Задержка психического развития

у них при анализе относительно сложного литературного текста, требующего

активной ориентировки, размышления. В этих случаях больные часто понимают

тексты неправильно.

При попытках воспроизвести после прочтения короткие рассказы, басни

(например, «Курица и золотые яйца», «Галка и голуби» и т.п.) больные с

массивным поражением лобных долей мозга повторяют лишь отдельные элементы

текста, включают в него посторонние рассуждения и не могут ответить на

вопрос, в чем же мораль рассказа.

Еще сложнее больным пересказать текст, если его нужно воспроизвести

после прочтения второго (интерферирующего) текста. В этом случае при

пересказе первого текста у них появляются контаминации (смешение двух

рассказов). В основе трудностей понимания текстов лежат нарушения

избирательности семантических связей, бесконтрольное всплывание побочных

ассоциаций. Подобные нарушения особенно характерны для больных с поражением

медиальных отделов лобных долей мозга.

Таким образом, одна из существенных особенностей патологии мышления у

больных с поражением лобных долей мозга — это нарушение операций с

понятиями и логическими отношениями. При сохранности понимания сравнительно

простых вербально-логических отношений (типа «часть-целое», «род-вид»),

аналогий и способности оперирования с ними, больные могут правильно

совершать эти операции лишь в ситуации, препятствующей появлению побочных

ассоциаций.

Нарушение избирательности логических операций побочными связями

отчетливо проявляется и в задачах на классификацию предметов (или на

образование понятий); логический принцип классификации не удерживается и

заменяется ситуационным (А.Р.Лурия, 1962, 1963; «Лобные доли...», 1966;

«Функции лобных долей...», 1982 и др.).

Как показали исследования А.Р.Лурия и Л.С.Цветковой (1966),

интеллектуальные нарушения у больных с поражением лобных долей мозга

проявляются и при решении арифметических задач. Не обнаруживая первичных

дефектов счета и каких-либо трудностей в выполнении упроченных в прошлом

опыте частных арифметических действий, больные не могут выработать нужную

«стратегию» или план решения задачи. Требуемые интеллектуальные операции,

подчиненные общему плану, заменяются фрагментарными импульсивными

действиями, случайными манипуляциями с числами. Вследствие дефекта

осознания своих ошибок больные не могут их корректировать. Некоторой

компенсации можно достигнуть, если предложить им жесткую программу действий

(список инструкций).

Особые трудности испытывают больные с поражением лобных долей мозга

при выполнении серийной интеллектуальной деятельности в виде цепи

однородных действий (типа устного сложения или вычитания). Подобные

серийные счетные операции требуют удержания в памяти промежуточных

результатов и общей инструкции, а также сохранности механизмов контроля и

регуляции интеллектуальной деятельности. В этих заданиях больные

соскальзывают на стереотипные ошибочные ответы или упрощают задачу.

Итак, при поражении лобных префронтальных отделов мозга нарушения

мышления имеют сложный характер. Они возникают вследствие нарушений самой

структуры интеллектуальной деятельности, а также из-за инертности,

стереотипии раз возникших связей, общей интеллектуальной инактивности,

нарушений избирательности семантических связей.

В монографии «Высшие корковые функции...» (1962, 1969, 2000) А.Р.Лурия

впервые в нейропсихологии описал результаты «факторного анализа» нарушений

мышления, выделив четыре самостоятельные формы интеллектуальных дефектов,

каждая из которых связана с поражением определенной области мозга (с

нарушением определенного фактора). [39]

При поражении височной области левого полушария интеллектуальные

дефекты возникают вследствие нарушений модально-специфических факторов -

слухоречевого гнозиса или слухоречевой памяти, что ведет к вторичным

нарушениям и вербально-логических, семантических операций.

При теменно-затылочных очагах поражения первично страдает другой"

модально-специфический фактор — оптико-пространственного анализа и синтеза

и, как следствие, нарушаются наглядно-образные, конструктивные формы

мышления, а также вербально-логические операции, основанные на понимании

«квазипространственных» отношений.

При поражении премоторных отделов левого полушария нарушается фактор

временной, динамической организации интеллектуальной деятельности,

вследствие чего появляются интеллектуальные персеверации, штампы,

стереотипы; распадается автоматизированность речевых «умственных действий».

Кроме того, нарушается и избирательность семантических связей как следствие

нейродинамических нарушений следовой деятельности («уравнивания следов»).

