| |||||
МЕНЮ
| Генезис институтов государства в античной Европе и на Др. Востоке (общее и особенное)p> Прежде всего своим положением отец-патриарх обязан не случайности выбора и тем более не собственным заслугам, а случайности рождения или обстоятельств, превративших его в старшего среди группы более младших родственников его поколения и следующих поколений. Господствует все тот же фундаментальный принцип эквивалента, но древняя практика реципрокного обмена в этом пункте оттесняется специфической системой перераспределения и получившей наименование редистрибуции. Путь от эгалитарного общества к ранговому и есть движение от ре-ципрокности к редистрибуции. Редистрибуция как важнейший полит-экономический принцип возникает с того момента, когда средства коллектива и тем более его избыточный продукт оказываются в распоряжении главы группы. Посредством щедрых демонстративных раздач глава процветающей группы повышает свой престиж и занимает более высокое положение в общине. Функции общинного лидера, тем более главы крупной, разросшейся общины, подчас разделенной на кварталы или состоявшей из нескольких соседних деревень, достаточно сложны и многообразны. В некотором смысле это уже функции политического администратора. К их числу относились регулярное перераспределение участков пахотной земли между численно менявшимися группами и небольшими семьями (коль скоро возникали такие), обеспечение справедливого пользования общинными ресурсами и угодьями, организация общественных работ, взаимоотношения с соседями, включая межобщинный обмен и ритуальные акции, и т.п. На лидера возлагалась и важная функция верховного редистрибутора, т.е. распорядителя как коллективного достояния общины, так и ее избыточного продукта, хранившегося в общественных амбарах. За всю свою непростую и, главное, необходимую для нормального существования общины работу старейшина обычно получал от глав семейных групп, которым он формально вручал их участки и права на определенные угодья, подарки - вначале спорадические и даже необязательные, но со временем становившиеся нормой и регулировавшиеся обычаем. Эти подарки, равно как и участие всех в строительстве большого дома для главы общины и его жен, всей его большой семьи (дом старейшины, как правило, выделялся размерами), являли собой тот эквивалент, который старейшина получал от коллектива за свой общественно полезный труд. Вначале эти подарки в форме пищи, зерна хранились в амбарах и не вели к заметному обогащению лидера, больше раздававшего, чем получавшего. Но со временем их накапливалось все больше, а глава общины все более определенно превращался в глазах коллектива уже не просто в распорядителя, но в "хозяина земли", раздававшего ее как бы от своего имени и за то имевшего право на налог, которым он был волен распоряжаться по своему усмотрению. Это означало, что объективная потребность разраставшегося и усложнявшегося коллектива в управлении и централизованном регулировании в форме редистрибуции избыточного продукта вела к появлению должностных лиц, обладавших престижем, авторитетом, привилегиями и облеченных властью, т.е. очень заметно отличавшихся по своему реальному статусу от рядовых производителей. Итак, вставший над общиной старейшина приобретает над нею определенную власть. Существует множество определений понятия "власть". Классическая формула М. Вебера сводится, например, к тому, что власть - это возможность осуществлять свою волю вопреки сопротивлению тех, кого это затрагивает, либо при согласии их. В триаде престиж - авторитет - власть вершиной и конечной целью амбициозного честолюбца является достижение реальной власти, т.е. возможности в конечном счете не только руководить, но порой и навязывать свою волю управляемому коллективу, что означало достижение высшей точки на общепризнанной шкале социальных ценностей. Хотя власть старейшины была так называемой властью положения, опиралась только на престиж и авторитет, да еще к тому же довольно дорого стоила ее обладателю, к ней стремились многие. И не приходится удивляться: шкала социальных ценностей говорила сама за себя - все, кто был готов к этому, обычно включались в негласное соревнование за достижение ее вершины. Социологи и антропологи подвергли обстоятельному анализу феномен
механической солидарности разраставшихся на основе сегментации семейно-
клановых групп многочисленных родственных кланов в зоне обитания данной
