| |||||
МЕНЮ
| Сленг как явление в современной лингвистикеСленг как явление в современной лингвистикеПЛАН ВВЕДЕНИЕ 1. К ИСТОРИИ СУЩЕСТВОВАНИЯ СЛЕНГА ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ Судьба русского языка – тема, которая не может оставить равнодушным ни одного словесника. Очевидно, что язык существенно изменяется прямо на глазах нашего поколения. Радоваться этому или огорчаться? Бороться с изменениями или принимать их? Десять–двадцать лет — ничтожный срок для развития языка, но в истории бывают такие периоды, когда скорость языковых изменений значительно увеличивается. Так, состояние русского языка в семидесятые и девяностые годы может служить прекрасным подтверждением этого факта. Изменения коснулись и самого языка, и в первую очередь условий его употребления. Если использовать лингвистическую терминологию, то можно говорить об изменении языковой ситуации и появлении новых типов дискурса. Общение человека из семидесятых годов с человеком из девяностых вполне могло бы закончиться коммуникативным провалом из-за простого непонимания языка и, возможно, несовместимости языкового поведения. В качестве подтверждения достаточно указать наиболее заметное, хотя и не самое интересное изменение: появление огромного количества новых слов (в том числе заимствований) и также исчезновение некоторых слов и значений, то есть изменение русского лексикона. Очевидно, что и сами языковые изменения, и их скорость в данном случае вызваны не внутренними причинами, а внешними, а именно – социальными преобразованиями и пертурбациями, или, иначе говоря, изменениями в жизни русскоязычного общества. Прежде чем говорить о современном языке, следует вспомнить его недавнюю историю. Николай Глазков когда-то написал: Я на мир взираю из-под столика: Век двадцатый, век необычайный. Чем он интересней для историка, Тем для современника печальней. Двадцатый век оказался чрезвычайно интересным не только для историков, но и для лингвистов. По существу, над русским языком был проведен потрясающий по масштабам и результатам социолингвистический эксперимент. В нынешнем столетии с ним сравним, пожалуй, лишь эксперимент над немецким языком, но это предмет отдельного разговора. Две крупные социальные встряски — революция и перестройка — затронули не только народ, но и язык. Под влиянием происходящего русский язык изменялся сам, и, кроме того, на него целенаправленно воздействовала власть, ведь язык был ее мощным орудием. Изменения в языке, их социальные причины и последствия — одна из интереснейших тем современной науки. Язык революционной эпохи блестяще описан по горячим следам русскими и западными славистами: С.И. Карцевским, А.М. Селищевым, А.Мазоном. А вот русскому языку следующих периодов повезло значительно меньше. Лишь в 60-е годы было проведено серьезное исследование русского языка в советском обществе. Руководил им М.В. Панов. Зато в конце 80-х и в 90-х годах хлынул поток публикаций о русском языке в советскую и постсоветскую эпоху. В большинстве своем они крайне непрофессиональны, и суть их сводится к тому, что в советский период дело с языком обстояло очень плохо, но «сейчас» все еще хуже. Причины же выдвигаются следующие. В советскую эпоху язык был обюрократизирован и зажат в тиски цензуры и самоцензуры и к тому же служил инструментом манипулирования сознанием и промывки мозгов. Ну а в постсоветское время все как-то разом стали абсолютно безграмотны, никаких вам правил или норм, так что впору говорить о распаде языка. К внутренним проблемам добавилась экспансия английского языка и как следствие – порабощение некогда великого и могучего его чужеземным собратом. В качестве рецептов спасения рекомендуется возвращение к корням и истокам, повышение общей культуры, курсы риторики для депутатов и премьер-министров. Со сказанным трудно не согласиться, но согласиться, пожалуй, еще
труднее. И вот почему. В советское время возникла любопытная, но никак не
уникальная ситуация, которая в лингвистике называется диглоссией (греч.
