реферат, рефераты скачать
 

Разновидности вины


успеет это сделать до подъезда автобуса. В этот момент заглох двигатель

машины и она остановилась прямо на пути автобуса, водитель которого не смог

повернуть ни налево, так как навстречу шли другие автомашины, ни направо,

там был тротуар и стояли люди. Он стал тормозить, но избежать столкновения

не удалось. Автобус сильно ударил в правый бок автомашину и несколько

метров протащил ее перед собой. В результате один из пассажиров автомашины

погиб, а остальные, включая Клименко, получили тяжелые телесные

повреждения. Некоторые пассажиры автобуса, упавшие во время столкновения,

также получили травмы. Клименко был осужден по части 2 статьи 211 УК РСФСР.

Его вина состояла в преступной самонадеянности. Он понимал, что нарушение

правил дорожного движения может привести к столкновению автомашины и

автобуса (интеллектуальный момент), однако рассчитывал, что умение

управлять "Москвичом" и быстрый поворот дадут ему возможность благополучно

проехать (волевой момент). Однако расчет Клименко оказался неосновательным

из-за неожиданной остановки работы двигателя, в результате чего наступили

общественно опасные последствия.

Преступная самонадеянность, как форма вины, представляет опасность

тем, что лицо сознательно нарушает правила предосторожности, хотя и не

желает вредных последствий.

Преступная самонадеянность и косвенный умысел схожи между собой.

Неправильное разграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла

может повлечь ошибку в установлении формы вины. Различие между ними следует

проводить как по интеллектуальному элементу, так и по волевому. Косвенный

умысел имеет некоторое сходство с преступной самонадеянностью.

По предвидению можем ли мы различить косвенный умысел и преступную

самонадеянность?

Предвидение, согласно теории уголовного права - это отражение в

сознании тех событий, которые произойдут, должны или могут произойти в

будущем. Поэтому под предвидением общественно опасных последствий следует

понимать мысленное представление виновного о том вреде, который причинит

его деяние общественным отношениям, поставленным под защиту уголовного

закона.

Если выделить интеллектуальный элемент указанных видов вины -

предвидение, и сопоставить, то можно сделать вывод о том, что по

законодательной формулировке мы не можем отличить косвенный умысел от

самонадеянности, и ошибемся. Потому что в словесной формулировке разницы

нет, а то что стоит за этим - есть, и отличается это как черное от белого.

По характеру предвидения эти две формы сильно отличаются друг от друга.

Однако этого нет в кодексе, но это понимание есть в жизни, в здравом

смысле, реальности. И таким образом при косвенном умысле предвидение носит

конкретный (реальный) характер, а при преступной самонадеянности

абстрактный характер.

Таким образом отличие от косвенного умысла, при котором лицо предвидит

реальную возможность наступления общественно опасных последствий своих

действий, при самонадеянности возможность наступления последствий субъект

предвидит отвлеченно от конкретной ситуации, от есть абстрактно,

применительно не к данной, а к другим сходным ситуациям. Он предвидит, что

подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно опасные

последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят.

По волевому моменту преступная самонадеянность и косвенный умысел

также различаются между собой, так как у них разное волевое отношение к

последствиям. При косвенном умысле лицо безразлично относится к наступлению

общественно опасных последствий, а при преступной самонадеянности сознание

и воля лица не безразличны к возможным последствиям совершаемого им деяния,

а направлены на их предотвращение. При этом субъект рассчитывает на

конкретные, реально существующие обстоятельства, способные

противодействовать наступлению преступного результата, например, на свою

силу, ловкость, умение, опыт, мастерство, на действия других лиц, сил

природы, машин и механизмов, а также на другие определенные обстоятельства.

Но расчет оказывается неосновательным, легкомысленным, в результате чего

преступного результата избежать не удается.

Так например, С. управлял легковым автомобилем в сильной степени

опьянения, не имел прав на управление транспортными средствами: по пути

следования неоднократно грубо нарушал правила дорожного движения, в

результате чего сбил одного пешехода, через некоторое время - другого, а

затем автомашина столкнулась со встречной и ударилась о столб электросети.

Нескольким гражданам были причинены тяжкие и иные телесные повреждения и

нанесен существенный материальный ущерб. Суд квалифицировал действия С. по

чч. 1 и 2 ст. 211 УК РСФСР и счел указанное деяние совершенное по

неосторожности в форме преступной самонадеянности.

