История международного морского права

вооруженном нейтралитете. В Декларации русское правительство изложило

основные начала свободы судоходства и торговли и провозгласило право

нейтральных стран вооруженной силой защищаться против нарушения этих начал.

Правила, сформулированные в Декларации 1780 года, вскоре получили

широкую поддержку и договорное оформление в конвенциях, заключенных между

Россией и другими нейтральными странами. Эти правила были приняты Францией

и Испанией, находившимися в то время в состоянии войны с Англией. Последняя

вынуждена была также считаться с ними, но полностью и формальным образом

признала их только в 1856 году, подписав Декларацию о морской войне.

Признание принципа свободы открытого моря было результатом потребности

государств во всемирных экономических связях, а также стремления буржуазии

к овладению новыми рынками сбыта и источниками сырья. Но понятие свободы

открытого моря не было распространено на все части моря, так как

объективные факторы иного порядка вызвали потребность в установлении особых

правовых режимов для некоторых частей моря. Так, заинтересованность

прибрежных стран в сохранении за собой исключительного права на рыболовство

в прилежащих к ним частях моря, а также в обеспечении своей безопасности со

стороны моря требовали признания суверенитета этих государств над

примыкающими к их берегам морскими зонами, названными территориальными

водами.

Это обстоятельство учитывалось еще Г. Гроцием, который в обоснование

ширины территориального моря положил дальнобойность берегового оружия. Его

точка зрения соответствовала официальной позиции голландского

правительства, которое в ходе переговоров с Англией в начале XVII века по

вопросам рыболовства выступило за ширину территориального моря,

определяемую дальностью полета пушечного снаряда.

Развитие промысловых флотов в XVII веке потребовало признать за всеми

государствами право на свободу рыболовства в открытом море, и претенденты

на монопольное обладание морями принуждены были сдавать свои позиции,

особенно под нажимом более сильных противников. Но признание свободы

рыболовства в морях происходило одновременно с установлением исключительных

прав прибрежного государства на рыболовство в морских водах, омывающих его

побережье, то есть территориальных водах. Например, в XVII веке за Данией

было признано исключительное право рыболовства в полосе, омывающей берега

Исландии, шириной в 24 морские мили, а в отношении английских судов — лишь

в полосе шириной в 16 морских миль.

Спустя немногим более столетия, в 1745 году, Дания установила 4-

мильную ширину своих территориальных вод. Вскоре такая же ширина

территориальных вод была установлена Швецией. В 1760 году Испания

определила ширину своих территориальных вод в 6 морских миль. Акты

указанных государств говорили об одновременном становлении концепции

свободы открытого моря и концепции территориальных вод.

Ваттель, который был одним из наиболее последовательных защитников

свободы моря в середине XVIII века, считал право государства на

территориальные воды бесспорным по двум основаниям: во-первых, потому что

богатства моря около побережья не являются неисчерпаемыми и, во-вторых,

потому что свободное и всеобщее пользование морем вблизи берегов могло бы

причинить ущерб безопасности прибрежного государства[11].

Оживление торговли в Западной Европе, явившееся главным образом

результатом Крестовых походов XI века, способствовало появлению ряда других

кодексов.

С развитием торговли и мореплавания росло число сборников, в которых

формировались различные правила, касавшиеся торгового мореплавания: в VII

веке и позже действовал кодекс византийского права (Базилика); в X веке —

морские обычаи, применявшиеся в городе Амальфи (Италия); на Атлантическом

побережье в XII — XIV веках применялись Олеронские правила, или Олеронские

свитки (Lex de Oleron); в Средиземноморье в XIV—XV веках действовали широко

известные в то время морские правила Консолато дель маре (Consolato del

Mare); в XVII веке получил большую по тем временам известность морской

ордонанс Людовика XIV; на Балтике в XV, XVI — XVIII веках действовали

Законы Висби, Кодекс Ганзы и Гуидон де ля мер (Guidon de la Mer).

Приблизительно в это же время имел хождение английский сборник морских

обычаев, который назывался «Черная книга Адмиралтейства».

Теперь мы кратко рассмотрим некоторые из этих правовых актов.

Базилика (Basilika) — это кодекс византийского права, относящийся к VII

веку. Он регулировал торговлю Леванта. Отличие его от предшествовавших

кодексов состоит в том, что в нем инкорпорировано позитивное, а не обычное

право и обязательность его покоилась на воле императора, а не на согласии

купцов. В кодексе изложены основные принципы, во многих случаях дополненные

специальными примерами, заимствованными из Родосского морского права.

Следующим по времени кодексом является Tabula Amalfitana; он относится

к X веку и содержит морские обычаи, применявшиеся в городе Амальфи в

Италии.

