржуазная молодёжь, часть чиновничества и мелкой буржуазии,

деклассированные элементы. Они добивались ликвидации Веймарской республики,

установления открытой диктатуры монополистического капитала и перехода к

агрессивной внешней политике. Началась эра роста популярности фашизма с его

открыто националистической внешней политикой, подразумевавшей стремление и

желание Германии стать доминирующей мировой геополитической силой,

добившись реванша за проигранную войну и унизительное положение по статьям

Версальского мира.

В результате обострения внутриполитического положения и давления

крайних групп кабинет Вирта пал, и в ноябре 1922 года Куно – ставленник

монополистической группы Стиннеса – сформировал правительство из

представителей Народной партии, Демократической партии и Католической

партии Центра. Стиннесс, исходя из своих эгоистических соображений, открыто

призывал к срыву репарационных платежей. Неспособность и нежелание Германии

осуществлять репарационные выплаты привели к оккупации Рура. Оккупация Рура

по замыслам французских правящих кругов должна была привести к полному

взысканию репараций, а в конечном итоге, к отторжению от Германии некоторых

территорий. Однако эта акция привела к обратному эффекту. Правительство

Куно, подстёгиваемое Германским монополистическим капиталом, провозгласило

политику «пассивного сопротивления». «Король Рура» - Стиннесс, заявлял, что

французская оккупация Рура может оказаться даже выгодной для Германии, так

как даёт возможность использовать противоречия в лагере победителей по

репарационному вопросу. Таким образом, Стиннесс толкал германскую

дипломатию на путь политики катастроф. В августе 1923 года всеобщая стачка

рабочих в Германии смела кабинет Куно[11].

Новое правительство Шреземана с участием правых социал-демократов

приняло решение о прекращении «пассивного сопротивления». В стране было

введено чрезвычайное положение. Вскоре после этих событий происходит

активизация фашистского движения. Фашисты, объединившись в национал-

социалистическую партию, усиливали компанию социальной демагогии и

шовинистическую пропаганду, требуя отмены Версальского договора. В начале

декабря 1923 года после разгрома «пивного путча», организованного

фашистами, в Германии было сформировано чисто буржуазное правительство во

главе с Вильгельмом Марксом, которое сразу же провело закон о расширении

чрезвычайных полномочий. Фактически, хозяином положения стала реакционная

военщина, во главе с генералом рейхсвера Сектом. Таким образом,

внешнеполитический курс Германии, на данный момент, определялся интересами

крупного монополистического капитала тяжёлой и военной промышленности. Это

означало наибольшее сближение с американскими финансовыми группами, целью

которых являлось помочь Германии модернизировать и укрепить её армию,

следовательно, создать надёжный заградительный барьер от Англии и Франции.

В декабре 1924 года в стране были проведены выборы в рейхстаг.

Большинство голосов избирателей получили буржуазные партии. 15 января 1925

года из представителей буржуазных партий. Было сформировано правительство

Лютера, выражавшее интересы крупных промышленников и аграриев.

Активизировалась внешняя политика Германии. Правящие круги стали добиваться

равноправия страны в международных делах, наблюдалась борьба двух

тенденций: на сплочение со странами Антанты и на улучшение отношений с

СССР.

Острый характер приняли состоявшиеся весной 1925 года выборы нового

президента Германии. Борьба, развернувшаяся главным образом между

представителями правых партий - Гинденбургом и представителем Веймарской

коалиции Вильгельмом Марксом. Избрание 26 апреля 1925 года фельдмаршала

Гинденбурга президентом Германской республики усилило позиции реакционных,

милитаристских группировок. Данная тенденция отразилась и на развитии

внешнеполитического курса. В огромных масштабах развернулась пропаганда

реваншизма и расизма. Агрессивный курс внешней политики, вернее подготовку

к нему, доказывают следующие факты: быстрыми темпами стала проводиться

ремилитаризация страны, увеличилась численность рейхсвера, возникли

военизированные союзы – «Стальной шлем», «Вервольф» и др. Правящие круги

Германии разработали программу перевооружения германской армии и

строительство военно-морского флота, не смотря на статьи Версальского мира.

