Защитная функция адвокатуры как правовая традиция

важнейшая проблема.

Все попытки, образно говоря, во имя самых благих намерений

"перепрыгнуть планку" права внутренне и изначально ущербны, губительны для

общества, какими бы высокими мотивами это ни объяснялось. Это "Зазеркалье"

права есть по своей природе антипод правовой культуры. Мир страстей и

благомечтаний — не ее стихия.

Выступая по делу Кострубо-Каритского. Ф.Н. Плевако сказал:

Так, господа! Страстности было много в этом деле. Но где страсти,

увлечения — там истина скрыта. Прочь эти фразы! Не верьте

легкомысленным приговорам толпы. Обществу нужны не жертвы громких

идей, а правосудие. Общество вовсе не нуждается в том, чтобы для

потехи одних и на страх другим время от времени произносились

обвинительные приговоры против сильных мира, хотя бы за ними и не

было никакой вины…

Не поддавайтесь той теории, которая проповедует, что для полного

спокойствия на Земле нужно иногда звучать цепями осужденных, нужно

наполнять тюрьмы жертвами и губить из-за одной идеи правосудия...

Будьте судьями разума и совести!

Ничего не скажешь, тонкие были социологи, психологи. правоведы и

человековеды с большой буквы, старые российские юристы-адвокаты. Не грех у

них и поучиться!

Таким образом, единое правовое пространство как мощное магнитное поле

пронизывает все структуры общественной жизни, но в то же время открывает

возможности для социальных экспериментов, творческого поиска, инициативы,

новых идей и т. п. В данном же аспекте хотелось бы несколько подробнее

рассказать о нормах-стимулах поддержки общественно значимых интересов.

Петр I употреблял выражение "Похитители казенного интереса", и ясно, о

чем идет речь, хотя слово "казенный" приобрело сегодня смысл, далекий от

первоначального. Общество, форма, предпринимательские и коммерческие

структуры объективно заинтересованы в развитии творческого начала.

В нынешней ситуации глубокой криминогенности бизнеса, бесчисленного

множества дел о правонарушениях предпринимателей кажется парадоксальным, в

лучшем случае нормативным суждением с позиций идеала суждение о честности и

законности как традиции российского предпринимательства. А как оно есть на

самом деле, адвокаты слишком хорошо знают. Однако адвокаты и значительная

часть предпринимателей убеждены, что честный бизнес с соблюдением законов в

его коренных интересах гораздо ближе к интересам страны, чем об этом

принято думать. Попробую изложить соображения в пользу этой точки зрения.

Репутация честного бизнесмена — особый капитал, соблюдение законов — норма

существования. наиболее сообразная с интересами человека дела. Дело в

сущности, а не в соображениях удобства, когда ездить в благоприобретенной

машине спокойнее, чем в экипаже сомнительного происхождения.

Почему же тогда эти принципы деловой жизни не имеют у нас, скажем

мягко, повсеместного распространения? Тому много причин. Остановимся на

главных. Очевидно, что там, где государство совершает ошибку в правовом

регулировании предпринимательства, устанавливая неразумные нормы-рамки,

запреты, ограничения и т. д., оно тем самым создает почву для

правонарушений предпринимателей, поскольку жизнь толкает их нарушать часто

нелепые запреты тем или иным способом. Интерес предпринимателя

необыкновенно изворотлив и находит "лазейки" иногда, скажем прямо, с

помощью юриста, а государство меняет правила игры в надежде все же прижать,

перехитрить. Жизнь показала, что здесь возможны только частичные успехи при

общем провале самых хитроумных замыслов.

Серьезным предпринимателям и представляющим их интересы юристам эта

глупая игра в "кошки-мышки" давно надоела. Один очень крупный бизнесмен

сказал, что невозможно показать зарубежному партнеру, будущему инвестору,

баланс низового отделения, ибо в нем "кое-что" предназначено для налоговой

инспекции и в результате ничего понять об истинном состоянии дел

невозможно.