двуязычие), то есть сосуществование двух языков или двух форм одного языка,
распределенных по разным сферам употребления. Рядом с обыденным русским
языком возникла (или была создана) еще одна его разновидность. Ее называют
по-разному: советским языком, деревянным языком (калька с французского —
langue de bois; ср. с деревянным рублем), канцеляритом (слово В действительности в советском обществе употреблялись и другие формы
языка, например, просторечие, сленг и т.п. Все эти формы почти не
взаимодействовали между собой, поскольку относились к разным слоям общества
и к разным ситуациям общения. В речах, газетах и на партсобраниях царил
новояз, на кухнях и во дворах — разговорная речь, литературная или
просторечная в зависимости от речевой ситуации и ее участников. Советский
человек отличался тем, что умел вовремя переключать регистры, «двоемыслие» В настоящее время сленг является одной из интереснейших языковых систем современной лингвистики. В данной работе нами предлагается освещение ряда проблем, связанных с существованием такого явления, как сленг. Задачи предложенной работы сводятся к определению сферы бытования сленга, исследованию функционирования его как системы, отслеживанию его истоков, разновидностей. Цели работы: мы возьмем на себя смелость отстаивания предположения, что сленг – явление в языке самостоятельное и его должно рассматривать в современном языкознании не иначе как отдельную категорию. В практической части исследования предложены материалы по молодежному сленгу, в приложении приводится глоссарий молодежного сленга г. Астрахани. Материал предназначен для филологов, лингвистов, социологов, а также для тех, кто интересуется проблемами формирования и развития молодежных жаргонов. 1. К ИСТОРИИ СУЩЕСТВОВАНИЯ СЛЕНГА Итак, неверно, что русский язык в советскую эпоху был неуклюж,
бюрократичен и малопонятен. Таким была только одна из его форм, а именно
новояз, но другим новояз быть и не мог. Его устройство определялось его
предназначением. Еще А.М. Селищев сформулировал ключевое правило Горбачевская перестройка изменила не сам русский язык, она изменила
условия его употребления. Исчезли границы между разными формами языка и
между сферами их употребления. В публичной речи, например, М.С. Горбачева
или Б.Н. Ельцина причудливо сочетаются элементы литературного языка,
просторечия и все еще не умершего новояза. Несмотря на первое впечатление,
нельзя сказать, что они говорят безграмотнее Л.И. Брежнева, просто они
говорят, а тот читал. То же самое верно и для депутатов, и для телевидения,
и для газет, и вообще для современной публичной речи. На смену грамотному и
перенасыщенному готовыми шаблонами новоязу пришла взрывоопасная смесь. Языковая стихия обрушилась и захлестнула весь народ. Оказывается, что
почти каждый может выступать публично, а некоторые еще и обязаны. Сегодня
политические деятели различаются не только внешностью, взглядами, но и
языком. «Языковые портреты» политиков стали обязательной частью их образа,
инструментом в политических кампаниях и даже объектом пародирования. Таким образом, социальных различий в речи теперь меньше, а индивидуальных больше. Ну а тезис о всеобщей неграмотности, мягко говоря, неверен. Просто та неграмотность, которая существовала всегда, стала отчасти публичной. Если же обратиться к непубличной речи, то она изменилась несколько
меньше, хотя также испытала различные влияния. Правда, это коснулось не
самой образованной части русского народа, а прежде всего тех, кто наиболее
подвержен воздействию телевидения и газет. Русская речь вообще стала более
разнообразной, поскольку совмещает в себе разнородные элементы из когда-то
несочетаемых форм языка. В сегодняшней речи не юного и вполне
интеллигентного человека мелькают такие слова и словечки, что впору кричать Вот несколько правил современного культурного человека, сформулированных на современном языке: Не наезжай! Не грузи! Не гони! Не тормози! Понятно должно быть всем, хотя ни одно из слов не употреблено в своем литературном значении. Стал ли русский язык более «криминальным»? Безусловно. Как и все
общество в целом. Другой вопрос – почему это так заметно. Раньше на фене Что-то подобное произошло и с русским матом. Лингвисты всегда говорили
о его табуированности. Но что же это за табуированность такая, когда почти
