| |||||
МЕНЮ
| Генезис институтов государства в античной Европе и на Др. Востоке (общее и особенное)Генезис институтов государства в античной Европе и на Др. Востоке (общее и особенное)смотреть на рефераты похожие на "Генезис институтов государства в античной Европе и на Др. Востоке (общее и особенное)" ПЛАН: Введение. Европа и восток: две структуры, два пути развития. Ранние формы социальной организации и процесс генезиса предгосударственных институтов. Раннее государство. Развитое государство на востоке. Заключение. Список использованной литературы. ВВЕДЕНИЕ Термин "ге'незис" происходит от греческого genesis и означает происхождение, возникновение; процесс образования[1]. Приступая к раскрытию моей темы я хорошо осознаю, что оная не так
просто, как могло показаться на первый взгляд в силу множества причин. Во
введении к своей эпохальной книге Л.С. Васильев, например, очень долго
перечисляет всех тех многочисленных авторов, занимавшихся данной проблемой,
при этом оговаривается, что представленные модели ни в коему случае не
могут считаться абсолютно правильными и универсальными. Это скорее своего
рода путеводители, позволяющие разобраться в хитросплетении тех
многочисленных дорог, которые вели человечество от ранних социальных
структур к развитым, от локальной группы и общины к государству, от
эгалитаризма к иерархии. До сих антропологи и археологи откапывают для
учёных-теоретиков всё новые и новые факты, порой ставящих исследователей в
тупик. Поэтому не удивительно, что среди них нет твёрдого знания о том, как
на самом деле происходил генезис институтов государства и догосударственных
образований. Реальная действительность человеческой истории многообразна. Что касается Востока в древности, то в первую очередь бросается в глаза при самом общем, ретроспективном взгляде на его долгую историю, столь богатую различного рода событиями, его экономические принципы существования, от форм ведения хозяйства до форм извлечения избыточного продукта и его редистрибуции, особенности его едва вышедшей из первобытности социальной структуры с ее общинными традициями и явственной тягой к корпоративности, религиозные идеи и связанные с ними социальные ценности, нормы бытия и поведения, установочные стереотипы мышления и восприятия мира, наконец, свойственную ему систему политической администрации, столь привычно воспринимаемую, особенно на фоне свобод античного мира, в качестве "восточной деспотии". Соответственно социальной структуре сложились и взаимоотношения между
государством и обществом в целом. Если в Европе с античности государство
способствовало процветанию господствующего класса, собственников, если там
общество в лице частных собственников всегда отчетливо доминировало над
государством, а государство было слугой общества и соответственно были
построены все его институты, то вне Европы, на Востоке, дело обстояло
иначе. Государство здесь никогда не было, если использовать привычную
марксистскую терминологию, надстройкой над социально-экономическими
отношениями, сложившимися вне его и помимо него. Государство в лице
причастных к власти социальных верхов не только выполняло функции
господствующего класса ("государство-класс"), но и было ведущим элементом
базисной структуры общества. Если сказать жестче, оно абсолютно
господствовало над обществом, подчинив его себе. Соответственно
складывались институты такого государства и вся обслуживавшая его система
идей и учреждений. В ранний период, когда никаких признаков частной собственности еще не существовало, это господство не было заметным в силу того, что государство и общество тогда еще практически не были расчленены: государство было формой организации общества; выросшие на основе общественных должностей власть имущие, организованные в аппарат власти, вполне искренне считали себя и действительно были на службе общества, организованного в государство. С ростом престижного потребления и успехами процесса приватизации изменение общей ситуации проявилось, в частности, и в том, что государство в лице аппарата власти отделилось от общества и противопоставило себя ему, одновременно подчинив его себе. Предоставленное в некотором смысле самому себе (правда, в небольшой степени, ибо государство по-прежнему оставалось системой институтов, возникших во имя самосохранения общества, его традиционной структуры), общество стало заботиться о создании какой-то системы социальных корпораций, которые призваны были как заново организовать его членов в новой, более дробной форме, так и противостоять внешнему нажиму со стороны власти, произволу власть имущих. Частично этими корпорациями стали существовавшие издревле формы - семьи, кланы, общины, а частично возникли и новые - касты, цехи, секты. Некоторые из новых форм не только воспроизводили старые отношения зависимости младших и слабых от старшего и сильного (отношения типа патрон - клиент, отношения клиентеллы), но и придали им некую новую сущность, поставив упомянутую и уходящую в глубокую историю клиентельную связь как бы на новую основу имущественной зависимости от процветающего частного собственника, будь то богатый и причастный к власти аристократ либо влиятельный в общине богач-землевладелец. Социальные корпорации были известны и Европе. Но там они играли несколько иную роль, ибо на передний план выступали личностные интересы, что было связано с господством частнособственнических отношений. На Востоке же, при отсутствии условий для расцвета индивидуализма частного собственника, горизонтальные связи потенциальных союзников по классу с лихвой перекрывались связями вертикальными, корпоративными, клиентельными. В Европе превращение частной собственности в структурообразующую основу и