Правовое регулирование операций с иностранной валютой в Российской Федерации

операции в качестве текущей либо капитальной (180 дней). Дело в том, что

технологическое оборудование, поставка которого предусматривалась

внешнеторговым контрактом, уникально по своей конструкции. Например,

настройка дозирующих топливозаправочных систем производится изготовителем

на специальном оборудовании и является дорогостоящей операцией.

Уникальность оборудования предъявляет особые требования к его

транспортировке в Россию - необходимо исключить нежелательное воздействие

на оборудование, обусловленное его частой погрузкой-выгрузкой (сотрясения,

вибрация и др.). В силу данного обстоятельства при заключении контракта

сторонами был избран базис поставки "франко-борт самолета покупателя в

аэропорту Дюссельдорф", а не перевозка автомобильным или железнодорожным

транспортом, требующая нескольких перевалок в пути. Однако заказанное

оборудование по своим параметрам не входило в отсеки самолетов Ту-154 и А-

310, выполняющих регулярные рейсы из Екатеринбурга в Германию. Габариты

груза позволяли его перевозку только самолетами типа Ил-86 или Ан-12,

полеты которых из аэропорта "Кольцово" в Германию в то время не

осуществлялись. И только в начале сентября 1995 года стало возможным

доставить оборудование в Екатеринбург чартерным рейсом самолетом Ан-12

авиакомпании "Люфтбрюкке". Таким образом, исполнение контракта затянулось

на срок свыше 180 дней по причинам, которые не зависели от покупателя.

Оценив эти обстоятельства, суд пришел к выводу о том, что валютная

операция, задуманная сторонами внешнеторговой сделки как текущая и

соответствующим образом оговоренная в договоре, не может в процессе

исполнения договорных обязательств перерасти в операцию, связанную с

движением капитала. Таким образом, нарушение формального требования к

продолжительности валютной операции (просрочка 180 дней, в течение которых

закон разрешает российскому капиталу находиться за границей без получения

предварительного разрешения ЦБ России) не меняет экономической природы

валютной операции и не делает текущую операцию капитальной. Иными словами,

текущая валютная операция не может в процессе выполнения договорных

обязательств перерасти в капитальную. По этой причине, имеющей объективный

характер, суд не стал анализировать наличие или отсутствие вины истца в

просрочке 180-дневного срока (вина, как известно, имеет субъективную

природу).

Важно учесть еще одно обстоятельство, связанное с квалификацией

гражданско-правовых отношений, в которые вступают участники внешнеторговых

договоров. Предварительная оплата по внешнеэкономическому контракту,

осуществленная в валюте, и предоставление финансовых кредитов на срок свыше

180 дней, которое является капитальной операцией с валютой со всеми

вытекающими отсюда последствиями, имеют различную юридическую природу, что

обязательно следует учитывать при квалификации данных актов.

Закон о валютном регулировании (подп. "д" п. 10 ст. 1), говоря об

одном из видов валютных операций, связанных с движением капитала,

подразумевает совокупность двух квалифицирующих признаков - содержательного

(предоставление либо получение финансового кредита) и временного (180

дней). Можно ли отождествлять предварительную оплату по

внешнеэкономическому контракту и финансовый кредит? Если нет, то не имеет

смысла сама постановка вопроса о применении п. 10 ст. 1 Закона о валютном

регулировании в случае осуществления валютных внешнеэкономических расчетов

в порядке предоплаты.

Гражданский кодекс России содержит специальную главу, посвященную

заемным и кредитным отношениям. Данные отношения разграничиваются между

собой по субъектному составу: если займодавцем по договору займа может быть

любой участник гражданско-правовых отношений, то в качестве кредитора по

кредитному соглашению всегда выступает специализированная организация -

банк либо иная кредитная организация. Таким образом, если речь идет о

финансовом кредите, то его стороной не может быть экспортер или импортер по

внешнеторговому контракту, поскольку они, как правило, не являются

кредитными организациями, то есть не обладают специальной ("банковской")

правоспособностью, выступая в качестве "обыкновенных" хозяйствующих

субъектов. Поэтому логичен вывод о том, что подп. "д" п. 10 ст. 1 Закона о

валютном регулировании, говоря о кредитных отношениях, содержит правовую

норму, адресованную специальному субъекту, поскольку имеет в виду

капитальную валютную операцию, участником которой в силу требований ГК

должна выступить специализированная (кредитная) организация, а не любой

участник внешнеэкономической деятельности. Кроме того, помимо отсутствия

специального субъекта предварительная оплата по внешнеэкономическому

контракту не обладает и иными признаками кредитного договора - срочностью,

возвратностью (в случае нормального развития договорных взаимоотношений

предоплата не возвращается) и возместимостью (в смысле возврата с

процентами).

