Просторечные, разговорные слова и жаргорнизмы (на материале статей газеты Известия)

разновидностей соотношения производной основы с производящей.

Экспрессивная лексика образуется от экспрессивных основ с помощью

экспрессивных суффиксов. Приведем примеры. Плетюха говорят о болтливом

человеке сплетнике (обычно женщине). Слово образовано от плести «болтать,

сплетничать». «Вот плетюха! Ты че плетешъ-то, чё плетёшь!». «Нету ей веры

от меня — она известная плетюха, чё попадя.

В этих словах показателем экспрессивности являются не столько

суффиксы, сколько производящие основы. Не будет преувеличением сказать, что

экспрессивность (отрицательная оценка) суффикса тускнеет на фоне

экспрессивности производящей основы. Сравним, например, говоруха - руха,

моторуха, брехуха, плетюха, в первом показателе экспрессивности выступает

суффикс, в остальных — ос-(корень и суффикс).

2.1 Стилистически окрашенные слова как один из методов увеличения

экспрессивности текста

Что приходит в тексты новейшего русского языка? Основной процесс

связан с перемещением лексических элементов из периферийных сфер языка в

центр системы. К таким элементам относятся жаргон, разговорные элементы,

просторечие. Они объединяются по признаку "сниженность" в сравнении с

нейтральным уровнем литературного языка. Данные элементы широко

употребительны и в языке газет, и в теле- и радиовещании, и в речи

образованных слоев населения. В 90-е годы их употребительность резко

возросла. Перечисленные группы слов являются стилистически окрашенными,

т.е. они являются очень яркими представителями того стиля, к которому

относятся. Отметим, что именно подобные категории слов позволяют увеличить

экспрессивность текста. В рассматриваемой нами газете «Известия»

максимально экспрессивными являются заметки в разделе «Новости» в колонке

обозревателя. Именно в них встречается максимальное количество разговорных,

просторечных, жаргонных слов. Именно использование этих слов придает тексту

некую критичность, ироничность или же резкость (если речь идет о

злободневных событиях). Именно через использование стилистически окрашенных

слов читатель наиболее ярко и четко представляет позицию автора.

Отметим также, что Земская Е.А. в своих исследованиях вводит термин

общий жаргон и относит его к стилистически окрашенным словам.

Термином "общий жаргон" называются жаргонизмы, используемые в

средствах массовой информации и в речи образованных слоев населения. К

числу наиболее частотных относятся такие слова, как разборка, зачистка,

тусовка, крутой, ящик (телевизор). Эти и подобные слова можно встретить

почти в любом номере газеты, каждый день услышать по телевизору. Слова

общего жаргона собраны и проанализированы в Словаре общего жаргона (далее

СОЖ). Приведем иллюстрации из материалов 1999 г. Элитная "Независимая

газета" публикует рецензию на научное издание стихотворений В. А.

Жуковского под названием "Академический ужастик" (НГ, 10.06.99). Жаргонизм

ужастик (от слова ужас) называет страшное произведение искусства (фильмы,

рассказы и пр.).

А вот несколько жаргонизмов, относящихся к разным сферам жизни и не

зафиксированных в СОЖ:

"Банк России… выпустил собственные облигации, названные в кругах

общественности «бобрами»" (Время, 11.06.99).

Поставить на счетчик, включить счетчик – в криминальном мире:

назначить срок выплаты денег, по истечении которого неуплатившему грозит

смерть или другое жестокое наказание. В общем жаргоне смысл этого выражения

расширяется: "грозить применением санкций". Пример: заголовок "Россию

ставят на счетчик. Западные лидеры угрожают введением санкций" (Время,

08.12.99).

Шутливый рифмованный ответ-бессмыслица на вопрос "Почему?" – "По

кочану" (иногда с продолжением "и по (сырой) капусте"; преимущественно в

речи молодежи). Иллюстрация из газеты: "Почему мы все считаем в долларах, а

таможня – в дойчмарках и евро? Ответ ясен: по кочану" (Мир за неделю,

30.11.99).

Из жаргона компьютерщиков, о котором мы уже говорили выше,

распространяются слова: скачать – списать из Интернета; "бродилка" – от

англ. browser, программа просмотра файлов в Интернете; "искалка" – от англ.

searcher, букв. "искатель".

Разговорные и просторечные элементы менее широко включаются в

современную речь. Процесс включения подобных сниженных элементов в

литературный текст лингвисты нередко называли термином "демократизация

языка".

Факты употребления сниженной лексики в речи литературно-говорящих

людей и средствах массовой информации многочисленны и разнообразны.

Несколько примеров из разговорной речи: ювелирка – ювелирная

промышленность, обменник – пункт обмена валюты, мобильник – мобильный

телефон, боевики – террористы (чаще во мн. числе), силовик – руководитель

силового министерства, ведомства или крупного подразделения, дутик – дутая

куртка, оэртэшник – сотрудник телеканала ОРТ.

