Состояние иммунной системы у подростков

времени от продукции ФСГ. Уровень ФСГ становится максимальным к 16-17

годам. Повышение секреции ЛГ предшествует подъему секреции тестостерона и

начинается до появления вторичного оволосения, прогрессивно возрастая до 17

лет.

Уровень андрогенов у юношей ко времени достижения половой зрелости

повышается в 20-30 раз: ночью уровень тестостерона у юношей в 2-3 раза

выше, чем днем. Экскреция тестостерона с мочой в период с 10 до 17 лет

повышается в среднем в 3,5 раза. Однако у подростков 17 лет экскреция его

не достигает средних значений у мужчин репродуктивного возраста ( О. Н.

Савченко и соавт., 1988).

В период полового созревания глубокие изменения претерпевает

гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая система. Усиленно вырабатывается

АКТГ, увеличивается масса тела и размеры надпочечников. Резко возрастает

андрогенная и главным образом глюкокортикоидная функция коры надпочечников

(М. А. Жуковский; Ю. А. Князев, 1971), продукция минералокортикоидов

становится менее интенсивной. Экскреция катехоламинов и ДОФ с возрастом

повышается. Как у юношей, так и у девушек секреция дегидротестостерона,

андростендиола, дегидроэпиандростерона и его моносульфата за период

полового созревания повышается.

У девочек во время полового созревания андрогены, секретируемые корой

надпочечника и яичниками, усиливают цитотропное действие эстрогенов,

стимулируют рост и развитие волосяного покрова и наружных половых органов.

Содержание нейтральных 17-КС и 17-ОКС в суточной моче у здоровых девочек с

возрастом увеличивается и к 15-16 годам достигает такового у женщины

зрелого возраста, а максимума к 20 годам жизни (М.А. Жуковский, 1971). У

менструирующих девочек отмечается относительно большее содержание общих 17-

КС и их фракций в лютеиновой фазе менгструального цикла с последующим

снижением его в фолликуллиновой фазе. Показатель этиохоланолон/андростерон

также изменяется с возрастом в сторону повышения, что свидетельствует о

преобладании выведения у девочек физиологически неактивной фракции

этиохоланолона.

У мальчиков за период пубертации среднее значение экскреции

нейтральных 17-КС с мочой увеличивается более чем в 3,5 раза. Повышение

интенсивности их экскреции в возрасте 10-11 лет в основном обусловлено

увеличением выделения 11-ОКС, 17-КС; а подъем в возрасте 13-17 лет — с

преимущественным повышением экскреции андростерона и этиохоланолона.

Количество экскретируемых нейтральных 17-КС и их фракций у подростка 17 лет

еще не достигает такового у взрослого мужчины, хотя соотношения фракций в

обеих группах одинаковы. Эстрогенная активность мочи у мальчиков и юношей в

период от 10 до 17 лет возрастает почти в 3 раза. Повышение интенсивности

их экскреции отмечено в 10-11 и 13-14 лет. С возрастом параллельно со

снижением доли эстриола в сумме общих эстрогенов мочи происходит

интенсивное повышение экскреции эстрона и особенно эстрадиола (И.В.Каюшева,

1980). У юношей при достижении половой зрелости секреция эстрадиола

повышается в 4 раза, но 75 % эстрадиола образуется за счет превращения

эстрона, дегидроэпиандростерона, андростеидола. Количество эстрогенов и их

фракций у подростков 17 лет также не достигает такового у мужчин

репродуктивного возраста.

Функция инсулярного аппарата у подростков усиливается. В возрасте 10—16 лет

содержание инсулина в крови у девочек претерпевает волнообразные изменения

с периодом в 1 год: в течение 7 лет выявляется чередование четырех примерно

одинаковых низких значений содержания инсулина (14,6-16,5 мкЕД/мл) и трех

высоких (20,3-27,6 мкЕД/мл). В возрасте 12 лет отмечено наиболее низкое

содержание гормона в крови, что можно объяснить наиболее интенсивным

использованием инсулина тканями, наиболее активным его вовлечением в

обменные процессы именно в этом возрасте(И.В. Каюшева,1980).