В данном примере суд не исследовал всесторонне все обстоятельства,

относящиеся к субъективной стороне преступления, в частности о возможности

его совершения с косвенным умыслом, когда лицо не желает причинить

общественно опасные последствия, но предвидит и допускает возможность их

наступления. Отсутствие желания свидетельствует о безразличном отношении

лица к последствиям своего деяния, но оно сознательно допускает их

наступления. По данному делу суд первой инстанции не исследовал вопроса о

том, что С. был уверен в невозможности наступления общественно опасных

последствий, и не обосновал своего вывода об этом. Вышестоящая инстанция

обоснованно отметила приговор суда ввиду неисследованности обстоятельств,

относящихся к установлению формы вины.

Таким образом правильное установление формы и вида вины необходимо для

квалификации содеянного, определение степени вины при индивидуализации

наказания, установления круга обстоятельств, подлежащих доказательству,

надлежащего воспитательного воздействия приговора на осужденного и иных

лиц.

Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо, его

совершившее, не предвидело возможности наступления общественно опасных

последствий своего действия или бездействия, хотя должно было и могло их

предвидеть.

Непредвидение общественно опасных последствий отличает небрежность по

интеллектуальному моменту от обоих видов умысла и от самонадеянности. Лицо,

как правило, не задумывается над опасным характером своих действий, над

тем, что этими действиями нарушаются правила предосторожности. Поэтому

мысль о возможных вредных последствиях не возникает в его сознании.

Волевой момент преступной небрежности состоит в том, что виновный хотя

и не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий, но

должен был и мог предвидеть их наступление, то есть имел обязанность и

реальную возможность предотвратить общественно опасные последствия

совершаемого им деяния, он не активизирует свои психические силы и

способности для ненаступления вредных последствий.

16 декабря 1991 года, вечером, Бубков, находясь в нетрезвом состоянии,

на улице у незнакомых ему Воробьева, Голованова А. и Голованова В. попросил

закурить. Воробьев ответил, что у него нет сигарет и дал недокуренную

сигарету. После этого Бубков взял Воробьева за руку и отвел его в сторону,

а Воробьев ударил его в лицо. В ответ Бубков нанес Воробьеву удар кулаком в

голову, отчего тот упал на спину, затылком ударился об асфальт и потерял

сознание. На следующий день Воробьев был доставлен в больницу, где 27

декабря 1991 года скончался.

Признавая себя виновным в нанесении удара Воробьеву, Бубков утверждал,

что он не предвидел возможности причинения потерпевшему тяжких телесных

повреждений. Эти доводы осужденного ничем не опровергнуты и объективно

подтверждаются материалами дела, в том числе показания свидетелей

Голованова А. и Голованова В., которые находились вместе с Воробьевым и

видели происходящие события.

Как видно из материалов дела, в результате нанесенного Бубковым удара

Воробьеву, потерпевшему причинен разрыв барабанной перепонки левого уха,

что относится к легким телесным повреждениям с кратковременным

расстройством здоровья, а тяжкие телесные повреждения в виде трещины

затылочной кости, ушиба головного мозга с кровоизлияниями в мягкие ткани

затылочной области головы, повлекшие смерть потерпевшего, причинены при

падении от удара головой об асфальт.

Бубков был осужден по ст. 106 УК РСФСР, предусматривающей

ответственность за неосторожное убийство в виде преступной небрежности. Он

хотя и не предвидел, но нанося удар Воробьеву по голове, должен был

предвидеть возможность наступления тяжких последствий (причинение тяжких

телесных повреждений, которые могли повлечь смерть Воробьева) и мог их

предвидеть.

Для установления того, должно ли было и могло ли лицо предвидеть

общественно опасные последствия своего деяния, судебная практика пользуется

двумя критериями: объективным и субъективным, которые позволяют отличать

неосторожность от субъективного случая или казуса (когда наступившие

вредные последствия находятся в причинной связи с деянием лица, но оно не

предвидело, не должно было и (или) не могло предвидеть наступление этих

последствий).

Объективный критерий преступной небрежности означает обязанность лица

предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий при

соблюдении должных для этого лица мер предосторожности. В статье 26 УК РФ

он выражен словами "должно было предвидеть". Это исходит из

профессиональных требований или иных специальных обязанностей лиц, а также

из предусмотрительности, основанной на жизненном опыте человека. Если на

лице не лежала обязанность предвидеть и предотвратить фактически

наступившие общественно опасные последствия, то их наступление не может

быть поставлено в вину этому лицу.

