Стратегия внешнеэкономических связей России в условиях глобализации
23,1
Бразилия
1,7
0,9
-
-
-
-
-
-
-
-
Всего
190,7
100
29,7
100
23,3
100
57,0
100
5,2
100
*Составлено по «Таможенная статистика внешней
торговли Российской Федерации 2003 г.», изд ГТК РФ, М., 2004; «Экономика России
в 2003г. и первом квартале 2004 г.» Авт. колл. ВШМБ АНХ при Правительстве, М.,
2004, с.179, 186.
**Все инвестиции относятся к категории «прочих»,
т.е. краткосрочных, что характерно для офшоров, как промежуточных пунктов
движения капитала («серого»)
***Без учета операций финансовых властей и банков
Комментируя
таблицу 1 с точки зрения тенденций в изменениях позиций стратегических
партнеров России к 2025 году, необходимо отметить следующее:
1) С
четвертого на первое место выдвинется Китай. Уже сегодня в импорте России из
этой страны треть занимают машины и оборудование, в то время как в российском
экспорте в КНР они составляют только 14,5%. Причем китайское оборудование
относится, как правило, к 5-6 технологическим укладам на основе хай-тека, а
наше, за исключением некоторых видов военной техники, - состоит из традиционных
3-4 укладов.
Китайские
официальные круги заявили недавно о задаче доведения товарооборота с Россией
до 100 млрд. долл. [6]
Если обозначить временные рамки 2025 годом, то это означает семикратный скачок
к уровню 2003 г., где среднегодовые темпы роста должны составить 22,5%.
Возникает вопрос за счет чего может это произойти? Видимо экспорт из России
возрастет за счет резкого увеличения поставок сырой нефти и газа из Восточной
Сибири, необработанного леса и продукции ВПК, прежде всего из Дальневосточного
федерального округа, а из КНР – товаров народного потребления, особенно бытовой
техники, а также некоторых видов управляющих систем по обслуживанию
производства и торговли.
Вместе с
тем надо будет найти выход из стихийного процесса обезлюднения Дальнего Востока
и вероятности экономического захвата гражданами КНР российских территорий в
южном поясе Сибирского и Дальневосточного федеральных округов.[7] Сейчас число китайцев, более
или менее постоянно проживающих в России, по разным оценкам, составляет от 200
тыс. до 2 млн. человек. Наиболее взвешенные, внушающие доверия оценки – от 200
до 450 тыс. человек. Китайский бизнес успешно теснит российский в торговле,
производстве продуктов питания и товаров народного потребления, строительстве,
усиливает сырьевую направленность российских приграничных районов. Эти процессы
могут усилиться в условиях членства обеих стран в ВТО, устав которого
однозначно руководствуется принципом национального режима, т.е. предоставления
предпринимателям из стран-членов ВТО таких же условий, что и национальным. Так
что через несколько десятилетий мы сможем вдруг осознать, что Китай в
экономическом плане вернул себе 1 млн. кв. км, которые он утратил в Х1Х веке.[8] Один из вариантов смягчения
данной ситуации, на наш взгляд, - подготовка генерального соглашения о
принципах создания на указанных российских территориях совместных компаний, где
РФ предоставляет природные ресурсы за определенные рентные платежи,
интеллектуальные услуги науки и образования, КНР – трудовые ресурсы, некоторые
технологии и транспортно-экспедиционные услуги. Необходимо продумать и другие,
не только юридические, гарантии сохранения прав России на ее исконные восточные
территории. Например, активизировать якутский (тюркский) акцент во
взаимодействии с китайской диаспорой на Дальнем Востоке.
Можно
предположить, что связи с КНР в перспективе станут стержневой основой
экономического взаимодействия России с АТР, основательно укрепив многостороннее
сотрудничество прежде всего в СВА (Россия, Китай, обе Кореи, Монголия) и окажут
заметное влияние на развитие связей с севером США и Канады.
