| |||||
МЕНЮ
| Суеверия, оккультизм и магия в представлениях современного человекаp> Дьявол не только признается могущественной и равной богу силой, но и его диалектической противоположностью, необходимой для самого существования Вселенной. Мысль эта не исчезнет и не забудется, но станет некой философской основой для утверждения люциферского культа. Однако какою ценой! Крестовый поход против альбигойцев, инквизиционные судилища в Испании, Фландрии и Германии огнем и мечом искоренят катарскую ересь и вместе с тем обессмертят дуалистический сатанизм. О катарах, которые почитали за смертный грех убийство не только человека, но и животного (за исключением змеи), станут говорить как о кровожадных разбойниках. Проповедовавших суровый аскетизм и половое воздержание «совершенных» обвинят в разнузданном разврате и всяческих гнусностях. Но главное, что поставит им в вину инквизиция, направляемая мрачными фанатиками вроде Конрада Марбургского или Роберта Болгарина будет, конечно, служение дьяволу. В дело пойдет полный набор мерзостей: совокупление с демонами и оргии в альбигойских церквах, каннибальство и осквернение святынь, кровь, зажаренные младенцы — словом все то, что не раз встретите в следственных протоколах приговорах, освященных именем божьим. И странное дело — клевета то окажется поразительно живучей. Измышлениям изуверов и палачей суждено передаваться и поколения в поколение, переходить от святош к погромщикам скрепляя страшной печатью чистейший миф. Уже в наше время поставят по всей земле памятники безвинным мученикам, отдавшим жизнь за убеждения и веру, какой бы она ни была, но не развеется сгусток помоев, которыми обливали прежде чем отнять жизнь, узников инквизиции в различных формах. То здесь, то там пробьются из могил, отравят источник, замутят родниковую воду человеческой памяти. Молот ведьм ЖРЕЦ И ЖРИЦА, колдун и ведьма — вот ключевые фигуры «Искусства», главные действующие лица магического круга. На эту неизменную арену они выходят то поодиночке, то вместе и ведут свою партию при пустом либо, напротив, набитом притихшими зрителями зале. Впрочем, театр никогда не бывает по-настоящему пуст. Его заполняют невидимые духи, ради и с помощью которых разыгрывается магическое действо, будь то сольный номер или дуэт. Хронология властно втягивает нас в ренессансный период, когда Европу
захлестнула волна чародейства, докатившаяся и до новых времен, а костры, на
которых жгли ведьм, пылали с особой яростью. У «культуры внутри культуры»,
у «теневой цивилизации» колдовских пещер, повторяю, собственная хронология. Основные вехи «Черного Искусства» — института тайного, схороненного в подземельях,— зачастую удается разглядеть лишь в отраженном свете церковной истории. «Ведомство света» не только освещает антипод, хотя бы огнями костров, но и побуждает его к активности. Эволюция магии и дьяволизма неотделима от эволюции церковных представлений о сем жгучем в полном смысле слова вопросе. Поэтому, если до отмеченного Ломанном рубежа церковь сжигала в основном еретиков, а затем вдруг принялась и за колдунов. Что случилось с католической церковью на переломе эпох, если она, пребывая на вершине могущества, с такой яростью ополчилась на дьявола и его прислужников? Ужель вправду воскрес козлоногий рогатый Пан, а некогда загнанные в чащобы милые нимфы полчищами ведьм вернулись в опустошенные чумой и неурожаями села и города? Судя по «Молоту ведьм», вернулись: «Истину можно вывести из слов Кассиана: «...У нечистых духов. без
сомнения, столько же занятий, сколько и у людей. Некоторые из них, которых
простой народ называет фавнами, лесными богами, а мы — призраками и
привидениями, бывают обольстители и шутники». Европейские народы вместе со Верить и не служить? Для я редкого сознания это было постижимо. Тем
