Лексико-фразеологические библейские реминисценции в поэзии А. Блока

1) Моисеев куст ( «Весна в реке ломает льдины»)

2) Белый огонь Купины («Странных и новых ищу на

страницах»)

3) Но за майскими, тонкими чарами

Затлевает и нам Купина («Старушка и чертенята»)

4) Тайно тревожна и тайно любима

Дева, Заря, Купина. («Странных и новых ищу на

страницах»)

5) «В синем утреннем небе найдешь Купину расцветающих роз»

(«Влюбленность»)

6) Этот злак, что сгорел, - не умрет.

Этот куст – без истления – тощ. («Полюби эту вечность болот»)

Выражение «Моисеев куст» встретилось в стихотворении «Весна в реке

ломает льдины»

Что сожалеть в дыму пожара,

Что сокрушаться у креста,

Когда всечасно жду удара

Или божественного дара

Из Моисеева куста!

В стихотворении «Моисеев куст» олицетворяет божественную силу, которая

может даровать человеку и божественный дар, и удар. С помощью антитезы поэт

показывает двоякую сущность «неопалимой Купины».На связь «Моисеева куста» с

Библией указывает прямое включение в ткань стихотворения имени библейского

героя Моисея.

В стихотворении «Странных и новых ищу на страницах» образ Купины

выступает как символ вечной женственности.

Белая Ты, в глубинах несмутима,

В жизни – строга и гневна.

Тайно тревожна и тайно любима,

Дева, Заря, Купина.

Блекнут ланиты у дев златокудрых,

Зори не вечны, как сны.

Терны венчают смиренных и мудрых

Белым огнем Купины.

У Блока любимая ассоциируется c белым цветом. В данном случае белый

цвет выступает как традиционный символ чистоты и невинности.

У поэта в одном ряду стоят понятия «Дева» и «Заря». В данном контексте

сближение этих двух понятий имеет подтекстовый смысл, происходит сближение

земного «Дева» и божественного «Заря».Для поэта любимая олицетворяет

одновременно земное и космическое.

Терны венчают смиренных и мудрых

Белым огнем Купины.

В данном случае синонимом выражения «Белый огонь Купины» может служить

выражение «Чистый (божественный) огонь Купины», то есть в контексте

стихотворения «неопалимая Купина» становится символом некой очищающей,

божественной силы. В приведенных выше строчках поэт создал образ тернового

венца, приносящего страдания, но эти страдания являются для человека

очищающими. Созданию единого образа способствует употребление в одном

контексте слов «терны» и «Купина», которые являются синонимами.

В стихотворении «Странных и новых ищу на страницах» образ Купины

является аллюзией библейского образа «неопалимой Купины», так как в тексте

стихотворения нет конкретного указания на «несгорающий божественный куст».

Связь с библейским образом возникает на основе «памяти слова».

Следующее выражение, приводящее к ассоциации с библейским образом

«неопалимой Купины», встретилось в стихотворении «Старушка и чертенята»:

Занимаются села пожарами,

Грозовая над нами весна,

Но за майскими тонкими чарами

Затлевает и нам Купина…

Нас интересует выражение «Затлевает и нам Купина». Рассмотрим значение

слова «затлевать». «Тлеть – гореть, сгорать без пламени, еле поддерживать

собой горение». Приставка «за» имеет значение начала действия. Итак, слово

«затлевать» имеет значение начала длительного процесса горения.

Следовательно, отчетливо прослеживается связь между выражениями «неопалимая

Купина» и «затлевает и нам Купина», значит блоковское выражение можно

считать библейской реминисценцией, так как поэт обыгрывает библейский

образ, и этот образ легко поддается восстановлению.

Выражение «В синем утреннем небе найдешь Купину расцветающих роз»,

встретилось в стихотворении «Влюбленность». Образ «расцветающей Купины» –

аллюзия библейского образа. От фразеологизма «неопалимая Купина» употреблен

только «осколок» - образ самого куста, и этот образ приобретает в лирике

Блока новую форму. Можно предположить, что в стихотворении «Влюбленность»

куст купины является синонимом терновникового куста, так как куст

терновника может цвести. «Терновник – колючий кустарник семейства

розоцветных с терпкими синевато-черными плодами». Как помним, купина со

старославянского – терновый куст, поэтому поэт мог подразумевать под

«Купиной расцветающих роз» куст терновника.

