Просторечные, разговорные слова и жаргорнизмы (на материале статей газеты Известия)

p> Одно из новейших заимствований: дефолт (англ. default) – "невыполнение обязательств", "неплатежи". После финансового кризиса в августе 1998 г. это слово замелькало на страницах газет, его можно услышать по телевидению, в устной речи. Приведем два совсем свежих примера из газет: "Дефолт Москвы неизбежен" (Коммерсант, 03.12.99); "Российские банки после дефолта прекратили покупать даже Шишкина с Айвазовским" (Время, 08.12.99). Отмечу, что в России слово дефолт, как правило, употребляется без всяких уточнений
– нет указаний ни времени, ни места. Имеется в виду наш российский дефолт августа 1998 г. Рассмотрим некоторые типические черты протекания процесса заимствования. Каковы способы включения иноязычных слов в русский текст? В русский текст могут включаться иноязычные слова, написанные, как им положено в оригинале. Так, в текстах о моде постоянно встречаются выражения типа коллекция pret-a-porter, выставка haute couture. Подобные слова и выражения могут писаться и русскими буквами: от кутюр, могут даваться в переводах: высокая мода. Таким образом, в языке одного времени, даже в одной газетной статье, можно встретить haute couture, от кутюр и высокая мода.

Интересно наблюдать за процессом вхождения в русский язык многих новых выражений. Возьмем встречающееся в газетах английское словечко time-share, которое обозначает особый вид аренды помещений для отдыха: срок аренды делится между несколькими людьми, так что каждый арендатор оплачивает определенное заранее время пользования помещением. Такой вид аренды не был известен ранее в России, для него нет русского названия. Пишут и по- английски time-share, и по-русски таймшер. Произведено имя лица, арендующего помещение таймшерщик, встречается и сложная номинация таймшер- владелец. И все эти виды использования иноязычного слова сосуществуют в
1994–1999 гг.

Итак, вышеописанные явления характерны для современного языка. Они не рассчитаны на экспрессивность, а выполняют прежде всего номинативную функцию и отражают процесс вхождения (или не вхождения) чужого слова в русский язык.

Характернейшая особенность текстов конца XX в. – интертекстуальность
(мозаичность, цитатность). Это явление распространяется и на обычный повседневный язык, и на язык массовой коммуникации. Цитаты – это дословные выдержки из какого-либо произведения. Устойчивые выражения типа пословиц и поговорок, не составляющие часть какого-либо произведения, а также клишированные фразы иного характера не являются цитатами. Для их названия я применяю термин инкрустация.

Цитирование и включение инкрустаций – высокохарактерная черта современного функционирования языка. Обычно цитаты и инкрустации вводятся в текст без всяких отсылок. Адресат должен уметь их вычленить, понять их происхождение, их первоначальный смысл и тот смысл, который они получают в новом окружении.

Для современного языка характерно два способа применения цитат и инкрустаций:

1. дословное использование, при этом само включение чужеродной единицы выступает как средство экспрессии;

2. изменение формы устойчивого выражения или слова, так что трансформация формы служит рождению нового содержания.

Особенно част прием замены принятого слова новым, ключевым для данного текста.

Можно выделить и третий тип преобразования – когда добавленное слово вносит элемент шутки и метафорического намека на суть дела: “Мы бросили варежку “Майкрософту” (загл., Изв., 03.12.99). В известном выражении бросить перчатку (‘вызвать на дуэль’) слово перчатка заменено домашним, чисто русским, простым варежка. Смысл статьи: российские электронщики бросили вызов создателям новой техники.

2.2 Различия просторечных и разговорных слов

Итак, как уже было отмечено выше, русский язык делится на книжный и разговорный стили.

Рассмотрим основные особенности просторечных и разговорных слов. Это позволит нам произвести анализ различий между этими двумя различными, хотя и соседствующими друг с другом группами слов.

2.3 Жаргонные слова как элемент разговорного пласта русского языка

Необходимо отметить, что механизмы взаимодействия литературного языка с внелитературными сферами речи нельзя считать до конца изученными.
Значительный интерес в связи с этим представляет картина усвоения разговорной речью и литературным просторечием элементов, идущих из различных социальных диалектов, профессионального просторечия, жаргонизированной лексики, молодежного сленга и т. п.

