реферат, рефераты скачать
 

Речевой этикет в современном русском языке


Речевой этикет в современном русском языке

Сибирская Государственная Геодезическая

Академия (СГГА)





Реферат

по русскому языку и культуре речи

на тему: « Речевой этикет в современном русском языке».



  Выполнил:

студентка I курса

   группы ЭП – 12

   Попова А.Г.

 

   Проверила:

       Кузьмина Н.А.




г. Новосибирск, 2001г.





СОДЕРЖАНИЕ:





1.ВВЕДЕНИЕ


2.РЕЧЕВОЙ ЭТИКЕТ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКУ


3.ЗАКЛЮЧЕНИЕ


4.ЛИТЕРАТУРА






























«…Мы сохраним тебя,

 русская речь,    

                                  Великое русское слово.»                                                 Анна Ахматова



ВВЕДЕНИЕ.


       Этикет (фр.etiquette-ярлык, этикетка)- совокупность правил поведения, касающихся отношения к людям (обхождение с окружающими, формы обращения и при-ветствий, поведение в общественных  местах, манеры и одежда). Действительно, этикет выражается в самых разных сторонах нашего поведения. Например, этикетное значение  могут  иметь  разнообразные движения чело-века, позы и положения, которые он принимает. Сравните вежливое положение лицом к говорящему и совершенно невежливое - спиною  к нему. В этикетных целях мы часто используем предметы (приподнятая шляпа, преподне-сенные цветы…), особенности  одежды (выбор праздничной, траурной или будничной одежды хорошо показывает, как мы  понимаем обстановку, как относимся к другим участникам общения). Самую важную роль в этикетном выражении отношений к людям играет наша речь. Всем  известны  специальные  словесные формулы вежливости типа Здравствуйте! Извините, пожалуйста! Будьте любезны… Спокойной ночи!

      

Речевой этикет в современном русском языке.


Значит, у этикета есть словесные (или вербальные – от лат. verbalis «словесный») и несловесные средства.

       Вспомним, как в известной повести Л. И. Лагина впервые появляется перед Волькой Костыльковым старик Хоттабыч:

-Апчхи!- оглушительно чихнул неизвестный старичок и пал ниц.– Приветствую тебя, о прекрасный и мудрый отрок!

Словесно выраженное приветствие сочетается здесь со старинным невербальным знаком почтения и покорности- с особой этикетной позой благодарного за свое спасение джинна. В общении часто используют словесные и несловесные средства одновременно, нередко для выражения одного этикетного содержания.

       Каждый язык  имеет  свою историю, свои «взлеты и падения». В особенно критические моменты государственных преобразований всегда возникает опасность упустить из внимания это национальное достояние, отвлекаясь на кажущиеся более важными нужды и проблемы общества. В наше время  больших социальных и духовных перемен  такая опасность возросла во много крат. Русский язык за последние два десятилетия перетерпел множество не самых лучших влияний и вторжений. Тревогу забили десятки научных и культурных деятелей. Ещё в начале 90-х годов, понимая, что идет безобразное загрязнение русского языка, литераторы Санкт- Петербургской организации Союза писателей России подняли вопрос  о принятии на государственном уровне Закона о защите русского языка. И  только  в начале 98-ого года был принят этот Закон, где говорится об обязательном  введении курса русского языка, культуры речи во все ВУЗы страны и принятии особых мер в повышении уровня грамотности населения.

       Но спросим себя честно: правильно ли, чисто ли мы говорим? Не засоряем ли свою речь никчемными словами, грубостями, нелепостями? А как мы приветствуем своих близких: «здрасьте» или же искренне желаем  им  здоровья? Не «чекаем» ли, не проглатываем ли отдельные звуки, не бываем ли мы похожи на плохой автомат по «речевой стряпне»? что и говорить, речь наша часто подвержена разнообразным негативным влияниям, в частности оскудению и засорению. Как заброшенное поле, так и небрежная речь сразу начинает «зарастать» различными «сорняками» да «бурьянами». Эти сорняки – вредоносные носители порчи языка, «раковые клетки» речи.