Правда, справедливость утверждения о неприменении подп. "д" п. 10 ст.

1 Закона о валютном регулировании к сопровождающим внешнеторговые контракты

валютным операциям в форме предварительной оплаты можно попытаться

поставить под сомнение, сославшись на ст. 823 ГК, что и сделал орган

валютного контроля по анализируемому спору в арбитражном суде. В

соответствии с п. 1 данной статьи договорами, исполнение которых связано с

передачей в собственность вещей, определяемых родовыми признаками, может

предусматриваться предоставление кредита, в том числе в виде

предварительной оплаты. На этом основании орган валютного контроля

утверждал, что кредит и предоплата - одно и то же. Однако применение данной

нормы к ситуации с внешнеторговым контрактом АООТ "Аэропорт "Кольцово"

некорректно по крайней мере дважды. Во-первых, норма ст. 823 Гражданского

Кодекса имеет в виду вещи, определяемые родовыми признаками, в то время как

оборудование, заказанное по контракту, является штучным, то есть

имуществом, определяемым индивидуальными признаками. Во-вторых, что более

существенно, ст. 823 ГК РФ говорит о коммерческом кредите, в то время как

Закон о валютном регулировании имеет в виду финансовый кредит.

На этом основании можно сделать два предположения: предварительная

оплата по внешнеэкономическим контрактам при наличии дополнительных

условий, предусмотренных ст. 823 Гражданского Кодекса, может

квалифицироваться как одна из форм коммерческого (не финансового) кредита;

предварительная оплата по внешнеэкономическим контрактам не может

квалифицироваться как кредитная операция (не важно, какая - валютная,

текущая либо капитальная), что снимает в последующем постановку вопроса о

сроках этой операции.

Последствия нарушения порядка лицензирования экспорта капитала.

Юридические последствия несоблюдения правил о лицензировании валютных

операций двойственны.

Общегражданско-правовые последствия закреплены в Гражданском кодексе

РФ. В соответствии со ст. 173 ГК сделка, совершенная юридическим лицом, не

имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью, может быть

признана судом недействительной по иску государственного органа,

осуществляющего контроль (в данном случае - валютный) за деятельностью

этого юридического лица.

Специальная норма о нарушении правила о лицензионном порядке

совершения капитальных валютных операций имеется в Законе о валютном

регулировании, в соответствии с п. 1 ст. 14 которого нерезиденты и

резиденты, включая уполномоченные банки, за нарушение лицензионного порядка

совершения валютных операций несут ответственность в виде:

а) взыскания в доход государства всего полученного по недействительным

сделкам;

б) взыскания в доход государства необоснованно приобретенного не по

сделке, а в результате незаконных действий.

Помимо этого субъекты, на которых распространяется валютный контроль,

за отсутствие учета валютных операций, ведение учета валютных операций с

нарушением установленного порядка, непредставление или несвоевременное

представление органам и агентам валютного контроля документов и информации

в соответствии с п. 2 ст. 13 Закона о валютном регулировании несут

ответственность в виде штрафов в пределах суммы, которая не была учтена,

была учтена ненадлежащим образом или по которой документация и информация

не были представлены в установленном порядке. Порядок привлечения к

ответственности в случаях, предусмотренных настоящим пунктом,

устанавливается Центральным банком РФ в соответствии с законами Российской

Федерации.

Основной санкцией за нарушение законодательства о валютном

регулировании является взыскание в доход государства всего полученного по

недействительным сделкам либо необоснованно приобретенного не по сделке, а

в результате незаконных действий. Однако ее применение на практике весьма

проблематично по следующим причинам.

Основанием применения указанных санкций является нарушение порядка

совершения капитальных валютных операций, то есть их осуществление без

лицензии. Но в том случае, когда валютная операция не выступает

самостоятельной сделкой, а включена во внешнеторговое правоотношение в

качестве одного, не всегда важнейшего, из его элементов (имеются в виду

международные расчеты во внешнеэкономической деятельности), представляется

маловероятным признание арбитражными судами всей сделки недействительной

лишь потому, что одна из ее сторон не получила предварительного разрешения

Центрального банка РФ на осуществление расчетов в валюте. Осознавая это,

органы валютного контроля применяют в случаях, подобных анализируемому,

подп. "б" п. 1 ст. 14 - взыскание в доход государства необоснованно

приобретенного не по сделке, а в результате незаконных действий.