Доказана зависимость динамики общего физического и полового развития

от нейроэндокринной перестройки, становления гонадотропной функции

гипофиза, гормональной активности гонад. Так, пубертатный скачок роста,

составляющий в норме у мальчиков в среднем 10 см, у девочек 8 см, является

результатом взаимодействия многих факторов, в том числе СТГ, ТТГ и гормонов

щитовидной железы, ГТГ и половых стероидов, причем главное влияние

оказывают андрогены и в несколько меньшей степени—эстрогены.

Значительное повышение концентрации половых стероидов в крови приводит к

подавлению секреции СТГ, к закрытию зон роста костей и прекращению роста.

Женские половые гормоны оказывают более мощное тормозящее действие и раньше

проявляют свою активность. В результате у женщин раньше приостанавливается

рост. Максимальная экскреция половых стероидов у девочек совпадает с

моментом закрытия зон роста. В этот период их экскреция в 4 раза выше, чем

у девочек 8-9 лет. Период максимально быстрого роста никогда не наблюдается

после менархе или первой эякуляции. Simmons и Greulich на основании

материалов 1339 осмотров 200 девочек в течение 10 лет (от 7 до 17 лет) в

дни рождения доказали, что масса тела, рост, костный возраст зависят от

срока менархе: при поздних менархе рост высокий, и наоборот, чем раньше

начинается менструальная функция, тем быстрее прекращается рост. (И.В.

Каюшева,1980).

В подростковом возрасте происходит увеличение не только роста, но и

массы тела: наступление менструаций тесно связано с накоплением жира. Для

наступления менархе необходимо, чтобы жир составлял не менее 17-22% массы

тела. Половые гормоны влияют на формирование вторичных половых признаков и

гениталий у подростков. В организме девочек андрогены вызывают рост

клитора, больших половых губ, оволосение на лобке, в подмышечных ямках.

Эстрогены обусловливают формирование таза по женскому типу, развитие соска

и молочных желез, матки, вагины малых половых губ. Последовательность в

появлении вторичных половых признаков у девочек такова: в 8-9 лет

становится шире таз, затем в 9-10 лет начинается pocт молочных желез,

причем развитие последних зависит не только от половых гормонов, но и от

координированного влияния СТГ, ГТГ; позднее в 10-11 лет появляется

оволосение на лобке. Рост волос в аксиллярных областях начинается еще

позднее, нередко после менархе — в 13-14 лет. Менархе следует

рассматривать как завершение определенного этапа полового созревания.

И.М. Ткаченко (1973) различает 3 периода в процессе полового

созревания. Первый период (7-9 лет) характеризуется усилением синтеза ФСГ и

ЛГ. Второй период (11-13 лет) характеризуется формированием определенной

циклической экскрецией гонадотропных гормонов у девочек. Третий период (16-

18 лет) окончательное становление гормонального статуса (Т.Д. Троенко,

1983) (см. рис. 1).

Функция каждой железы в период пубертации в большей или меньшей

степени зависит от перестройки другой железы. Гормоны периферических

эндокринных желез оказывают, в свою очередь, влияние на ЦНС, и, прежде

всего, на подбугорье. Таковы главные нейро-эндокринные сдвиги в пубертатном

периоде.

Рис.1. Рост эндокринных желез и выделение гормонов в период полового

созревания

ГОРМОНАЛЬНЫЕ ВЛИЯНИЯ НА ОРГАНЫ ИММУННОЙ СИСТЕМЫ

Особенности нейроэндокринного статуса подростка оказывают влияние на

функционирование иммунной системы в этом периоде.В результате гормонального

воздействия развиваются потенциальные способности лимфоидных клеток, их

дифференцировка в тимусе, который является первичным, центральным органом

иммунитета. Он необходим для развития адаптивного иммунитета и поддержания

иммунных систем (Хью Р.К. Барбер, 1980). Наиболее четко прослеживается

связь клеточного иммунитета и тимуса: при дефиците последнего значительно

снижаются клеточный иммунитет, в то время как гуморальный иммунитет

снижается не всегда. Тимус обеспечивает дифференцировку и пролиферацию

первичных стволовых лимфоидных клеток, а также вырабатывает гормон тимозин,

который придает лимфоцитам иммунологическцю компетентность. Нарушенная

функция тимуса сопровождается многими заболеваниями у людей, включая

некоторые формы иммунодефицита. При атрофии тимуса снижаются реакции

клеточного иммунитета (особенно Е-РОК), В-клетки освобождаются от влияния Т-

супрессоров и в то же время, элиминация Т-клеток освобождает жизненное

пространство, занимаемое В-лимфоцитами. Являясь для иммунной системы

своеобразным высшим центром, тимус в эндокринной иерархии лишь звено в цепи

гипоталамус – гипофиз – корковое вещество надпочечников. Поэтому иммунная

регуляция теснейшим образом связана с нейро-эндокринной регуляцией.