       Например, считается несолидным в газетной статье или очерке написать: Мы решили больше не пытаться. Нет, непременно напишут: Мы приняли решение прекратить всяческие попытки… Или о работе экипажа космической станции: Проводился забор проб выдыхаемого воздуха. Этот забор не залетел бы в космос, если бы не стеснялись сказать попросту: Космонавты брали пробы. И вот громоздятся друг на друга существительные в косвенных падежах, да все больше отглагольные  (то есть образованные от глагола): Процесс развития движения за укрепление сотрудничества; С полным ошеломления  удивлением участвовал он мгновение назад в том, что произошло…Этот казенный слог один из редкостных знатоков русского языка К. И. Чуковский заклеймил убийственным определением канцелярит. Канцелярит, утверждал он, это мертвечина. Заболевание «канцелярским вирусом» в основном свойственно людям, занимающимся бумажной деятельностью. Оно может проявляться и в путаном, невразумительном строе фразы, и в несчетных придаточных предложениях, вдвойне тяжеловесных и неестественных в разговорной речи, и в неуместном использовании так называемых отыменных предлогов: в части, по линии, в деле, за счет и т. д. Например: в деле повышения мастерства,  в части удовлетворения вопросов населения, выступал по линии критики, в силу слабости культурной пропаганды. Канцелярские обороты лишают речь простоты, живости и эмоциональности, делают ее серой, однообразной  сухой.

       Такую же отрицательную роль, как и канцеляриты, играют всякого рода речевые штампы, избитые выражения, например: нацелить внимание  на…, работа по разъяснению, мы имеем на сегодняшний день, рассмотреть под углом зрения, поставить во главу угла, в результате проведенных мероприятий, направленных на осуществление…, поставить вопрос, заострить вопрос, утрясти, осветить, подчеркнуть, обсудить, продвинуть вопрос и т. п. В официально- деловом и отчасти научно- техническом стилях без этих устоявшихся словосочетаний трудно обойтись. В этих случаях принято говорить о «речевых стереотипах». Но в языке разговорном – устном или письменном – это уже «штампы»: «слова, зашлепанные многими губами», сверкающие словно «стертые пятаки» с выветрившимся значением.

Стилистически ущербными и плохо восприимчивыми их делает потускневшая, в силу частого употребления, эмоционально- экспрессивная окраска.

       Близки к речевым штампам так называемые слова-спутники, парные слова, которые также из-за многократного  повторения не вызывают в сознании нужных ассоциаций, теряют оценочные значения  и постепенно превращаются  в  клише. Например: если критика, то резкая; если размах, то широкий; если задачи, то конкретные; впечатление  непременно неизгладимое, борьба – упорная, волна- мощная, отрезок времени- сравнительно небольшой, речь – взволнованная, утро- прекрасное  и т. д. А. Н. Толстой справедливо указывал: «Язык готовых выражений, штампов …тем плох, что в нем утрачено ощущение движения, жеста, образа. Фразы такого языка скользят по воображению, не затрагивая  сложнейшей клавиатуры нашего мозга».

       Немало в нашей речи и лишних, ненужных слов, которые чаще встречаются у болтунов и демагогов. Многословие же, по всеобщему признанию, большой недостаток речи независимо от стиля и жанра. Многословие всегда провоцирует совершать речевые ошибки и произносить бессмысленные фразы. Демагог может говорить правильные вещи, но неуместные в данный момент. Его пышнословие  на самом деле  демонстрирует не богатство языка, а настоящее его опустошение, к нему мало кто прислушается всерьёз. 