Объективный критерий позволяет установить каким образом должен вести

себя любой гражданин в данном конкретном случае, но определяя границы

противоправного поведения лица, не может дать ответа на вопрос, была ли

реальная возможность у конкретного человека предвидеть наступление

общественно опасных последствий. Для этого используется субъективный

критерий, который в статье 26 УК РФ выражен словами "могло предвидеть". Он

учитывает индивидуальные качества конкретного субъекта и обстановку

совершения преступления (жизненный опыт, образование, профессия, внезапная

болезнь, сильное переутомление, особые погодные условия и т.д.).

Разграничить умышленную вину с преступной небрежностью значительно

легче, чем с преступной самонадеянностью. Тем не менее в судебной практике

нередки случаи неправильной квалификации преступлений.

Еще один пример, Верховным Судом РСФСР 5 октября 1990 года работник

милиции Коновальчук С.А. осужден по п.п. "б", "г" ст. 102 УК РСФСР он

признан виновным в умышленном убийстве совершенном при следующих

обстоятельствах.

10 августа 1990 года около 22 часов Коновальчук зашел в ресторан, где

знакомым П., отмечавшим день рождения, был приглашен к столу. В первом часу

ночи участники застолья собрались домой и вышли в вестибюль, но выходная

дверь оказалась закрытой. Коновальчук достал из кобуры пистолет, который

имел право носить по мере службы и стал делать вид, что собирается сбить

выстрелом висевший на двери замок. Находившийся здесь же П. в шутку сказал,

чтобы Коновальчук выстрелил лучше в него и направился в его сторону. В

ответ Коновальчук навел на него пистолет и нажал на спусковой крючок.

Произошел выстрел, П. было причинено ранение головы, от которого он вскоре

умер.

Заместитель Председателя Верховного Суда СССР, находя квалификацию

действий Коновальчука неправильной, внес протест в комиссию по уголовным

делам Верховного Суда СССР. Рассмотрев дело, судебная Комиссия по уголовным

делам Верховного Суда СССР удовлетворила протест по следующим основаниям.

Вывод в приговоре о том, что Коновальчук умышленно убил П. не находит

достаточного подтверждения в материалах дела, исследовавшихся в судебном

заседании.

На предварительном следствии и в судебном заседании осужденный

последовательно пояснил, что не намеревался стрелять в вестибюле гостиницы,

тем более в своего приятеля, что считал пистолет незаряженным, хотел ради

шутки "щелкнуть" курком, когда зарядил пистолет - не помнит. Данных,

которые указывали знал о наличии патрона в патроннике в деле не имеется. В

какой момент и кем был поставлен на боевой взвод пистолет, также установить

не представлялось возможным. Во время застолья Коновальчук после извлечения

из пистолета снаряженной обоймы показывал оружие присутствующим, давал его

в руки. Из показаний свидетеля Тимина, видевшего все происходящее в

вестибюле ресторана, следует, что вынув пистолет из кобуры, Коновальчук не

заряжал его. Материалы дела свидетельствуют, что отношения между

Коновальчуком и потерпевшим были дружеские. Не возникало у них конфликтов и

в день происшествия. Обращения П. к Коновальчуку также не давало повода для

конфликта. Таким образом, не установлены какие бы то ни было

обстоятельства, которые позволяли сделать вывод, что Коновальчук был

настроен против потерпевшего. Более того, из показаний ряда очевидцев, что

в вестибюле ресторана царила атмосфера веселья и действия Коновальчука,

целившегося в замок, были восприняты как шутка. Судя по поведению

потерпевшего, он также воспринял их как неуместную шутку, не представлявшую

опасность для окружающих и лично его. Об этом свидетельствует и дружеский

тон его обращения к Коновальчуку, целившегося в замок двери. Поведение

Коновальчука после выстрела - растерянность, попытка оказать помощь

потерпевшему - также свидетельствует, что выстрел явился для него полной

неожиданностью. При таких данных следует признать, что Коновальчук грубо

нарушил правила обращения с оружием: не убедившись в отсутствии патрона в

патроннике, направил пистолет в человека, нажал на спусковой крючок. В

сложившейся ситуации он должен был и мог предвидеть возможность выстрела, а

поэтому его действия следует рассматривать как убийство, совершенное по

неосторожности, в результате преступно-небрежного обращения с оружием.