В истории адвокатуры сложилось традиционное отношение к

предприимчивости как в высшей степени позитивной общественной ценности: в

делах инициатива часто фигурирует как смягчающее вину обстоятельство. В

общем, можно сказать, что адвокат берет под защиту предприимчивого человека

по общему правилу, акцентирует внимание на разнообразных проявлениях

инициативы. С другой стороны, безынициативность, бездеятельность и,

особенно, бездействие власти там, где ее представители должны и обязаны

были активно действовать, встречает живейшее порицание.

Надо сказать, что отсутствие предпринимательской, коммерческой

инициативы и элементарной жизнедеятельности там, где она должна быть

проявлена, не встречает сочувствия у большинства адвокатов.

Характерно в этом отношении дело Харьковского Общества Взаимного

Кредита, обвиненного в халатном исполнении служебных обязанностей. На

скамье подсудимых состав правления, Ф.Н. Плевако — поверенный гражданского

истца, очень точный в социальных и юридических оценках деяний, а главное —

бездействия.

На вопрос "Что же делали члены правления?" он ответил:

Они дремали в часы бодрствования и труда. Кажется, они приходили

в банк не для того, чтобы трудиться и трудом купить себе право

на домашний отдых, а, уставши от домашнего труда, приходили

отдыхать в уютные комнаты правления! Они ленились изучать дело,

они, наконец, не умели следить за делом! Лень, сон, простота —

это прекрасные качества, которыми наделяет судьба некоторых из

своих избранников — конечно, не проступок, и всякий может в

своей личной жизни пользоваться сколько угодно своими дарами; но

когда лень берется за общественный труд и портит его, когда сон

берется стеречь стражу, когда простота хватается за решение

серьезных общественных дел, — они делаются преступными.

Далее поверенный гражданского истца добавил, что если общество

"избрало хранителями его интересов", то лень и нерадивость есть основания

для вины и ответственности.

Как видим, адвокат далек от оправдания пресловутой "русской лени".

Профессор С.Э. Жилинский на протяжении многих лет разрабатывает

проблемы законности, правопорядка, права в рыночной экономике. Анализируя

деятельность коммунистической партии в то время, когда она была руководящей

и направляющей, он в своих работах убедительно показал, насколько труден и

тернист процесс становления традиции уважения к праву в партийном аппарате.

Однако становление рынка, покончив с принципом приоритета политики над

правом, само по себе не решает задачу обеспечения законности и

правопорядка, ставит по-новому проблему защиты интересов

предпринимательства. Зашита должна быть встроена в механизм

правореализации.

В работах А.В.Васильева "Правовое регулирование экономических

отношений" (М., 1995), Н.Г. Кобеца "Правовое регулирование социально-

экономических процессов" (М., 1989), Е.А. Лукашевой "Право, мораль,

личность" (М., 1986) и других обоснованы критерии действенности правовых

норм как регулятора экономических отношений в рамках восстановления

традиции уважения к праву.

Как пример научной традиции можно привести юбилейное издание памяти

профессора М.С. Строго-вича2- Основным содержанием научной традиции защиты

в уголовном праве явилась демонстрация последовательности в отстаивании

презумпции невиновности, которая вызывала нападки со стороны

партноменклатуры на протяжении десятилетий, резкие, категорические

возражения и по существу не вписывалась в официальную концепцию советского

уголовного процесса. Этот процесс рассматривался как процесс особого типа.

особой формы, которому чужды "ложные принципы" и конструкции буржуазного

уголовного процесса. У него иные задачи и иные пути их достижения.

Несмотря на все эти обвинения. М.С. Строгович неустанно разъяснял

смысл презумпции невиновности именно как объективно существующего правового

положения ("закон считает обвиняемого невиновным"), а не субъективного

убеждения следователя в том, что обвиняемый виновен.

Презумпция невиновности в трудах М.С.Строговича неразрывно связана с

правом обвиняемого на защиту. Этот тезис отражен и в названии посмертно

изданной монографии "Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности"

(1984 г.).

Понимая, что реализацию прав обвиняемого, даже если они записаны в

законе, затруднит закрытое, негласное следствие. М.С. Строгович выступал

против того. чтобы считать принципом или условием предварительного

следствия "негласность". Он писал:

Отсутствие гласности предварительного следствия, допущенное законом в той

мере, в которой следователь или прокурор признает это необходимым для

успешного расследования дела, нет никаких оснований возводить в "принцип

негласности.