2)
Следует ожидать более весомых результатов
сотрудничества на постсоветском пространстве, прежде всего путем углубления
связей России на новых технологических основах с Украиной, Белоруссией и
Казахстаном. Вместе взятые, они уже сегодня опережают слившиеся воедино две
бывшие Германии (ФРГ и ГДР, вторая из которых занимала первое место в
товарообороте СССР) – 30,3 млрд. долл. против 18,6 млрд. долл. в 2003 г. Есть
много аргументов в пользу второго места этих стратегических партнеров в
перспективе: от традиций внутриотраслевой производственной и научно-технической
кооперации до однородной технической (энергетика, транспорт, связь, стандарты)
и интеллектуальной (наука, образование, культура) инфраструктуры.
Вместе с тем хотелось бы отметить
следующее: начав исследования и публикации по проблематике постсоветского
пространства с середины 1991 года, т.е. еще до формального распада СССР, и
имея на сегодняшний день солидные работы по данной теме, [9] Центр пришел к выводу, что с
точки зрения экономической и политической безопасности России основным
ориентиром ее внешней и внешнеэкономической политики, несмотря на более
продвинутые достижения в отношениях с отдельными субгруппировками на этом
пространстве, является СНГ в целом, ибо для будущего нашей страны с
вышеупомянутой точки зрения важен весь «пояс» окружающих ее новых независимых
государств, а не только входящих в ОРИ-ЕЭП или в ЕврАзЭС.
3)
Явным стратегическим партнером №3 в товарообороте
России останутся такие страны ЕС, как Германия, Италия, Нидерланды, Польша,
Великобритания и Финляндия. Их совокупный нынешний товарооборот с нашей страной
в 58,2 млрд. долл. вероятно сохранится в близких объемах с учетом стабильной
взаимодополняемости структур экспорта и импорта (экспорт из России
преимущественно топливно-сырьевых товаров и импорт из этих стран
преимущественно машин и оборудования).
4)
Наконец, есть и такая категория стратегических
партнеров, как системообразующие страны различных континентов и
геоэкономических регионов. К этой группе мы относим США, Турцию, Индию и
Бразилию.
Ориентация
на укрепление экономических связей с Турцией, которая уже сегодня
опередила по объему товарооборота с Россией такую мощную державу как Япония,
определяется тем, что из числа ближневосточных стран именно она в значительной
мере является экономическим и политическим барьером от терроризма и наркобизнеса
на пути в страны СНГ, в том числе и в Россию, а светский характер турецкого
государства, с которым имеет особые отношения ряд стран СНГ, способствует
сбалансированности отношений между христианством и мусульманством на
постсоветском пространстве, включая саму Россию.
Индия, в перспективе вторая после Китая
держава мира, хотя сегодня ее товарооборот с РФ не слишком велик –3,3 млрд.
долл. в 2003 г. (14 место), однако обращает внимание уже нынешняя наиболее
высокая доля машин и оборудования в российском экспорте именно в эту страну
(43%) и лекарственных препаратов в импорте из Индии (36%), что создает в
перспективе условия для взаимного сотрудничества в области высоких технологий.
Бразилия, в будущем третья страна в мире по
своему экономическому потенциалу, сегодня находится в третьем десятке стран по
объему товарооборота с Россией, где в российском экспорте преобладает
химическая продукция (93%), а в импорте мясо и табачное сырье (св. 53%).
Представляется, что столь узкая экспортно-импортная специализация двусторонних
отношений – временное явление и Бразилия, располагающая высокоразвитым
машиностроением, может стать для России не только важным партнером в
производственной и научно-технической кооперации, но и опорной точкой для
развития и диверсификации экономических отношений с такими странами Южной
Америки, как Аргентина, Чили, Боливия, Уругвай и Парагвай, в том числе по новым
технологиям переработки биомассы как источника пищи, кормов и энергии.
Отвлекаясь
от роли США как мирового геополитического лидера,
который для всех, за редким исключением, является стратегическим партнером, и
от того навязчивого внимания, с каким «опекают» Россию наиболее влиятельные
советологи-русологи от З.Бжезиньского до К.Райс, нельзя не учитывать роль США
как экономического лидера региональной организации «Нафта», товарооборот членов
которой с Россией достигает 7,9 млрд. долл. Для России «Нафта» имеет особое
значение не столько как регион атлантического сотрудничества, сколько как один
из субрегионов АТР, ориентированный на совместные интересы в освоении
российских восточных территорий. Особенно это касается деятельности США и
Канады в арктической и субарктической зонах..