Учитывая изложенное, судебная Комиссия по уголовным делам Верховного

Суда СССР переквалифицировала действия Ковальчука с п.п. "б", "г" ст. 102

УК РСФСР на ст. 106 УК РСФСР. Как видно из этого примера, Верховный Суд

РСФСР неправильно определил форму вины. Его ошибка заключалась в том, что

если при умышленном преступлении лицо предвидит наступление общественно

опасных последствий своего деяния, желает этого (прямой умысел) или

сознательно допускает (косвенный умысел), то в данном конкретном случае

Коновальчик вовсе не предвидел возможности наступления вредных последствий,

хотя должен был и мог их предвидеть. Таким образом, уголовная

ответственность за преступную небрежность может наступить только тогда,

когда будет установлено, что лицо при данных обстоятельствах не только

должно было (объективный критерий), но и могло по своим личным качествам и

свойствам (субъективный критерий) предвидеть наступление общественно

опасных последствий деяния.

2.4. Двойная вина.

Статья 27. Ответственность за преступление, совершенное с двумя

формами вины

Если в результате совершения умышленного преступления причиняются

тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и

которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие

последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их

наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало

на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было

и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое

преступление признается совершенным умышленно.

Фомы вины к деянию и его общественно опасным последствиям в одних

случаях одинаковы, в других не совпадают. Возможны следующие варианты:

умысел к деянию и умысел к последствиям, неосторожность к деянию и

неосторожность к последствиям, умысел к деянию и неосторожность к

последствиям. В последнем варианте имеется двойная вина[8].

Двойная форма вины—это соединение в одном составе двух различных ее

форм, из которых одна характеризует психическое отношение лица к

непосредственному, а вторая—к отдаленному общественно опасному последствию.

Необходимость ее теоретического обоснования и законодательного

воплощения возникла в связи с тем, что в уголовном законодательстве

существуют нормы, которые устанавливают повышенную ответственность за

отдаленные последствия общественно опасного действия (бездействия).

Наступления этих последствий виновный не предвидел, хотя мог предвидеть,

либо предвидел нечетко и надеялся при этом на их предотвращение. Иными

словами, совершая умышленное преступление с материальным составом, лицо

иногда приводит в движение какие-либо силы, которые помимо его воли влекут

наступление дополнительных, более тяжких, не желаемых им последствий. Эти

последствия, превращающие простой состав в квалифицированный,

инкриминируются лицу лишь при установлении неосторожной вины по отношению к

ним. В противном случае наказуемость за отдаленные последствия наступала бы

на основе объективного вменения, что чуждо нашему уголовному праву.

Действующий УК содержит около тридцати составов с двойной формой вины.

Все они конструируются законодателем (а не судом или другими

правоприменяющими органами). Задача следствия и суда состоит в правильном

определении вида состава с двойной формой вины и правильной квалификации

действий виновного.

Из анализа норм Особенной части УК можно назвать два вида составов с

двойной формой вины. Первый вид—материальные составы с двумя последствиями,

причем вторые (отдаленные) последствия более тяжкие, чем первые, являющиеся

обязательными признаками простого состава. Отдаленные последствия выступают

в качестве квалифицирующего признака, существенно повышающего общественную

опасность деяния.

Общими характерными для этого вида составов признаками являются:

1. Это преступления с материальным составом

2. Умыслом виновного охватываются деяния и близкие (обязательные для этого

состава) последствия его

3. Отдаленные последствия являются более тяжкими и выступают в роли

квалифицирующего состава

4. Психическое отношение виновного к обязательным последствиям выражается в

форме умысла, а к отдаленным—в неосторожной форме вины. В целом такое

преступление считается умышленным.

5. Квалифицирующее последствие причиняет вред другому непосредственному

объекту (не тому, которому причиняется вред в основном составе).

Второй вид преступлений с двойной формой вины характерен для

преступлений с формальным составом. Общими признаками для этих составов

являются:

1. Основной состав законодательно сконструирован как формальный.

Ответственность устанавливается за сам факт общественно опасного деяния

2. Общественно опасное деяние совершается умышленно

3. Квалифицированный вид преступления конструируется как материальный

состав, повышающий общественную опасность деяния за счет наступления

тяжких последствий. Уголовный Кодекс РФ устанавливает ответственность за

нарушение правил хранения, использования, учета, перевозки радиоактивных

материалов и других правил обращения с ними, если эти действия могли

повлечь гибель людей или иные тяжкие последствия, а также — за те же

деяния, повлекшие гибель людей или иные тяжкие последствия. Здесь ч.

2—это материальный состав с неосторожной формой вины. В целом

это—умышленное преступление.