Иерусалимские ассизы (Assizes de Jerussalem). Морское право Леванта в

дальнейшем развивалось под влиянием крестоносцев, которые, сталкиваясь на

своем пути со значительными группами торговцев и моряков на берегах

Средиземного моря, организовывали для разрешения споров свои собственные

суды. Решение споров посредством поединка, применявшееся при гражданских

требованиях, было совершенно неприемлемо при разбирательстве морских дел.

Поэтому право, применяемое в созданных крестоносцами судах, покоилось на

обычаях купцов. Был разработан этот кодекс и применение его было вверено

консулам или морским магистратам, назначение которых в такие важные

торговые порты, как Генуя, Венеция и Марсель, вошло тогда в обычай.

Олеронские свитки (Rolls d`Oleron или Lex de Oleron). На Атлантическом

побережье, где торговля получила большое развитие благодаря связям со

Средиземноморьем во время крестовых походов, появление и распространение

этого кодекса явилось значительным шагом вперед. Выдвигались различные

теории о происхождении этих правил; наиболее вероятной считается версия,

согласно которой Олеронские правила не что иное, как сборник решений,

вынесенных морским судом острова Олерона, близ Бордо, ставшего важным

торговым центром в XII веке и предоставившего значительный флот, отплывший

под руководством Ричарда I для освобождения Святой земли.

Каково бы ни было происхождение этих правил, они служили

систематизированным кодексом того периода, когда еще не существовало

законодательства по вопросам морского права, и представляли настолько

тщательную запись обычаев, сложившихся в торговле между атлантическими

портами Франции, что завоевали быстрое признание и были постепенно

восприняты всеми государствами Западной Европы. На юге они были приняты

Испанией и отсюда влияли на торговые обычаи стран Средиземного моря. Однако

именно на севере эти правила получили наибольшее распространение. По

приказу Ричарда I они были переведены в Англии, и в английском Суде

Адмиралтейства им придавалось особое значение как эдикту английского

короля. Вскоре Олеронские правила оказались общепризнанным кодексом

морского права. Принн ссылается на решение по делу Pilk v. Venore,

вынесенное в 1351 году мэром и судебными приставами Бристоля; в этом

решении авторитетность «Lex de Oleron» признается безоговорочно. Во Франции

эти правила были подтверждены ордонансом 1364 года, но признаны были,

вероятно, гораздо раньше. Во Фландрии «Решения города Дамм» («Judgments of

Damme») дословно воспроизводят первые 24 статьи сборника. Кроме того,

«Пурпурная книга» города Брюгге, опубликованная во второй половине XIV

века, притязала на то, чтобы быть полным переводом сборника.

Законы Висби. О влиянии Олеронских правил можно судить по кодексу,

известному под названием «Законы Висби», или «Морские законы острова

Готланда» — это сборник, состоящий из трех частей, одна из которых

представляет собой другую редакцию Олеронских правил наряду с выдержками из

законов города Амстердама и статутов ганзейского города Любека. Торговля на

Балтийском море значительно оживилась со времени основания в XIII веке

Ганзейского союза торговых городов, порты которого простирались от Балтики

до Черного моря и одним из главных торговых центров был город Брюгге.

Именно здесь ганзейские купцы вступили в отношения с теми, кто применял

Олеронские правила, и оказались под их сильным влиянием. Известно, что в XV

веке купцы Висби выработали для себя правила, которыми они должны были

руководствоваться, и в 1505 году в Копенгагене на саксонском языке был

опубликован текст морских законов Висби.

Кодекс Ганзы. Другим сборником, действовавшим в районе стран

Балтийского моря, является этот сборник законов, изданных Ганзейским союзом

в начале XVII века, когда мощь его уже приходила в упадок. Ещё в XIV веке

делались попытки создания единого кодекса для регулирования деловых

отношений союза, но соперничество и мелкая зависть в течение трех веков

препятствовали достижению соглашения. Доктор Курике в 1667 году опубликовал

в Гамбурге на немецком языке оригинал с латинским переводом этого

пересмотренного кодекса 1614года[12]. Но и тогда этот кодекс не был полным,

а содержал лишь особые обычаи и статуты отдельных городов и главным образом

основывался на традиционных принципах римского права.

Наиболее примечательное собрание морских законов Англии содержится в

древней «Черной книге Адмиралтейства», начатой, вероятно, в царствование

Эдуарда III и продолженной при Ричарде II и Генрихе IV. Книга, по-видимому,

была написана в целях создания своего рода практического пособия или

сборника норм морского права, которыми следовало руководствоваться в Суде

Адмирала. Документы, содержащиеся в книге, составлены на древнем

нормандском языке, но по предложению сэра Леолина Дженкинса были переведены

на английский язык Томасом Бедфордом в период царствования Карла II.

