Оперативно-розыскная деятельность в борьбе с организованной преступностью

Аналитический поиск ведется непрерывно. При его осуществлении есть необходимость так называемой «независимой» оценки всех старых и вновь возникающих материалов о чьей-либо преступной деятельности. Анализируются факты, события, отношения, связи, соотношения различных преступных действий. «Независимой» — потому, что этот анализ не связан с уже состоявшейся квалификацией преступных действий с определением круга обвиняемых, он не может повлиять на исход следствия и на судебные решения, поскольку он (анализ) не продуцирует доказательств. Но такой анализ позволяет найти признаки организованной преступности, пределы ее локализации (параметры) и определить направления и содержание оперативно-розыскных мер, необходимых для пресечения этой деятельности и путем принятия оперативно-профилактических мер, и путем обеспечения применения уголовного закона.

Анализу подлежат группы уголовных дел и соответствующие оперативные материалы, сопровождавшие следствие по ним. В материалах уголовных дел среди допрошенных свидетелей, потерпевших, владельцев квартир и других помещений, где производились обыски, среди сотрудников милиции, которые не реагировали на сигналы, направляли ранее имевшиеся материалы о преступной деятельности в отказные производства, на решения общественности или для принятия мер административной ответственности, могут оказаться объекты аналитического поиска — лица, осведомленные об организованной преступной деятельности, или ее соучастники. Обнаружение таких объектов зависит от внимательного сопоставления обстоятельств событий, данных о личности свидетелей, потерпевших, соответствующих сотрудников милиции.

Разновидностью аналитического поиска является экономический анализ деятельности фирм, банков, предприятий. Он «высвечивает» оборотные средства преступных организаций, их отчислений на самовоспроизводство организованной преступности и поддержание жизнедеятельности, «устойчивости» (неуязвимости) ее структур.

Экономический анализ представляет исходные данные о новых лицах, каким-либо образом связанных с преступными структурами, обеспечивает уяснение «технологии» функционирования преступных формирований и поступления материальных и денежных средств. Такая осведомленность необходима для документирования действий лиц, вовлеченных в организованную преступную деятельность.

Оперативный и аналитический поиск в борьбе с организованной преступностью ведется непрерывно с использованием всех тактических возможностей специализированных оперативных аппаратов. Цель оперативного и аналитического поиска — получение из любых источников информации о признаках организованной преступной деятельности. Оперативный поиск проводится:

в криминально активной и иной криминогенной среде в связи с оперативным прикрытием территории и объектов, привлекающих внимание преступных групп, банд, преступных организаций и сообществ;

в ходе специализированных тактических операций (по борьбе с преступностью гастролеров, распространением наркотических средств, хищениями на железнодорожном транспорте, по пресечению организованной преступной деятельности различных этнических группировок и т.п.).

Оперативный поиск сочетается с аналитическим: первичные данные, получаемые в ходе оперативного поиска, сопоставляются с материалами, поступающими в результате аналитического поиска; по результатам аналитического поиска проводят тактические операции и отдельные оперативно-поисковые мероприятия в целях обнаружения преступников и пресечения их преступной деятельности.

Задачи оперативного и аналитического поиска вытекают из смысла Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» для обеспечения оперативно-розыскных действий.

Оперативный поиск всегда ведется в условиях неопределенности: нет точных данных. кто попадет в поле зрения, когда и что произойдет. Есть лишь прогноз вероятности представляющих интерес событий, основанный на оценке оперативной обстановки и результатов аналитического поиска, что и предопределяет обозначение объектов и среды, где могут быть достигнуты цели оперативного поиска. Прогноз же, в свою очередь, базируется на оперативно-тактической оценке среды (отдельные этнические группы, рецидивисты, активные члены ОПГ, представители групп «непрофессионалов», проходящие по делам о контрабанде, незаконных валютных операциях, сбыте наркотических средств, предметов старины и искусства и т.д.). В ходе оперативного поиска в поле зрения оперативных аппаратов попадают лица, характеризующиеся той или иной степенью криминальной активности или осведомленности о ней.

