Безличные предложения среди других типов простого предложения

А.М. Пешковский считает, что такие выражения, как свет светит, гром гремит и т.д., "легче приписать древнейшему перио­ду языка, так как они указывают на первоначальную, мифи­ческую причину явления, на мифического деятеля, производяще­го его. Устранение этих-то подлежащих и могло создать без­личное предложение"[21].

Теория происхождения безличных предложений из личных подверглась критике со стороны А.А. Шахматова, по мнению ко­торого, "безличные обороты не могут быть объяснены  из лич­ных, ибо если это формально возможно для оборотов, обозна­чающих явления природы, то для других оборотов безличную форму никак нельзя вывести из личной"[22]. При этом А.А. Шахма­тов исходил из того, что, кроме явлений природы, безличные формы глагола употреблялись в глубокой древности и для выра­жения внутренних переживаний человека, физических и нравственных[23].

Большинство лингвистов придерживалось того мнения, что безличные предложения представляют собой наследие той эпохи, когда первобытные люди, не имея представления ни о законах внешнего мира, ни о строении своего тела, чувствовали себя совершенно беспомощными в борьбе с природными стихиями и бо­лезнями. Из-за незнания истинных причин природных и   обще­ственных явлений   возникают   искаженные, фантастические представления дикарей об окружающей их действительности, убеждение, что болезни насылает и погоду делает неизвестная, непознанная сила. Освобождая безличные предложения от прису­щих им смысловых функций, соответствующие лингвисты тут же наполняли их другим содержанием, произвольно примышленным.

На современном этапе исследования проблемы возникновения безличных предложений у нас нет никаких оснований отождест­влять историю происхождения религиозных верований и безлич­ных предложений.

Безличные предложения так же, как любая другая граммати­ческая категория, не несут на себе печати какого-либо клас­са, не являются порождением идеологии какого-либо общества, поскольку язык создавался в течение веков всеми поколениями общества и для удовлетворения нужд всего общества.

Вопросы классификации безличных предложений, их грамма­тической и семантической характеристики получили далее более детальную разработку в специальной монографии Е.М. Галкиной-Федорук. Прежде чем заняться описанием различных структурно-грамматических типов безличных предложений, исследователь пытается обобщить их семантическую сторону, выделив два типа "по значению": 1)предложения, выражающие интеллектуальное восприятие действительности и 2)предложения, выражающие волю и эмоцию человека. Эту попытку нельзя признать удачной, по­скольку данная характеристика включает все пути познания че­ловеком действительности и может быть отнесена к предложению любого состава. Такое толкование не имеет никакого отношения к безличности.

Более плодотворным явился метод частной семантической характеристики разновидностей безличных предложений внутри определенного грамматического типа, традиционно выделяемого на базе средств выражения главного члена. Основное значение работы Е.М. Галкиной-Федорук, на наш взгляд, как раз и за­ключается в богатстве наблюдений за употребительностью раз­личных семантических разновидностей безличных предложений в разных сферах русского языка, что при обширности собранного автором материала создает вполне убедительную картину. Надо заметить, что в работе Е.М. Галкиной-Федорук наблюдается ряд несоответствий. Целенаправленность анализа материала в раз­личных разделах монографии различна, и тот или иной раздел в свою очередь не соответствует по своей направленности ввод­ной, теоретической части, изложенной в плане соотношения предложения и суждения. Отсутствие единой концепции, прони­зывающей работу, создает впечатление эмпиризма и мешает счи­тать это большое и серьезное исследование особым этапом в разработке безличности.