Нельзя
обойти молчанием и такой казус отечественной внешнеторговой статистики как
российский экспорт на Виргинские острова (брит.) в Центральной Америке, где
проживает около 15 тыс. жителей – в основном потомков рабов, привезенных из
Африки. Они, видимо, и не подозревают, что статистика Федеральной таможенной
службы РФ ежегодно списывает на островитян потребление 12-15 млн. т нефти и
нефтепродуктов на сумму 2,5 – 3 млрд. долл. или 170-200 млн. долл. на каждого
из них. Фактически же, конечно, острова – это лишь место регистрации в офшоре,
а потребители совсем другие, о чем известно не только менеджменту олигархических
структур, но и государственным органам. Но, как отмечает директор ВНИКИ
А.Н.Спартак, в платежном балансе России до сих пор не расшифрованы утечки
капитала по внешнеторговым каналам и они проходят по статье «чистые ошибки и
пропуски».[10]
Не слишком ли их много для страны, претендующей на звание цивилизованной
рыночной экономики? И, естественно, мы этот казус не берем в учет, как и факт
регистрации таможенной статистикой Москвы в качестве главного
региона-экспортера российских нефти и газа.
В качестве
одного из важнейших направлений стратегического партнерства мы рассматриваем
участие России в «Большой восьмерке». Она представляет собой один из ключевых
неформальных механизмов координации финансово-экономического и
международно-политического курса ведущих индустриальных государств мира.
Зародившись в 1975 г. как практика регулярных закрытых узких встреч западных
лидеров, к настоящему времени «восьмерка» выросла в один из наиболее
влиятельных международных институтов.
Роль
«восьмерки» в международной системе определяется прежде всего реальным
политическим, экономическим, да и военным «весом» участников клуба.[11] И дело не в том, что ведущие
страны «золотого миллиарда» вынуждены были пригласить в свой состав для
обсуждения мировых проблем далеко не самую богатую, но обладающую стратегическим
оружием мирового значения державу, а прежде всего в тех возможностях для
сотрудничества в области реализации крупномасштабных проектов на коллективной
основе, которую создает это альянс.
Учитывая
такие обстоятельства, полагали бы полезным в интересах и России, и мирового
сообщества в целом в 2006 году, когда хозяином очередного саммита будет Россия,
внести на обсуждение наши предложения об углублении долгосрочного
сотрудничества в нескольких проектах, таких как космический мониторинг
окружающей среды и трансконтинентальных перевозок, использование
трансконтинентальных маршрутов (Севморпуть, Транссиб с его северными
ответвлениями, газопроводные и водопроводные магистральные системы,
автомобильная магистраль Варшава-Минск-Москва-Владивосток для контейнерных и
иных перевозок). Однако эта тема заслуживает отдельной проработки и
самостоятельного изложения.
3. ВАРИАНТНЫЕ СЦЕНАРИИ РАЗВИТИЯ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ
РОССИИ ДО 2025 ГОДА
Предварительные замечания. Излагаемыездесь
оценки не являются классическим прогнозом в том понимании, которое содержится,
например, в книге проф. Государственного университета управления В.В.Полякова
«Мировой рынок: вопросы прогнозирования»[12].
Но в указанной работе в качестве метода анализа предусматривается разработка
сценариев как стадии, предшествующей собственно прогнозным оценкам, в которых
применяется более сложная техника расчетов. В федеральном законе «О
государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития
Российской Федерации», принятом 20 июля 1995 г. (115-ФЗ), отмечается важность
наряду с иными прогнозными исследованиями именно внешнеэкономических прогнозов,
причем в нескольких вариантах с учетом вероятностного воздействия внутренних и
внешних политических, экономических и других факторов.
При этом прогноз социально-экономического развития на долгосрочную
перспективу, составной частью которого является внешнеэкономический блок,
разрабатывается раз в пять лет на десятилетний период. Поскольку нами
рассматривается гораздо более длительный период, в котором можно уловить лишь
наиболее долговременные тенденции, связанные прежде всего с демографическим и
инновационным факторами, но никак не с ценовым и спросовым, т.е. конъюнктурными,
вероятностные оценки, вытекающие из сценариев, предшествуя в таких случаях
долгосрочным прогнозам как необходимый этап, отнюдь не заменяют сами прогнозы.
