Источники права Византии

законов в новой обстановке. В литературе последних лет политика Юстиниана в

отличие от политики предшествующих императоров рассматривается как особенно

последовательная, программная, что, по-видимому было связано с нарастающим

кризисом ранневизантийского общества.

Этот подход справедлив и в отношении законодательства как одной из

сфер проявления всей политики Юстиниана. Программность в его

законодательстве проявляется в четком следовании единым установкам.

Законодательство Юстиниана неизмеримо более отражало эти установки, чем

конкретные ситуации. Но его заданность, запрограммированность важна сама по

себе как показатель системы борьбы с нарастающим кризисом, направленности

социальной политики[8].

Важнейшую часть кодификации императора Юстиниана, выделявшуюся по

богатству использованного правового материала, составляют дигесты, или

пандекты. Последний термин позаимствован из греческого языка, что означает

«содержащий в себе все».

По замыслу Юстиниана, изложенному в специальной Конституции от 12

декабря 530 года, его дигесты должны были стать всеобъемлющим сборником,

охватывающим правовое наследие классической эпохи. Подготовка дигест была

поручена специальной комиссии под руководством Трибониана, в которую вошли

помимо видных чиновников и практиков известные профессора

константинопольской (Феофил, Грациан) и бейрутской (Дорофей и Анатолий)

правовых школ. Составители дигест (позднее они стали называться

компиляторами) были наделены широкими полномочиями по отбору и сокращению

текстов классических юристов («древних юристов»), по устранению в них

противоречий, повторений и устаревших положений, по внесению в них иных

изменений с учетом императорских конституций.

В процессе работы над дигестами комиссия просмотрела и использовала 2

тыс. сочинений, обработала 3 млн. строчек. В случае возникновения спорных

вопросов она обращалась за разъяснениями к Юстиниану, который издавал

соответствующие конституции, составившие «50 решений». Дигесты, учитывая

масштабность использованного в них материала, были подготовлены

исключительно за короткий срок, опубликованы 16 декабря 533 года

специальной Конституцией[9].

Дигесты или Пандекты (в 50 книгах) — монументальное собрание отрывков

из сочинений прославленных римских юристов. Это — неисчерпаемый источник

самых разнообразных сведений о Поздней Римской и Византийской империи. По

словам кодификаторов, «в Дигестах, как в цитадели, было заключено все

античное право». По определению исследователей, термин «Дигеста» обозначал

сочинение, представляющее собой систематически расположенное изложение

права, т.е. систему права[10].

Центральное место в Дигестах занимают вопросы частного и публичного

права. В соответствующих разделах значительное внимание уделяется

наследованию, завещанию, регулированию семейных отношений, делам

имущественного характера, различным частноправовым сделкам. Здесь

рассматриваются также вопросы уголовного права и процесса. Кроме того,

Дигесты касаются многих проблем международного права (так называемого права

народов — jus gentium), как-то: объявления войны и заключения мира,

разделения народов и образования новых государств, статуса послов и порядка

отправления посольств, защиты прав чужеземцев, положения лиц, захваченных в

плен и возвратившихся из плена, и т.п.

Широкое распространение и законодательное оформление в Византии VI в.

получает институт пекулия. Этот институт был очень древним и основывался на

принципе: «все, что приобретено моим рабом, принадлежит мне». Юридическое

оформление теория пекулия получила в Дигестах. По определению Дигест,

пекулий — это все то, что господин не по обязанности, а по своей воле дает

рабу для ведения им самостоятельного хозяйства. Пекулий остается

собственностью господина, закон ничем не ограничивает право хозяина отнять

у раба пекулий.

В состав пекулия входило не только то, что раб получал от своего

господина, но и то, что он со временем приобретал благодаря данным ему

господином средствам[11].

Помимо чисто практических правовых вопросов, в Дигестах затрагиваются

и общие юридические принципы — определение права и правосудия, закона и

обычая и др.

Историческое значение Дигест, как памятника, состоит в том, что,

отражая изменения римского права к VI в. и состояние византийской

юриспруденции при Юстиниане, он дает возможность выявить эволюцию

общественных отношений в IV—VI вв. Научное значение Дигест в том, что они,

не столько разрушив (как полагают некоторые буржуазные гиперкритики

Дигест), сколько сохранив для последующих поколений классическое римское

право, до наших дней являются основной сокровищницей сведений о

прославленной римской юриспруденции. Практическое значение Дигест

заключалось в том, что они послужили главным источником рецепции римского

права, имевшего силу закона в некоторых странах Западной Европы в

феодальный и капиталистический период их развития[12].