весь народ эти слова произносит? Так вот, во-первых, не все, во-вторых, не
везде и не всегда. Употребление мата в СССР несколько напоминало ситуацию в Единственной, пожалуй, ощутимой потерей на этом пути развития речи
стала почти всеобщая утрата языкового вкуса. Языковая игра, построенная на
совмещении разных слоев языка (примеров в советский период множество: Что же касается других претензий к современному языку, то и здесь не
все так просто. Действительно, резко увеличился поток заимствований из
английского языка. Влияние Америки очевидно, и не только на русский язык и
не только на язык вообще. Эти изменения также связаны с уничтожением границ
и перегородок, но только внешних. Наибольшее число заимствований приходится
на новые области, где еще не сложилась система русских терминов или
названий. Так происходит, например, в современной экономике или
вычислительной технике. В ситуации отсутствия слова для нового понятия это
слово может создаваться из старых средств, а может просто заимствоваться. Однако одной целесообразностью заимствования не объяснишь. Во многих областях, ориентированных на Америку, заимствования явно избыточны, поскольку в русском языке уже существуют соответствующие слова (иногда старые заимствования). Тем не менее, новые заимствования более престижны и вытесняют русские слова из обращения. Так, бизнесмен борется с предпринимателем, модель – с манекенщицей, презентация – с представлением, имидж – с образом, визажист – с парикмахером и т.п. Появление такого рода заимствований иногда затрудняет общение. Объявление типа «Требуется сейлзменеджер» рассчитано исключительно на тех, кто понимает, а для остальных остается загадкой. Но издержки такого рода временны (только на период борьбы и становления новой терминологии) и тоже особой угрозы для языка в целом не несут. Едва ли мы становимся менее русскими, говоря бухгалтер (звучит-то как, если вдуматься!), а не счетовод. Да и чем уж нам так дорог парикмахер, чтобы защищать его в нелегкой борьбе с визажистом? Количество заимствований в любом языке огромно, что самими носителями
языка не всегда ощущается. Язык – необычайно стабильная система и способен В заключение следует сказать, что часто в общественном сознании то или
иное состояние языка подвергается оценке, причем обычно отмечается как раз 2. СЛЕНГ КАК ЯВЛЕНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ. СЛЕНГ И ЖАРГОН. В языкознании нет четкого понятия сленга. Вся лексика того или иного языка делится на литературную и
нелитературную. К литературной относятся: Вся эта лексика, употребляемая либо в литературе, либо в устной речи в
официальной обстановке. Существует также нелитературная лексика, мы делим
ее на: Эта часть лексики отличается своим разговорным и неофициальным характером. Профессионализмы – это слова, используемые небольшими группами людей, объединенных определенной профессией. Вульгаргомы – это грубые слова, обычно не употребляемые образованными людьми в обществе, специальный лексикон, используемый людьми низшего социального статуса: заключенными, торговцами наркотиками, бездомными и т.п. Жаргонизмы – это слова, используемые определенными социальными или объединенными общими интересами группами, которые несут тайный, непонятный для всех смысл. Сленг - это слова, которые часто рассматриваются как нарушение норм стандартного языка. Это очень выразительные, ироничные слова, служащие для обозначения предметов, о которых говорят в повседневной жизни. Необходимо отметить, что некоторые ученые жаргонизмы относят к сленгу, таким образом, не выделяя их как самостоятельную группу, и сленг определяют как особую лексику, используемую для общения группы людей с общими интересами. Сам термин «сленг» в переводе с английского языка (Сов. энц. словарь,
под ред. С.М. Ковалева, - М.: «Советская энциклопедия», стр.1234) означает: Сленг состоит из слов и фразеологизмов, которые возникли и первоначально употреблялись в отдельных социальных группах и отражал целостную ориентацию этих групп. Став общеупотребительными, эти слова в основном сохраняют эмоционально-оценочный характер, хотя иногда «знак» оценки изменяется. Например, «халтура» (актерская среда употребления) – обозначает «приработок». На проблему выделения или невыделения сленга из ряда других и как