И, наконец, рассмотрим выражение, в котором связь с библейской

«неопалимой Купиной» едва уловима. В стихотворении «Полюби эту вечность

болот» есть строки:

Полюби эту вечность болот:

Никогда не иссякнет их мощь.

Этот злак, что сгорел, - не умрет.

Этот куст – без истления – тощ.

В стихотворении нет конкретного упоминания Купины, но связь с

библейским образом осуществляется за счет семантического поля вокруг слова

«куст». Рядом стоят определения «куст без истления», это можно расшифровать

как куст, который тлеет постоянно, далее, «этот злак, что сгорел, - не

умрет», если сгорел, но не умер, значит, способен возродиться. В данном

случае выражение «Куст – без истления - тощ» - неатрибутивная аллюзия

образа «неопалимой Купины», связь с библейским текстом происходит на

ассоциативном уровне.

Итак, образ купины в лирике Блока практически всегда выступает как

символ божественного, и в большинстве случаев можно проследить связь между

фразеологизмом «неопалимая Купина» и образами, нарисованными Блоком.

Обратимся к фразеологизму «Труба архангела». Выражение обозначает

грозное предзнаменование. По евангельскому сказанию, трубы ангелов должны

были возвещать великие бедствия людям перед Страшным судом. (Откр. 8: 2 -

12) (6. 408). В Откровении Иоанна Богослова читаем: «И я видел семь

Ангелов, которые стояли перед Богом; и дано им семь труб (…). И взял Ангел

кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и

произошли голоса, и громы, и молнии, и землетрясения … И семь Ангелов,

имеющие семь труб, приготовились трубить. Первый ангел вострубил, и

сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть

дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела (…) И видел я и слышал одного

Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе,

горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех Ангелов, которые

будут трубить». Упоминание о трубных ангелах есть и в Евангелии от Матфея

(24: 30 - 31): «Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе: и тогда

восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на

облаках небесных с силою и славою великою: и пошлет Ангелов Своих с трубою

громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до

края их». Образ из Евангелия от Матфея перекликается с образом из

Апокалипсиса. В обоих случаях речь идет о грозном предзнаменовании.

А.Блок вводит в тексты своих произведений образ «труб Архангела» и

«трубного гласа»:

1) Плачет ребенок. И ветер молчит.

Близко труба и не видно во мраке.

(«Плачет ребенок. Под лунным серпом» 14

декабря 1903)

2) Страшно верим, выси мерим,

Вечно ждем трубы

(«Сторожим у входа в терем»)

3) Ангел, Мученик, Посланец

Поднял звонкую трубу.

(«Поединок»)

4) И в полях гуляет смерть –

Снеговой трубач.

(«И опять снега»)

5) Близок вой похоронных труб,

Смертен вздох охлажденных губ.

(«Черная кровь»(8))

6) Лучи метнулись заревые

И трубный ангел в высоте.

(«Когда я прозревал впервые»)

7) Утешься: ветер за окном –

То трубы смерти близкой

(«Ты в комнате один сидишь»)

8) Нити дьявольской Судьбы,

Звуки ангельской трубы.

(«Угар»)

9) Замолкли ангельские трубы

Немотствует дневная ночь.

(«Когда я прозревал впервые»)

На всех выражениях лежит печать творчества автора. Рассмотрим

приведенные выражения с точки зрения их соотнесенности с исходной формой

фразеологизма.

Ближе всего к исходному выражению стоят обороты «трубный ангел» и

«ангельские трубы». В этих выражениях, во-первых, сохранилось основное

значение фразеологизма «грозное предзнаменование», во-вторых, сохранился

компонентный состав фразеологизма.

В словосочетании «трубный ангел» произошла контаминация двух единиц.