Позиция М.С. Строговича о положении обвиняемого в процессе и связанные

с этим обязанности следователя, прокурора, суда обеспечить ему право на

защиту встречала резкую критику, ее объявляли "ревизионизмом" и т. л. В

настоящее время Закон "Об адвокатуре" после чтений в Государственной Думе

дорабатывается в комитетах для последующего обсуждения. Адвокатская

общественность крайне мало информирована о спорах вокруг важного

законопроекта.

В статье "Не стреляйте в адвоката! Он вам пригодится" ("Сегодня", 26

июля 1996 г.) предложено обсудить принципы построения адвокатуры и ее

насущных проблем- Тут же группа адвокатов, именующих себя традиционниками,

выступила со статьей ("Сегодня", 9 августа 1996 г.), где взамен делового

обсуждения проблем адвокатов выяснялось, кто кем был и где служил до 1991

г.. где кто работает сейчас и какая у кого зарплата. чей гонорар больше и

т. д. в том же духе. К Закону сие не имеет прямого отношения.

Подмена обсуждения дрязгами особенно опасна, когда ее осуществляют

опытные адвокаты, изощренные в крючкотворстве, знающие как опустить из

текста всего лишь одно слово, и никто не поймет, что к чему. Приведем

пример такой казуистики, когда громы и молнии мечутся на самый верх. Всего

лишь одна цитата из статьи:

Конференция, проведенная Гильдией с большим размахом, состоялась именно в

Минюсте и открыл ее не кто иной, как Министр юстиции РФ. На конференции

были оглашены приветствия Президента РФ Б.Н. Ельцина и мэра Москвы Ю. М.

Лужкова. Одним из выступавших был помощник Президента М. Краснов. Стоило бы

задуматься, чем покорила Гильдия Президента и Мэра. Кто-то внушил властям и

^ спонсорам, что Гильдия — единственная хранительница славных традиций

российской адвокатуры. А 19 тысяч действительно традиционных (в лучшем

смысле слова) адвокатов, несущих основное бремя судебной зашиты в стране, —

якобы наследники коммунистического режима и потому не заслуживают ни добрых

слов, ни приветствийУважаемые адвокаты все бы сразу поняли, если бы им

сказали, что речь идет о международной конференции, а не Гильдии, власти

приветствовали международный форум, кстати, очень представительный.

Все ведущие адвокатские организации мира прислали на него своих

делегатов. Были очень интересные выступления, предложения; в этом можно

убедиться по материалам конференции. Цитируемый же адвокат коварно

проглотив одно слово, искажает суть события, смешивает в кучу традиции и

невесть что.

Перейдем к серьезному, имеющему отношение к законопроекту об

адвокатуре, в частности о традициях, вопросу, который крайне редко

обсуждается в научной литературе, хотя имеет принципиальное значение. На

упомянутом выше международном форуме была ярко представлена именно

международная традиция во всем разнообразии, например, европейская,

отраженная в Хартии адвокатов. Согласно этой Хартии, интересы клиента —

превыше всего. Естественно, в ее основе лежат права человека и гражданина.

Традиции российских адвокатов по конкретным вопросам защиты личности были

прерваны революцией. Как их восстановить?

Дореволюционная российская адвокатура была самоуправляющейся

организацией, признававшей плюрализм во всех формах, хотя это мудреное

слово не было в обиходе, речь шла о многообразии. В России плюрализм

закреплен в ст. 13 Конституции РФ, и из этого принципа надлежит исходить

при любых построениях. Тезис же, выдвигаемый некоторыми специалистами, что

одна традиционная коллегия на один субъект Федерации отнюдь не является

оптимальным вариантом, противоречит конституционным основам, праву на

объединение. Попытки оспорить право на существование "параллельных"

коллегий совершенно несостоятельны, помимо "традиционных" коллегий

легитимны и другие формы адвокатских организаций и объединений — такова

демократическая традиция, если всерьез говорить о ее восстановлении. Один

из читателей по поводу газетной публикации заметил: адвокаты спорят, кто

главнее, а не о главном — как лучше и эффективнее оказать юридическую

помощь гражданину, предоставить предпринимателю возможность выбора

квалифицированной защиты интересов. В возможности выбора суть. У адвокатуры

масса тяжелейших проблем с защитой собственного статуса и прав адвоката,

упорядоченности зарплаты, достойных помещений и т. д.