Однако, не обращаясь в суд за признанием недействительной

внешнеторговой сделки, сопровождаемой безлицензионными расчетами в

иностранной валюте, органы валютного контроля попадают в еще более сложную

ситуацию, поскольку подп. "б" п. 1 ст. 14 Закона о валютном регулировании

не может применяться к правоотношениям, возникшим из внешнеторгового

контракта. Норма, содержащаяся в нем, имеет в виду неосновательное

приобретение, наступившее в результате незаконных действий субъекта права,

которые не являются сделкой.

Между тем валютные расчеты осуществляются не в результате незаконных

действий, а являются элементом правомерного юридического действия -

внешнеторговой сделки, законность (действительность) которой, как правило,

не может быть поставлена под сомнение. Сама по себе просрочка 180 дней,

установленных законодательством о валютном регулировании в качестве

контрольной даты для перехода текущих валютных операций в новое качество,

также не может быть поставлена в вину хозяйствующему субъекту, так как он

вправе распоряжаться своей собственностью (в том числе валютными

ценностями) как посчитает необходимым и может передавать ее другим

субъектам на какой угодно срок: в соответствии с ч. 3 ст. 3 Закона о

валютном регулировании в РФ право собственности на валютные ценности

защищается государством наряду с правом собственности на другие объекты

собственности.

Если же в качестве незаконных действий рассматривать бездействие

одного из участников внешнеторгового правоотношения, выразившееся в

неполучении лицензии на вывоз капитала, то в соответствии с буквальным

толкованием закона взыскание должно быть обращено на то, что получено в

результате этого бездействия. Но вся сложность (для органа валютного

контроля) заключается в том, что в результате нелицензирования валютной

операции участник внешнеторговой сделки никакой выгоды не получает, что

есть отсутствует объект взыскания.

Территориальные органы валютного контроля выходят из этой ситуации

весьма просто: обвиняют хозяйствующего субъекта в незаконных действиях, не

являющихся сделкой (нарушение порядка лицензирования), а взыскивают все

полученное по внешнеторговой сделке, что, конечно же, незаконно.

Следующим типичным нарушением законодательства, допускаемым органами

валютного контроля, является подмена объектов, на которые может быть

обращено взыскание в случае нарушения законодательства о валютном

регулировании. В соответствии с буквальным толкованием нормы, содержащейся

в п. 1 ст. 14 Закона о валютном регулировании, в доход государства

взыскивается все, что получено виновной стороной по сделке либо в

результате незаконных действий, не являющихся сделкой. В случае с импортной

поставкой для АООТ "Аэропорт "Кольцово" объектом взыскания должно быть

оборудование, полученное по сделке, поскольку наказывался российский

участник внешнеторговой операции, а им было приобретено именно

оборудование. Вместо обращения взыскания на предмет поставки (имущество) в

доход государства был взыскан валютный эквивалент стоимости этого

имущества. Правовая оценка таких действий органов валютного контроля

очевидна: они не основаны на законе.

Обращение взыскания на валютный эквивалент стоимости предмета

поставки, конечно же, удобнее для органа валютного контроля минимум по двум

причинам. Во-первых, оно максимально эффективно - не нужно демонтировать

оборудование, организовывать его продажу и искать покупателя (в нашем

случае такого покупателя просто не нашлось бы в виду уникальности

топливозаправочных систем, адаптированных к технологическим особенностям

аэрокомплекса "Кольцово"). Во-вторых, если бы собственник оборудования,

оспорив действия органа валютного контроля, выиграл спор в суде, ответчику

пришлось бы возмещать убытки, вызванные демонтажом оборудования и его

простоем. Но это удобство, как было сказано, не основано на законе, а грубо

ему противоречит.

Таким образом, в описанной ситуации в основу решения государственного

органа, уполномоченного осуществлять валютный контроль при совершении

импортных операций, положен нормативный акт, который не следовало применять

по данному делу [81], что является одним из оснований для отмены этого

решения.

Глава III. Ответственность резидентов за нарушение законодательства

при совершении операций с иностранной валютой.

§ 1. Нарушение законодательства при зачислении валютной выручки на

счета в уполномоченных банках.

В связи с проведением в начале 90-х годов Правительством России

мероприятий по развитию и либерализации внешнеэкономической деятельности

актуальной стала проблема нелегального вывоза и оставления российского

валютного капитала за рубежом. Именно поэтому Указом Президента РСФСР от 30

декабря 1991 г. №. 335 "О формировании республиканского валютного резерва

РСФСР в 1992 году" было установлено, что валютная выручка от экспорта

товаров (работ, услуг) подлежит обязательному зачислению на счета в

уполномоченных банках на территории России, если иное не разрешено

Центральным банком РСФСР. За нарушение указанного порядка была введена

ответственность в виде наложения штрафа в размере всей сокрытой выручки в

иностранной валюте.