более что церьковь ухитрилась воскресить зачастую крайне диковинные обычаи. Христианизируя наиболее чтимые народом языческие праздники и обычаи, церковь невольно подпадала под воздействие магической ауры, приобщая к своему арсеналу откровенно колдовские заговоры и заклинания. Тому есть тьма примеров. Приведем один, наиболее наглядный. Вот как звучит старинный, записанный в Трире заговор, с помощью которого крестьяне пытались исцелять лошадей: Христос раз ехал очень скоро, Его молодая лошадь сломала себе ногу, Иисус сошел и исцелил ее: Он приложил мозг к мозгу, Кость к кости, мясо к мясу, Затем прикрыл листом, И все пришло в порядок. Фол и Водан пошли в лес; Там у бальдерова коня была сломана нога, Заговорила ее Зингунда, сестра ее Зунна, Заговорила ее Фруа, сестра ее Фолла, Заговорил ее Водан, так как он это умеет. На сломанную кость, на кровь, на члены,— С костью кость, с кровью кровь, С членом член, склейте, как прежде. Историческая преемственность здесь очевидна. Произошла лишь «смена караула». Пантеон «Старшей Эдды» расступился перед новым .победоносным божеством. «Подобным образом,—отмечает Леманн,— в течение всех средних веков и до наших дней сохранилось в низших классах народа (вскоре мы увидим, что и привилегированные классы не остались тут в стороне.) древнее искусство чародейства, как европейского, так и азиатского происхождения; только таким образом оно и могло сохраниться. так как церковь уже давно... считала языческую магию за диавольскую и преследовала наравне с ересью. Кстати, клерикальная элита решилась на это далеко не сразу. В постановлении падерборнского синода. созванного в 785 году. сказано на сей счет весьма категорично: Кто, ослепленный диаволом, подобно язычнику, будет верить, что кто-либо может быть ведьмой - на основании этого подлежит смертной казни. Если бы этим реалистическим принципом руководствовались в течение
последующего тысячелетия! Сколько ущербных садистов он мог бы обуздать! Мы знаем, однако, что история церкви пошла по другому пути. Более того, разве смысл и категоричный тон постановления не указывают на то, что несчастных ведьм к тому времени уже сожгли предостаточно? И вновь возникает вопрос: так ли уж внезапно совершился поворот в отношении церкви к колдунам и ведьмам? Несмотря на то что Карл Bеликий в свое время утвердит цитированное выше постановление, придав ему силу закона, а на собрании церковных иерархов. состоявшемся в 900 году, главы общин призывались к борьбе с вредными суевериями насчет всякого рода сношений человека с демонами, веру в чародейство равно разделяли и общество, и церковь. Об этом свидетельствуют как многочисленные магические формулы, дошедшие до нас с тех времен, так и зафиксированные в документах случаи преследования за колдовство. Речь, таким образом, может идти о перевороте в церковном мышлении. Некоторые думают, будто не существует никакого ведовства писал один из виднейших авторитетов Фома Аквинский (1225 или 1226) - но церковь доказала обратное, и демоны существуют. Не приходится спорить: радикальный и, главное, резкий разрыв с падерборнским постановлением здесь налицо. За одним, может быть, исключением. Осуждая веру в чародейство, постановление тем не менее содержит (ссылку на дьявола — первоисточник, движущее и юридическое начало всех живописуемых Фомой - ужасов. Не следует также не принимать во внимание половину тысячелетия, разделяющая высказывания. Это не наполненная пустотой бездна, но исторический процесс, в течение которого постепенно восторжествовала новая точка зрения на побочный, в сравнении с главным — признание дьявола,— вопрос. «Животный магнетизм, симпатическое лечение, магия, вещие сны, призраки, видения — все явления, ветви одного ствола, и они дают непреложно- достоверное свидетельство в пользу того, что есть связь мировых существ, обусловленная совершенно иным порядком вещей, нежели природа, которая имеет своей основой законы пространства, времени и причинности, тогда как этот иной порядок глубже, исконнее и непосредственнее, и потому на него не распространяются самые первые и общие (благодаря своему чисто формальному характеру) законы природы, так что время и пространство больше не разделяют индивидуумов, и как раз на эти формы опирающиеся разобщение и изоляция индивидуумов не ставят уже неодолимой преграды сообщению мыслей и непосредственному воздействию воли; значит, всякие изменения происходят здесь совсем не обычным путем: не в силу физической причинности и не по сцеплению ее звеньев, а вызываются просто волевым актом, на особый лад проявленным и оттого получившим силу вне пределов индивидуума». Здесь уже не то что дьявол, но и бог не упоминается как первопричина