Литературный язык, а в особенности публицистический стиль, постоянно пополняется за счет диалектной, просторечной и жаргонной (арготической) лексики, которая приходит в общее употребление, как правило, в измененном виде и обычно утеряв семантическую связь со своим источником возникновения и специфического бытования. Взаимовлияние и взаимопроникновение характеризует в целом социальные диалекты, отношения между ними. Слова одного жаргона легко могут переходить в другой. Это предопределяет сложный характер взаимодействия литературного языка с социальными диалектами (или социальными разновидностями речи).

«Жаргонные слова не только кочуют из жаргона в жаргон, но довольно часто проникают и в обычную разговорную речь. Особенно благоприятной средой для проникновения всякого рода арготизмов является просторечная лексика»[12].

Жаргонная по происхождению лексика и фразеология, попадая в общую речь и литературное просторечие, видоизменяясь там и сосуществуя с исконно жаргонной лексикой, «образует так называемый интержаргон, что ведет к известному сближению различных социальных разновидностей речи. Границы между ними становятся менее отчетливыми и определенными». Оформление жаргонизированной речи в качестве своеобразного стиля (скорее потенциального, чем реального), определяя дальнейший путь ее развития, опровергает взгляд па эволюцию жаргона в целом как на нечто подобное судьбе территориальных диалектов (распад с некоторым дальнейшим распространением,
«вторжением» в просторечие через промежуточное звено — интердиалект) .

Необходимо отметить, что в наше время можно говорить не сколько о проникновении отдельных чужеродных, внесистемных элементов в литературную
(ориентированную на литературность) речь, а в действительной перестройке иерархической системы стилей, противопоставленных как «официально- литературное» — и «обычное разговорное» или «принятое», но одинаково существующее в языковом сознании носителей.

Речь идет, таким образом, не о проникновении отдельных элементов жаргона в обычную речь, но о количественном их росте в тот или иной период, а о новом качестве жаргона как своеобразного стиля речи в новую эпоху развития национального языка.

Явление это присуще не только русскому языку, оно едва ли не является общеязыковым

Отметим, что арготическая лексика (направленная на узкий коллектив людей и носящая некоторый секретный характер), утратив свой профессиональный и секретный характер, служит средством эмоциональной экспрессии, образного, эвфемистического, иронического словоупотребления в сфере повседневного бытового общения. Теряя свою специфику, она приобретает более зыбкий и неопределенный характер, причем главенствующую роль играют в ней на этой новейшей стадии метафорические иносказания, как способ экспрессивного переосмысления стандартов национального языка».

Эволюция от жаргона к сленгу происходит неравномерно. Заимствуются слова и выражения, усваиваются клочки жаргона. Жаргонные слова и словосочетания приносят о собой своеобразную «фразеологичность»— излюбленные или просто обычные в системе жаргона соединения и сцепления слов.

Словарный запас так называемого сленга постоянно обновляется. например, с возникновением некоторых новых явлений в жизни нашего общества возникли такие слова как:

Стрелка – встреча деловых партнеров для решения острых вопросов.

Разборка – встреча представителей криминального мира для решения острых вопросов вооруженным путем.

Тусовка – имеет несколько значений. 1. Интересное общество, компания
(он принадлежит к нашей тусовке) . 2. Вечеринка, где собрались преимущественно знакомые люди (тусовка закончилась только утром).

Менты – слово, относящееся к просторечным, т.к. обладает негативной окраской. Название милиционеров, работников органов внутренних дел в целом.

Прикольный – хороший, отличный, незаурядный, запоминающийся, обладающий какими-то специфическими качествами. (прикольный фильм). Это слово характерно для молодежного сленга. Пример из «Известий» за 16.03.02:
«Не удивительно, что на унормированную письменность молодежь реагирует прикольным сленгом». Стр.7 («Словарь как «молот ведьм» »).

Все вышепривиденные слова встречаются в газете «Известия» как в заголовках статей, так и просто в тексте.

Отметим, что в некоторых случаях можно говорить о жаргонной
«валентности» слова: не только, например, симпатяга, но — чаще — симпатяга малый, не только толкнуть {доклад), по и более естественно (в том же примерно значении) — толкнуть речу или речугу и т. п.

Взаимодействие жаргонного стиля речи с просторечием создает в живом общении широкую базу для действий всякого рода аналогий, привычных для просторечия.