Вторую линию изучения безличных предложений современного русского языка составляют специальные работы по более узким вопросам. Таковы многочисленные статьи, посвященные характе­ристике какой-то частной-грамматической разновидности без­личных предложений. Здесь же следует сказать о монографи­ческом исследовании К.А. Тимофеева "Инфинитивные предложения в русском языке", опубликованном в виде серии статей. Точка зрения К.А. Тимофеева на конструкции с независимым инфинити­вом в роли главного члена как особый тип односоставных пред­ложений, не входящий в понятие безличных, не является в лингвистике всеобщей. Выведение К.А. Тимофеевым инфинитивных предложений за пределы безличного типа покоится, главным об­разом, на двух различных основаниях. Во-первых, исследова­тель считает безличность понятием "прежде всего морфологиче­ским" (присутствие безличной формы глагола), чего нет в предложениях с независимым инфинитивом, и, во-вторых, "неза­висимый инфинитив обозначает действие не безлично, но в со­четании с косвенным субъектом[24]. Первое основание чисто грам­матическое, второе — логическое.

Многие спорные положения концепции К.А. Тимофеева удачно рассмотрены в заметке Е.И. Воиновой[25].

В конце 40-х годов заметно активизировалась работа советских языковедов в области диалектного синтаксиса. На базе усиленного собирания материала появляется ряд публика­ций в том числе и по отдельным типам безличных предложении в говорах.

Интенсивная работа над историческим синтаксисом начала развиваться значительно позднее, чем над синтаксисом совре­менного русского литературного языка. До последнего времени безличные предложения древнерусского языка еще требовали (а в отдельных случаях требуют и сейчас) инвентаризации, описа­тельной работы в целях накопления научных данных о функцио­нировании тех или иных типов в определенные, периоды жизни языка. Поэтому наибольшее, внимание историков языка, рабо­тавших над проблемой безличности, начиная с 40-х годов, было обращено на описание и изучение безличных предложений в па­мятниках того или иного периода, жанра или территории. Так, достаточное место отведено этому вопросу в монографии    В.И. Борковского "Синтаксис древнерусских грамот".

Значение соответствующего раздела книги определяется двумя моментами. Во-первых, грамоты в некоторой своей части (особенно там, где оговариваются какие-то неповторяющиеся, индивидуальные условия) близки к живой речи не только по лексике, но и по синтаксическим оборотам. Поэтому в избран­ных памятниках исследователю удалось зафиксировать интерес­ные конструкции с безличными глаголами с возвратной форме, с глаголом быти в сочетании, с предикативными членами типа "бу­дет (кому-либо), не до чего" и т.д. Обобщение материала такого рода сливается в общее русло изучения центральной линии раз­вития безличных предложений в русском языке. С другой сторо­ны, как известно, язык грамот богат синтаксическими штампа­ми, закрепленными традицией при составлении подобных доку­ментов. Эти штампы в большинстве случаев тоже имеют  своим источником разговорную речь, но далее могут остаться употре­бительными лишь и памятниках определенного стиля.

В 50-е годы появляется несколько статей и диссертаций, посвященных описанию безличных предложений в памятниках иных жанров с большим или меньшим хронологическим охватом. Мате­риал довольно широкого отрезка времени, и при этом достаточ­но богатый, представлен в диссертации Н.Н. Арват[26].

В последние десятилетия большой интерес у ученых вызыва­ют наблюдаемые в памятниках безличные конструкции со страда­тельными причастиями среднего рода.

Специально вопросом синтаксической характеристики без­личных конструкций со страдательными причастиями в восточно­славянских языках занималась В.Л. Матвеенко, которой удалось уточнить понимание ряда синтаксических фактов, относящихся к данной проблеме, благодаря тщательному исследованию террито­риальной принадлежности различных явлений с последующим сравнительным анализом.

Гораздо меньше внимания исследователи уделили специаль­ному изучению истории собственно глагольных безличных пред­ложений русского языка.

На современном этапе исследования безличных предложений значителен интерес языковедов-русистов к вопросам происхож­дения безличных предложений. Именно по пути выяснения гене­зиса  конкретных структурных разновидностей безличных пред­ложений идут языковеды в своих историко-лингвистических ис­следованиях, касающихся данного синтаксического явления в русском и других славянских языках.