При поражении префронтальных отделов лобных долей мозга (особенно при

массивных «лобных» синдромах) на фоне общей аспонтанности, адинамии

страдает программирование и контроль за любой, в том числе и

интеллектуальной, деятельностью (независимо от ее содержания) при

сохранности отдельных частных «умственных действий». Таким образом, в этих

случаях в интеллектуальных нарушениях участвуют два фактора: фактор

активации и фактор программирования и контроля.

В монографии «Основы нейропсихологии» (1973) А.Р.Лурия использовал

иной принцип анализа интеллектуальных нарушений при локальных поражениях

мозга, взяв за критерий классификации формы

мышления: наглядное (конструктивное) и вербалъно-логическое (дискурсивное).

Этот более традиционный подход к изучению проблемы патологии мышления также

показал, что и наглядно-образные, и вербально-логические формы мышления

(как и другие формы познавательной деятельности) нарушаются при самых

разных локальных поражениях мозга, однако характер этих нарушений (их

качественная специфика) при разной локализации патологического очага

различен. Так, поражение префронтальных отделов лобных долей мозга ведет к

дефектам программирования, к нарушениям регуляторного аспекта любой

интеллектуальной деятельности (и наглядно-образной, и вербально-

логической), а поражение теменно-затылочных структур отражается на

операциональном аспекте разных форм интеллектуальной деятельности,

основанной на пространственном и «квазипространственном» анализе и

синтезе.[40]

Дальнейшее изучение нарушений мышления у больных с локальными

поражениями мозга шло в нескольких направлениях.

С конца 60-х — начала 70-х годов XX века началось интенсивное изучение

особенностей нарушений интеллектуальной деятельности в контексте проблемы

межполушарной асимметрии мозга и межполушарного взаимодействия. К этим

исследованиям побудили операции по расщеплению мозга, показавшие, что в

условиях нарушения межполушарного взаимодействия левое и правое полушария

по-разному «решают» разного рода задачи (R.W.Sреrrу, 1966, 1968, 1973;

М.S.Саzzаnigа, 1970, 1987 и др.).

Как известно из истории изучения нарушений интеллектуальной

деятельности в клинике локальных поражений головного мозга,

интеллектуальные функции длительное время «приписывались» только левому

полушарию. Первоначально, в соответствии с взглядами П.Мари (Р.Маriе,

1906), Г.Хеда (Н.Неаd., 1920), К.Гольдштейна (К.Gоldstein, 1927) и других

авторов, считалось, что нарушения интеллектуальной деятельности не только

сопровождают афазию, но и являются первичными по отношению к речевым

дефектам. Эти взгляды послужили обоснованием концепции тотального

доминирования левого полушария во всех психических функциях и прежде всего

— в интеллектуальных. Левое полушарие считалось доминирующим для

концептуального мышления и рассматривалось по отношению к интеллектуальным

функциям как эквипотенциальное целое. Правому полушарию отводилась роль

подчиненного, второстепенного, не принимающего никакого участия в

интеллектуальной деятельности.

Однако позже - особенно под влиянием работ Р.Сперри и М.Газзаниги -

начался пересмотр этой концепции и все яснее стала вырисовываться роль

правого полушария в интеллектуальных процессах. Стала формироваться новая

концепция парциального доминирования полушарий, согласно которой левое

полушарие принимает преимущественное участие в вербально-символических

функциях вообще и в вербально-символических формах интеллектуальной

деятельности в частности, а правое - в пространственно-синтетических. Как

это не раз бывало и в других областях науки, новое оказалось хорошо забытым

старым. Еще Г.Джексон в конце XIX века неоднократно упоминал о том, что

правое полушарие играет важную роль в зрительном восприятии и

пространственном мышлении. В настоящее время эта точка зрения вновь

получила признание. Многими авторами показано, что существует два основных

типа нарушений пространственного мышления при правосторонних очагах

поражения. В одних случаях нарушения в решении наглядно-образных задач

связаны с нарушениями зрительного восприятия, зрительной памяти или с

явлениями одностороннего игнорирования зрительного поля. В этих случаях

интеллектуальные расстройства являются вторичными по отношению к

относительно элементарным сенсорным, гностическим или мнестическим

дефектам. В других случаях нарушается более высокий, абстрактный уровень

анализа пространства и «квазипространственных» отношений, т.е. собственно

пространственное мышление. Этого мнения придерживались О.Зангвилл и его

сотрудники и в настоящее время эту точку зрения разделяют ряд авторов.