Для периода до 2010 г. включительно нами использованы оценки,
содержащиеся в последних монографиях ЦВЭИ РАН, изданных «Наукой» в 2003 г., где
рассматриваются основные тенденции развития внешней торговли России, прежде
всего на основе разбора таких документов, как подготовленные Центром
стратегических исследований и рассмотренные в Правительстве РФ в 2001 году
«Основные направления социально-экономического развития Российской Федерации на
долгосрочную перспективу», более поздние «Сценарные условия … до 2006 г.» и
некоторые другие.[13]
Для периода 2011-2025 гг. мы применили собственные оценки, основанные
на анализе тенденций развития науки и техники, последствий демографического
спада в России (ограничение возможностей производства трудоемкой продукции и
снижение внутреннего спроса на топливно-сырьевые ресурсы и товары длительного
пользования). Подобного рода оценки содержатся также в монографиях Б.Н.Кузыка и
Ю.В.Яковца «Россия – 2050: стратегия инновационного прорыва», ИМЭМО РАН «Мир на
рубеже тысячелетий – прогноз развития мировой экономики до 2015 г.» и
«Инновационная экономика», монографии ЦЭМИ РАН «Наука и высокие технологии на
рубеже третьего тысячелетия», материалах Центра стратегических разработок и
«Прогноза технологического развития экономики России с учетом новых мировых
интеграционных процессов» Комплексной программы Президиума РАН.
Два сценария развития внешней торговли России на среднесрочную
перспективу – инерционный и инновационный.
На рубеже ХХ1 в. стало очевидным, что развиваться по старому, на основе
сложившейся экономической и внешнеторговой структуры , Россия больше не может.
Движение в русле инерционного сценария, как подтверждает практика первых
лет нового века, обрекает нашу страну на замедление экономического роста, постоянное
отставание от других стран в области научно-технического прогресса и
эффективности производства, а следовательно и благосостояния населения, что в
дальнейшем чревато полной утратой способности страны к самостоятельному
развитию.
Ситуация усугубляется возникновением дополнительных противоречий,
связанных с нарастанием темпов процесса глобализации. Открывая новые
возможности для приобщения к достижениям мировой науки и техники, более
рационального использования производственных и финансовых ресурсов, он
одновременно усиливает угрозу выталкивания отстающих стран на обочину
цивилизации.
Имеются и более резкие оценки, касающиеся нашего будущего. Так директор
ВНИКИ А.Н.Спартак рассматривает продолжение топливно-сырьевой специализации
России в качестве подрыва устойчивого развития нации, ее жизни, фактически, за
счет будущих поколений.[14]
В этих условиях все острее становится проблема выбора Россией
оптимальной стратегии социально-экономического развития на длительную
перспективу, где роль внешнего фактора была бы определена с учетом отмеченных
глобальных вызовов. Страна нуждается не только в использовании факторов
динамизации роста экономики, но и в ее серьезной структурной перестройке,
обеспечивающей устойчивое продвижение вперед. Неотъемлемой частью такой
стратегии должна стать внешнеэкономическая стратегия, ориентирующая всех
участников внешнеэкономической деятельности на последовательную реализацию на
международных рынках нынешних и потенциальных конкурентных возможностей России.
Как показывает мировая практика, для будущего решающее значение
приобретают не столько сами размеры экономического роста, ибо они производны от
различных факторов, сколько качество и стабильность процесса динамизации
экономики, зависящие от эффективности хозяйственной деятельности. А это требует
решительного поворота страны к инновационной модели развития за счет
интенсивного использования потенциала научно-технических знаний,
полномасштабного освоения высоких технологий, что и ведет к конечному
результату - глубокой перестройке структуры производства и внешнеэкономических
связей.
В дальнейших рассуждениях и предложениях мы попытаемся сравнить два
сценария развития – инерционный и инновационный.