всего сущего, однако при самом поверхностном анализе обнаруживается, что
столп немецкой идеалистической философии середины XIX века просто-таки не
продвинулся дальше средневекового теолога. Здесь то же признание магических
явлений, их над природной, высшей сущности, примат воли над материей. Тем
более что немецкий философ признает вне пространственный и вневременной
характер всего комплекса магических чудес. Заглавие основного
шопенгауэровского труда «Мир как воля и представление» без угрызений
совести могло быть принято и в XIII веке. И если Фома ссылается в таких
случаях на провидение божье, то у Шопенгауэра оно подразумевается,
присутствует в неявном виде. Вот и все различие за 600 лет. И какие это
были века! Насыщенные борьбой, революциями, взлетами человеческого гения и
взрывами воинствующего мракобесия, величайшими свершениями науки,
торжеством искусств и отчаянными пароксизмами реакции, сменой общественных
формаций и преемственностью учений, в том числе и заведомо ложных. «Благодаря крестовым походам и мавританским университетам в Испании европейцы пришли в соприкосновение с арабами и, познакомившись с естествознанием и магией, которые ревностно культивировались маврами, развили эти науки еще далее». Здесь нет места для полемики. Более высокий по сравнению с европейским уровень арабской науки, а также изощренные приемы магии, искусство алхимии и каббала сыграли заметную роль в истории народов христианской Европы. Но это отнюдь не вскрывает причину «переворота». Что же касается очевидной перемены тактики, то она целики и полностью была вызвана появлением инквизиции. В 1274 году, как раз в год смерти Фомы Аквинского, состояла первый широковещательный процесс над ведьмами, закончившийся костром. Так фантом, завладевший людским сознанием и узаконенный в юридических актах, обретает плоть, подвижность и власть. Тогда же стала обретать отчетливые очертания и занимающая нас фантасмагорическая система, получившая название оккультной науки. Колдовское зелье, составленное из вавилонских заговоров, александрийской теургии, арабской алхимии, еврейской каббалы, иранского магизма и суеверных вымыслов, взращенных на пустырях сумеречного сознания еще греками и римлянами, вскипело в адском котле и потекло через край. Понадобился добавочный жар припасенных инквизиторами вязанок хвороста, чтобы сплавить воедино столь разнородные ингредиенты. В известном смысле это древнее варево клокочет и пенится по сей день, жадно вбирая в себя отголоски вселенских мифов. И дабы не остыли угли в алхимическом горне, чудовищные мехи неустанно подкачивают туда чумной воздух. Экзорцизм в Лудене БЕЛАЯ РОЗА стала пурпурной, когда Афродита наколола божественную ножку острым шипом... Розы и пергамент, о которых упоминает Альфред де Виньи, действительно были представлены в качестве вещественных доказательств на суде, где в пособничестве дьяволу обвинялся Урбен Грандье, служитель церкви. Двести лет отделяют процесс, Жиля де Ре от не менее знаменитого дела Урбен Грандье полностью отвечал столь лестной характеристике. Если же добавить сюда памфлет, в котором луденский попик осмелился задеть самого кардинала Ришелье, то вмешательство дьявола в церковные дела станет куда как ясно. Вольнодумца и гордеца следовало любыми способами погубить, его погубили, когда представилась такая возможность. Должность, была отдана все-таки Миньону. Враги Гиньона живо припомнили подробности дела Гоффриди. Духовника урсулинок, сожженного в Эксе 20 апреля 1611 года. И прежде всего христову невесту Луизу, пухленькую блондиночку, в которую вселился Вельзевул, ее бесстыдные телодвижения, опасные горячечные речи. Отчего бы не повторить номер в Лудене? «Князь магов» Гоффриди вполне мог воскреснуть в Грандье, чтобы вновь обратиться в пепел. Начать решено было с наузы — заговоренной какой-нибудь вещицы или, иными словами, хорошо известного всем колдунам и шаманам фокуса, основанного на фанатичной вере в сглаз, порчу и прочие губительные чары. Не найдя ничего лучшего, остановились на ветке с прекрасными белыми розами, еще влажными от обильной росы. Ах, эти розы, превратившие Луция в осла, ах, эти умилительные слезинки девственных голубиц. Первой увидела перекинутую через ограду ветвь мать-настоятельница Анна Бесы эти вселялись во всех, кто только нюхнул злополучные розы. Вслед
