Римское право, его значение в истории правового развития человечества и в современной юриспруденции

был издан, и, следовательно, только на тот год, в течение которого

магистрат находился у власти (отсюда принадлежащее Цицерону название эдикта

lex annua, закон на год). Однако фактически те пункты эдикта, которые

оказывались удачным выражением интересов господствующего класса,

повторялись и в эдикте вновь избранного магистрата и приобретали устойчивое

значение (часть эдикта данного магистрата, переходившая в эдикты его

преемников, называется edictum tralaticium).

2. Примерно с III в.до н.э., в Риме получила довольно заметное развитие

торговля с другими итальянскими общинами; затем стали развиваться торговые

связи с внеиталийскими странами. В то же время шел процесс сосредоточения

земельной собственности в руках крупных землевладельцев, интересы которых

оказывались иногда в противоречии с интересами рабовладельцев-коммерсантов,

хотя при этом и землевладельцы и купцы были одинаково заинтересованы в

сохранении рабовладельческого строя.

Общественные отношения, таким образом, значительно усложнились,

вследствие чего старые неподвижные и весьма ограниченные количественно

нормы цивильного права перестали удовлетворять запросам жизни. Новые

потребности стали получать удовлетворение, в частности, при помощи эдиктов

магистратов, в особенности преторского эдикта. Осуществляя руководство

гражданским процессом, претор стал отказывать в иске при таких

обстоятельствах, когда по букве цивильного права должна была быть

предоставлена защита, и, наоборот, давать иск в случаях, не предусмотренных

в цивильном праве. Таким путем преодолевались трудности, возникавшие

вследствие несоответствия старых норм цивильного права новому укладу

общественных отношений. Праву придавался прогрессивный характер, хотя

формально не отменялись исконные нормы, к которым консервативные римляне

относились с особым почтением.

Ни претор, ни другие магистраты, издававшие эдикты, не были компетентны

отменять или изменять законы, издавать новые законы и т.п.; praetor ius

facere поп potest (претор) не может творить право; например, Гай (3.32)

говорит, что претор не может дать кому—нибудь право наследования. Однако в

качестве руководителя судебной деятельности претор мог придать норме

цивилизованного права практическое значение или, наоборот, лишить силы то

или иное положение цивильного права. Например, претор мог при известных

условиях защитить несобственника как собственника (и тем самым оставить без

защиты того, кто был собственником по цивильному праву), но не мог

несобственника превратить в собственника. Источник и объяснение этого

противоречивого положения надо искать в особенностях римского

государственного права: закон не может исходить от магистрата, закон

выражает волю народа; магистрат же в силу принадлежащей ему особой власти,

именуемой imperium, руководит деятельностью суда и в этом порядке дает

судебную защиту новым общественным отношениям, нуждавшимся в защите и

заслуживавшим ее.

Таким образом, преторский эдикт, не отменяя формально норм цивильного

права, указывал пути для признания новых отношений и этим становился формой

правообразования. Давая средства защиты вопреки цивильному праву (или хотя

бы в дополнение цивильного права), преторский эдикт создавал новые нормы

права.

Юрист Марциан (D. 1.1.8) называет преторское право живым голосом

цивильного права именно в том смысле, что преторский эдикт быстро

откликался на новые запросы жизни и их удовлетворял.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РИМСКИХ ЮРИСТОВ

Деятельность юристов выражалась в трех функциях:

a) cavere — составление формул различных частноправовых актов,

совершаемых отдельными лицами (завещаний, актов продажи и т.п.). Чтобы

оценить значение этой функции, нужно принять во внимание строгий формализм

римского права, при котором пропуск хотя бы одного слова обессиливал

совершенный акт, делал его юридически ничтожным;

б) agere — советы относительно предъявления иска и порядка ведения

возбужденного дела. И в этом случае помощь юристов была существенна ввиду

формализма и ритуальности древнеримского процесса по частноправовым спорам.

Но она сводилась к одним только советам, потому что римляне не допускали

прямого представительства (выступления одного лица от имени другого), и

заинтересованный должен был вести дело самостоятельно, лишь полагаясь на

советы юриста, но без непосредственного его участия в процессе;

в) respondere — ответы на исходившие от частных лиц юридические вопросы.