1.2. ВОПРОС О ВЫДЕЛЕНИИ/НЕ ВЫДЕЛЕНИИ

ОДНОСОСТАВНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Интерес к проблеме "односоставность-двусоставность" – одному из "проклятых вопросов языкознания" (В.Г. Адмони) - связан как со специфическими задачами классификации, так и с собственно теоретическими проблемами синтаксиса.

Академик В.В. Виноградов, подводя итоги изучения предло­жения в отечественной науке о языке, констатировал, что "разграничение двух основных типов предложения – двусостав­ного и односоставного – прочно вошло в синтаксис русского языка"[27].

Однако в последнее время в нашей синтаксической науке стали настойчиво предприниматься попытки пересмотреть учение о русском односоставном предложении и подвести все типы простых предложений в русском языке под единую категорию двусоставности.

Так, следом за А.А. Потебней, Г.А. Золотова, ссылаясь на то, что наш "речемыслительный акт, претворяющийся в предло­жении, заключается в предикативном (в плане модальности, темпоральности и персональности) отнесении признака к пред­мету, его носителю", приходит к теоретическому заключению о "принципиальной двусоставности русского предложения"[28].

Синтаксические идеи Г.А. Золотовой "о принципиальной двусоставности предложения" нашли свое яркое отражение в ра­ботах ее последователей. Так, Г.П. Дручинина, выступая в защиту семантического синтаксиса, отмечает, что в семанти­ческом синтаксисе подлежащим считается "не имя в именитель­ном падеже, а предметное имя, обозначающее носителя предика­тивного признака, независимо от его формы"[29]. С этой точки зрения, например, в предложении Душно стало в сакле, которое сообщает о состоянии воздуха, естественно подлежащим назвать форму предложного падежа – в сакле.

В связи с этим возникает два взаимосвязанных вопроса:

1)может ли подлежащее в русском языке как грамматическая категория быть выражено, помимо формы И.п., также и формами косвенных падежей;

2)двусоставными или односоставными по их грамматической форме следует считать русские безличные предложения?

Г.П. Дручинина и Н.К. Онипенко в своей статье "К вопросу об односоставном предложении" отмечают: "Объединяя (без до­статочных на то оснований) все это многообразие [синтаксиче­ских конструкций – прим. наше - К.Ф.] одним термином – "без­личность" – мы просто закрываем проблему, даже не приблизив­шись к ее решению"[30].

Теория "номинативизма" подлежащего подверглась критике в русской грамматите как науке еще во второй половине XIX в. - в работах В. Новаковского, В. Классовского и др. В.В. Вино­градов, критически оценивая ту борьбу, которую вели данные ученые с "номинативизмом" подлежащего в русском языке, отме­чал, что "она велась под влиянием острого желания примирить грамматическое разнообразие типов предложений, особенно од­носоставных, с логическим учением о двучленной структуре суждения"[31].

Появление в русской грамматике[32] раздела "Односоставные предложения" было закономерным этапом развития лингвисти­ческой мысли. В ней мы находим следующее определение подле­жащего: "Подлежащее – это главный член двусоставного предло­жения, грамматически независимый от других членов предложе­ния, выражаемый обычно именем существительным, местоимением или другим склоняемым словом в форме именительного падежа и обозначающий предмет (в широком смысле этого слова), признак (действие, состояние, свойство, качество) которого опреде­ляется в сказуемом"[33].

В результате многолетних исследований по сравнительно-типологическому изучению структуры предложения в языках раз­личных систем академик И.И. Мещанинов доказал, что только один падеж подлежащего, а именно именительный, имеют индоев­ропейские, финно-угорские и некоторые другие языки. Различ­ные падежи подлежащего используются в иберийско-кавказских, эскимосских, чукотских, американских индейских языках[34]. Зна­чит, именительный падеж подлежащего в русском языке, как и в других языках индоевропейской семьи, - это не условно приня­тая, а исторически сформировавшаяся грамматическая катего­рия.