за настоятельницей занедужили две сестры Ногарэ, затем порча обнаружилась в
хорошенькой монашке Сен-Аньес, дочери маркиза Делямот-Брасс, потом у Клер Я отнюдь не передергиваю ради метафорической полноты, говоря о чинах. В
материалах луденского процесса так прямо и сказано — чин. Судя по всему,
засевшие в барышнях бесы внимательно проштудировали неоплатоника Дионисия Жуткая игра, где заведомый обман становился самообманом, бред сгущался
в реальность чудовищного оговора, а истерия карикатурно, как в «Капричос» Слухи о непотребствах в луденской обители распространились далеко за границы графства Пуатье. Вместе с экзорцистами, заклинавшими одержимых монашек, в монастырь зачастили судебные исполнители. Судьба галантного священника была предрешена. Формальное осуждение было
лишь вопросом техники, не более. Выживаемые из уютных норок «престолы» и Когда нажали как следует на главного беса Асмодея, полонившего
аббатису, тот не выдержал и продиктовал копию договора, заключенного между
ним и подследственным. Вот это изделие ограниченного ума и лютой злобы: Подписано кровью: «Урбен Грандье». Место, назначенное для хранения подлинника, нам уже известно. Если кого этот документ и изобличает, то лишь саму аббатису чей стиль косноязычен, а мысль скудна. Ни Асмодея. ни изощренного ритора Грандье никак нельзя заподозрить в такой невнятице. Судей, естественно, это ничуть не смутило, и Урбен Грандье был приведен к очной ставке со всеми девицами и засевшими в них аггелами. Переполох поднялся чрезвычайный. Демоны заставляли урсулинок делать бесстыдные жесты и радостно вопили их девственными устами: «Господин наш! Господин!» Виновность подсудимого, таким образом, не вызывала сомнений. Лишь добросовестность судей, желавших докопаться до каждой мелочи, удерживала их от немедленного вынесения приговора. Вовсе не помышляя всерьез о нелепом единоборстве с одержимыми истеричками, Грандье — наивный мудрец! — надеялся поймать кого-нибудь из них на вранье. Когда урсулинка Клер бросилась к нему с непристойной бранью, он тут же начал се отчитывать, попросив позволения обратиться к бесу по- гречески. — Не смеешь! — возопил на это спрятанный в матери-настоятельнице злой дух.— Изменник! Обманщик! Согласно заключенному договору, ты не смеешь задавать вопросы по-гречески! Грандье слегка улыбнулся, готовясь обратить внимание суда на столь явную несообразность, но сестра Клер опередила его надменным выкриком: — Можешь говорить на любом языке, тебе ответят! Девушка оказалась образованной. Первоначальный замысел расстроился, Грандье смутился и умолк. Разумеется, это нисколько не повлияло на конечный исход, потому что приговор был предрешен и, даже если бы демон Клер не знал по- гречески, весы Фемиды все равно остались бы в заранее определенном положении. Но о внутреннем мире Грандье указанный эпизод говорит многое. Выдержав льющуюся на него со всех сторон брань, хотя хулители продолжали именовать его «владыкой» и «господином», он хладнокровно заметил: — Я не господин вам и не ваш слуга. И вообще не могу понять, почему, величая владыкой, вы так и рветесь схватить меня за горло? Негодующие сестры вместо ответа на вполне резонный вопрос принялись разуваться, обрушив на голову ревнителя логики град увесистых башмаков. — Ну, демоны сами себя расковали! — издевательски рассмеялся узник, утирая с рассеченного виска кровь. Шутника увели в тюрьму. Приговор был вынесен 18 октября 1634 года. Грандье отказался от исповеди и отвернул лицо от креста, который сунул ему духовник-капуцин на месте казни. Список используемой литературы. 8. Роберт Саути «Баллада о молодом человеке» План: Введение. Кольцо змея. Молот ведьм. Экзорцизм в Лудене. Список литературы. В первой главе рассмотрена борьба различных ересей с христианством, во второй производится «разбор полётов» христианской религии. В третьей главе приводится пример конкретной борьбы человека со средневековой церковью.
Страницы: 1, 2 |
ИНТЕРЕСНОЕ | |||
|