       Лишние слова свидетельствуют о небрежности говорящего или пишущего, указывают на нечёткость неопределенность представлений автора  о предмете речи. Лишние  слова всегда идут в ущерб содержанию высказывания, затемняя главную мысль. Такие предложения могут сбить с толку любого: Наш командир еще за 25 минут до своей смерти был жив. Российские спортсмены прибыли на международные соревнования для того, чтобы принять участие в соревнованиях, в которых будут участвовать  не только наши, но и зарубежные спортсмены.

Многословие, или речевая избыточность, может проявиться в употреблении лишних слов даже в короткой фразе. Например: налицо незаконное растаскивание государственного имущества. Перед своей смертью он долго болел. Иногда встречаются и выражения: своя родная семья; молча, без слов; очень прекрасно; словно будто и т. д.

Многословие может принимать форму плеоназма. Плеоназмом (от греч. плеоназмос- излишество) называется  употребление в речи близких по смыслу и потому лишних слов: главная суть, повседневная обыденность, бесполезно пропадает, предчувствовать заранее, ценные сокровища, темный мрак.

Разновидностью плеоназма является тавтология (от греч. тауто- то же самое  и  логос- слово)- повторное  обозначение другими словами уже названного понятия: умножить во много раз, спросить вопрос, возобновить вновь, необычайный феномен, движущий лейтмотив. Тавтология  может возникать при повторении однокоренных слов: он просил рассказать рассказ. Граждане пешеходы! Переходите улицу только по пешеходным переходам! Скрытой тавтологией называют соединение иноязычного и русского слова, дублирующих  друг друга по лексическому значению: памятные сувениры, впервые дебютировал, свободная вакансия, своя автобиография, прейскурант цен.

Речь может засоряться и искажаться также неправильным выбором того или иного слова: большинство времени, обильные снега, длинный период, склонить голову, преклонить колени, держать поражение, причинить радость, ужасно красиво, играть особое значение, иметь большую роль и т. д.

Часто ущерб нашей речи наносит и простое  повторение слов, что обычно свидетельствует о бедном лексиконе автора или о его неумении четко и лаконично формулировать мысли. Если человек жует жвачку из одних и тех же слов и оборотов, без разбора вставляя их и в бытовую беседу, и в письменную речь, это говорит о его низкой культуре. «Обращаться с языком кое-как – писал А. Н. Толстой, - значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно, неверно.»

К сожалению, любой мыслительный труд пугает большинство людей, пассивных носителей языка. Они предпочитают небрежность и неясность- гармоничной и доходчивой речи.

                    Язык народа и богат и точен,

                    Но есть, увы, неточные слова,

                    Они растут как сорная трава

                    У плохо перепаханных обочин.

                                               (Н. Рыленков)

       Конечно же, если мы встречаем все эти недостатки и сорняки в художественных текстах, то следует учитывать,  что там они играют совсем иную, выразительную роль, характеризующую героя.

       Неряшливой и грязной делает нашу речь и ошибочное употребление форм слова (рода, падежа, числа) и целых словосочетаний. Вот лишь наиболее распространенные речевые трудности, встречающиеся в нашей обиходной жизни:

       Класть (несоверш. вид), но ни в коем случае не ложить; глагол ложить употребляется только с приставками (наложить, переложить) или с –ся – на конце (ложиться);

       Положить (соверш. вид), но не покласть; глагол класть употребляется без приставок (кладу, кладете);

       Ляг, ложись, положи (повелит. наклонение), но не ляжь, ложи; правильно склонять лягу, ляжешь, ляжет, ляжем, ляжете, лягут;

       Директора', доктора’, профессора’ (множ. число)- с ударным  а’ на конце слова;

       Ле’кторы, констру’кторы, шоферы (множ. число)- с безударным ы на конце;

       Пара ботинок, валенок, сапог, туфель, чулок (род. падеж множ. число);

       Правильно говорить пришел из школы, а не со школы, предлог с, со обозначает движение сверху вниз (сравните: выйти из автобуса – сойти с трапа).