Происхождение многих «статей» и правил, содержавшихся в «Черной книге»,

следует искать в Domesdays Books приморских самоуправляющихся городов,

которые имели собственные суды, применявшие с очень ранних времен нормы

обычного морского права к английским и иностранным морякам и купцам.

В частности, книга Domesday Ипсвича дает возможность говорить об

обычном праве времен Ричарда I. Велвуд утверждает, что «Эдуард III,

основываясь на официальном запросе 18 наиболее осведомленных в морских

делах лиц, созванных в Куинборо из различных мест Англии в 1375 году,

изложил некоторые правила, относящиеся к адмиралтейству и мореплаванию на

старом французском языке, о чем можно судить по сохранившейся подлинной

написанной на пергаменте книге; правила эти затем были переведены неким

Томасом Рафтоном на латинский язык под названием «De officio admiralitatis

Angliae». Некоторые из этих «статей» основывались на Олеронских правилах и

впоследствии были включены в «Черную книгу Адмиралтейства». Особое издание

этих «статей» было также подготовлено для Томаса Бофора — позднее графа

Дорсетского и герцога Экзетерского, назначенного около 1425 года лордом

Высоким адмиралом. В конце XVIII века первоначальный текст «Черной книги»

исчез, но, к счастью, библиотека адмиралтейства сохранила копию её, которая

была тщательно сверена с различными документами и манускриптами,

хранящимися в Британском музее. Таким образом, Траверс Твисс имел

возможность в 1871 году опубликовать ценное и точное издание Черной книги

в четырёх томах, содержащее научно обоснованное введение и обильные

примечания. В библиотеке коллегии адвокатов имелся также английский

манускрипт под названием (Извлечения из наших Олеронских правил и древней

«Чёрной книги»(, который, однако, после ликвидации коллегии адвокатов

законом 1857 года о суде по завещаниям стал недоступным. В Шотландии

древнейшим полным трактатом по вопросам морского права является трактат,

озаглавленный «Морские законы», в котором Джеймс Бальфур «собрал воедино»

все акты парламента, «Практику, Олеронские правила и законы Висби». По-

видимому, трактат был написан в 1579 году, хотя и был опубликован лишь

спустя полтора столетия.

В XIV веке в странах Средиземного моря появились знаменитые Consolato

del Mare . К этому времени после упадка, наступившего вследствие падения

Римской империи, и препятствий, чинимых грабежами нормандских и

сарацинских пиратов, вновь оживилась торговля. Марсель, Барселона и

Валенсия стали крупными центрами торговли Средиземноморья, в то время как

генуэзцы вели морем оживленную торговлю шерстью с Фландрией.

В то время существовало большое разнообразие местных статутов,

издаваемых «Consulandos» или самоуправляющимися объединениями купцов в

крупных портах и применяемых в судах выборными «консулами» или «судьями-

консулами», к компетенции которых были отнесены все вопросы, связанные с

операциями на море. Эти местные законы были написаны на латинском языке, в

то время не известном большинству купцов. Поэтому появление в XIV веке

изложенного на каталонском наречии сборника всех местных законов, обычаев и

обыкновений, распространенных в пределах Средиземноморья, и впервые,

вероятно, изданного в Барселоне, имело огромное значение для купцов и

моряков того периода, а равно и для судей — консулов, отправлявших

правосудие в крупных портах. Поскольку в сборнике не делалось попытки

изложить нормы, которые должны были иметь всеобщее применение, а просто

сводились воедино уже действующие принципы, этот сборник завоевал доверие

здравомыслящего торгового мира и был признан в качестве закона с общего

согласия стран Средиземного моря.

В период средних веков «Consolato» являлось главным регулятором

отношений на Средиземном море до тех пор, пока со становлением суверенных

государств внутригосударственное законодательство не вытеснило нормы

обычного морского права, правда нередко заимствуя многие из них. Примером

этого может служить история «Guidon de la Mer» — сборника, появившегося в

Руане в самом начале XVII века. Первоначально это был частный сборник норм

морского права, закрепленных обычаем, изданный для оказания помощи консулам

Руана в отправлении правосудия по делам, связанным со страхованием,

рассмотрение которых было отнесено к компетенции консулов французским

эдиктом 1556 года. Нормы, содержащиеся в «Guidon», послужили основой для

известного французского ордонанса, изданного Людовиком XIV в 1681 году.

Все эти сборники правил и обычаев касались главным образом

имущественных и административных вопросов, возникающих у судовладельцев в

процессе торгового мореплавания. Они не регулировали отношений государств

по вопросам мореплавания, хотя соответствующие морские страны учитывали

перечисленные кодексы и сборники морских обычаев в своей национальной

практике.