Криминальная активность — это та модель, на которую ориентирован оперативный попек. Она имеет различные проявления, которые можно систематизировать по четырем группам:

1) преступная деятельность;

2) прикосновенность к преступной деятельности (криминальная прикосновенность, которая чаще всего проявляется в ненаказуемом пособничестве, пользовании преступными доходами, участии в досуге преступников);

3) склонность к преступной деятельности;

4) «деловые» контакты с преступниками и осведомленность о них. Криминальная активность проявляется в организации, подготовке преступлений, обсуждении в кругу единомышленников планов их совершения, участии в преступных сообществах (сходках «воров 5 законе», лидеров этнических группировок), во всех проявлениях, диктуемых традициями, обычаями, правилами преступной среды. Довольно простыми для обнаружения признаками криминальной активности являются: приобретение оружия, изготовление (владение) воровскими инструментами, укрывательство (проживание на нелегальном положении, смена адресов), «гастролирование», участие в сходках, посещение облюбованных преступниками притонов.

Обозначив среду криминально активных лиц. необходимо уточнить ее параметры. Дело в том, что традиционно к составляющим эту среду относят всех, кто склонен к антиобщественному поведению, проявил себя в противоправных, общественно опасных поступках (в том числе ранее судимых), отличается патологическим пристрастием к пьянству, наркотикам, всех, кто с этими контингентами поддерживает отношения на основе согласия (солидарности) с их преступными или антиобщественными взглядами. Несомненно, криминально-активная (криминогенная) среда складывается в местах лишения свободы, в местах сосредоточения условно осужденных и условно освобожденных в районах дислокации спецкомендатур. Криминогенная среда неоднородна и не едина, ее не следует представлять себе как некое цельное образование. Скорее, это очаговые образования, механизм возникновения которых обусловлен демографическими процессами, правоохранительной практикой, административными ограничениями для ранее судимых, что заставляло их «оседать» в зонах крупных административных центров. Значительное влияние на образование криминогенной среды оказывают нерешенность проблемы трудовой занятости контингентов молодых людей, появление беженцев, вызванное депортацией, преследованием и ограблением населения в ряде республик, входивших в СССР.

Для лиц, составляющих криминогенную среду, характерны признаки ассоциализации, которые наблюдаются в период формирования личности преступников, его укоренившиеся привычки, стереотипы преступных действий, приверженность к совершению преступлений одного вида, манеры специфического поведения, формы и содержание общения, присущего для криминально-активной среды: конспирируемые связи, осторожность при вступлении в контакты, внешне ничем не выделяющийся образ жизни. Часто допускается все то, что находится за пределами составов преступлений, что не содержит элементов конкретной преступной деятельности, составляет информационные предпосылки для интуитивного прогноза оперативных работников, т.е. для вывода, что в талой именно среде необходим активный оперативный поиск.

Осведомленность как оперативно-тактическая категория становится объектом оперативного поиска, в ходе которого устанавливаются факты — признаки организованной преступности, «цепочки» передачи сведений о них от одного источника информации к другому, устанавливают сами источники, получают характеризующие их данные.

То, что удалось обобщить из складывающегося опыта (связи по вертикали и горизонтали, сращивание коррумпированных должностных лиц с расхитителями и уголовниками, подкуп работников правоохранительных органов, разделение функций между разными звеньями и участниками и др.), можно использовать как элементы программ для оценки первичных сигналов и их развития в знание, утверждающее наличие признаков организованной преступности.

Заметим, что первичная информация во многих случаях относится к ранее неизвестным оперативным аппаратам криминально составным лицам. Например, в конце 80-х годов среди участников организованной преступной деятельности, разоблаченных на территории Узбекистана, только 17% ранее находились в поле зрения оперативных аппаратов, тогда как 65% раскрытых в 1987—1988 годах в этой республике преступлений совершались организованными группами, многие из которых имели преступные связи и по горизонтали, и по вертикали, действовали безнаказанно от года до 5 лет.