Таким образом, согласно данным представлениям, наглядно-образное, или

пространственное мышление связывается исключительно со структурами правого

полушария головного мозга. [39]

Существует, однако, другая, более прогрессивная точка зрения на

мозговую организацию пространственного, или наглядно-образного мышления,

согласно которой эта форма мышления не может быть связана исключительно с

правым полушарием, так же как и вербально-логическое мышление - только с

левым полушарием. Так, исследование Г.Ратклифа и Ф.Ньюкомба, направленное

на уточнение роли правого и левого полушарий в «пространственном мысленном

вращении», где использовался метод серийной оценки положения правой и левой

руки (на схематических рисунках), когда от испытуемого требовалось

выполнить серию мысленных вращений изображения человека, показало, что

больные с поражением задних отделов правого полушария делали в таких

заданиях больше ошибок, чем больные с поражением тех же отделов левого

полушария или контрольная группа больных. Авторы считают, что выявленные

ими нарушения в пространственной переориентации зрительных стимулов,

связанные преимущественно с поражением правого полушария, не могут быть

объяснены за счет дефектов зрительного восприятия и памяти, а отражают

нарушения пространственного мышления. Эти данные не только являются

подтверждением представлений о том, что правое полушарие имеет

преимущественное отношение к «мысленному вращению» объектов (т.е. к

наглядно-образному мышлению), но и показывают, что в этой функции также

принимает участие и левое полушарие, поскольку определенное количество

ошибок допускали и больные с поражением его задних отделов. Следует,

однако, отметить, что работа проводилась без учета доминантности полушарий

испытуемых - фактора, который влияет на пространственное мышление.

Отрицание исключительной роли того или иного полушария в

интеллектуальной деятельности, как известно, непосредственно связано с

общими теоретическими представлениями, разработанными в отечественной

нейропсихологии, и с конкретными экспериментальными наблюдениями за

больными с поражением левого и правого полушарий, выполненными А.Р.Лурия и

его сотрудниками (А.Р.Лурия, 1962; С.Г.Гаджиев, 1966; В.И.Корчажинская,

Л.Т.Попова, 1977; М.Шуаре, 1982; В.Л.Деглин, 1996; О.П.Тратченко, 1998 и

др.). Так, по данным Е.П.Кок (1967), нарушения зрительно-пространственных

функций могут возникать при поражении как правого, так и левого полушарий,

однако характер этих нарушений различен: для левосторонних поражений более

характерны нарушения категориального анализа, а при правосторонних на

первое место выступают нарушения непосредственных симультанных синтезов

пространственных отношений.

Эта точка зрения подтверждается работами по изучению пространственных

представлений и наглядно-образного мышления у больных с поражением левого и

правого полушарий головного мозга, проводившимися в отечественной

нейропсихологии в последующие годы.

Согласно экспериментальным данным (Н.Н.Ченцов и др., 1980), левое и

правое полушария мозга связаны с различными классами пространственных

представлений: правое полушарие преимущественно участвует в выполнении

задач, требующих сохранности топологических пространственных представлений,

а левое - координатных.

В.Л.Деглин (1984, 1996 и др.), изучая на модели унилатеральной

электросудорожной терапии пространственные функции левого и правого

полушарий, также различает разные классы пространственных представлений -

перцептивные и концептуальные - и связывает их с работой правого (первый

тип) и левого (второй тип) полушарий. Эти данные, а также ряд других

(«Функции лобных долей...», 1982; Э.Г.Симерницкая, 1985;

«Нейропсихологический анализ...», 1986; «Нейропсихология сегодня», 1995 и

др.) свидетельствуют о разных способах (разных стратегиях) переработки

пространственной информации левым и правым полушариями мозга и

соответственно - о латеральных различиях мозговой организации

пространственных интеллектуальных функций.

Подтверждением этого положения могут служить также результаты

экспериментального нейропсихологического исследования особенностей наглядно-

образного мышления у больных с поражением теменно-затылочных отделов левого

и правого полушарий мозга, в котором изучалась их способность к мысленному

конструированию и к перевертыванию куба (т.е. с мысленному маненному

манипулированию объемными объектами и к конструктивной деятельности, а

также к идентификации пространственных признаков трудно вербализуемых

фигур).