Вторая часть Свода — Кодекс Юстиниана[13] представляющий собой

обширное собрание конституций римских императоров с 117 по 534 г., также

охватывает широкий круг правовых вопросов. Хронологически первым явился

первый, или старый, Кодекс. Он был издан 13 февраля 528 г. Перед комиссией

в составе 10 членов была поставлена задача свести воедино все действующие

императорские конституции, чтобы заменить три прежних кодекса —

Григорианский, Гермогенианский и Феодосия. Члены комиссии получили

исключительно широкие полномочия. Они имели право опускать вводные части,

не затрагивающие существа конституций, систематически распределять законы в

соответствующие разделы, устранять противоречия в действующих конституциях

путем изъятия более старых, лишь формально действующих, включать лишь один

из нескольких повторных законов и т. п. Законы и распоряжения, адресованные

определенным лицам, комиссия имела право объявлять имеющими всеобщее

обязательное значение.

Значительное место в нем занимает частное право несколько меньшее —

административное и уголовное. В отличие от предшествующего времени, очень

большое внимание уделяется церковным делам, определяются права церкви,

привилегии епископов и клириков, разбираются чисто теологические вопросы. В

Кодекс включены суровые постановления против еретиков, язычников, манихеев,

самаритян. Чрезвычайно важны постановления Кодекса, касающиеся рабов.

Серьезным нововведением по сравнению с римским правом классической эпохи

являются постановления, касающиеся колоната. Особо говорится в Кодексе об

источниках права и об обязанностях высших чиновников. Уже само многообразие

содержания Кодекса Юстиниана делает его первоклассным историческим

источником.

16 ноября 534 г. Юстиниан, обращаясь к Константинопольскому сенату,

распорядился о публикации измененного издания Кодекса. Согласно § 5 этой

конституции, Кодекс получил законную силу 29 декабря 534 г. В комиссии,

подготовившей второе издание этого Кодекса, участвовали Трибониан,

профессор Бейрутской школы Дорофей и три члена, принадлежавшие к числу

адвокатов: Мена, Константин и Иоанн; эти адвокаты принимали участие и в

подготовке Дигест. Задачей комиссии было включение в Кодекс новых законов,

которые вышли в свет после издания первого Кодекса. Комиссия должна была

также распределить их в соответствующие места. Она получила также право

изменения текстов, устранения повторений, противоречий, исключения всего

устарелого, замененного новыми конституциями. Этот Кодекс характеризуется

как «очищенный и обновленный».[14] Одновременно запрещалось в дальнейшем

ссылаться на старый Кодекс. Копии нового Кодекса как аутентические было

предписано разослать в провинции с таким же запрещением сокращений, как и в

отношении Институций и Дигест.

Двенадцать книг Кодекса содержат еще далеко не исчерпанные

византинистами сведения о различных сторонах византийского гражданского,

процессуального, уголовного и государственно-административного права. В

отличие от Дигест Кодекс дает богатейший материал для суждения о степени

самостоятельности византийской юридической мысли по отношению к

унаследованным ею суждениям классических юристов.

Элементарное руководство по римскому праву — Институции Юстиниана,

включенные в Свод, по своей ценности как исторический источник сильно

уступают его другим частям. При всех своих достоинствах (сжатость изложения

в соединении с большим юридическим диапазоном, сохранение рациональной

основы Институций римских юристов с учетом изменений постклассического

права и законодательной реформы Юстиниана) Институции занимают в Своде

гражданского права подчиненное и весьма скромное место: они дают

сравнительно мало для изучения общественных сдвигов в IV—VI вв. Для истории

собственно классического римского и византийского права VI в. Институции

полезны также значительно меньше, чем Кодекс и Дигесты. Между тем,

благодаря указанным, достоинствам именно Институции получили широкое

практическое применение как в преподавании права, так и в судебной

практике, т.к. сформулированные в них положения имели силу закона. Они

стали практическим руководством для юристов со времен Юстиниана и

оставались таковым в течение всего средневековья.

Институции занимают особое место в кодификации Юстиниана. По словам

самого Юстиниана, они были призваны служить вводным полугодичным курсом для

начинающих студентов, дабы подготовить их к дальнейшему, более углубленному

изучению римской юриспруденции по текстам Дигест. Само слово institutiones

означает по латыни «элементарные изложения», «наставления», то есть, речь

идет об учебном пособии или, попросту, учебнике по римскому праву[15].

Институции состоят из 4 книг, которые в свою очередь делятся на титулы

и параграфы. Именно в этом учебнике дано известное определение права:

«Юстиция заключается в постоянной и твердой воле воздавать каждому свое.