этнической общности. Базирующаяся на общности происхождения, культуры,
языка, спаянная ритуальными нормами (обряды инициации, мужские дома,
празднества) и легендарно-мифологической традицией, такого рода общность,
обычно всегда именовавшаяся племенем, подчас исчисляется сотнями тысяч. Слабые соперники подчинялись сильному, богатому и щедрому, в
результате чего создавалась благоприятная обстановка для возникновения
надобщинной политической структуры, протогосударства. Первичное
протогосударство, или простое протогосударство, вождество - это обычно
группа общинных поселений, административно подчиненных центральному поселку
городского типа, где находится резиденция вождя и его окружения. В функцию
вождя входит создание эффективной системы администрации с целью добиться
оптимальной организации производства и максимума избыточного продукта. Описанный в процесс генезиса пред- и протогосударственных институтов в
основных своих пунктах - с бесчисленными вариациями и модификациями -
универсален. Так или примерно так вызревали надобщинные политические
структуры у всех народов и во все времена, вплоть до XX в., что
засвидетельствовано полевыми материалами антропологов, сыгравшими едва ли
не важнейшую роль в реконструкции этого процесса. Следует снова напомнить,
что именно на основе привычной протогосударственной структуры гомеровской Появление феномена власти-собственности было важным моментом на пути
институционализации общества и государства в неевропейском мире. Обычное протогосударство, в том числе составное и даже этнически гетерогенное, несмотря на весьма заметную разницу между крестьянскими низами и верхами управителей, было еще густо опутано системой родственных клановых связей. Более того, именно эти связи играли чаще всего основную роль в его социальной и административной структуре, определяя степень знатности и место человека в обществе. С течением времени и по мере институционализации власти ситуация определенным образом менялась. Прежде всего клановые связи начинали терять свою всеобщность и оказывались свойством немногих, признаком избранности, аристократизма. Кроме того, опасавшиеся притязаний близкой родни на власть правители стремились приблизить к себе преданных лично им чужаков из числа мелких должностных лиц, слуг, а то и иноплеменников-рабов, явных аутсайдеров. Часть их, закрепившись наверху, со временем тоже давала начало знатным аристократическим кланам. Результатом всего этого было появление в обществе, прежде ориентировавшемся в основном на заслуги и престиж, новых критериев для деления на верхи и низы. Верхи стали комплектоваться из числа наследственных аристократов и причастных к власти должностных лиц, причем те и другие, тесно связанные клановыми связями, образовывали своего рода потомственный слой людей, занятых в сфере управления и включенных в систему социально-имущественных привилегий. В новых условиях социальные низы, т.е. крестьяне-производители, оказались исключенными как из системы генеалогического родства в конических кланах аристократов, так и из сферы редистрибуции. Этот все углублявшийся отныне разрыв между верхами и низами означал, что на смену примитивному политическому образованию типа протогосударства шла более развитая и принципиально отличная от него административно-политическая структура - раннее государство. РАННЕЕ ГОСУДАРСТВО
Активная внешняя политика удачливого правителя приводит к расширению
границ его государства, увеличению его населения и богатств. В зависимости
от сильного государства оказываются его соседи, находящиеся на разном
уровне развития, но в любом случае выплачивающие в знак признания своей
зависимости определенную дань. Расширение земель и поток дани создает новые
условия и возможности для правящих верхов. Успешно расширяющий свои
владения правитель нередко дает своим родственникам - практически теперь
уже от своего имени - участки земли, подчас целые области в своего рода
кормления. И хотя доход с этой вотчины не принадлежит вновь назначенному
владельцу, во всяком случае целиком, часть его становится объектом
присвоения со стороны нового владельца. Более того, в условиях ослабления
расширившегося государства этот владелец - как, впрочем, и функционально
близкий ему региональный администратор - обычно превращается в автономного
властителя и узурпирует право от собственного имени наделять родственников