Фактически оперативные аппараты по борьбе с организованной преступностью сталкиваются с мало познанными явлениями, не получившими в теории и практике достаточно детальной интерпретации. Во многих случаях эти явления не охватываются накатанными индивидуальными программами отбора информации, которые годами складывались в профессиональном сознании оперативных работников и негласных сотрудников, и базируются на категориях общественной опасности деяний, знании элементов и характеристик составов преступлений. Многие же признаки организованной преступности базируются на специфических правилах преступной среды и культивируемых в ней отношениях.

Поэтому достижение целей получения первичной информации можно обеспечить на нескольких направлениях:

путем изучения образа жизни, связей, рода деятельности рецидивистов, ранее судимых, лиц, взятых в оперативную проверку, то есть тех, кто составляет преимущественный контингент «подучетников». Это направление привычно, оно организационно отработано, в частности в блоке взаимодействия разных служб органов внутренних дел;

путем анализа и дополнительного изучения сигналов о незаконных поставках (приобретении сырья, оборудования, подозрительных финансовых операциях). В таких ситуациях также сразу очерчивается круг конкретных лиц, деятельность которых необходимо проверять, и круг задач, на решение которых следует направлять проверки;

путем взятия под наблюдение должностных лиц по сигналам о признаках коррупции. Наблюдение направлено на определение ее масштабов, сообщников и механизма;

анализом и обобщением данных о преступлениях, которые совершались серийно с участием одних и тех же лиц, что позволяет предполагать о функционировании преступной организации. Такие данные могут быть рассредоточены в уголовных делах, делах оперативного учета, «отказных» материалах, письмах граждан;

анализом и оперативкой проверкой фактов, устанавливаемых журналистским расследованием, которое также ведется вокруг конкретных лиц и фактов. В этом варианте непосредственные и опосредованные (через других журналистов) контакты с авторами публикаций могут «вывести» на ценные источники информации, на конкретных лиц, с которыми могут быть установлены конфиденциальные отношения и с помощью которых начата углубленная оперативная проверка.

Как видим, те традиционные программы получения информации, которые используются в обычном оперативном поиске (выявлении лиц и фактов, представляющих оперативный интерес), дополняются новыми признаками, новыми источниками информации.

Если в обычном оперативном поиске достаточно сведений о преступной деятельности (ворует на рынках или общественном транспорте; тратит большие суммы денег, не имея легальных источников дохода; распространяет, сбывает наркотические средства и т.д.), то в механизме получения первичной информации об организованной преступности эти факты являются лишь «фоном». Главными становятся сведения иного содержания: преступления кем-то организуются или контролируются; в механизме преступной деятельности существует распределение функций; существует общий «банк» («общак») для финансирования преступных акций и распределения доходов;

сложилась иерархия отношений: есть лидеры и исполнители; организованно осуществляются меры безопасности, ведется контрразведка; систематически практикуются отчеты перед организаторами; часть преступных доходов изымается верхушкой преступной организации; практикуется вербовка новых членов организации; применяются угрозы, шантаж, запугивание, есть «аппарат» для исполнения наказаний.

Получение любой информации о преступной деятельности требует определенных тактических усилий и организационных форм: действий негласных сотрудников, оперативно-поисковых групп, оперативных контактов с гражданами. И все же многие сведения о преступлениях, по сравнению со сведениями о преступных организациях, как бы лежат на поверхности: их можно визуально фиксировать (кражи, вывоз похищенных материальных ценностей, владение оружием), видеть предметы похищенного, знать потерпевших и т.п. Сведения же о преступных организациях можно получить лишь изучением отношений, то есть глубинных явлений, часто никак не фиксируемых визуально и по материальным следам. Содержание отношений как предмет познания при получении информации об организованной преступности становится возможным главным образом либо в результате удачных оперативных контактов в криминогенной среде, либо в результате длительного поиска осведомленных лиц и серии оперативно-розыскных мероприятий для углубления контактов в этой среде. Но это уже реализация первичной информации путем организации серии проверочных оперативно-розыскных мероприятий. Первичными же сигналами становятся: жалобы преступников на несправедливый дележ добычи; факты насилия одних преступников над другими, в том числе устанавливаемые в ходе оперативного сопровождения следствия по уголовным делам об убийствах, причинении телесных повреждений или в ходе розыска лиц, пропавших без вести;