Последствия от преступлений с формальным составом в законе описываются

двумя способами. В некоторых статьях они прямо называются, в других

законодатель использует оценочные понятия, такие, как «тяжкий вред», «иные

тяжкие последствия». Во многих нормах в виде отдаленного последствия

указывается лишение жизни по неосторожности. Такая конструкция состава

наглядно дает понятие двойной формы вины с ее характерным

признаком—умышленно совершаемым деянием и допущением последствий по

неосторожности.

Обратимся к правовому значению двойной формы вины:

1. Анализ субъективного отношения виновного к отдаленным последствиям

своего деяния позволяет решить вопрос о наличии или отсутствии состава

преступления

2. Исследование субъективного содержания преступления с двумя формами вины

необходимо для их отграничения от умышленных, с одной стороны, и

неосторожных—с другой в тех случаях, когда они сходны по объективным

признакам, т.е. в конечном счете, для правильной квалификации. Например,

умышленное нанесение множества тяжких повреждений потерпевшему с целью

лишить его жизни, от которых наступили смерть, следует квалифицировать

как убийство. Здесь наличествует одна форма вины как к действиям, так и к

последствиям. Далее, если при неосторожном лишении жизни не установлен

умысел на причинение тяжкого вреда здоровью, также нет двух форм вины и

деяние следует квалифицировать как лишение жизни по неосторожности. Лишь

сочетание умысла на причинение тяжкого вреда здоровью с неосторожностью в

отношении наступившей смерти дает возможность квалифицировать деяние по

ч. 2 ст. 106 УК РБ и говорить о преступлении с двойной формой вины.

3. Наличие двойной формы вины в деянии, вменяемом лицу, позволяет оценить

степень опасности совершаемых им деяний, что влияет на размер наказания.

4. Учет особенностей психического отношения виновного к деянию, его

основному и дополнительному последствиям влияет, с учетом мотивов

преступления, на индивидуализацию наказания.

Заключение.

Как следствие, анализ субъективной стороны преступления и ее основной

составляющей—вины—занимает одно из важнейших мест в уголовном праве. По

этому поводу проводилось и будет проводится немало дискуссий среди ученых-

правоведов, однако к единому мнению по всем вопросам они придут еще не

скоро. Однако, наиболее общепринятым является выделение двух форм

вины—умысла и неосторожности—и разделение каждой из них на два вида:

умысла—на прямой и косвенный, а неосторожности—на преступное легкомыслие и

преступную небрежность. Также выделяются составы, где эти две формы вины

сочетаются и образуют двойную вину. Все это имеет огромное значение при

отправлении правосудия и потому, как особо важная проблема, была избрана

автором для написания курсовой работы.

Литература.

1. Уголовный кодекс РФ

2. Бюллетень Верховного Суда СССР. -1969. -N1.

3. Бюллетень Верховного Суда СССР. -1985. -N4.

4. Бюллетень Верховного Суда СССР. -1986. -N4.

5. Здравомыслов Б.В., Гельфер М.А. Формы вины и их реализация в уголовном

законодательстве. М., 1981

6. Злобин Г.А., Никифоров Б. С. Умысел и его формы. – М. – Юрид лит., 1972.

7. Словарь по уголовному праву. / Под ред. проф. А.В. Наумова. – М. Изд-во

БЕК, - 1997

8. Уголовное право Общая часть. / Под редакцией Горелика И. И., - Мн., 1978

г.

9. Уголовное право. / Под редакцией И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, М., -

Изд. группа ИНФПА М НОРМА 1997 г.

10. Филановский И. Г. Субъективная сторона преступления: Курс советского

уголовного права. Часть общая. Т1.

-----------------------

[1] См. Уголовное право-учебник для вузов. Под редакцией И. Я.

Козаченко, З. А. Незнамова, М., 1997 г., с. 180

[2] См. там же, с. 181

[3] См. Филановский И. Г. Субъективная сторона преступления: Курс

советского уголовного права. Часть общая. Т. 1, с. 403

[4] См. Уголовное право-учебник для вузов. Под редакцией И. Я.

Козаченко, З. А. Незнамова, М., 1997 г., с. 183

[5] См. подробнее: Злобин Г. А., Никифоров Б. С. Умысел и его формы.

М., 1972 г.

[6] См.: Уголовное право БССР. Общая часть. Под редакцией Горелика И.

И., Мн, 1978 г., с. 83

[7] Все примеры из судебной практики приведены по «Бюллетеню

Верховного суда СССР» (см. список литературы).

[8] См.: Уголовное право БССР. Общая часть. Под редакцией Горелика И.

И., Мн., 1978 г., с. 91

Страницы: 1, 2, 3


ИНТЕРЕСНОЕ



© 2009 Все права защищены.