Значительная часть разговорных наименований – это суффиксальные

существительные, образованные на базе словосочетаний "прилагательное +

существительное", так называемые универбаты.

Народ постоянно создает иронические номинации для различных явлений

повседневной жизни. Так, куриные окорочка, которыми питается значительная

часть российских горожан, люди называют ножками Буша. Ср. газетный

заголовок: «Курочка Ряба против “ножек Буша”. Защита отечественного

производителя может ударить по общественному потребителю» (Изв., 06.03.96).

Просторечные, жаргонные и разговорные слова можно встретить в самых

серьезных текстах. В статье «Самозванные “патриоты” воюют против России»

(Изв., 06.11.93) находим: главарь-верзила, жаргонное название членов

общества "Память" – памятники. Поясним некоторые слова: ражий – прост.

"крепкий, здоровый"; верзила – разг. "высокий, нескладный человек".

Сниженные элементы могут выстраиваться в трехчленные синонимические

ряды. Так, нейтральная номинация пятиэтажный дом имеет три сниженных

синонима: пятиэтажка (разг.) – хрущевка (прост.) – хрущоба (жаргон).

Пятиэтажка – суффиксальный универбат, созданный на базе словосочетания;

хрущевка – производное с суфф. –к(а) от фамилии Хрущев (при котором строили

такие дома); хрущоба – каламбурное скрещение начальной части фамилии Хрущев

и конечной части слова трущоба. Иллюстрация – газетный заголовок, в котором

соседствуют два члена этого ряда: "Московский проект реконструкции

пятиэтажек медленно отмирает (заголовок). Лет через десять "хрущевки" сами

рассыплются" (подзаголовок; Сегодня, 28.12.96).

В языке конца XX в. из трех рассмотренных потоков сниженных элементов

наиболее сильный – жаргонный, наиболее слабый – просторечный.

Третий пласт: иноязычные элементы. Они широким потоком вливаются в

тексты современного языка. Это - прежде всего названия новых явлений,

предметов, понятий в политике, экономике, науке, быту, торговле, искусстве.

Развитие науки и техники, расширение экономических, политических,

профессиональных и личных контактов между жителями России и Западного мира

способствуют активизации взаимодействия между русским языком и

западноевропейскими. Для 80–90-х годов характерен интенсивный процесс

заимствования иностранных слов, прежде всего английских, что уже было

отмечено выше.

Одно из новейших заимствований: дефолт (англ. default) – "невыполнение

обязательств", "неплатежи". После финансового кризиса в августе 1998 г. это

слово замелькало на страницах газет, его можно услышать по телевидению, в

устной речи. Приведем два совсем свежих примера из газет: "Дефолт Москвы

неизбежен" (Коммерсант, 03.12.99); "Российские банки после дефолта

прекратили покупать даже Шишкина с Айвазовским" (Время, 08.12.99). Отмечу,

что в России слово дефолт, как правило, употребляется без всяких уточнений

– нет указаний ни времени, ни места. Имеется в виду наш российский дефолт

августа 1998 г. Рассмотрим некоторые типические черты протекания процесса

заимствования. Каковы способы включения иноязычных слов в русский текст? В

русский текст могут включаться иноязычные слова, написанные, как им

положено в оригинале. Так, в текстах о моде постоянно встречаются выражения

типа коллекция pret-a-porter, выставка haute couture. Подобные слова и

выражения могут писаться и русскими буквами: от кутюр, могут даваться в

переводах: высокая мода. Таким образом, в языке одного времени, даже в

одной газетной статье, можно встретить haute couture, от кутюр и высокая

мода.

Интересно наблюдать за процессом вхождения в русский язык многих новых

выражений. Возьмем встречающееся в газетах английское словечко time-share,

которое обозначает особый вид аренды помещений для отдыха: срок аренды

делится между несколькими людьми, так что каждый арендатор оплачивает

определенное заранее время пользования помещением. Такой вид аренды не был

известен ранее в России, для него нет русского названия. Пишут и по-

английски time-share, и по-русски таймшер. Произведено имя лица,

арендующего помещение таймшерщик, встречается и сложная номинация таймшер-

владелец. И все эти виды использования иноязычного слова сосуществуют в

1994–1999 гг.

Итак, вышеописанные явления характерны для современного языка. Они не

рассчитаны на экспрессивность, а выполняют прежде всего номинативную

функцию и отражают процесс вхождения (или не вхождения) чужого слова в

русский язык.

Характернейшая особенность текстов конца XX в. – интертекстуальность

(мозаичность, цитатность). Это явление распространяется и на обычный

повседневный язык, и на язык массовой коммуникации. Цитаты – это дословные

выдержки из какого-либо произведения. Устойчивые выражения типа пословиц и

поговорок, не составляющие часть какого-либо произведения, а также

клишированные фразы иного характера не являются цитатами. Для их названия я

применяю термин инкрустация.