В соответствии с Указом Президента РФ от 14 июня 1992 г. №. 629 "О

частичном изменении порядка обязательной продажи части валютной выручки и

взимания экспортных пошлин" данная норма была дополнена положением,

согласно которому этот порядок был распространен и на валютную выручку,

получаемую при реализации товаров (работ, услуг) за иностранную валюту на

территории Российской Федерации.

За нарушение предприятия подвергаются штрафу, налагаемому

Государственной налоговой службой РФ или органами валютного контроля в

размере всей сокрытой выручки. Суммы штрафа поступают в федеральный бюджет

РФ.

Уплата штрафа не освобождает предприятия от обязательного перевода

валютной выручки на счета в уполномоченных банках на территории РФ.

Указ Президента определяет взыскание штрафных санкций или в валюте,

или в рублях по текущему курсу ЦБ РФ. Однако в Указе не определено, на

какую дату применять соответствующий курс. В этом случае налоговые органы

руководствуются по аналогии п. 4.1 письма ГНС РФ, Минфина РФ и ЦБ РФ от 13-

16 августа 1994 г. №. ВГ-4-13/94н, 104, 104 "Порядок применения положений

Указа Президента РФ от 23 мая 1994 г. №. 1006 "Об осуществлении комплексных

мер по своевременному и полному внесению в бюджет налогов и иных

обязательных платежей", согласно которому взыскание производится с

применением курса рубля к иностранным валютам, установленного Центральным

банком РФ на дату выявления сокрытого или заниженного дохода, конкретно -

на дату утверждения акта проверки.

Если указанная ответственность распространяется только и именно на

выручку от реализации товаров (работ, услуг), то за незачисление других

валютных поступлений, например, неторгового характера (спонсорская помощь,

инвестиции, кредиты, взнос в уставный фонд и т. д.), она применяться не

может. Ответственность за незачисление иных валютных поступлений может

применяться к российским предприятиям на основании ст. 14 Закона РФ "О

валютном регулировании и валютном контроле" через признание таких сделок

недействительными.

В отношении незачисленной валютной выручки к российскому предприятию

могут применяться одновременно ТРИ самостоятельных вида ответственности:

на основании п. 8 Указа Президента РФ от 14 июня 1992 г. №. 629 - за

незачисление валютной экспортной выручки;

на основании ст. 14 Закона РФ "О валютном регулировании и валютном

контроле" - за нарушение порядка совершения валютных операций;

на основании ст. 273 Таможенного кодекса РФ - за нарушение требований

таможенного режима экспорта, установленного ст. 98 Таможенного кодекса РФ.

При этом объектом правонарушения будет считаться только тот товар либо его

часть, валютная выручка от экспорта которого не была зачислена в

установленном порядке на счета в уполномоченных банках[82].

Данный вывод сделан на том основании, что эти меры ответственности

предусмотрены разными нормативными актами, которые регулируют различные

правоотношения.

В то же время автор считает, что применение ответственности по

таможенному законодательству за незачисление валютной выручки от экспортных

операций необоснованно, поскольку ст. 98 Таможенного кодекса РФ не

предусматривает именно такого "таможенного" требования в режиме экспорта,

как поступление выручки на счета в уполномоченных банках на территории РФ.

Виды нарушений.

а) Договорное уменьшение валютно-расчетных обязательств партнера-

нерезидента, в том числе путем зачета взаимных требований.

Резидент не вправе каким-либо способом уменьшать размер валютных

обязательств инопартнера-нерезидента[83]. Поэтому вся валютная выручка,

причитающаяся резиденту по контракту с инопартнером, должна в любом случае

быть зачислена на его счета в уполномоченных банках, и резидент не вправе

принимать меры или способствовать тому, чтобы этот размер был уменьшен.

Особенно это касается довольно распространенной практики, когда до

валютного расчета с резидентом инопартнер представляет ему рекламацию с

требованием об уплате штрафа или возмещении убытков. Некоторые российские

предприятия уменьшают на сумму этих требований размер валюты, причитающейся

от инопартнера (т.е. осуществляют зачет взаимных требований по схеме "цена

против неустойки", оформляя это актом, соглашением, протоколом и т.п.).

Кроме того, очень часто, когда между российским предприятием и

инопартнером идет исполнение как экспортных, так и импортных контрактов,

стороны на определенном этапе "закрывают" свои задолженности по ним через

взаимозачет.

Однако вся валютная выручка, причитающаяся резиденту по контракту,

подлежит обязательному зачислению на их счета в уполномоченных банках, если

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10