Юриспруденция же есть познание божеских и человеческих дел, понимание

справедливого и несправедливого». В первой книге после общей характеристики

системы римского права и его источников, даются определения различных

статусов лиц, излагаются институты семейного права. Во второй книге

рассматриваются категории вещей, права собственности и владения, узуфрукт и

сервитуты, а также завещания. Третья книга рассматривает наследование по

закону и обязательственное право, в том числе различные виды контрактов и

квази-контрактов. В четвертой книге излагаются обязательства из деликтов,

система исков, преторских интердиктов, эктраординарный судебный процесс и

государственные преступления[16].

По своему содержанию Институции охватывают те же вопросы, что и

Институции Гая. Первая книга Институций открывается введением, дающим общие

положения о праве и юстиции, естественном праве и праве народов. Она

содержит далее данные о праве лиц — свободных, рабов, о семейном праве,

браке, фамилии, опеке, попечительстве. Вторая книга посвящена рассмотрению

вопросов о разделении вещей, повинностях, узуфруктах, давности владения,

дарениях, отчуждении вещей, завещаниях, легатах, кодициллах и т. д. Третья

книга содержит сведения о наследовании без завещания, о наследовании

агнатов и когнатов, о приобретениях путем усыновления, об обязательствах и

формах их заключения. В четвертой книге излагаются данные об

обязательствах, происходящих из преступлений или как бы из преступлений, об

исках, о лицах, через которых их можно возбуждать, об обеспечении исков, о

возражениях против исков, об интердиктах, обязанностях судьи и т.д.[17]

Надо отметить, что в Институциях запрещалась чрезмерная жестокость по

отношению к рабам. Причина, по которой правительство регулировало отношения

рабов и господ заключалась в боязни восстаний рабов[18].

Институции Юстиниана очень интересны, так как позволяют представить

себе характер преподавания, который был установлен как обязательный для

обучающихся в юридических школах в VI в. Курс продолжался 5 лет, как об

этом точно указано в конституции Юстиниана. На первом курсе учащиеся

изучали Институции и Дигесты. На втором — либо раздел Дигест о судах (книги

5—11) или о вещах (книги 12—19), а также иногда книги 23, 26, 28, 30. На

третьем — оставшиеся неизученными части о судах и вещах; кроме того, книги

20—22 Дигест. На первом—третьем курсах было обязательным посещение школы.

На четвертом и пятом (присоединялись и самостоятельные занятия студентов.

На четвертом году обучения студенты работали над 4-й и 5-й частями Дигест

(книги 24, 25, 29, 31—36). На последнем курсе изучался Кодекс Юстиниана.

Основная задача реформы заключалась в том, чтобы в крут изучаемых

дисциплин вошли прежде всего источники современного законодательства или

пересмотренные и подправленные юристами VI в. тексты классических юристов.

При изучении Институций бросается в глаза стремление подчеркнуть всюду при

изложении курса то новое, что было внесено законодательством Юстиниана.

Наибольшую ценность для изучения социально-экономической и

политической жизни, а также классовой и идеологической борьбы в Византии VI

в. представляют законодательные предписания самого Юстиниана, не вошедшие в

Кодекс, — Новеллы[19]. По сравнению с Дигестами, Кодексом и Институциями

они имеют для историка притягательную силу непосредственного источника VI

в. Новеллы, в отличие от трех предшествовавших частей — Институций, Дигест

и Кодекса, — не были изданы в виде свода. Хотя Юстиниан и имел намерение

после издания второго Кодекса объединить и последующие конституции (т.е.

новеллы) в единый сборник, однако это осуществлено не было. Собрания

новелл, дошедшие до нашего времени, рассматриваются романистами как частные

сводки. Наиболее полной из них является собрание 168 новелл, которое издано

в третьем томе Корпуса Юстиниана. В состав этих новелл вошли, помимо Новелл

Юстиниана, 13 эдиктов и некоторые новеллы преемников Юстиниана — Юстина II

и Тиберия II. Новеллы, изданные на латинском языке, в собрание не вошли.

Многословный характер изложения, принятый составителями новелл, сильно

отличается от стиля предшествующих конституций. Если же подходить к

новеллам с точки зрения изучения правового развития современной им эпохи,

то самая их многословность иногда оказывает неоценимую помощь при

недостатке других сведений. Как правило, новеллы открываются подробными

введениями, в которых законодатель дает характеристику положения дел в

империи и в отдельных ее провинциях, побудивших его внести соответствующие

изменения в законодательство. Из этих введений можно извлечь немало ценных

сведений об отрицательных сторонах византийского правосудия,

злоупотреблениях, взяточничестве, несправедливостях всякого рода, идущих

вразрез с «высокими принципами правосудия и справедливости», которые

являлись, по уверениям тех же законодателей, основой византийской юстиции.