Можно отметить, что употребление слова стиляга (оценочно- положительное) уступило место оценочно-уничижительному (презрительному) употреблению его в обиходно-разговорной речи и затем в литературном языке, где оно стало символом определенного антиобщественного явления. В дальнейшем социальное «обесценение», нейтрализация этого слова привело к шутливому употреблению его в разговорной речи - применительно к своеобразной (комбинированной) окраске некоторых предметов. Стилягой стали называть автомашины, капот которых раскрашен разным красками. Сходную судьбу имело слово Бродвей — название главной улицы (молодежный сленг, из жаргона стиляг). В конце 50-х годов слова Брод, Бродик, Бродвей ощущались еще как сугубо жаргонные и были темой острых сатирических выступлений.
Эволюция от жаргона к сленгу и просторечию — сложный и неоднородный процесс. В ряде случаев в жаргонированное просторечие и сленг приходят не просто нейтрализованные слова того или иного жаргона, а слова и группы слов, заимствованные из одного жаргона в другой - межжаргонные.

Итак, можно говорить о двух путях вхождения жаргонизмов в общую речь:

1) постепенное усвоение жаргонизма разговорной речью, нейтрализация его во времени, при движении к литературной речи (ср. стиляга, Бродвей, а также темнить, голосовать и многие другие);

2) усвоение слов или выражении из интержаргона, при котором относительная нейтрализация происходит до их выхода в общую речь (экспрессия и маркированность былой принадлежности жаргону в этом случае сохраняется гораздо дольше). См. ниже историю таких слов, как фитиль, прокол, верняк и др.

Понятие об интержаргоне (межжаргонной лексике) в неявном или в обратимом виде издавна встречается в лингвистической литературе, особенно в конкретных описаниях общественно-языковой судьбы тех или иных выражений и слов.

Акад. В. В. Виноградов, исследовавший историю жаргонно-просторечного глагола стрелять — стрельнуть, писал:

«Стрелять в значении «добывать выпрашивая или вымогая» и теперь свойственное, главным образом, нелитературному просторечию, несомненно арготического происхождения. Среди слов «блатной музыки» разными исследователями и собирателями отмечен глагол стрелять со значением
«красть». Этому русскому арготизму соответствует немецкое воровское schissen с тем же значением. Следовательно, внутренняя форма, лежащая в основе этого арготического употребления, интернациональна для среды деклассированных». Как многие слова из арго деклассированных, глагол стрелять с соответствующими видоизменениями значения распространился в XIX веке по разным профессиональным диалектам. Так, из нищенски-воровского арго, из арго деклассированных слова стрелок, стрелять, стрельнуть попадают в разговорную речь других социальных слоев. Стрелять в жаргонном значении впервые отмечено в словаре П. Е. Стояна (Петроград, 1916). В арго нищих и деклассированных слово стрелять употреблялось как в Москве, так и в
Петербурге и других городах. Возможно, что в Петербург оно перешло из
Москвы. Сейчас это слово широко использует молодежь.

Толковые словари современного русского языка отмечают у глагола стрелять значение «просить, выпрашивать или добывать, доставать, прося» с пометой «просторечное» (см., например, ССРЛЯ, т. 14, «Словарь русского языка» С. И. Ожегова, начиная с 9-го издания, и др.).
Современное разговорно-просторечное существительное отсебятина является по происхождению профессионализмом, возникшим в речи художников. В. И. Даль считал это слово плодом индивидуального словотворчества К. Брюллова.

Явление интержаргонного слоя лексики как основного источника или
«склада» различных жаргонных и арготических элементов с несомненной ясностью и определенностью возникает из этих примеров. Роль в формировании этого слоя арготических элементов и актерского жаргона продолжает оставаться значительной вплоть до нашего времени.

Именно из интержаргона пришло, например, в просторечие слово халтура.
Из церковного (или бурсацкого) речевого обихода, где оно значило «служба по покойнику, отпевание», слово это перешло в арго (в качество своеобразной метафоры: «служба» по покойнику - кража в квартире, где находится покойник; легкая нажива, в отлично от налетов, связанных с риском и т. п.; в самом арго — иронически-пренебрежительное; ср. халтура и вор-халтурщик в словарях
Попова и Трахтенберга). Арготическое употребление этого слова было заимствовано другими жаргонами, стало межжаргонным. Ср. халтура, халтурщик, халтурить в речи артистов-гастролеров и в музыкантском (лабушском) жаргоне.