В 1928 году состоялись выборы в рейхстаг, которые отразили сложность

политической обстановки в Германии. Однозначным результатом стало то, что

сформированное коалиционное правительство во главе с социал-демократом

Мюллером, проводило политику в интересах крупного монополистического

капитала, готовило страну к реваншу.

В конце 20-х годов, при поощрении монополистического капитала, в

Германии значительно активизировалась деятельность фашистских организаций,

что означало динамичное развитие социального мнения в сторону агрессивного

внешнего курса.

Таким образом, немаловажным, а скорее даже наиболее определяющим

фактором, меняющегося курса внешней политики Германии являлся состав

правительственного кабинета, во главе с канцлером, в большинстве своём

сформированный из победившей на выборах в Национальное собрание партии.

Из вышесказанного следует отметить, что формирование нового

внешнеполитического курса геополитического образования – Веймарской

республики – во многом определялась тем положением, в котором оказалась не

только послевоенная Германия, но и весь мир в целом. Буря мировой войны

смела выстроенные в течение длительного времени дипломатические связи,

разрушила налаженные межгосударственные контакты, усугубила в ещё большей

степени существующие различия между странами. Германия была поставлена в

условия изоляционизма, согласно которым её политическая слабость

проявлялась наиболее ярко. Однако это был не единственный фактор, влияющий

на построение нового дипломатического стиля и курса немецкого государства.

Внутриполитические противоречия и динамичная смена политических сил на

арене власти заставляли лавировать и изгибаться дипломатические круги

Германии. Внешняя политика Германии естественным образом отражала цели и

задачи экономической, а чаще всего одновременно и политической элиты. Новые

условия и новые инструменты внешней политики, обусловленные сменой формы

государственной организации Германии, сделали немецкую дипломатию

многогранным и сложным явлением международных отношений. Её цели были

полностью подчинены желанию, найти точку опоры (дипломатического партнера)

для осуществления планомерной реконструкции всех сфер жизни государства, а

в большей степени – восстановления экономического потенциала и

международного равноправия. Именно с этой целью, пока ещё заочно, но

наиболее явственно Германия определяла для всестороннего сотрудничества

Советскую Россию.

§2. Версальский мир, как условие политического сближения Германии и

Советской России.

Заключение мира не способствовало стабилизации положения в Германии.

Версальский мирный договор обернулся для Германии камнем преткновения не

только в её внутриполитическом развитии, но и условием её

внешнеполитической изоляции. Германия, как страна, потерпевшая поражение в

войне, переживала крайне тяжёлую социально-экономическую ситуацию.

Необходимость выплаты репараций, недостаток финансовых средств, потеря

важных сырьевых районов, а так же колониальных владений вели к

экономической нестабильности. 10 января 1920 года вступил в силу

грабительский Версальский договор. Победившая Антанта заставила Германию

подписать такой мир, который поставил её «в условия материальной

невозможности экономического существования, в условия полного бесправия и

унижения»[12].

У. Черчилль в мемуарах по поводу Версальского договора писал:

«Экономические статьи договора были злобны и глупы до такой степени, что

становились явно бессмысленными…В этом диктате нашли своё отражение гнев

держав-победительниц, а так же вера их народов, что побеждённую страну или

какое-либо сообщество людей можно обложить такой данью, которая способна

возместить стоимость современной войны»[13].

Тяжёлые условия мира осложнили жизнь не только немецким трудящимся, в

основном за счёт которых промышленники черпали средства для отчисления по

статьям мирного договора, но и тем, кто являлся хозяевами экономической

сферы Германии. Кризисные явления немецкой экономики были порождены

положением, в которое были поставлены немецкие владельцы капитала:

отчуждение сырьевых районов, территорий богатых полезными ископаемыми,

уменьшение посевных площадей, сокращение трудовых ресурсов, нарушение ранее

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8