и приближенных более мелкими уделами и кормлениями, что способствует
возникновению многоступенчатой иерархической структуры вас сально-
феодального типа, сталь хорошо известной и древности, и средневековью. Но
тенденция к приватизации проявляется не только в этом. Власть имущие
постепенно приобретают право распоряжаться людьми, оказывающими им услуги
или находящимися под их началом. Эти услуги нередко индивидуализируются, а
люди - будь то воины, слуги или рабы - становятся объектами присвоения. В
результате всего этого в обществе, прежде всего на надобщинном его уровне,
возникает определенное количество излишков материального производства,
которые пускаются в частнотоварный оборот. Иными словами, излишки, до того
не бывшие товаром, теперь становятся им. Возникают товарные рынки и как
прямое следствие этого - деньги, всеобщий эквивалент. На товарном рынке с
помощью денег реализуются самые различные вещи, сырье, предлагаются услуги. РАЗВИТОЕ ГОСУДАРСТВО НА ВОСТОКЕ Раннее государство "врастает" в развитое постепенно - хотя далеко не каждому это удается. Принципиальные отличия развитой политической государственной структуры от ранней сводятся к появлению двух новых институтов - системы принуждения и институционализованного закона, а также, как упоминалось, к дальнейшему развитию частнособственнических отношений. Функция медиации лидера группы, старейшины и даже вождя в прогогосударстве опиралась преимущественно или исключительно на его престиж и авторитет. Элементов принуждения и насилия, не говоря уже о законе, еще не было, хотя постепенно все это вызревало. Так, например, сакрализация правителя способствовала усилению его авторитета даже в условиях автоматической солидарности клановой структуры: сакрально санкционированная высшая воля вождя приобретала силу закона, не говоря уже о том, что сам такого рода закон на первых порах опирался на религиозно-моральную норму и не имел характера безличностного принуждения. Ритуальная форма закона становилась своего рода "ненасильственной формой насилия", хотя параллельно с ней в обществе, уже хорошо знакомом с войнами и в немалой степени живущем за счет доходов от покоренных и зависимых народов, вызревали также и принуждение, даже насилие в своем неприкрытом виде, правда, пока еще только по отношению к чужим[8]. Появление внутри страны пленных иноплеменников, приобретавших статус рабов - вначале коллективных, позже также и частных, означало перенесение принуждения и насилия внутрь. Отсюда был теперь только шаг до использования уже сформировавшегося института принуждения по отношению не только к чужим, но и к взбунтовавшимся или проштрафившимся своим, от мятежного регионального администратора или владетеля удела до недовольных своим положением общинников либо горожан. Практика авторизованного насилия породила специально формулировавшуюся для удобств администрации систему регламентов наподобие той, что предложили в царствах чжоуского Китая реформаторы легистского толка. Именно таким образом, хотя и со многими вариантами, шел процесс вызревания институтов развитого государства. Здесь важно заметить, что речь не должна ограничиваться упоминанием о принуждении, насилии, системе регламентов. Ведь соответствующим образом - в интересах государства, основанного на генеральном принципе власти- собственности,- институционализировались и все остальные формул существования структуры, обслуживавшие сложившуюся социально-политическую данность. Это касается социальных (семейно-клановых, общинных, надобщинных) институтов, политических принципов (централизованная администрация, удельная знать), идеологии и т.п. И более всего сказанное заметно на примере упоминавшегося уже процесса приватизации - родного брата того, что привел в Средиземноморье к становлению античной структуры с господством частнособственнических отношений, опиравшихся на частное право, гражданское общество, республиканско-демократические формы правления, индивидуальные свободы и т.д. Всего этого в неевропейских структурах на аналогичном этапе развития не возникло и возникнуть не могло. Почему же? Казалось бы, все здесь должно было развиваться примерно так же, как и
в античной Греции. Развивались товарно-денежные отношения. Под воздействием
рыночных связей начинала интенсивно разлагаться земледельческая община, в
которой все определеннее выделялись домохозяйства малых разделенных семей. |
ИНТЕРЕСНОЕ | |||
|