Остается признать только одно: формы косвенных падежей в роли подлежащего в русском языке выступать не могут.

Отрицать грамматическую односоставность, например, таких предложений, как Не спится ей в постели новой..., Тогда мне стало скучно... и т.п. - это значит признать их структурно-семантическое то­ждество с соответствующими им по значению двусоставными кон­струкциями, а именно: Она не может спать в постели новой, Он скуча­ет.

Перед нами не структурно-семантическое тождество, а яв­ление семантической синонимии, т.е. структурно-семантическое сходство.

Все изложенное выше позволяет считать, что нет никаких достаточно веских оснований для пересмотра шахматовского грамматического учения об односоставном предложении. А шах­матовскую идею о синтаксической оппозиции: "односоставное предложение"/"Двусоставное предложение" – следует признать фундаментальным синтаксическим открытием.

1.3. ПОНЯТИЕ О БЕЗЛИЧНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЯХ

В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Как известно, предложения, в которых предикативность[35] получает выражение в одном главном члене, который одновре­менно называет тот или другой предмет, явление, действие и устанавливает его отношение к действительности, что достига­ется как формами слов, так и интонационными средствами полу­чили название односоставных.

Следует отметить, что в простейшем виде односоставные предложения состоят из одного знаменательного слова. Односо­ставные предложения представляют собой особый структурный тип предложения, отличный от двусоставных предложений, и на­личие одного главного члена не служит показателем неполноты предложения.

Грамматическим центром односоставных предложений являет­ся один независимый главный член, с помощью которого выража­ется предикативность. Различия в форме главного члена служат основой для выделения типов односоставных предложений.

В современном русском языке существуют два основных типа односоставных предложений — глагольные и именные. В глаголь­ных односоставных предложениях утверждается независимый признак (действие): В саду пели; Вам придется подождать; Быть грозе великой и т.п. В именных (субстантивных) односоставных предло­жениях утверждается или отрицается бытие предмета: Полночь; Опять зима; Сейчас не лето; Снегу-то!; Кругом ни деревца и т.п.

Независимые позиции главного члена в глагольных и имен­ных односоставных предложениях существенно различаются. Гла­гольные формы по своей морфологической природе тяготеют к зависимому положению, к выражению признака, приписываемого субъекту. Поэтому постановка их в независимую позицию требу­ет особых конструктивных условий: сама структура предложения определяет независимое положение глагольной формы. Так, сло­воформа спали, взятая отдельно, представляется зависимой и как бы предопределяет согласование с господствующей (имен­ной) формой, однако в конструкции В доме уже спали эта форма занимает независимую позицию. Независимая позиция именной формы определяется либо прямым падежом (именительным), либо отсутствием в структуре предложения подчиняющего слова (не­зависимый родительный).

Наблюдения лингвистов показывают, что в глагольных односоставных предложениях в роли главного члена могут вы­ступать все основные спрягаемые формы и инфинитив. В именных предложениях в позиции главного члена употребляется лишь су­ществительное (или субстантивированное слово) в именительном или родительном падеже.

Главный член в глагольных предложениях своими морфологи­ческими формами выражает важнейшие грамматические категории модальности, темпоральности, а также персональности. В имен­ных односоставных предложениях отсутствует возможность непо­средственного морфологического выражения предикативных кате­горий, и они раскрываются с помощью конструктивных и интона­ционных показателей, то есть чисто синтаксическими средства­ми.

В нашем исследовании мы более подробно остановимся на глагольных односоставных предложениях, где различные гла­гольные формы употребляются как независимые. По мнению спе­циалистов, общим свойством всех глагольных односоставных предложений является бессубъектность. Соотносительность субъекта и признака не представлена; действие, обозначенное в главном члене, оформляется как независимое (ср.: В доме уже все спали — В доме уже спали). Однако независимое действие внут­ренне соотнесено с деятелем. Так, в предложении В доме уже спа­ли глагол выражает действие, которое мыслится как совершаемое деятелем (а не совершающееся само по себе), но деятель сло­весно не обозначен, а грамматически, в форме глагольного главного члена, представлен как неопределенный.