В такой форме юристы давали толкование действующему праву, а в случаях его

пробельности или практической непригодности предлагали свои собственные

решения. Их ответы юридически обязательной силы не имели. Тем не менее они

оказывали на практику влияние, становившееся тем значительней, чем

убедительней их обоснованность и чем выше авторитет их автора. Именно эта

функция впоследствии сыграла решающую роль в обеспечении активного участия

выдающихся римских юристов в общем нормотворческом процессе. С особой силой

такое участие проявилось в классический период развития римского частного

права.

В создании классического римского права не меньшая роль, чем претору,

принадлежала римским юристам. К общей функции respondere, которую они

осуществляли и раньше, император Август присоединил предоставленное

некоторым юристам ius respondendi — право давать в письменном виде по

запросам участников спора юридические решения властью императора (ех

auctoritatae principis) с приданием им тем самым качества обязательности.

Примененные к конкретному спору, эти решения силою своего авторитета

оказывали влияние на судьбу других однородных споров, что и придавало им

известное нормативное значение.

По каналам таких решений проводились как новые идеи, так и уже

выраженные в различных литературных источниках. Наиболее распространенными

видами юридических литературных произведений были: институции

(institutiones) — учебники по праву; комментарии (commentariis) —

истолкования действующего, главным образом, преторского, права; дигесты

(digesta) — комментарии (нередко в сочетании с критикой) высказываний

юристов прежних времен; регулы (regulae) — сборники кратко выраженных

юридических правил, афоризмов и поговорок.

К классическому периоду относится также образование двух школ или

направлений в римской юриспруденции: прокульянцев, которых возглавлял

Лабеон, а затем его ученик Прокул, и сабиньянцев, во главе которых стоял

Капитон, а позже его последователь Сабин. Сколько—нибудь полных данных,

достаточных для того, чтобы судить об особенностях каждой из этих школ, не

сохранилось. Известны лишь их расхождения по отдельным частным вопросам,

например, по вопросу о спецификации, т.е. о судьбе вещи, изготовленной для

себя из чужих материалов без злого умысла (вследствие неведения, ошибки и

т.п.). Сабиньянцы решали этот спор в пользу собственника материалов, а

прокульянцы — в пользу их переработчика (спецификанта). Если судить лишь по

изложенным расхождениям между двумя названными школами, то более

прогрессивной была позиция прокульянцев. К такому выводу приводят и

некоторые другие дошедшие до нас сведения о разделявших их контроверзах.

КОДИФИКАЦИЯ И НОВЫЕ ЗАКОНЫ ПРИ ЮСТИНИАНЕ

Codex lustinianus. Причины, вызвавшие кодификаторскую деятельность в

предыдущие годы, продолжали действовать и во времена Юстиниана. Но теперь

они имели более блестящие последствия, потому что к ним присоединились еще:

тщеславие Юстиниана, желавшего приобрести славу великого законодателя, и

более удачный, чем прежде, подбор лиц, которым поручались кодификационные

работы.

13 февраля 528 г. Юстиниан учредил комиссию из 10 лиц под

председательством Иоанна (exquaestor Sacri Patatii); в числе членов были

Трибониан ( в то время, по—видимому, magister officiorum) и Теофил,

профессор юридической школы в Константинополе. Комиссии поручено было

составить новый сборник конституций, причем ей даны были широкие

полномочия: сокращать и изменять, где нужно, старые конституции по форме и

по содержанию, выбрасывать устаревшие и сочинять новые конституции,

размещая их в соответствующие титулы. Порядок размещения конституций в

пределах каждого титула должен был сохраняться хронологический, причем в

начале каждой конституции должно было стоять имя издавшего ее императора, а

в конце — день издания и имя консула. Через год кодекс был готов и с 16

апреля 529 г. должен был вступить в действие. С этого же времени теряли

силу как три прежних кодекса (Грегорианский и пр.), так и конституции,

изданные после Феодосиева кодекса (т.н. novellae, scil. constitutiones).