       Засорение языка нередко связано и с неуместным использованием так называемых профессионализмов – слов, присущих определенной, узкой сфере науки и профессиональной деятельности. Любая профессия имеет свою терминологию, необходимый набор специальных понятий, использование которых вполне естественно. Но слишком узкие профессионализмы совершенно излишни в повседневном общении: Редис осеннего сбора закладываем на хранение способом пескования; Когда освободился док, баржа ушла доковаться; Врачи срочно провели скриринг; Перкаль за долгое время плохого хранения претерпела мацерацию. Автор подобных выражений явно желает как-то выделиться из общей «необразованной» массы и показать другим свое интеллектуальное превосходство.

       Некоторые люди, обычно не совсем грамотные, любят придумывать собственные слова, стремясь как-то выразить свою мысль. Такое неоправданное индивидуальное словотворчество, появление «плохо выдуманных словечек» нередко становится источником засорения языка. Лет 60 назад стилистам претили, например, слова: взбрыкнул, трушились, грякнул, буруздил; во времена жесткой бюрократизации неологизмы (новые слова) нередко рождались как плод «канцелярского красноречия»: книгоединица, недоотдых, недоперевыполнение, одноидейник, головодень, обилечивание пассажиров.

       В последнее время вызывает тревогу обильное, если не жадное, употребление иноязычной лексики. Конечно, заимствование слов из других языков- явление  в языке закономерное и нормальное. Многие такие слова хорошо прижились и вписались в литературный русский язык. Однако, безудержное увлечение «американизмами», наблюдаемое лингвистами с конца 80-ых годов, безмерно засоряет нашу современную речь. Это происходит в тех случаях, когда в этом нет никакой необходимости. Не случайно этот речевой порок именуется варваризмом. Еще Белинский отмечал, что «употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус». Стало модным «устаревшие» слова, унаследованные нами с советских времён, заменять новыми, яркими и броскими (особенно это чувствуется в сфере политической жизни). Не просто «законный»,  а «легитимный»; «выражать недовольство»- скучно, надо- фрондировать; «наем» заменили на аренду; была контора – стал офис; слово «представительный» уже как-то непредставительно, другое дело – репрезентативный; а вместо «единообразия» солиднее звучит унификация. Слушаешь наших «деятелей» и тщетно пытаешься вникнуть в форс-мажорные обстоятельства правительства, которое испытывает прессинг и собирается  принимать какие – то превентивные меры. Огромным  потоком вливаются в нашу речь «слова – амебы»,прозрачные, не связанные с тканью национальной жизни, как бы не имеющие корней. Важный признак этих слов – амеб – их кажущаяся научность. Скажешь коммуникация вместо общения или эмбарго вместо блокада – и твои банальные мысли вроде бы подкрепляются авторитетом науки. На самом же деле отрыв слова от вещи, забвение корня - а значит скрытого в вещи смысла – подспудно разрушает весь язык. Когда русский человек слышит слова «биржевой делец» или «наемный убийца», они поднимают в его сознании целые пласты смыслов, он опирается на эти слова в своем отношении к обозначенным ими  явлениям. Но слова брокер или киллер лишены в нашем сознании необходимых смысловых ассоциаций и воспринимаются пассивно. Следует задуматься почему, например, пресса настойчиво  стремится  вывеси из употребления  слово руководитель и заменить его словом лидер? Первое слово исторически возникло для обозначения человека, который выражает коллективную волю, «ведет за руку» кого-либо, направляя, идет рядом, плечом к плечу. Слово лидер возникло в западной философии конкуренции, где лидер олицетворяет индивидуализм преуспевающего предпринимателя и значит «первый, лучший». Почему нашего подростка мы должны называть тинэйджером, избирателей именовать электоратом, а вместо слова равнодушие выговаривать другое – индифферентность? Странно.

       А.С.Пушкин ещё 200 лет назад горестно замечал:

             Сокровища родного слова-

             Заметят важные умы-

             Для лепетания чужого

             Пренебрегли безумно мы.