Роль тимуса в процессе пубертации, механизм его инволюции в этот

период все еще недостаточно выяснен. Известно, что масса тимуса достигает

максимума к 6-и годам (28,5г), после чего начинается ее уменьшение,

особенно выраженное в период полового созревания (14-16 лет – 21г) (Ю.Е.

Вельтищев, 1996). На инволюцию тимуса большое влияние оказывают

глюкокортикоиды и половые гормоны, а также различные заболевания. Действие

гормонов на тимус и иммунную систему: стимулирующим действием обладают

гормоны передней доли гипофиза, особенно соматотропный гормон (В.Ф.

Чеботарев, 1979) и тиреотропин. При их дефиците имеет место недоразвитие

клеточного иммунитета. ФСГ также оказывает пролиферативный эффект на тимус.

Однако, While и Kent (1977) отмечают, что эстрадиол в малых дозах in

vivo обладает стимулирующим, а в больших дозах – подавляющим действием.

Pierpadi (1976) считает, что пролактин играет основную роль в

регулируемой тимусом эндокринной и иммунной дифференциации. Благодаря

тимотропной и тимостимулирующей активности он является наиболее необходимым

для генерации иммунокомпетентных Т-клеток. Угнетающее действие на тимус и

иммунную систему оказывают:

1. паратиреоидный гормон, он вызывает атрофию тимуса, уменьшение числа Т-

лимфоцитов и снижение содержания гуморального фактора тимуса в

циркуляции;

2. кортикостероиды – самые мощные гормональные факторы, ослабляющие

пролиферацию и функцию лимфоидной ткани. Под влиянием ГКС, прежде всего

кортизона в лимфоцитах активируются определённые ферментные системы, что

приводит к гибели большей их части, уменьшению чувствительности к

стероидным и тимическим гормонам (О.В. Заратьянц, 1990).

3. аналогичное действие оказывает тестостерон: его введение уменьшение

лимфоидной ткани и силы иммунного ответа. Усиление иммунного ответа у

самцов после кастрации также свидетельствуют об угнетающем эффекте

мужских половых гормонов (Castro, 1974);

4. прогестерон – его супрессивный эффект на иммунитет зависит от дозы: при

введении больших доз является иммунодепрессивным агентом; эстрадиол в

отностиельно больших дозах вызывает острую атрофию тимуса, причем

эстрогены оказываются в этом отношении гораздо эффективнее

5. андрогенов;повышение тонуса парасимпатического отдела вегетативной

нервной системы оказывает выраженное угнетающее действие на иммунитет.

По данным О.В. Заратьянца (1990) ведущее значение в развитии острой

инволюции тимуса принадлежит реактивным сдвигам в гипоталамо-гипофизарно-

надпочечниковой системе, преимущественно возрастающему количеству

кортикостероидов в крови. Под влиянием ГКС в тимусе развивается острая

инволюция (ОИ), фазы которой повторяют фазы стресс реакции. Сначала

возникает апоптоз незрелых кортизон-чувствительных Т-лимфоцитов,

одновременно миграция макрофагов с фагоцитозом продуктов распада лимфоидной

ткани и возникает картина "звёздного неба" в корковом веществе, что

соответствует реакции тревоги по Г. Селье. Одновременно усиливается

пролиферация лимфобластов субкапсулярной зоны коры, миграция зрелых Т-

лимфоцитов в кровь, временно возрастает продукция тимических гормонов

эпителиальными клетками (фаза резистентности). Вслед за ним, в фазу

истощения, продолжают нарастать апоптоз и эмиграция из тимуса Т-лимфоцитов,

корковое вещество запустевает, гормональная функция эпителия резко падает.