Название свое новый сборник получил от имени императора: Codex lustinianus.

От этого кодекса

до нас не сохранилось никаких следов.

Digesta, vel Pandectae. Покончив с конституциями, Юстиниан решил

приступить к кодификации т.н. Ius, т.е. права, содержавшегося в сочинениях

юристов классического периода. Мысль об этой работе была еще у императора

Феодосия II: он хотел выборки из сочинений юристов присоединить к

существующим титулам своего Кодекса. Но ему не удалось осуществить этого

намерения. Его современник Валентиниан III, побуждаемый одинаковыми

потребностями, издал упомянутый выше закон, устранивший лишь в небольшой

степени трудность пользования сочинениями юристов. С тех пор в этой области

не было сделано ничего, чтобы облегчить это пользование.

Главные затруднения при пользовании классиками во времена Юстиниана

заключались в следующем: во—первых, не по силам тому времени было усвоение

всего материала, содержавшегося в сочинениях классических юристов, даже при

ограничениях, установленных законом Валентиниана III; во-вторых, сочинения

менее популярных авторов трудно добывались; в—третьих, некоторые институты

или отдельные правила устарели и перестали применяться вполне или отчасти;

в—четвертых, в сочинениях классических юристов было много спорных

юридических вопросов (контроверс), оставшихся без разрешения. Чтобы взяться

за их разрешение, а также чтобы выбрать из сочинений то, что еще сохраняло

силу, нужно было такое научное развитие, каким не обладали юристы времен

Юстиниана.

По всем этим причинам Юстининан решился кодифицировать ius. С этой целью

он учредил в 530 г. (15 декабря) комиссию из 16 человек под

председательством Трибониана, который был руководителем всего этого дела.

Этой комиссии поручено было составить сборник в 50 книг, который бы

назывался Digesta, или Pandectae. В состав этого сборника должны были войти

выдержки из сочинений классических юристов, которых, по словам самого

Юстиниана, было собрано до 2000 книг (tibri). Подобно предыдущей и этой

комиссии даны были широкие полномочия изменять текст сочинений, выбрасывать

то, что уже не применялось в жизни, и исключать места противоречивые.

Юстиниан не ограничился тем, что уполномочил комиссию выбрасывать

устарелое и устранять противоречия. Еще до начала и во время деятельности

комиссии он сам издал целый ряд конституций, которые имели целью отменить

силу некоторых древних институтов, как, например, деления вещей на res

mancipi и пес mancipi, собственности на квиритскую и бонитарную, и

разрешить множество спорных вопросов, оставшихся неразрешенными в

классической литературе. Часть этих конституций, может быть, даже

составлявших особый сборник, Юстиниан называет Quinquaginta decisiones. Но

кроме этих 50—ти были изданы и другие конституции с той же целью.

О работах самой комиссии надо сказать следующее. Система, по которой был

распределен в Дигестах весь материал, была заимствована из Кодекса

Юстиниана и преторского эдикта, или, вернее, из Комментария Ульпиана к

преторскому эдикту. Согласно предписанию Юстиниана Дигесты разделялись на

50 книг, а каждая книга делилась на титулы. Титулы получили заглавия,

соответствующие их содержанию. Каждый титул составлялся из отрывков

(фрагментов), взятых из сочинений классических юристов. Отрывки эти

снабжены указанием, из какого сочинения и какого юриста они взяты.

Порядок расположения отрывков в пределах каждого титула не был предписан

Юстинианом. Благодаря трудолюбивым и остроумным исследованиям немецкого

ученого Блуме, порядок этот может быть воспроизведен с большой

вероятностью. По—видимому, все находившиеся в распоряжении комиссии

сочинения были распределены на три группы с тем, чтобы каждая группа была

предоставлена отдельным подкомиссиям для выборки. В одну группу отнесены

были комментарии на сочинения Сабина, libri ad Sabinum, в другую —

комментарии на Эдикт, libri ad Edictum, в третью — практические сочинения

Папиниана (Quaestiones и Responsa). Все остальные сочинения были

распределены между этими группами довольно произвольно. Почти во всяком

титуле можно встретить фрагменты из всех трех групп, причем в начале

обыкновенно стоит та группа, которой принадлежит более длинный отрывок.