понятия и как термина у отечественных языковедов существует несколько точек
зрения: Его аргументация основана на результатах исследований английских ученых лексикографов, главным образом на их опыте в составлении словарей английского языка, которые показали, что одно и тоже слово в различных словарях имеет различное лингвистическое признание; одно и тоже дается с пометой «сленг», «просторечие», или без всяких помет, что свидетельствует о соответствии литературной норме языка. И.Р. Гальперин не допускает существования сленга в качестве отдельной
самостоятельной категории, предлагая термин «сленг» использовать в качестве
синонима, английского эквивалента жаргона. Интересно использовать в данном аспекте мнение академика А.А. Однако не следует подходить к сленгу исключительно с позиции исследователя-лингвиста, так как язык – явление не статичное, но многогранное, и в первую очередь по способу выражения (сленг присутствует преимущественно в устной речи). С точки зрения стилистики – жаргон, сленг или социолект – это не вредный паразитический нарост на теле языка, который вульгаризирует устную речь говорящего, а органическая и в какой-то мере необходимая часть этой системы. Береговская Э.М. выделяет более 10 способов образования функциональных единиц сленга, тем самым подтверждая тезис о постоянном обновлении словарного состава сленга. Помимо этого она указывает на доминирование ропрезентативной функции языка, как системного субъекта над коммуникативной путем сравнительного анализа словоупотребления в Москве и Московской области, т.е доказывает правомерность высказывания о том, что зарождение новых словарных единиц происходит именно в столицах, а уж потом происходит их перемещение на периферию. При этом в ее исследованиях отмечается, что это перемещение в среднем занимает 6 месяцев, но в связи с научно- техническим прогрессом и появлении более современных средств коммуникации сроки перемещения существенно сокращаются. Некоторые исследователи полагают, что термин сленг применяется у нас в двух значениях: как синоним жаргона (но применительно к англоязычным странам) и как совокупность жаргонных слов, жаргонных значений общеизвестных слов, жаргонных словосочетаний, принадлежащих по происхождению к разным жаргонам и ставших, если не общеупотребительными, то понятными достаточно широкому кругу говорящих на русском языке. Авторы различных сленг-словарей именно так понимают сленг. Жаргоны, делегировавшие в так понимаемый сленг своих представителей,
не расстаются с ними. При этом попавшие в сленг жаргонизмы могут получить
иное значение, чем в жаргоне-источнике. Иногда это происходит с помощью
жаргона-посредника. Например, темнить в тюремно-лагерном жаргоне
многозначно: “притворяться непомнящим, симулировать беспамятство”, “хитрить
на допросе”, а в молодежном жаргоне — “говорить неясно, увиливать от
ответа” (ср. темнило — о человеке, который так себя ведет), а ныне в
просторечии — “путать, обманывать” (и это значение как второе, переносное
значение у темнить показано в “Толковом словаре русского языка” С. И. Сленг — пиршество метафор и экспрессии. Крыша поехала — выражение, рожденное в одном из жаргонов и попавшее в сленг. Ни один из наших нормативных толковых словарей его не показывал. Первым это сделал в 1992 году “Толковый словарь русского языка” Ожегова и Шведовой и отнес к разговорному стилю литературного языка. Со временем метафоричность этого выражения тускнеет. Сленг освежает ее: крыша теперь и течет, отъезжает, улетает. Метафорические импульсы, исходящие из этого выражения, проникают в его ассоциативное поле, и вот уже психиатр — это кровельщик, а психиатрическая практика — кровельные работы. Врунок — радиотрансляционная точка; выхлоп — запах перегара, алкоголя изо рта; вратарь — вышибала в ресторане, баре; мять харю — спать; закрыться на просушку, быть на просушке — полностью прекратить пить из-за сильной алкогольной интоксикации; мыслить зеркально — верно понимать что-либо; капнуть на жало — дать взятку; до потери пульса — интенсивно и долго; подфарники — очки; npuгoвop — ресторанный счет; клумба — дура; клиент — простофиля; демократизатор, гуманизатор — милицейская дубинка, и многое другое есть в этом словаре. |
ИНТЕРЕСНОЕ | |||
|