В данном исследовании показано, что у больных с поражением правой

теменно-затылочной области мысленное манипулирование объемными объектами и

конструктивная деятельность нарушаются более грубо, чем у больных с

поражением левой теменно-затылочной области. Отмечены латеральные различия

в наглядно-образной интеллектуальной деятельности по всем использованным

показателям: времени решения задач, количеству и характеру ошибок, влиянию

подсказки. Больным с поражением правой теменно-затылочной области

требовалось больше времени на выполнение заданий, чем левосторонним

больным; количество ошибок у них было существенно больше (в 2,5 раза по

одному заданию); у них преобладали более грубые пространственные ошибки

(смешивались как вертикальная, так и горизонтальная плоскости и др.). У

левосторонних больных было значительно больше самостоятельных правильных

решений или исправлений после подсказки. Нарушения наглядно-образного

мышления у правосторонних больных протекали на фоне более грубых нарушений

других пространственных функций, чем у левосторонних больных. Эти

результаты согласуются с данными других исследователей, также отмечавших

более грубые нарушения при выполнении зрительно-пространственных задач

разной степени сложности больными с поражением правого полушария (особенно

теменных отделов) по сравнению с левосторонними больными (Н.Несаеп, 1972;

G.Rаtcliff, F.Newсотb, 1973 и др.). Можно думать, что нарушения наглядно-

образного мышления, возникающие при правосторонних и левосторонних очагах

поражения, имеют разную природу. У первой категории больных они больше

связаны с первичными нарушениями симультанного анализа и синтеза, с

трудностями в интеграции непосредственно воспринимаемой пространственной

информации, а у второй — преимущественно с трудностями динамической и

категориальной организации наглядно-образной информации и интеллектуальной

деятельности. [39]

Глава II. Экспериментальная часть.

1. Постановка проблемы и задачи исследования

В данной работе проводилось исследование детей 5-6 летнего возраста с

нормальным развитием и с задержкой психического развития.

Поиск и устранение причин затруднений, возникающих у определенной

части детей, является одной из наиболее основных проблем в общении и

образовании. Своевременное выявление причин, приводящих к задержке

психического развития играют роль хронические соматические заболевания,

длительные неблагоприятные условия воспитания и главным образом

органическая недостаточность нервной системы, чаще резидуального, реже –

генетического характера.

Гипотеза: У детей 5-6 лет с задержкой психического развития имеются

отличия в мыслительной деятельности от сверстников с нормальным психическим

развитием.

Цель: Исследование особенностей мышления у детей с нормальным

развитием и с ЗПР.

Объект исследования дети 5-6 лет с нормальным развитием и с ЗПР.

Задачи исследования

1. Проведение экспериментально-психологического исследования для

изучения особенностей мышления у детей 5-6 лет с ЗПР.

2. Сопоставить данные исследования особенностей мышления у здоровых

детей 5-6 лет.

3. Сопоставить данные исследования особенностей у детей с ЗПР.

Экспериметальное исследование проводилось на базе детского дома №2

г.Мурома, Владимирской обл. Всего было обследовано 30 испытуемых, из

которых составили контрольную группу 15 детей в норме, а экспериментальную

– 15 детей с ЗПР.

В приложении 1 и 2 приведены списки обследуемых детей с более

подробными характеристиками.

Приложение № 1

Характеристика контрольной группы

|№ |Ф.И.О. |возраст |пол |др. сведения |

|1 |Катя И. |5 лет |Ж |Здорова |

|2 |Ира С. |5,5 лет |Ж |Здорова |

|3 |Света Р. |5,2 лет |Ж |Здорова |

|4 |Ваня И. |6 лет |М |Здоров |

|5 |Саша П. |6 лет |М |Здоров |

|6 |Оля С. |5 лет |Ж |Здорова |

|7 |Петя И. |5,4 лет |М |Здоров |

|8 |Даниил К. |5 лет |М |Здоров |

|9 |Никита Г. |5,8 лет |М |Здоров |

|10 |Таня А. |6 лет |Ж |Здорова |

|11 |Наташа Н. |5,9 лет |Ж |Здорова |

|12 |Женя Д. |5 лет |М |Здоров |

|13 |Андрей П. |5,3 лет |М |Здоров |

|14 |Сергей Ив. |5,3 лет |М |Здоров |

|15 |Алина Т. |6 лет |Ж |Здорова |

Приложение № 2

Характеристика экспериментальной группы

|№ |Ф.И.О. |Возраст |пол |др. сведения |

|1 |Сережа И. |6 лет |М |ЗПР |

|2 |Оля П. |5,8 лет |Ж |ЗПР |

|3 |Света С. |5 лет |Ж |ЗПР |

|4 |Таня И. |5,5 лет |Ж |ЗПР |

|5 |Женя Р. |6 лет |Ж |ЗПР |

|6 |Андрей Т. |6 лет |М |ЗПР |

|7 |Паша П. |5,2 лет |М |ЗПР |

|8 |Алина С. |5,7 лет |Ж |ЗПР |

|9 |Дима К. |5,5 лет |М |ЗПР |

|10 |Коля Н. |6 лет |М |ЗПР |

|11 |Костя Н. |5,9 лет |М |ЗПР |

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5