возникновение сложной системы идей и институтов, соответствующих этому и всячески стимулирующих развитие индивидуальности гражданина- собственника, его энергии и предприимчивости, его инициативы и гарантий, прав и обязанностей, привели в конечном счете к тому, что общество и определявшая его благополучие и процветание экономика стали быстрыми темпами эволюционировать и наращивать накапливаемые благоприятные инновации. Сильное и уверенное в себе общество, основанное на личной инициативе процветающего собственника, не могло бояться новаций, напротив, оно стремилось к ним, умело отбирало их, для чего использовался свободный и административно не регулируемый рынок, выдвигавший свои требования и предоставлявший удачливым новые возможности. Итак, в основе исторического процесса на Востоке с древности лежало отчетливо выраженное стремление к консервативной стабильности. Естественно, это оказало огромное воздействие на динамику процесса. Если в Европе это было движение от низшего к высшему, от отсталого к передовому, т.е. линейная динамика прогресса, то на Востоке альтернативой ей оказалось цикличное развитие. Сравнение Древнего Востока и античной Европы я провожу по следующим направлениям: 1. Преобладающий тип государства. 2. Формы собственности на землю. 3. Город: пути образования, характер деятельности населения, роль в жизни общества, взаимоотношения города и государства. 4. Социальная структура общества: основные сословия, их отличия друг от друга, основные производители материальных благ. 5. Община и ее роль в жизни человека и государства. 6. Картина мира. То общее, что было свойственно сознанию древневосточного и античного человека. 7. Способность цивилизации к саморазвитию. История начинается на Востоке... Этот хорошо известный и ныне никем в принципе не оспариваемый тезис убедительно подкрепляется данными современной археологии, материалами палеографии и иными первоисточниками. В плодородные долины и предгорья Ближнего Востока уходят своими корнями древнейшие очаги мировой цивилизации. Именно здесь возникали и приобретали устойчивые формы древнейшие социальные и политические институты, совокупность которых определила очертания наиболее ранних модификаций человеческого общества, а затем и государства. Совершенный переход от присваивающего хозяйства (охота, рыболовство, собирательство) к производящему, т.е. к регулярному производству пищи (неолитическая революция) – оседлый быт с гарантированной пищей способствовал резкому ускорению дальнейшего развития производства и культуры. Производственный потенциал земледельческого неолита оказался столь значительным, что появилась объективная возможность создания избыточного продукта, за счет которого можно было содержать освобожденных от производства пищи людей, исполнявших различные административные функции. Иными словами, именно на основе появившихся в результате неолитической революции производственных возможностей и возникли в конечном счете древнейшие очаги урбанистической цивилизации со свойственными им надобщинными социальными структурами и ранними формами политической администрации. К этому стоит добавить, что на базе производственных возможностей земледельческого неолита возникли первые известные науке протогосударственные структуры, подавляющее большинство которых существовало опять-таки на Востоке[3]. Древневосточные государства (Египет, Вавилон, Индия, Китай и др.)
возникли около 5 тыс. лет назад в зонах поливного земледелия, а значит
имелась необходимость организации крупных и сложных оросительных систем. Важно заметить, что до эпохи античности такого же типа протогосударства были и на территории Европы, в частности в Греции, начиная с микенского периода ее истории. Едва ли есть основания для сомнений в ближневосточных истоках раннеевропейской земледельческой культуры, равно как и параметров ее предантичной государственности. Для доантичной Греции, предстающей перед миром наиболее ярко со страниц гомеровского эпоса, характерны были примерно те же отношения, что существовали и в иных ранних протогосударствах, в частности восточных: господствовали общинные связи, существовали мелкие правители-вожди (базилевсы и др.), тогда как частнособственнические отношения были еще неразвитыми. Иное дело – времена античности. Именно с времени возникновения во второй трети 1 тысячелетия до н. э. античной Греции греки стали ощущать и фиксировать весьма заметные отличия своего образа жизни от образа жизни соседних с ними цивилизованных народов Востока, не говоря уже о нецивилизованных "варварах". В античной Европе позднее ранневосточных государств в результате
появления частной собственности, имущественного расслоения, раскола
общества на классы, складывались по преимуществу так называемые государства
рабовладельческого типа. Наиболее классические из них были созданы в Греции ЕВРОПА И ВОСТОК: ДВЕ СТРУКТУРЫ, ДВА ПУТИ РАЗВИТИЯ Античное общество сформировалось прежде всего на базе развитых
торговых связей и средиземноморского мореплавания. То и другое, вкупе с
благоприятными географическими условиями, сыграло, видимо, свою роль в
архаической революции, приведшей к преобразованию доантичной (в принципе
близкой к типичной древневосточной) структуры в кардинально отличную от нее
античную. Трудно сказать, что явилось причиной архаической революции,
которую смело можно уподобить своего рода социальной мутации, ибо во всей
истории человечества она была единственной и потому уникальной по характеру
и результатам. Одно несомненно: главным итогом трансформации структуры был
выход на передний план почти неизвестных или по крайней мере слаборазвитых
в то время во всем остальном мире частнособственнических отношений,