Общеизвестна статистика, что адвокатов в Париже и Нью-Йорке в пять раз

больше, чем в России сегодня, отсюда перегрузка в работе адвокатов.

Необходимо срочно наращивать специализированную подготовку кадров в вузах;

в учебных программах полностью восстановить в правах историю российской

адвокатуры, учесть международный опыт в этой области. Восстановление

традиций — трудное дело.

Особое значение приобретает вопрос о содержании научных традиций,

например, сотрудничество всех сторон судебного процесса выяснении и

установлении истины. Именно сотрудничество на состязательных началах. Но

стоило профессору В.Е-Гулиеву указать на ошибочность взгляда, согласно

которому адвокат как бы антагонист государства и власти вообще, в

постоянной оппозиции к следователю и прокурору, как сторонники "вечной

конфронтации" обрушили на него шквал обвинений за призыв к партнерству- А

разве адвокат иногда не соглашается со следователем и прокурором? Не вместе

с ними ищет истину, как равноправный партнер, ни на минуту не забывая об

интересах своего подзащитного? Зачем же насаждать дух конфронтации только

во имя нее самой, оппозиционность к власти саму по себе только потому, что

традиции партнерства в России на определенном этапе были прочно забыты и

сам термин вытравлялся как "их нравы"? Дух партнерства и согласия сторон

пронизывает новый ГК РФ. Не правильнее ли возрождать дух согласия или

оппозиционности не вообще, а конкретно там, где они необходимы и уместны, в

их точном предназначении? Иначе — абсурд традиции "всеобщей конфронтации",

которую насаждали с усердием семь десятилетий в России, чтобы сейчас с

такими трудностями преодолевать-

В дискуссии о проекте Закона об адвокатуре отражаются все битвы вокруг

прав человека в России, вся наша родная полуфеодальная идеология строения

судопроизводства, судьбы миллионов людей, зацепленных шестернями

безжалостной правоохранительной машины, да и в конце концов судьбы всех

россиян, их детей и внуков.

Ведь сколько бы мы ни декларировали демократические ценности, сколько

бы ни говорили о приоритете личности, фактом остается то. что важнейшим

институтом. стоящим на стороне конституционных прав гражданина, остается

адвокатура- От того. насколько она будет сильна, дееспособна, защищена

законодательно, зависит благополучие каждого россиянина. уверенная в

завтрашнем дне деятельность предпринимателя, развитие новых экономических

отношений, инвестиции в нашу промышленность, эффективность борьбы с

преступностью и многое другое, о чем пока еще приходится только мечтать.

Казалось бы, все предельно ясно: России нужна новая, мощная, единая

профессиональная адвокатура, способная на равных со следствием и обвинением

достойно выступать в суде, отстаивать через свои высшие органы интересы

граждан, быть инициатором демократических реформ и влиятельной политической

силой. Не случайно парламенты и правительства большинства развитых стран во

многом состоят из профессиональных адвокатов. Разве найдется здравомыслящий

человек, возражающий против этих простых истин? Но все попытки прийти к

общему мнению на собрании председателей коллегий адвокатов (Федеральный

союз адвокатов). как и на множестве подобных мероприятий, разбиваются о

вопрос единства адвокатуры.

Исторически сложилось так, что российская адвокатура никогда не была

единой, не имела своего центрального органа, способного выработать общие

требования к профессиональной деятельности адвокатов, к приему новых членов

в свое сообщество, к этическим нормам и правилам профессиональных

правозащитников. Неоднократные попытки объединения адвокатуры в

профессиональное сообщество в 1905, 1917. 1926 и 1990 гг. не увенчались

успехом. В годы советской власти руководящим органом адвокатуры выступало

Министерство юстиции СССР. государственный орган, со всеми вытекающими из

этого обстоятельствами и последствиями. Российские власти как до, так и

после Октябрьской революции 1917 г. не были заинтересованы в единой и

мошной силе. выступающей на конституционной основе против всей

государственной машины подавления, субъективизма и произвола. Адвокатуре

уделялась лишь роль вспомогательного винтика в репрессивном механизме

государственного "правосудия". Результаты этой порочной политики, наверное.