Кроме того, данные об инволюции тимуса уже с первого года жизни

указывают, что возрастная инволюция обусловлена внутритимическими факторами

и генетически запрограммирована.

ХАРАКТЕРИСТИКА БИОРИТМОЛОГИЧЕСКИХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ

ИММУННОГО СТАТУСА У ПОДРОСТКА

Изучение функции антигенно-структурного гомеостаза в период

приспособительных реакций у подростков очень важно как в аспекте изучения

межсистемных связей в организме, так и в чисто прикладных целях. Это

определяется необходимостью прогнозировать состояние иммунной реактивности

подростка, выбора оптимальных условий для вакцинации, адекватной терапии

заболеваний.

В последние годы большое внимание уделяется циркадному, инфрадианному

и годичному биоритмам. Существует точка зрения о биоритмологическом

условном делении суток на три периода: первый – с 5 до 13 часов, когда

преобладает влияние симпатической нервной системы, усиливается обмен

веществ, повышается работоспособность человека; второй период – с 13 до 21

часа, когда активность симпатической части понижается, постепенно

уменьшается обмен веществ; третий период – ночной, когда повышен тонус

парасимпатической нервной системы и значительно снижен обмен веществ. Это

деление условно по многим причинам, в частности потому, что выраженность

ритмологических проявлений зависит от индивидуальных особенностей человека.

Специалисты считают, что у большой группы людей (50%) повышена

работоспособность в утреннее время ("жаворонки") или в вечернее и ночное

время ("совы"). Однако, среди подростков "совы" встречаются в 80-85%.

Физиологические процессы, протекающие в циркадианном ритме

(чередование сна и бодрствования, суточные изменения температуры тела,

работоспособности, мочеобразования и др.) у подростков могут быть нарушены

из-за функциональных изменений гипоталамуса и ЦНС. Переутомление,

гиподинамия и длительное пребывание в школе вызывают у части подростков

сонливость днем и ночную бессонницу (юношеский тип – затрудненное

засыпание), по утрам – трудное пробуждение. В некоторых случаях встречается

постоянный субфебрилитет подростков без видимых причин.

В.П. Лозовым, С.М. Шерегиным (1981) проведено исследование

особенностей взаимодействия иммунной и эндокринной систем в разные сезоны –

в апреле, июле, сентябре и ноябре. Отмечено максимальное снижение Т-

лимфоцитов в июле, а В-лимфоцитов и "0"-клеток в холодное время года.

Обращает внимание фиксированная и не изменяющаяся в связи с сезонами

положение акрофаз циркадианных ритмов общего количества лейкоцитов и

лимфоцитов крови.

Поскольку у подростков констатируется снижение функций Т-лимфоцитов,

то по-видимому, наложение сезонных колебаний "0"-клеток, Т- и В- лимфоцитов

оказывает неблагоприятное влияние на общий иммунный статус.

Отличия у подростков выражаются в сглаженности колебаний В-клеток и

нестабильности амплитуд ритмов. Инфрадианный ритм менструального цикла не

всегда составляет 28 дней, допускаются значительные отклонения. В 8%

случаев разрыв между менархе и регулами достигает года, а регулярные

месячные устанавливаются у 32% девочек (Е.В. Терещенко, 1991). Концентрация

ЛГ характеризуется циркадианной периодичностью только в пубертатный период.

Отсутствует доказательство существования циркадного уровня ЛГ в плазме ни

до этого периода, ни у взрослых. У мальчиков-подростков устанавливается

циркадный ритм тестостерона в плазме, характеризующейся низким размахом

колебаний. У девочек-подростков циркадная секреция половых гормонов, как и

у взрослых женщин не отмечена (В. Фелиг, 1985).

Сезонная ритмичность психических процессов имеет значительные

индивидуальные особенности, различное восприятие времен года. Полагают, что

зимняя депрессия человека обусловлена уменьшением длительности светового

дня. Умственное и физическое утомление школьников-подростков существенно

изменяет ритмичность физиологических процессов. Это явление десинхроноза

рассматривается как обязательный компонент стресса. В осенне-зимнее время

наблюдается достоверное снижение концентрации 11-ОКС в плазме, в то же

время количество Т-лимфоцитов увеличивается в 1,5-2 раза. Сопоставление

ритмов концентрации гормонов и содержания лейкоцитов, лимфоцитов, и их

субпопуляции позволяет сделать заключение о наличие определенной связи

между состоянием коры надпочечников и процессами рециркуляции субпопуляции

лимфоцитов. Наиболее стабильные характеристики ритмов обнаружены для

содержания "0"-клеток. Они наиболее синхронизированы с ритмами 11-ОКС.