особенно в сочетании с господством частного товарного производства,
ориентированного преимущественно на рынок, с эксплуатацией частных рабов
при отсутствии сильной централизованной власти и при самоуправлении общины,
города-государства (полиса). После реформ Солона (начало VI в. до н. э.) в
античной Греции возникла структура, опирающаяся на частную собственность,
чего не было более нигде в мире. Господство частной собственности вызвало к
жизни свойственные ей и обслуживавшие ее нужды политические, правовые и
иные институты – систему демократического самоуправления с правом и
обязанностью каждого полноправного гражданина, члена полиса, принимать
участие в общественных делах (римский термин res publica как раз и означает Именно на основе греческой античности были достигнуты в Древнем Риме
впечатляющие успехи в области экономики, политической администрации,
культуры. Пройдя через полосу кризиса, на что ушло несколько долгих веков,
средневековая Европа начала быстро и энергично возрождать античные нормы,
принципы и институты, чем была заложена социально-экономическая основа
эпохи Возрождения, которая, в свою очередь, означала создание условий для
быстрого и энергичного восстановления некоторых античных порядков,
элементов античной структуры. И именно последовавшее вскоре за этим, после Мне кажется, что именно то, что европейская структура ведет к
капиталистическому развитию в силу заложенных в ней потенций эволюции, а
восточная, отличная от нее, в силу тех же обстоятельств (иные потенции) к
капитализму привести не может, создает ту самую пресловутую дихотомию Греки с глубокой древности контактировали с Египтом и другими
ближневосточными государствами и немало от них заимствовали и в сфере
экономики (транзитная торговля и мореплавание), и в области политики
ИНСТИТУТОВ В этом параграфе я попытаюсь найти и проследить процесс развития основных социальных, социокультурных, социально-экономических и административно-политических институтов. Причем речь идет о самых общих принципах возникновения и становления этих институтов. Иными словами, я поставила перед собой задачу сконструировать нечто вроде идеальной совокупной модели, генерального эталона, ориентируясь на который можно было бы представить, хотя и с определенными вариантами, возможный ход формирования предгосударственных институтов, а затем и государства. Тщательно изучая многочисленные отсталые и примитивные общества, этнографы и антропологи не только собрали гигантское количество материалов полевых обследований, но и. детальнейшим образом изучили и сопоставили друг с другом эти материалы. На основе этих сопоставлений были сделаны серьезные выводы, способствовавшие выявлению некоторых общих закономерностей формирования и развития примитивных социальных структур, возникновения в недрах этих структур институтов, способствующих их эволюции. Человеческое общество, выделяясь из породившей его живой природы, уже
на заре истории противопоставило природным инстинктам культуру. Именно она
уже в ее самой ранней форме легла в основу общества, практически создала
общество как совокупность людей, связанных общими потребностями и целями и
взаимодействующих ради их удовлетворения, как в конечном счете
упорядочение, т. е. организацию, основанную на общепринятой и обязательной
системе норм. Как утверждает известный французский антрополог К. Леви- Исследования экономантропологов открывают нам, что первобытный коллектив охотников и собирателей обычно был невелик – в среднем 20-30, иногда 50 человек. Каждая группа имеет свою территорию обитания в пределах района, занятого данной этнической общностью, и находится на полном самообеспечении, хотя при этом она может быть связана взаимообменом с соседями. Фундаментальный принцип существования локальной группы – ее эгалитарность. Система добычи, распределения и потребления пищи здесь основана на строгой уравнительности, но с учетом ролевых функций: между мужчинами и женщинами, старшими и младшими, взрослыми, стариками и детьми всегда существовало определенное и строго фиксированное неравенство в потреблении, генетически восходящее к аналогичному неравенству и в рамках стаи животных. Социальные права и обязанности членов группы (опять-таки с учетом ролевых функций) одинаковы. Все имеют голос. Каждый волен принять самостоятельное решение вплоть до разрыва с группой. Есть соблазн видеть в этой эгалитарности и свободе принятия решения нечто вроде первобытной демократии. Гораздо больше оснований говорить о жестком конформизме группы, о строгой необходимости для каждого полностью соответствовать сложившимся экспектациям под угрозой изгнания из общества (уже не только из данной группы), чем о свободе мнений и поведения. Словом, эгалитаризм – это далеко не демократия. Без уравнительного потребления группа попросту не смогла бы выжить и обеспечить нормальное воспроизводство, не говоря уже о расширенном. Экономический аспект генерального принципа системы эквивалентного
обмена, основанной на уравнительности, антропологи обозначили термином Неолитическая революция и переход к регулярному производству пищи способствовали заметному росту избыточного продукта, что дало резкий толчок изменению форм социальных отношений, менявшихся параллельно с появлением нового образа жизни в виде оседло-земледельческих поселений и общинной организации. Непрочные у собирателей парные семейные ячейки при переходе к оседлости и систематическому производству пищи трансформировались в более крепкие и достаточно многочисленные семьи, даже семейно-клановые группы, заменившие собой локальные группы бродячих охотников. Именно такие семейно- клановые группы стали первичной ячейкой оседло-земледельческого (а позже и кочевого) обществ[6]. |
ИНТЕРЕСНОЕ | |||
|