             Мы любим Муз чужих игрушки,

             Чужих наречий погремушки,

             А не читаем книг своих…


       Первый враг чистоты речи- это слова – паразиты. Ими нередко люди пытаются как-то заполнить свою скудную речь и совершенно перестают замечать их. Всем знакомы выражения: значит, так сказать, ну, вообще, в общем, это, это самое, короче (говоря), вот, как бы, то есть, просто, как его, типа, конечно, в принципе, так сказать, однозначно, представь, понимаешь и т. д. У каждого есть свой «индивидуальный запас» подобных  слов. Часть их – вводные слова, которые указывают на отношение говорящего к высказываемой мысли. Но, не к месту употребленные, они превращаются в слова-паразиты, не несущие никакую смысловую нагрузку. Говорящий бессознательно стремится заполнить ими образовавшуюся паузу или заменить какое-нибудь слово, которое не хочется вспоминать или выговаривать. Если всерьёз прислушаться к его репликам, то можно обнаружить странные психологические несоответствия. Человек, постоянно употребляющий слово «короче», так и стремится  сократить свою речь, повторяющий слово «вообще» или «в общем» все время обобщает свои мысли, у человека с «как бы» все очень приблизительно, зыбко, а человек, говорящий «в принципе», очень принципиален и категоричен. «То есть»- непрестанно поправляет, «просто» - упрощает, а «это самое»- указывает на непонятно что.

       Эту особенность нелитературной речи прекрасно подметил Н. В. Гоголь и дал блестящий образец её в «Повести о капитане Копейкине» ( 1 том «Мертвых душ»).  В рассказе малокультурного  почтмейстера находим такой отрывок: « Ну, можете представить себе, эдакой какой-нибудь, то есть капитан Копейкин, и очутился   вдруг в столице, которой подобной, так сказать, нет в мире. Вдруг перед ним свет, так сказать, некоторое поле  жизни, сказочная Шахерезада. Вдруг какой-нибудь эдакой, можете себе представить, Невский проспект, или там, знаете, какая-нибудь Гороховая, черт возьми! или там эдакая какая-нибудь Литейная; там шпиц эдакой какой – нибудь в воздухе; мосты там висят эдаким чертом, можете представить себе, без всякого, то есть, прикосновения – словом, Семирамида, судырь, да и полно!»

       Второй опасный враг нашей устной речи- это грубые просторечные и жаргонные слова. Просторечие с жаргонами составляют особую «неузаконенную» сферу разговорного языка и противопоставляются языку литературному – высшей форме существования национального языка. Для многих просторечий характерны экспрессивно сниженные оценочные слова с гаммой оттенков: от фамильярности до грубости, которым в литературном языке есть нейтральные синонимы: морда- лицо, шарахнуть- ударить, дрыхнуть – спать, драпануть – убежать. В словаре Ожегова для таких слов есть пометка: прост.  Чрезмерное и нецелесообразное употребление просторечий делает речь человека вульгарной и убогой. Просторечия могут выявляться и в области ударения (про’цент, вместо проце’нт), в области произношения (чё вместо что, щас вместо сейчас, стока вместо столько), в области морфологии (выбора’, вместо лит. вы’боры, хочут вместо хотят), словоупотребления (ложить вместо класть, обратно в значении опять) и во многих видоизмененных формах слов (тапочек, опосля, здеся, нету).

Особенно некрасиво звучат в речи жаргонные выражения – разновидность речи какой – либо группы людей, объединенных профессией, эмоциональный спектр: от шутливо – иронического до грубо- вульгарного  тона. Некоторые жаргонизмы пришли из других языков («чувак»- парень  из цыганского, «хаер» - волосы из английского), из разных диалектов («берлять»- пить, «ухайдакать» - утомить). Многие жаргонизмы возникли благодаря переносному смыслу или ассоциациям, которые, однако лишены эстетического значения: рвануть – пойти, тачка – машина, лимон – миллион, косарь – тысяча рублей. Мало кто из любителей подобных выражений знает, что он говорит как уголовник. Ведь многие жаргонизмы пробрались в разговорный язык из языка деклассированных элементов (арго), распространенного в сфере преступного мира, который пользуется им с целью сокрытия предмета разговора, чтобы никто не догадался об их злоухщрениях: круто, шмон, беспредел, бакланить.