Цитирование и включение инкрустаций – высокохарактерная черта

современного функционирования языка. Обычно цитаты и инкрустации вводятся в

текст без всяких отсылок. Адресат должен уметь их вычленить, понять их

происхождение, их первоначальный смысл и тот смысл, который они получают в

новом окружении.

Для современного языка характерно два способа применения цитат и

инкрустаций:

1. дословное использование, при этом само включение чужеродной единицы

выступает как средство экспрессии;

2. изменение формы устойчивого выражения или слова, так что трансформация

формы служит рождению нового содержания.

Особенно част прием замены принятого слова новым, ключевым для данного

текста.

Можно выделить и третий тип преобразования – когда добавленное слово

вносит элемент шутки и метафорического намека на суть дела: “Мы бросили

варежку “Майкрософту” (загл., Изв., 03.12.99). В известном выражении

бросить перчатку (‘вызвать на дуэль’) слово перчатка заменено домашним,

чисто русским, простым варежка. Смысл статьи: российские электронщики

бросили вызов создателям новой техники.

2.2 Различия просторечных и разговорных слов

Итак, как уже было отмечено выше, русский язык делится на книжный и

разговорный стили.

Рассмотрим основные особенности просторечных и разговорных слов. Это

позволит нам произвести анализ различий между этими двумя различными, хотя

и соседствующими друг с другом группами слов.

2.3 Жаргонные слова как элемент разговорного пласта русского языка

Необходимо отметить, что механизмы взаимодействия литературного языка

с внелитературными сферами речи нельзя считать до конца изученными.

Значительный интерес в связи с этим представляет картина усвоения

разговорной речью и литературным просторечием элементов, идущих из

различных социальных диалектов, профессионального просторечия,

жаргонизированной лексики, молодежного сленга и т. п.

Литературный язык, а в особенности публицистический стиль, постоянно

пополняется за счет диалектной, просторечной и жаргонной (арготической)

лексики, которая приходит в общее употребление, как правило, в измененном

виде и обычно утеряв семантическую связь со своим источником возникновения

и специфического бытования. Взаимовлияние и взаимопроникновение

характеризует в целом социальные диалекты, отношения между ними. Слова

одного жаргона легко могут переходить в другой. Это предопределяет сложный

характер взаимодействия литературного языка с социальными диалектами (или

социальными разновидностями речи).

«Жаргонные слова не только кочуют из жаргона в жаргон, но довольно

часто проникают и в обычную разговорную речь. Особенно благоприятной средой

для проникновения всякого рода арготизмов является просторечная

лексика»[12].

Жаргонная по происхождению лексика и фразеология, попадая в общую речь

и литературное просторечие, видоизменяясь там и сосуществуя с исконно

жаргонной лексикой, «образует так называемый интержаргон, что ведет к

известному сближению различных социальных разновидностей речи. Границы

между ними становятся менее отчетливыми и определенными». Оформление

жаргонизированной речи в качестве своеобразного стиля (скорее

потенциального, чем реального), определяя дальнейший путь ее развития,

опровергает взгляд па эволюцию жаргона в целом как на нечто подобное судьбе

территориальных диалектов (распад с некоторым дальнейшим распространением,

«вторжением» в просторечие через промежуточное звено — интердиалект) .

Необходимо отметить, что в наше время можно говорить не сколько о

проникновении отдельных чужеродных, внесистемных элементов в литературную

(ориентированную на литературность) речь, а в действительной перестройке

иерархической системы стилей, противопоставленных как «официально-

литературное» — и «обычное разговорное» или «принятое», но одинаково

существующее в языковом сознании носителей.

Речь идет, таким образом, не о проникновении отдельных элементов

жаргона в обычную речь, но о количественном их росте в тот или иной период,

а о новом качестве жаргона как своеобразного стиля речи в новую эпоху

развития национального языка.

Явление это присуще не только русскому языку, оно едва ли не является

общеязыковым

Отметим, что арготическая лексика (направленная на узкий коллектив

людей и носящая некоторый секретный характер), утратив свой

профессиональный и секретный характер, служит средством эмоциональной

экспрессии, образного, эвфемистического, иронического словоупотребления в

сфере повседневного бытового общения. Теряя свою специфику, она приобретает

более зыбкий и неопределенный характер, причем главенствующую роль играют в

ней на этой новейшей стадии метафорические иносказания, как способ

экспрессивного переосмысления стандартов национального языка».

Эволюция от жаргона к сленгу происходит неравномерно. Заимствуются

слова и выражения, усваиваются клочки жаргона. Жаргонные слова и

словосочетания приносят о собой своеобразную «фразеологичность»—

излюбленные или просто обычные в системе жаргона соединения и сцепления

слов.