еще долго будут расхлебывать новые поколения российских юристов: до сих пор

Россия "славится" обвинительным уклоном на предварительном следствии и

судебном разбирательстве, до сих пор российские адвокаты лишены права на

равных со следствием и прокуратурой вести собственное расследование и

представлять в суде свои доказательства в пользу клиента; поэтому

российская Фемида всегда держит свои весы с гирями, заведомо

перетягивающими в сторону обвинение. До сих пор прямая адвокатская

деятельность не защищена законом: при желании любой милицейский или

прокурорский начальник запросто подводит под нее статьи Уголовного кодекса:

только в последние месяцы возбужден ряд уголовных дел против добросовестных

и непокорных адвокатов, некоторые из них взяты под стражу; в прессу

выдается тенденциозная информация, дискредитирующая деятельность адвокатов.

К глубокому сожалению, эта практика угрожающе нарастает, формы и методы

зашиты отстают от потребностей практика.

После распада СССР только Россия оказалась без единой адвокатуры,

поскольку в республиках уже существовали единые коллегии, а российские

непосредственно замыкались на Минюсте. Министерство же от руководства

адвокатурой, дабы не раздражать общественное мнение, плавно устранилось,

ограничившись координацией деятельности более сотни коллегий адвокатов.

Новые условия российской действительности потребовали резкого

увеличения объема юридической помощи гражданам и субъектам

предпринимательской деятельности. Не стало обкомов и райкомов, решавших с

помощью "телефонного права" кого сулить, кого миловать- Родились новые

экономические структуры и новые отношения между ними, им потребовались

специалисты, способные грамотно решать возникающие споры и претензии.

Вполне естественно, ушел в прошлое и монополизм на оказание юридической

помощи. Многие профессионалы-адвокаты, которым оказалось тесно в рамках

посткоммунистической адвокатуры, привычно ждавшей указаний сверху,

образовали новые коллегии и чрезвычайно успешно начали свою работу в новых

условиях, вынужденно руководствуясь при этом старым Законом об адвокатуре.

Защита обрела новые структуры и институты, названные не совсем правильно

"нетрадиционными". Таковых не бывает.

Что же делать?

(Вместо заключения)

Традиции российской юриспруденции, в том числе и адвокатуры, содержат

ответ на этот вопрос. На память приходят непреклонные правозащитники и

среди них незабвенный Анатолий Федорович Кони. После революции, лишившей

его должности, пенсии, неузнаваемо перевернувшей жизнь и быт, когда в

довершение ко всем бедам резко ухудшилось здоровье, казалось, против

личности знаменитого правоведа восстали все неблагоприятные

обстоятельства... Рухнула система, но жив был дух права, высокая правовая

культура.

И А.Ф. Кони идет на искалеченных ногах, на "костыльках" с одного конца

Петербурга на другой, по обледенелой дороге в какое-то общежитие на

собрание красногвардейцев, матросов, студентов в надежде, пусть весьма

зыбкой и призрачной, связать оборванную правовую ткань жизни, правовую нить

от старой к новой России... Некоторые скажут: зря себя так истязал,

тщетными были усилия, правовой беспредел все же наступил. Но иначе он не

мог, такой уж была природа истинного правоведа.

Кто знает, может ему помогли совершить свой подвиг во имя права его

великие собеседники лучших времен, о беседах с которыми он оставил

проникновенные воспоминания1. Или есть в правовой культуре нечто такое,

чего мы еще не знаем.

Один из мэтров авангардизма в живописи художник В. Кандинский в

теоретической работе говорит о "треугольнике роста", где острая вершина

представляет ту точку, в которой сконцентрирована динамика развития.

Читатель неоднократно видел острые споры в науке, когда решался вопрос,

какое направление представляется самым перспективным, важным и т.д. Поэтому

разноголосица мнений о наиболее важном факторе развития права с учетом

этого обстоятельства вполне объяснима. Естественно, что каждый ученый

говорит о своей, наиболее значимой для него теме, проблеме. А история науки

вынесет свой вердикт.

Страницы: 1, 2