Многократные повторения и подтверждения одних и тех же постановлений

свидетельствуют также о тщетности борьбы со злоупотреблениями и

неполадками, причины которых были заложены в основах самой системы суда и

юстиции.

По своему содержанию новеллы охватывают все важнейшие области

гражданского права, не говоря уже о государственном и административном. Мы

находим в них сведения о формах документов, допускаемых по закону, о

церковной администрации, о церковных и монастырских имуществах, о церковном

праве. Новеллы касаются прав и обязанностей магистратов, армии. В них

содержатся данные о налоговом обложении, о спортулах, об уголовном праве и

уголовном процессе. Что касается гражданского права, то новеллы дают

возможность проследить дальнейшее развитие таких важнейших институтов, как

рабство, колонат, семейные отношения, брачное имущественное право и т. д.

Широко представлено в новеллах развитие вещного права, права собственности,

права на чужие вещи, в том числе гипотеки, эмфитевзиса. Обязательственное

право рассмотрено в новеллах под углом зрения таких вопросов, как источники

обязательств, формы и виды контрактов, стипуляций, эксцепций, формы

погашения обязательств, переноса их. Особое внимание в новеллах уделено

наследственному праву, наследованию по завещанию и по закону, легатам,

фидеикомиссам, дарениям на случай смерти, выморочным имуществом.

Значительное место занимают вопросы процессуального права, формы

либеллярного процесса, особые формы процесса, епископский суд и т.д.[20]

В своих Новеллах Юстиниан санкционировал законом те реальные изменения

в праве, которые родились из судебной практики. В Новеллах законодатель уже

не оглядывается назад, в глубокую, хотя и почитаемую древность Рима; они

более, чем весь Свод гражданского права, устремлены вперед, в

средневековье. Юридическая мысль здесь меньше скована канонами

классического римского права, а исходит в первую очередь из потребностей

времени. Большинство Новелл Юстиниана вводят новые юридические нормы в

области публичного и церковного, в несколько меньшей степени — частного

права.

Интересны нововведения в положении рабов, колонов, вольноотпущеников,

куриалов. Большое место в Новеллах отводится церковным делам и охране

интересов господствующей церкви. Многие Новеллы касаются реформы

государственного управления (устройство той или иной провинции, округа).

Особые Новеллы устанавливают гражданское и военное управление во вновь

завоеванных областях, в частности в Северной Африке и Италии.

Надо отметить, что законы Кодекса Феодосия и Юстиниана написаны по

латыни в соответствии с достаточно едиными нормами права и принципами

составления законодательных актов. Все это обеспечивает высокую степень

единства основной юридической терминологии, сопоставимости, а

следовательно, и более обоснованного изучения эволюции социальных

отношений, динамики структуры общества, политики государства. Все

исследователи отмечают, что ранневизантийское законодательство — это

бесценный материал для дальнейшего и более углубленного изучения

ранневизантийского общества.

Глава II. Источники права VII – IX вв.

От периода византийской истории с конца VII до середины IX в. осталось

мало источников. Почти полностью отсутствуют акты и подлинные документы.

Однако было бы неверным и преувеличенным считать, что ученых юристов в VII

в. вообще не было. Дошедшие до нашего времени императорские конституции VII

в. и позднейшая судебная реформа, проведенная в первой четверти VIII в.

комиссией, призванной императорской властью, доказывают это. Конечно, в

сравнении с предшествующим периодом, оставившим «Свод гражданского права»,

следующие два столетия чрезвычайно бедны законодательными памятниками.

Этими немногочисленными источниками исчерпывается история

византийского законодательства VII в. Действующим законодательством

оставалось законодательство Юстиниана с теми немногими поправками, которые

были внесены его преемниками.

Следующим шагом вперед в развитии византийского права была Эклога.

Изданная в 726 г., претендующая на роль общеимперского законодательного

свода, затрагивает лишь некоторые вопросы права; к тому же недостаточно

ясен вопрос, в каких случаях она воспроизводит старые нормы, в каких —

отражает изменения, совершившиеся после издания Юстинианова свода.

Этот свод законов явился памятником законодательной деятельности

византийских императоров Льва III (25 марта 717 г.—18 июня 740 г.) и

Константина V (соправитель с 31 марта 720 г.; император с 19 июня 740 г.—23

сентября 775 г.). Дата Эклоги была точно установлена Д. Гинисом на

основании изучения рукописи монастыря Никанора из Заворды (Сой. 121) и В.

Грюмелем. Свод был издан 31 марта 726 г.[21]

Эклога открывает собой целую группу кратких законодательных сводов,

Страницы: 1, 2, 3, 4