На различного рода совещаниях неоднократно подчеркивалась необходимость
перехода России на инновационный путь развития, стимулирования приоритетного
роста лидирующих отраслей технического прогресса и осуществления на этой основе
коренной модернизации отечественной экономики в целях резкого повышения
производительности труда и национальной конкурентоспособности в целом.
И в Основных направлениях на долгосрочную перспективу, и в Сценарных
условиях до 2006 года содержится немало общих положений, предусматривающих
стимулирование структурной перестройки экономики в пользу наукоемких секторов,
технологическое перевооружение промышленности, оказание приоритетной
государственной поддержки объектам и сферам, способствующим инновационному
технологическому прорыву, диверсификацию товарной структуры экспорта за счет
увеличения поставок продукции обрабатывающих отраслей, особенно
высокотехнологичной и т.д. Принят ряд среднесрочных программ по развитию
информационно-коммуникационных технологий, электроники, авиакосмического
комплекса и ряда других отраслей – носителей технического и социального
прогресса.
Обращает на себя внимание тот факт, что в официальных стратегических
проектировках до 2010 г. предусмотрен среднегодовой темп роста экспорта в 3%,
что ниже темпа намечаемого увеличения ВВП (5%).
В то же время проектируется ускоренное развитие импорта – на 8,3% в
среднем за год, то есть с заметным опережением роста ВВП. Пока нет достаточно
конкретной структурной привязки к указанной динамике, а это весьма важно,
поскольку расширение доступа иностранных товаров на российский рынок чревато
подавлением возможностей развития отечественного производства в ряде
обрабатывающих отраслей на начальном пути их конкурентоспособного становления.
К тому же, чем шире открыт рынок страны для товарного импорта, тем слабее
заинтересованность зарубежных инвесторов в продвижении производственных
капиталовложений на этот рынок. В любом случае необходимы меры по изменению
пропорций между закупками потребительских товаров, с одной стороны, и
высокотехнологичной продукции, с другой, естественно, с учетом критериев ВТО.
Что
касается возможностей, возникающих при использовании инновационного сценария,
то прежде всегоздесь не обойтись без основательного законодательного
обустройства избранных направлений диверсификации российского экспорта и
особенно импорта. Не следует забывать, что весьма эффективный «новый курс»
президента США Рузвельта стал действенным именно благодаря конкретной
законодательной поддержке, а не простому уважению к нему со стороны
предпринимателей и профсоюзов.
Другим важным фактором является осознание наиболее зрелыми
представителями предпринимательского сектора того, что традиционные отрасли
производства, которыми они занимаются, не будут иметь перспектив спроса ни в
стране, ни за рубежом без постоянного насыщения их инновациями. И образцом в
этом деле может служить подписанное в конце 2003 г. Генеральное соглашение о
сотрудничестве Российской академии наук и компании «Норильский никель» о
совместных работах в области водородной энергетики.[15]
Особенностью многих соображений отечественных авторов, в целом весьма
содержательных, относительно инновационного фактора в экспортном потенциале
России, по нашему мнению, является то, что чаще всего инновационный или
инновационированный товар (услуга) пока рассматриваются самостоятельно и
изолированно от всего массива экспортных потоков.[16] Но Россия – не Финляндия,
бедная сырьевыми ресурсами и поэтому выискивающая дополнительные экспортные
ниши, например, в сфере телекоммуникаций, вне связи со своим
народнохозяйственным комплексом, но с учетом спроса на международных рынках.
Для такой страны как наша, представляется, что сначала надо пройти стадию
самонасыщения результатами научно-технического прогресса, а затем уже
экспортировать их в составе традиционных экспортных товаров, а не только как
самостоятельные результаты. Думается, что в стратегической перспективе ситуация
будет развиваться именно в таком направлении, прежде всего не столько под
воздействием не известно кем определяемой и на кого влияющей так называемой
«государственной промышленной политики», сколько благодаря «корыстным»
устремлениям российских предпринимателей, которые будут вынуждены выйти на
новый виток конкуренции с зарубежными партнерами путем вложения средств в
инновационную составляющую своего производства и своей продукции, будь то
металлургия, добыча и переработка нефти и газа, лесная и бумажная
промышленность, судостроение или энергомашиностроение.