Прилагательное «трубный» взято из выражения «трубный глас», а из выражения

«трубы архангела» взято существительное, но особенность состоит в том, что

поэт не указывает на конкретный вид ангелов, а берет обобщенное

наименование. Итак, выражение «трубный ангел» возникло в процессе

художественной обработки языкового фразеологизма «трубы архангела», при

этом сохранилась его семантика, и выражение легко поддается трансформации в

исходную форму.

Выражение «ангельские трубы», как и предыдущий оборот, образовалось на

основе библейского фразеологизма. В выражении сохранился компонентный

состав, но произошла перестановка компонентов и грамматические изменения,

которые не повлияли на значение единицы. В первом, и во втором случае,

изменения фразеологизма были вызваны законами построения поэтического

текста, и строение оборота не отразилось на его значении.

Выражение «трубы смерти», отражает библейский эпизод о том, что

вострубившие ангелы принесут на землю страшные бедствия и разрушения, а

вместе с ними и смерть. Блоковский оборот является отголоском библейского

фразеологизма. В данном случае «смерть» является контекстуальным синонимом

«архангела», который приносит весть о смерти. Выражение Блока «трубы

смерти» правильнее считать фразеологической реминисценцией, так как образ

смерти, связанный со звуками ангельских труб, в стихотворении Блока

получает словесное обозначение.

В выражении «вой похоронных труб», нашедшем отражение в стихотворении

«Черная кровь», также прослеживается связь с оборотом «трубы архангела».

Словосочетание «похоронные трубы» в сознании читателя ассоциируются со

смертью, а через образ смерти происходит связь с фразеологизмом «трубы

архангела».Данное выражение Блока целесообразнее считать не реминисценцией,

а аллюзией, так как от исходного оборота «трубы архангела» остался только

образ труб, но он приобретает такую форму, что без помощи ассоциативной

памяти его нелегко связать с библейским фразеологизмом.

Укажем несколько выражений, в которых возникает образ «труб смерти»,

их можно объединить, так как в них слабее всего проявляется связь с

библейским фразеологизмом «трубы архангела».

1) Близко труба и не видно во мраке

2) Вечно ждем трубы

3) Ангел поднял звонкую трубу

4) Смерть – снеговой трубач.

Перечисленные выше выражения можно считать аллюзиями, так как в них

прямо не говорится о грозном предзнаменовании, от библейского выражения

«трубы архангела» остался только образ трубы как предвестника несчастья.

Связь с Библией ощущается только благодаря контексту, в который входят

выражения.

Первое выражение нашло отражение в стихотворении «Плачет ребенок. Под

лунным серпом…»:

Месяц упал в озаренные злаки

Плачет ребенок. И ветер молчит.

Близко труба. И не видно во мраке.

Словосочетания «ветер молчит», «месяц упал», «не видно во мраке»,

«плачет ребенок» - рисуют мрачную, тревожащую картину, а сочетание «близко

труба», дает сигнал к воспоминанию библейского текста о семи вострубивших

ангелах. В данном случае, только благодаря контексту, «осколок»

фразеологизма «трубы архангела» приобретает свое изначальное значение.

Второе сочетание взято из цикла «Молитвы» из стихотворения «Сторожим у

входа в терем»:

Сторожим у входа в терем,

Верные рабы.

Страстно верим, выси мерим,

Вечно ждем трубы.

Как и в первом случае, здесь нет прямого указания на библейский текст.

Определить, что выражение «вечно ждем трубы» связано с Откровением, в

большей степени помогает то, что глагол «ждем» в сочетании с

существительным «трубы» становится синонимичным выражениям «вечно ждем

смерти», так как во фразеологизме «трубы архангела» трубящий архангел

является предвестником смерти.

Выражения «близко труба» и «вечно ждем трубы» в лирике Блока можно

считать синонимами, так как в обоих заложена семантика ожидания «страшного

суда».

Следующее выражение нашло отражение в стихотворении «Поединок»:

Ангел, Мученик, Посланец

Поднял звонкую трубу.

Данное выражение стоит на границе между аллюзией и реминисценцией.