Описанные здесь «пути» жаргонизма следует рассматривать не как последовательное развитие семантики слова в связи с новым употреблением, а, скорее, как распространение со временем в разных социальных группах некогда профессионально маркированного термина. Семантика, связанная с побочным, легким заработком (или прибылью вообще), могла развиваться уже в самом церковном речевом обиходе, в жаргоне певчих, дьяков и т. п. В обиходе православного духовенства так назывались службы, происходившие на дому у прихожан, по большим праздникам; для того чтобы успеть обойти большее число домов - и, следовательно, собрать больше денег, - они произносились ускоренно и в сокращенном виде. Отсюда халтура - выгода, легкий добавочный заработок, без особой траты сил. В пьесе А. Н. Островского «Воспитанница» слово халтура «взятка» вложено в уста судейского чиновника-хапуги:

«Он теперь уже заранее рассчитывает, сколько доходов будет получать в суде, или халтуры, как он говорит».

Отметим еще один заслуживающий внимания пример:

В газете «Известия» часто встречаются такие слова как держиморда, хапуга, политикан и т.д.

Держиморда (м.) – тупой исполнитель грубой власти (по имени полицейского из комедии «Ревизор» Н.В. Гоголя).

Политикан (м.) – беспринципный политический деятель, а также вообще ловкий и беспринципный делец.

Хапуга (м. и ж.) – человек, который крадет, присваивает что-либо неблагородным способом. Нелит прост.

Новые социальные группы по-своему обогащали этот первичный смысл, приспосабливали его к своим языковым вкусам и навыкам.

Выше нами были рассмотрены основные особенности изменения семантики жаргонов и их проникновения в письменную речь.

Исходя из всего выше написанного, можно сделать вывод, что при рассмотрении уровней и типов контрастных чередований мы в сущности уже проанализировали наиболее типичные источники экспрессии: рефлексия разговорности, широкое обращение к иноязычной и терминологической лексике, ориентация на язык беллетристики и широкое заимствование его приемов и средств; к ним добавляется и только что рассмотренная актуализация общеязыковых единиц. Мы фактически привели примеры наиболее распространенных конкретных средств выражения в языке современных газет.

3. Стилистика публицистического текста газеты «Известия»

Развитие массовых средств коммуникации, головокружительный ритм рекламы, различные системы распространения информации - все это делает важным и содержание произведения, и сам факт его существования. Необходимо отметить, что далеко не всегда литературная ценность произведения автора решает, станет ли оно известным.

Необходимо учесть, что газетные статьи являются типичным примером публицистического стиля. Однако в последнее время в них все чаще проникают элементы других стилей. Прежде всего, это связано с описанным выше сближением стилей (встретить научную статью со сложными терминами в обычной газете для читателя практически повседневное дело).

При анализе стилистики статей рассматриваемой нами газеты «Известия» необходимо учитывать ее особенности. В мире издается около 10 тысяч ежедневных газет, но лишь десятки из них признаются международным сообществом авторитетными и влиятельными общенациональными изданиями. В
России это - "Известия". Эта газета занимает ведущее положение среди периодических изданий страны. Ее история насчитывает более 80 лет.

Газета была создана в Петрограде в марте 1917 года, как один из основных печатных органов нового государства. Все декреты первыми публиковались в "Известиях". История газеты, публикации на ее страницах – отражают историю нашей страны.

Особенно важным этапом в истории газеты "Известия" стали годы, когда редакцию возглавлял Алексей Аджубей (1959-1964). Оставаясь официальным органом власти, газета стала не только рупором, оглашающим государственную точку зрения, как большинство советских изданий, но стала защищать интересы читателя. Это позволило "Известиям" стать самой уважаемой газетой в стране и одной из самых любимых.

Во время путча 1991 года сотрудники редакции "Известий" 21 августа решили вывести газету из подчинения издателю - Президиуму Верховного Совета
СССР - и заявили о своей политической независимости. На следующий день был зарегистрирован новый учредитель газеты - сотрудники редакции "Известий".
По всей стране средства массовой последовали примеру "Известий". В октябре
1992 года в результате акционирования редакция обрела не только административную, политическую, но и экономическую независимость. Как сама газета "Известия", так и приложение - "Финансовые известия", "Неделя",
"Закон" - стали издаваться исключительно на средства, получаемые от продажи изданий и рекламы.