Отношение действия к деятелю служит одним из оснований деления глагольных односоставных предложений на пять видов: определенно-личные, неопределенно-личные, обобщенно-личные, безличные, инфинитивные.

Безличными называются простые односоставные предложения со сказуемым, называющим такое действие или состояние, кото­рое представлено без участия субъекта действия (подлежаще­го)[36]. Например: До станции оставалось еще с версту; Смеркалось; на столе, блистая, шипел вечерний самовар...

Семантической основой безличных предложений является от­сутствие именно активного деятеля (или носителя признака), так как указание на деятеля (или носителя признака) в пред­ложении все-таки может быть, однако в такой форме, которая не допускает грамматического подлежащего[37]. Сравните примеры: Я хотел его снять оттуда и Хотелось мне его снять оттуда…. В безличном предложении Хотелось мне его снять оттуда… есть указание на дей­ствующее лицо (мне), однако форма глагола-сказуемого не до­пускает именительного падежа, его нельзя установить и по связи с другими словами, и действие представляется как про­текающее независимо от деятеля. Примерно то же в следующих предложениях: Поле темно и Однако в поле уж темно…. В двусостав­ном предложении Поле темно обозначен носитель признака (поле), а в безличном Однако в поле уж темно… признак выступает как су­ществующий безотносительно к его носителю, причем и признак-то несколько меняет свое качество: он переходит в состояние.

Из сказанного вытекает, что общим значением безличных предложений является утверждение независимого признака (действия), не соотнесенного с деятелем. Это значение пере­дается главным членом предложения. Содержание главного члена безличных предложений составляют: а) обозначение независимо­го признака — действия, состояния; б) выражение несоотноси­тельности действия с деятелем; в) указание на отношение вы­сказывания к моменту речи (синтаксическое время). Показатель данных значений — форма безличности: 3-е лицо единственного числа, прошедшего времени, среднего рода.

1.4. РАЗЛИЧНЫЕ КЛАССИФИКАЦИИ БЕЗЛИЧНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ

В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

В русском языкознании представлены различные классифика­ции безличных предложений. Классики-лингвисты, определяя природу данных предложений, исходят из грамматической формы не только главного члена (сказуемого), но и других членов, обязательных или необязательных в данной конструкции.

Пешковский А.М. выделяет следующие семантические группы безличных предложений[38], исходя из грамматической формы не только главного члена (сказуемого), но и других членов, обя­зательных или необязательных в данной конструкции. Этим по­ложено плодотворное начало синтаксического анализа структуры самого безличного предложения.

1.Обозначение различных процессов, происходящих внутри чело­веческого тела, посредством соответствующего глагола 3-го лица (а в прошедшем времени среднего рода) и существитель­ного в винительном падеже или в разных падежах с разными предлогами; например: Руку тянет, под сердцем давит.

2.Обозначение стихийных явлений (природы и социальной жизни) посредством соответствующего глагола в тех же формах и су­ществительного в творительном падеже; например: Революцией пахнет, рекой унесло, дождем зальет.

3.Безличное составное сказуемое, состоящее из безличной связ­ки (при глаголе было-будет в настоящем времени нулевой) и безлично предикативной формы на –о; например: было весело, сде­лалось грустно. Как добавочные формы, необязательные, но ха­рактерные для этих сочетаний, Пешковский А.М. отмечает еще:

а) дательный падеж существительного; например: мне было весе­ло, ребенку холодно;

б) инфинитив; например: весело кататься, поздно ехать.

4."Бесформенное слово", по терминологии Пешковского А.М., в качестве безличного предикативного члена. Отметим следующие употребляющиеся виды бесформенных слов:

а) можно, должно, надобно, надо, нужно и некоторые другие; например: Нам должно жить!;

Страницы: 1, 2, 3, 4