угрозы насилием, вынудившие срочно покинуть данную местность лицами, связанными с преступной средой;

сигналы о покровительстве, особом расположении должностных лиц различных управленческих организаций к «процветающим» малым предприятиям, СП, ассоциациям, финансовым компаниям, фактах предпочтения в предоставлении помещений, оборудования, стройматериалов, сырья;

отход уголовников-профессионалов от привычного промысла на фоне заметного возрастания их финансовых возможностей (попал в «элиту» преступного бизнеса);

сообщения о подозрительных контактах оперативных работников или сотрудников других служб правоохранительных органов с представителями преступной среды, ее лидерами;

сворачивание оперативных проверок или следствия по уголовным делам, пассивность, бездействие, создание условий для ухода от ответственности разрабатываемых и обвиняемых;

сигналы о поисках незаконных путей к развитию производственной деятельности: прибытие представителей иностранных фирм, совместных предприятий на данный объект с предложениями о совершении преступных сделок, финансовых афер; выделение крупных кредитов банками без всякой гарантии об их возврате; заказы на поставку валюты, оружия, наркотиков;

стремление к приобретению бриллиантов; золота, предметов искусства на крупные суммы денег;

обнаружение связей с иностранцами, о которых известно, что они замешаны в аферах и вывозе из России сырьевых ресурсов, цветных и редкоземельных металлов;

факты вовлечения студентов, старших школьников, иной молодежи в преступные махинация;

подготовка боевиков в спортивных секциях, клубах.

Как показал опыт специализированных подразделений по борьбе с организованной преступностью системы МВД, существует проблема отграничения преступных организаций от «традиционных» преступных групп «по линии уголовного розыска», в том числе устойчивых, организованных, с четко выраженными лидерам». Кстати, в деятельности именно такого рода преступных групп во второй половине 80-х годов усматривались проявления организованной преступности. Постепенно формировались признаки разграничения: устойчивость преступной группы;

мобильность при совершении преступлений и реализации имущества и ценностей, добытых преступным путем;

вхождение в состав преступной группы жителей нескольких районов или даже регионов;

наличие «деловых» связей за пределами района дислокации основных членов группы: создание условий для укрывательства, получение сведений о вероятных объектах преступного посягательства, добыча оружия, получение транспортных средств;

вступление в контакты и конфликты с другими преступными группами на почве раздела сфер влияния;

привлечение к соучастию в преступлениях нужных людей из государственных учреждений;

наличие в составе преступной группы разыскиваемых преступников и преступников-гастролеров;

связь преступной группы с лидерами преступной среды; установление контактов — прикрытия среди коррумпированных чиновников, местной администрации, предателей из числа сотрудников правоохранительных органов. Ориентация на приведенные выше признаки конкретизирует цели оперативного поиска, но этого еще недостаточно для успеха. Необходима оценка первичных сигналов в специализированных подразделениях, интегрирующих информацию об организованной преступности, владеющих оперативной обстановкой по этой линии работы. Такая оценка позволяет планировать дальнейшие действия оперативных работников, обнаруживших первичные признаки функционирования преступной организации. Проводя оперативно-розыскные мероприятия среди воров, мошенников, рэкетиров, сотрудники уголовного розыска могут устанавливать их связи с преступными организациями: участие в сходках, регулярные отчисления от добычи, факты конкуренции, разделения сфер преступной деятельности. По линии борьбы с экономическими преступлениями специфическими признаками организованной преступной деятельности являются:

систематическое нарушение законодательства об антимонопольной деятельности в целях искусственного создания дефицита на потребительском рынке;

любые варианты уточнения от налогового обложения (мошенническое занижение прибыли, теневые, нерегистрируемые сделки, вступление в коррумпированные отношения с работниками налоговой службы);

систематическое получение квот и лицензий на вывоз за пределы России нефтепродуктов, сырья, редкоземельных металлов коммерческими структурами, для которых данный вид деятельности не является профилирующим; регулярное «обналичивание» крупных сумм денег;

все варианты финансовых махинаций, направленные в итоге на организованное хищение денежных средств, находящися в распоряжении государственных и коммерческих структур;

все варианты вывоза (в том числе попыток) сырьевых ресурсов, готовой продукции, цветных металлов под видом отходов производства;

операции по конвертации рублевой массы через малоизвестные коммерческих структуры и банки;

закупки по импорту (трата валютных средств) товаров, приобретение которых явно не имеет коммерческой и технологической перспективы;

силовое прикрытие нанятыми боевиками и подкупленными чиновниками дельцом и блокирование конкурентов с целью поддержания монополии своей коммерческой деятельности.

Существует несколько уровней оценки поступающей информации при оперативно-аналитическом поиске в борьбе с организованной преступностью.

На первом этапе — универсальная оценка по единой программе. Она дается любым оперативным сотрудником, столкнувшимся с признаками организованной преступной деятельности. На втором этапе — оценка этих признаков специализированным аппаратом и выбор тех оперативных подразделений, которые в ходе повседневной работы имеют возможность участвовать в развитии, уточнении, проверке первичной информации. Именно на данном этапе чаще всего включается аналитический поиск, если на первом этапе информацию полмили сотрудники, не специализирующиеся на борьбе с организованной преступностью. На третьем этапе — после сопоставления первичных данных с результатами аналитического поиска — создание общей, максимально возможной по имеющейся информации картины организованной преступной деятельности с ее связями и участниками для принятия адекватных ситуации тактических решений.

На этом заканчиваются этапы «стратегической разведки». Далее возникают проблемы криминалистические: сбор информации для доказывания (документирование), которые решаются в рамках традиционных оперативно-розыскных мероприятий с обращением к линейной тактике, разработанной применительно к специфике борьбы с отдельными видами преступлений. Оперативно-аналитический поиск завершается констатацией криминальной «окраски» поведения и связей, установлением личности тех, кто с этими фактами связан. Факты и люди в определенном сочетании при сличении их с ранее имевшейся информацией, поступившей из разных источников, в том числе содержащейся в сводках-ориентировках, на практике могут быть оценены по-разному:

как не представляющие какого-либо оперативного интереса, что весьма характерно для оценки «попутной» информации по делам оперативной проверки, и тогда на определенное время, а нередко и навсегда, упускается реальная возможность обнаружить объективно действующую преступную организацию;

как имеющие местное локальное значение, и тогда, если это не так, «выбивается » лишь одно из звеньев в системе преступной организации; как звено такой организации.

Специфика оперативно-аналитического поиска в борьбе с организованной преступностью заключается в том, что он включает двойную оценку первичных сигналов — выявившим их сотрудником и сотрудником специализированного подразделения. Включается своеобразный фильтр для выбора из многообразия не только фактов о конкретной преступной деятельности, но и о жизнедеятельности преступной среды. Это требование рождено практикой: «увидеть» признаки организованной преступности способен специалист, который уже ориентирован на них, может оценить их значимость, усвоил функциональное назначение этих признаков в организованной преступной деятельности. По результатам оперативно-аналитического поиска в оперативных подразделениях формируются банки информации, используемые:

для последующей оперативной проверки преступных групп и организаций; для проведения оперативно-профилактических мер;

для внедрения оперативных работников и негласных сотрудников в среду организованной преступности с целью углубления оперативных позиций, необходимых для успешного продолжения стратегической разведки.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9