В то время ни одна редакция на всем пространстве бывшего СССР не владела таким колоссальным имуществом - почти 13 тыс. кв. м офисной площади в центре Москвы. Ни у одной из газет не было такой современной компьютерной базы, такой престижной на рынке СМИ и широко известной во всем мире торговой марки, как у "Известий". Также "Известия", несомненно, обладали серьезным политическим весом. Но экономическая некомпетентность, слабый, неэффективный менеджмент привели газету к тяжелейшему финансово- экономическому, и, как следствие, творческому кризису.

В результате, летом 1997 года произошла смена собственников и руководства издания, включая главного редактора, которым стал Михаил
Кожокин. С его приходом в "Известия", открылась новая страница истории газеты.

Реформируя газету, М.Кожокин старался сохранить все то хорошее, что было в багаже "Известий", но, в тоже время, сделать издание более современным, актуальным, интересным не только пожилым читателям, но и активной части общества.

Осенью 1998 года произошло слияние "Известий" с "Русским телеграфом" - современной высокопрофессиональной, технологичной и респектабельной газетой. Сегодня совершенствование системы редакционной работы направлено на то, чтобы каждый без исключения номер "Известий" соответствовал уровню и всем критериям качественного издания, таким как: информированность, достоверность, объективность, представительность мнений, независимость суждений.

Сейчас "Известия" сочетают в себе две главных составляющих серьезного респектабельного издания - общий высокопрофессиональный уровень редакционных текстов и статьи "золотых перьев" - А.Бовина, В.Кичина,
М.Соколова, С.Новопрудского, А.Архангельского, С.Бабаевой и других известных и талантливых журналистов.

За последние два года "Известия" активно развиваются в регионах, приступив к восстановлению своей прежней сети децентрализованных пунктов печати. Раньше их было свыше сорока, сегодня лишь 29, но это число вновь неуклонно растет.

Необходимо отметить и особую структуру объекта нашего исследования.
Если в семидесятые годы газета представляла собой 4-6 страничное издание с двумя основными разделами: новости и международная панорама, то сейчас
«Известия» 12-15 страничное издание. Основными разделами являются «Новости.
Люди», «Новости. События», «Экономика», «Культура», «Экспертиза». Особый интерес представляет колонка обозревателя, где можно найти интересные публикации на злободневную тему. В некоторых выпусках газеты в этой колонке появлялись заметки такого известного публициста и телеведущего Максима
Соколова. Особенностью газеты 70-80 годов было регулярное появление на ее страницах памфлета, высмеивающего пороки советского общества того времени.

Специфика газетного содержания такова, что достаточно не скрупулезно обозначать расчлененные предметы и понятия, но лишь намекать на них, называть целые сферы, явления и акции; поэтому, создавая экспрессивный эффект, можно легко обходиться общим указанием, условным знаком, чисто внешним признаком, какой-либо случайностью.

Условность громадного числа употребляемых в газете обозначений предполагает обязательное предварительное знание сравнительно часто меняющихся их наборов. Жажда экспрессии, не могущей тут и быть иной, приходит, таким образом, в противоречие с требованием надежной массовой доступности, которая, в конечном счете, эту жажду рождает. Разумеется, журналисты «Известий» стремятся к понятному языку, но под давлением конструктивного принципа они должны любыми средствами создать какой-то экспрессивный эффект в тексте.

Несмотря на общий, «строительно-языковой» характер тяготения к экспрессии, ее фактические реализации, конечно, по большей части увязаны с содержанием и замыслом:

Содержательно-осмысленный характер приобретает на фоне обычного и понятного желания журналиста подчеркнуть, что то или иное употребленное им выражение мыслится как экспрессивное, и в то же время снять с себя ответственность за качество самой этой экспрессии. Бесчисленны искусственно- внешние, часто плохо обоснованные «цитатные отсылки», вроде:

Часовыми пятого океана называют любовно в народе воинов противовоздушной обороны страны (Изв., 21.2.68; в заголовке: часовые воздушного океана.
В газете часто встречаются заимствованные иноязычные слова, причем это характерно не только для нашего времени, но и для газет двадцати- тридцатилетней давности.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5