ГЛАВА III. Международное морское право в период

подъема капитализма.

Полному утверждению принципа свободы открытого моря в международных

отношениях способствовала также победа французской буржуазии в революции

конца XVIII века (1791—1794 гг.), провозгласившей требование свободы морей

в качестве одного из своих программных лозунгов. Принцип свободы моря был

декларирован в ряде декретов Французской республики 1791—1794 годов, а

также в Декларации международного права, представленной аббатом Грегуаром

революционному Конвенту в 1793 году. Девизом французских кораблей в то

время было: «Свобода морей, равенство прав для всех народов».

После крушения французской империи при Наполеоне, которое значительно

ослабило Францию как соперника Великобритании, последняя в борьбе за

господство на море предпочла опираться не на отжившие символы правовых

воззрений эпохи феодализма, а на могущество британского военно-морского

флота. Используя эту реальную силу, Англия перешла к установлению своего

фактического господства на всех важнейших международных морских путях.

Превратно толкуя идею свободы морей, она использовала свой военно-морской

флот для расширения и сохранения своей колониальной империи. Вскоре на

морских просторах стали все активнее действовать также США — в зависимости

от складывающейся ситуации то в качестве соперника, то партнера

Великобритании.

Великобритания в XVIII и в первой половине XIX века неоднократно

заявляла о своей приверженности 3-мильному лимиту ширины территориального

моря. Однако нередко в этот период английские законы предусматривали

осуществление власти Великобритании над морскими пространствами, выходящими

за пределы 3-мильного лимита. В 1878 году Великобритания приняла Закон о

юрисдикции над территориальными водами, согласно которому «часть моря,

примыкающая к берегам Соединенного Королевства или к берегам какой-либо

другой части её владений» шириной в пределах 3 морских миль, была объявлена

«находящейся под суверенитетом Её Величества».

США на протяжении более ста лет признавали 3-мильный лимит. Того же

лимита придерживались также в этот период Франция, Япония, Голландия и

некоторые другие государства. Но Скандинавские страны выступали за 4-

мильный лимит ширины территориального моря; Испания, Португалия, Греция и

другие страны — за 6-мильный, а ряд стран — за 10 и 12-мильный (Мексика и

Россия). Несмотря на такой разнобой в практике, начиная с последней

четверти XIX столетия, Великобритания и США упорно стали навязывать другим

странам 3-мильный лимит ширины территориального моря, который давал

возможность военно-морским силам США и Великобритании создавать угрозу

владениям других государств, а их рыболовным судам вести неограниченный

промысел рыбы в чужих водах.

Многие институты современного международного морского права начали

зарождаться лишь в период подъема капитализма и прошли потом сложный путь

развития. Правила, регулировавшие публично-правовые отношения государств на

морях и в океанах, создавались и накапливались на протяжении нескольких

столетий главным образом в качестве международных обычаев. Причиной этой

медлительности были проявлявшиеся на протяжении многих десятилетий острые

противоречия между государствами по таким кардинальным вопросам, как

свобода мореплавания и рыболовства, ширина и правовой режим

территориального моря и другие.

Лишь иногда и, как правило, по конкретным и сравнительно узким вопросам

мореплавания государства заключали международные соглашения. Эти соглашения

относились как к периодам мира, так и, в большей степени, к периодам, когда

происходили военные действия, поскольку война в то время считалась

допустимым состоянием международных отношений. Укажем для примера на такие

соглашения, как заключенные в XVIII веке соглашения России с другими

странами об отмене салюта в открытом море, Декларация о вооруженном

нейтралитете 1780 года, Декларация о морской войне 1856 года, Конвенция по

охране подводных телеграфных кабелей 1884 года, Конвенция о режиме Суэцкого

канала 1888 года.

Поскольку международные обычаи в области использования морей и океанов

создавались на протяжении длительного исторического периода и ввиду того,

что многие из них признавались лишь некоторыми государствами и не

признавались другими, между государствами возникали споры и разногласия по

вопросу о том, существует ли та или иная международно-правовая норма как

общеобязательная. Постепенно стала ощущаться большая нужда в кодификации

норм международного морского права.

Попытки такой кодификации предпринималось уже в XVIII — XIX веках. Но

они оканчивались или неудачей, или заключением в редких случаях таких

актов, как Декларация о морской войне 1856 года. Серьёзную неудачу

потерпела Гаагская конференция по кодификации международного права,

состоявшаяся в 1930 году и обсуждавшая, в частности, вопрос о

Страницы: 1, 2, 3