Молодежный сленг относится к этому же разряду грубых слов. Главное в этом языковом явлении – отход от обыденности, игра, маска. Рискованный, непринужденный молодежный жаргон стремится уйти от скучного мира взрослых. Подобно его носителям, он резкий, громкий, дерзкий. Это – результат своеобразного желания переиначить мир на иной манер, а также знак «я свой». Среди юного поколения часто считается модным и привлекательным употребление таких слов, которых не встретишь ни в одном словаре. Ведь значение их никак не связано с самим корнем, а примененные в речи, они служат как бы вычурным заменителем и пошлым растворителем грамотного и красивого языка.

Клевый – произошло от слова «клевать», это тот, который клюет;

Крутой – значит горбатый;

Грузить -  накладывать тяжелые предметы на человека.

Что же можно сказать о человеке, который в порыве гордыни возглашает: а мне по барабану! Действительно, верхнюю часть туловища этого человека трудно назвать головою.

Многие другие слова подобного рода нелепы и бессмысленны, и смешон тот, кто любит покрасоваться за их счет.

А вот слово «блин», без которого некоторые и не мыслят своего языкового существования, помимо лексической абсурдности носит вполне серьёзный, очень некрасивый подспудный смысл. Как отмечают  исследователи, происхождение этого слова связано с заменой  другого, нецензурного слова, начинающегося на эту же букву. Стоит задуматься, что мы говорим!

Молодежный жаргон имеет свои временные границы: с каждым поколением молодых (5-7 лет) меняется и набор жаргонизмов. Никто сейчас уже не помнит таких своеобразных оценок: железно – «хорошо», пшено – «плохо», так широко распространенных в 60-70 г.г. ХХ века. Жаргон – это своего рода язык в языке, эфемерное явление кризисного характера.

В свете всех этих размышлений особенно удручающим явлением выглядит третий, самый безобразный, враг языка – это нецензурная брань или в простонародье матершинные слова. Само понятие «нецензурный» связано с явлением цензуры в языке. Конечно же, никаких людей и организаций, которые бы контролировали речь людей, отслеживали и наказывали бы виновных в ошибках, не существует. Но есть нравственный цензор – это совесть. Когда человек матерится он теряет всякий стыд и чувство человечности перед окружающими, идет против своей совести. Ведь нередко при появлении на людях разошедшегося матершинника многим бывает как-то не по себе, как будто каждый лично становится соучастником чего-то грязного, похабного. Поэтому среди культурных и грамотных людей нецензурщина  немыслима.

Некоторые сегодня пытаются узаконить мысль, что мат – глубоко русская традиция, национальная особенность и даже гордость народа. Эти невежды совершенно не знают истории, а пытаются таким образом оправдать перед собой и другими свой порок. На самом деле сквернословие на Руси примерно до середины ХIX века не только не было распространено даже в деревне, но и очень долго являлось уголовно наказуемым! Ещё при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче на Руси выматерившегося человека подвергали публичной порке. А народная мудрость утверждала и утверждает, что в семье сквернослова нет мира. Сама склонность к матерщине всегда сопровождается и другими пороками – начиная алкоголизмом и кончая всевозможными формами бытовой агрессии.






ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

       Замечательный знаток русской речи Владимир Иванович Даль (1801-1872) привел немало приветственных формул, которые были приняты в России в прошлом. Здороваясь с заканчивающими жатву, говорили: «С двумя полями сжатыми, с третьим засеянным!». Молотильщикам так же желали успешной работы: «По сту на день, по тысяче на неделю!». «Свеженько тебе!» – здоровались с девушкой, черпающей воду. «Хлеб да соль!» или «Чай да сахар!» – говорили едящим или пьющим.