Кроме указанных трех групп встречается еще и четвертая, весьма

разнохарактерная по составу сочинений. Она, вероятно, образовалась

случайно, вследствие того, что некоторые сочинения попадались комиссии

позже. Отрывки этой группы стоят большею частью в конце титулов.

Текст отрывков оставался большей частью с том виде, какой он имел в

подлиннике. Но в тех случаях, когда он содержал право, вышедшее из

употребления или отмененное, компиляторы (так теперь называют часто членов

комиссии) вычеркивали старые термины или заменяли их другими, родственными.

Так, например, они вычеркивали выражения: adstipulator, cognitor, familiae

emptor, fiducia, formula, in jure cessto, mancipatio, res mancipi и т.д.

Они заменяли, например, fiducia словом pignus, mancipare словом tradere, in

jure cedere просто словом cedere и т.д.

Благодаря механическому характеру работы комиссии, они были приведены к

концу быстрее, чем ожидал Юстиниан: именно через три года сборник,

названный Digestu или Pandectae, был готов; 16 декабря 533 г. он был

опубликован, а 30 декабря того же года он должен был уже вступить в силу и

заменить собой все прежде бывшие в употреблении сочинения юристов. Юстиниан

запретил ссылаться в судах на эти сочинения или на основании их делать в

Дигестах или других его сборниках (Кодексе и Институциях) какие-нибудь

поправки. Мало того: он запретил даже писать какие—нибудь толкования

(commentarii, interpretationes) к этим сборникам. Во всех сомнительных

случаях единственным толкователем законов мог быть только император, к

которому судья и должен был обращаться за разъяснением.

Institlitiones lustiniani. Когда работы по составлению Дигест были уже

закончены, но самый сборник еще не опубликован, Юстиниан назначил новую

комиссию, под председательством Трибониана, из двух профессоров, Феофила и

Дорофея, для составления учебника права, наподобие прежних Институций. Этот

учебник был составлен очень скоро: он был опубликован раньше Дигест, именно

21 ноября 533 г. и был назван традиционным именем Institutiones. Юстиниан

придал ему, кроме педагогического значения, и силу закона. Эту силу

Институций должны были возыметь одновременно с Дйгестами,

При составлении Институций был употреблен тот же самый прием, как и для

других сборников, т.е. компилятивный: больше всего заимствовано у Гая из

его Институций и другого сочинения, называвшегося Res cottidianae; затем

встречаются выдержки из Институций Флорентина, Марциана и Ульпиана и

некоторых других сочинений, и наконец, позднейшие конституции, изменившие

право времен классических юристов, были приведены в извлечении или также в

виде дословных выдержек.

Учебник делился на четыре книги, а книги — на титулы. Codex lustinianus

repetitae praelectionis. При составлении Дигест и Институций, особенно в

подготовительных к Дигестам конституциях, было изменено или совсем отменено

многое, что в Кодексе Юстиниана, изданном ранее, излагалось еще как право

действующее. Вследствие этого Юстиниан в 534 г. учредил новую комиссию, в

которой также принимал участие Трибониан, с тем, чтобы она внесла в

соответствующие титулы все вновь изданные конституции, а в прежних

произвела бы изменения соответственно изменившемуся состоянию права. Это

второе издание Юстинианова Кодекса (Codex repetitae praelectionis) должно

было заменить первое.

Это второе издание дошло до нас в целом виде. Кодекс состоит из 12 книг;

книги делятся на титулы с соответственными заглавиями. В пределах

каждого титула помещаются конституции или, вернее, так называемая

диспозитивная часть их, т.е. та часть, в которой содержится само

предписание (предисловие и заключение были вычеркиваемы компиляторами).