Напротив, ритмы и средние уровни Т- и В-клеток крайне лабильны. Можно

сделать следующее предположение: вероятно, ритмы выхода "0"-клеток в

циркуляцию отражают стабильные процессы временной организации

функционирования иммунной системы. Ритмы же содержания Т- и В-клеток

отражают те механизмы, которые обеспечивают более тонкую адаптивную реакцию

иммунной системы и поэтому больше связаны с ритмами глюкокортикоидов и

имеют существенную сезонную динамику (В.П. Лозовой, С.М. Шерегин, 1981).

Нейро-гормональные механизмы, осуществляющие общую настройку любого

звена иммунной системы определяют временные параметры (суточные и сезонные

ритмы) адаптации организма к внешним воздействиям (Ю.А.Романов, В.А.

Таболин, 1975).

Очевидно, одной из причин "асинхронности" между ритмами иммунной и

эндокринной систем у подростков может быть переход взаимодействия между

ними на качественно новый уровень.

Помимо эффектов изменения иммунной реактивности в подростковом

периоде, можно ожидать угрозу перехода в патологию, которая становится

более вероятной при длительном сохранении этих функциональных изменений в

иммунном-эндокринном статусе (на протяжении 4-5 лет). Таким образом, если

половое созревание затягивается во времени, то это неблагоприятно скажется

на здоровье взрослого человека.

В настоящее время в литературе имеется ряд доказательств наличия

взаимодействия между иммунной и нейро-эндокринной системами. Одним из

кандидатов на роль посредников этих взаимоотношений являются макрофаги,

секретирующие такие ключевые иммунорегуляторные факторы, как интерлейкин-1

(ИЛ-1), интерлейкин-6 (ИЛ-6), фактор некроза опухолей (ФНО),

тромбоцитактивирующий фактор (ТАФ) и др.

Анализируя данные литературы последних лет, можно заключить, что макрофаги,

участвуя в процессе формирования и регуляции иммунного ответа, являются

одним из элементов, от функциональной активности которых зависит

интенсивность иммунологической реакции и поддержание гомсостаза в

организме. Помимо роли мононуклеарных фагоцитов в кооперативных

взаимодействиях между иммунокомпетентными Т- и В-лимфоцитами, а также

стволовыми кроветворными клетками, они являются активными участниками

формирования мсжсистсмных взаимодействии, в частности служат связующим

звеном между иммунной, нервной и эндокринной системами. «Включение»

нервной системы в процесс иммуногенеза происходит, вероятно, через

афферентные нервные окончания, на которые воздействует ключевой S

регуляторный монокин ИЛ-1, продуцируемый макрофагами в ответ на антигенное

воздействие. Помимо этого, связь между иммунной и нервной систем

осуществляется также вовлечением в регуляцию ПО и СО BHС. Вместе с тем,

проникая черсз гсматоэнцефаличсский барьер, ИЛ-1 изменяет также

функциональную активность гипоталамо-гипофизарной области, уеличивая

продукцию КРФ, АКТГ и бетта-эндорфинов. Это в свою очередь служит сигналом

«включения» клеток коры надпочсчников в данную сеть мсжсистсмных

взаимодействий. Как показали исслсдования,физиологические концентрации

глюкокортикоидов необходимы для нормального развития процесса продукции

антител. Они вызывают активацию продукции иммуноглобулинов В-лимфоцитами in

vitro, индуцируют экспрессию рецепторов на лиммфоцитах для ИЛ-1 и ИЛ-6,

увеличивают секрецию макрофагами, потенциируют эффект ИЛ-1 и ИЛ-6 на

продукцию иммуноглобулинов В-клетками in vitro.

Однако, в высоких концентрациях глюкокортикоидные гормоны и такие

нейропептиды, как бетта-эндорфины, ингибируют функциональную

Страницы: 1, 2, 3