       С помощью словесных формул этикета мы выражаем отношения при встрече и расставании, когда кого-либо благодарим  или приносим свои извинения, в ситуации знакомства и во многих других случаях. Каждый язык обладает своим фондом этикетных формул. Их состав в русском языке наиболее  полно описан А. А. Акишиной  и Н. И. Формановской – авторами многочисленных работ о современном  русском речевом этикете.


Формулы

Употребление формул

До свиданья (- ия) !

В любой ситуации

Всего хорошего!

Всего доброго!

В любой ситуации с оттенком пожелания

До встречи!

Вместо «до свидания», когда предполагается условленная встреча

Прощайте!

При прощании на длительный срок или навсегда

Спокойной ночи!

Доброй ночи!

Прощание на ночь

Счастливо!

Непринужденное, дружеское

Всего!

Привет!

Пока!

Дружеское, с оттенком фамильярности. Употребляется хорошо знакомыми, близкими людьми, чаще – среди молодежи

Бывай!

Будь!

Грубовато – сниженное, нелитературное

Разрешите попрощаться!

Позвольте попрощаться!

Официальное

Разрешите откланяться!

Позвольте откланяться!

Официальное, употребляют люди старшего поколения


       Этикетное общение играет большую роль в жизни каждого из нас, но, конечно, человеческое общение вовсе не сводится к одним только ритуалам. Этикетные ситуации составляют лишь некоторую часть общения. Неэтикетное общение не менее важно.

       Вся человеческая деятельность, в том числе и общение, отражает социальные условия, в которых она протекает. И наша речь, несомненно, строится по – разному в зависимости от того, кто общается, с какой целью, каким образом, какие между общающимися отношения. Мы так привыкли менять тип речи в зависимости от условий общения, что делаем это чаще всего неосознанно, автоматически. Автоматически происходит и восприятие информации о человеческих отношениях, передаваемой особенностями речи. Но стоит допустить ошибку в выборе типа речи, как автоматизм  восприятия нарушается и мы сразу замечаем то, что раньше ускользало от нашего внимания. Речь колеблется в такт человеческим отношениям – это и есть этикетная модуляция речи. Специальное этикетное общение совершается, как мы уже знаем, лишь время от времени, а вот видоизменения (модуляция) речевого и неречевого поведения под влиянием человеческих отношений  происходит всегда. Значит, это одно из самых важных средств выражать этикетное содержание – средство, которое всегда в нашем распоряжении.



















ЛИТЕРАТУРА


1.  Гвоздарев Ю. А. Язык есть исповедь народа… Кн. Для учащихся. –М.: Просвещение, 1993.

2.  Скворцов Л. И. Культура русской речи: Словарь – справочник. – М.: знание,1995.

3.  Голуб И. Б., Розенталь Д. Э. Секреты хорошей речи. – М.: Международные отношения, 1993.

4.  Энциклопедия для детей. Т. 10 Языкознание. Русский язык. – М.: Аванта +, 1998.

5.  Люстрова З. Н., Скворцова Л. И., Дерягин В. Я. Беседы о русском языке. – М.: Знание, 1978.

6.  Смольянинов И.Ф.  О прекрасном говорить прекрасно. – Л.: Знание, 1974.

7.  Розенталь Д.Э. А как лучше сказать?: Кн. Для учащихся ст. классов. – М.: Просвещение, 1988.

8.  Максимов В.И. Точность и выразительность слова. – Л.: Просвещение, 1968.

9.  Ладыженская Т.А. Живое слово: Устная речь как средство и предмет обучения. – М.: Просвещение, 1986.

10.     Одинцов В.В. Лингвистические парадоксы: Кн. Для учащихся ст. классов. – М.: Просвещение, 1988.



ИНТЕРЕСНОЕ



© 2009 Все права защищены.