В таком виде Юстиниан исполнил широко задуманный план кодификации всего

римского права. Для практических целей его времени составленные им

сборники, особенно Дигесты, едва ли можно назвать удачными, потому что они

все-таки заключали в себе слишком обширный материал, усвоение которого было

не по силам тогдашним юристам. Но науке права Юстиниан оказал великую

услугу: без Дигест мы, вероятно, теперь имели бы очень слабое представление

о том, что было сделано классическими и республиканскими юристами, и не

могли бы воспользоваться многовековым трудом этих юристов для успехов

современной науки и законодательства по гражданскому праву, ибо уже в 6-м и

даже 5-м в. по Р.Х. сочинения классических юристов добывались не легко: в

них не чувствовали более нужды.

Обучение. Юстиниан, издавая Дигесты, вместе с тем в особой конституции

определил характер и порядок преподавания в юридических школах, Материалом

для преподавания должны были служить только вышеуказанные сборники.

Преподавание должно было продолжаться 5 лет. В первый год ученики должны

были усвоить Институций и первую часть Дигест (7 книг); во второй, третий и

четвертый год — разные части Дигест в точно определенном порядке; в пятый

год — Юстинианов Кодекс. Преподавание права дозволено было только в двух

школах — в Константинополе и Берите (в Малой Азии), Существовавшие прежде

юридические школы в Александрии, Цезаре и других местах были закрыты.

Novellae. По издании Дигест и Кодекса законодательная деятельность

Юстиниана не прекратилась, да и не могла прекратиться, так как жизнь не

могла остановиться. Вновь издаваемые конституции назывались Novellae (т.е.

constitutipnes, или leges). Большая часть их написана на греческом языке и

только немногие на латинском. Юстиниан предполагал с течением времени

сделать из этих Новелл особый сборник; но, вероятно, он этого не сделал,

так как до нас не дошло никаких известий о нем. Но частные сборники были.

Один из них, по—видимому, древнейший, называется luliani epitome

Novellarum. Автором его считают Юлиана, профессора константинопольской

школы, жившего еще во времена Юстиниана. В нем собрано 124 новеллы, все на

латинском языке (греческий в латинском переводе, из чего можно заключить,

что сборник был сделан для западной половины империи, где употреблялся

латинский язык). Другой сборник называется Authenticum или Authentica. Он

содержит 134 новеллы, также на латинском языке, т.е. греческий в переводе.

Впервые этот сборник появляется в начале 12 века в Болонье. Профессор

Болонской школы Ирнерий сначала сомневался в подлинности этого перевода, но

потом признал ее, вследствие чего сборник и получил свое название. Третий,

самый полный сборник содержит 168 новелл, из которых некоторые относятся ко

времени Юстиниановых преемников, Юстина и Тиберия.

Каждая новелла состоит из введения, praefatio, prooemium, заключения,

epilogus, и диапозитивной части, которая делится на главы.

В 16-м в, все сборники Юстиниана, включая и Новеллы, получили название

Corpus juris civilis.

ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ О ЛЕГИСАКЦИОННОМ, ФОРМУЛЯРНОМ И ЭКСТРАОРДИНАРНОМ ПРОЦЕССАХ

Понятие и содержание. Исторически первой развитой формой судопроизводства

по частным искам в римской юстиции стал легисакционный процесс. Свое

происхождение его наименование вело от исков строгого права, т.е.

основанных исключительно на предписаниях закона (и прежде всего древнейших

Законов XII Таблиц) — legis actiones. Соблюдение требований легисакционного

процесса предполагало, что претензии заявителя—истца строго законны и

формальны, что иск не заключает элементов аналогии и что речь будет идти

только о предусмотренных законом последствиях, хотя бы они не представляли

для истца преимущественного интереса. Этот элемент — узаконенности и

правовой упрощенности — в более явном или скрытом виде присутствует в любом

гражданском споре. Виды легисакционного процесса. В зависимости от способов

действий заинтересованных лиц и содержания требований, а также возможных

последствий исполнения судебного решения сложилось 5 конкретных видов

легисакционного процесса.

1 ) Процесс—пари, или legis actio sacramento. Это была наиболее общая

усредненная форма процессуальных действий по любым узаконенным в своем

содержании спорам. Стороны в строго формальных выражениях и торжественно

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5