Словарный запас так называемого сленга постоянно обновляется.

например, с возникновением некоторых новых явлений в жизни нашего общества

возникли такие слова как:

Стрелка – встреча деловых партнеров для решения острых вопросов.

Разборка – встреча представителей криминального мира для решения

острых вопросов вооруженным путем.

Тусовка – имеет несколько значений. 1. Интересное общество, компания

(он принадлежит к нашей тусовке) . 2. Вечеринка, где собрались

преимущественно знакомые люди (тусовка закончилась только утром).

Менты – слово, относящееся к просторечным, т.к. обладает негативной

окраской. Название милиционеров, работников органов внутренних дел в целом.

Прикольный – хороший, отличный, незаурядный, запоминающийся,

обладающий какими-то специфическими качествами. (прикольный фильм). Это

слово характерно для молодежного сленга. Пример из «Известий» за 16.03.02:

«Не удивительно, что на унормированную письменность молодежь реагирует

прикольным сленгом». Стр.7 («Словарь как «молот ведьм» »).

Все вышепривиденные слова встречаются в газете «Известия» как в

заголовках статей, так и просто в тексте.

Отметим, что в некоторых случаях можно говорить о жаргонной

«валентности» слова: не только, например, симпатяга, но — чаще — симпатяга

малый, не только толкнуть {доклад), по и более естественно (в том же

примерно значении) — толкнуть речу или речугу и т. п.

Взаимодействие жаргонного стиля речи с просторечием создает в живом

общении широкую базу для действий всякого рода аналогий, привычных для

просторечия.

Можно отметить, что употребление слова стиляга (оценочно-

положительное) уступило место оценочно-уничижительному (презрительному)

употреблению его в обиходно-разговорной речи и затем в литературном языке,

где оно стало символом определенного антиобщественного явления. В

дальнейшем социальное «обесценение», нейтрализация этого слова привело к

шутливому употреблению его в разговорной речи - применительно к

своеобразной (комбинированной) окраске некоторых предметов. Стилягой стали

называть автомашины, капот которых раскрашен разным красками. Сходную

судьбу имело слово Бродвей — название главной улицы (молодежный сленг, из

жаргона стиляг). В конце 50-х годов слова Брод, Бродик, Бродвей ощущались

еще как сугубо жаргонные и были темой острых сатирических выступлений.

Эволюция от жаргона к сленгу и просторечию — сложный и неоднородный

процесс. В ряде случаев в жаргонированное просторечие и сленг приходят не

просто нейтрализованные слова того или иного жаргона, а слова и группы

слов, заимствованные из одного жаргона в другой - межжаргонные.

Итак, можно говорить о двух путях вхождения жаргонизмов в общую речь:

1) постепенное усвоение жаргонизма разговорной речью, нейтрализация его

во времени, при движении к литературной речи (ср. стиляга, Бродвей, а также

темнить, голосовать и многие другие);

2) усвоение слов или выражении из интержаргона, при котором относительная

нейтрализация происходит до их выхода в общую речь (экспрессия и

маркированность былой принадлежности жаргону в этом случае сохраняется

гораздо дольше). См. ниже историю таких слов, как фитиль, прокол, верняк и

др.

Понятие об интержаргоне (межжаргонной лексике) в неявном или в

обратимом виде издавна встречается в лингвистической литературе, особенно в

конкретных описаниях общественно-языковой судьбы тех или иных выражений и

слов.

Акад. В. В. Виноградов, исследовавший историю жаргонно-просторечного

глагола стрелять — стрельнуть, писал:

«Стрелять в значении «добывать выпрашивая или вымогая» и теперь

свойственное, главным образом, нелитературному просторечию, несомненно

арготического происхождения. Среди слов «блатной музыки» разными

исследователями и собирателями отмечен глагол стрелять со значением

«красть». Этому русскому арготизму соответствует немецкое воровское

schissen с тем же значением. Следовательно, внутренняя форма, лежащая в

основе этого арготического употребления, интернациональна для среды

деклассированных». Как многие слова из арго деклассированных, глагол

стрелять с соответствующими видоизменениями значения распространился в XIX

веке по разным профессиональным диалектам. Так, из нищенски-воровского

арго, из арго деклассированных слова стрелок, стрелять, стрельнуть попадают

в разговорную речь других социальных слоев. Стрелять в жаргонном значении

впервые отмечено в словаре П. Е. Стояна (Петроград, 1916). В арго нищих и

деклассированных слово стрелять употреблялось как в Москве, так и в

Петербурге и других городах. Возможно, что в Петербург оно перешло из

Москвы. Сейчас это слово широко использует молодежь.

Толковые словари современного русского языка отмечают у глагола

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6