С одной стороны, поэт заимствует образ из Апокалипсиса, именно там

появляется образ ангела, готового вострубить «И семь Ангелов, имеющие семь

труб, приготовились трубить». (Откр. 8: 4). С другой стороны, Блок

разделяет «ангела» и «звонкую трубу» рядом однородных членов, что

способствует ослаблению первоначального образа ангела как предвестника

смерти.

Последнее выражение «Смерть – снеговой трубач», встретившееся в

стихотворении «И опять, опять снега»:

И в полях гуляет смерть –

Снеговой трубач.

Данное выражение является аллюзией, так как связь с исходным

фразеологизмом очень слаба. От исходного оборота, как и в других случаях,

остался только образ трубы как символа смерти.

С образом трубы связано еще одно выражение – «иерихонская труба».

«Иерихонская труба – громкий голос или человек с таким голосом». По

библейскому мифу евреи, идущие из египетского плена, хотели покорить город

Иерихон, прочные стены которого они не могли разрушить. И вдруг стены

города пали сами собой от звуков священных труб. (Нав. 6).

Образ громкого голоса, напоминающего звук трубы, также встречается в

Откровении Иоанна Богослова (1: 10): «Я был в духе в день воскресный и

слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь

Альфа и Омега, первый и последний».

Фразеологизм «Иерихонская труба» нашел отражение в стихотворении «На

поле Куликовом». В четвертом стихе читаем:

И слышу рокоты сечи

И трубные крики татар,

Я вижу над Русью далече

Широкий и тихий пожар.

Блоковское выражение «трубные крики» можно трактовать с двух точек

зрения. Если прослеживать связь оборота с языковым фразеологизмом, то

выражение можно считать аллюзией, так как связь с исходным фразеологизмом

прослеживается только через значение словосочетания. «Трубные крики» то

есть громкие крики.

Если связывать блоковское выражение с приведенным фрагментом

библейского текста, то в этом случае его можно считать реминисценцией, так

как поэт обыгрывает библейский текст. В Библии - «громкий голос, как бы

трубный», у Блока «трубные крики» произошло сужение границ оборота. Слово

«крики» синоним словосочетания «громкий голос».

Интерес представляет выражение, связанное с обыгрыванием фразеологизма

«обетованная земля – место, где царит довольство, изобилие, счастье, куда

кто-либо стремится попасть». На основе этого фразеологизма Блоком создан

собственный поэтический образ в стихотворении «На смерть Комиссаржевской»

(февраль 1910):

Смотри сквозь тучи: там она –

Развернутое ветром знамя,

Обетованная весна.

«Весна» здесь выступает контекстуальным синонимом слова «мечта», что

при общем значении «обетованной земли» как чего-то желанного усиливает

выразительность библейского образа.

Проанализировав пласт библейских фразеологизмов в лирике Блока, можно

сделать вывод о том, что поэт не использует готовых штампов, он всегда

вносит свои изменения, которые часто приводят к тому, что связь с исходным

фразеологизмом ослабевает настолько, что выражение становится

трудновосстанавливаемым. За счет качественного изменения исходных

фразеологизмов создается высокая образность в стихотворениях поэта –

символиста.

§3. Нефразеологические ситуативные библеизмы в

произведениях А.Блока.

Рассмотрим обороты, возникшие на основе ситуаций, запечатленных

текстом Библии, но не вошедшие в состав фразеологических словарей.

Интерес представляет оборот «падение ниц», так как его значение

зависит от контекста, Выражение «падение ниц» можно рассматривать как

символическое действие, совершаемое во время различных церковных обрядов.

Именно в таком значении оборот зафиксирован в «Энциклопедическом словаре».

«Падение ниц – символическое действие, служащее выражением величайшего

смирения перед Богом и особенной теплоты молитвы. В таком смысле оно

совершалось святыми церкви ветхозаветной, особенно когда они молились за

грехи народа. Для церкви христианской «падение ниц» было освящено самим

Иисусом Христом (Мф. 26: 39) (11. т.2 245). «И отошед немного, пал на лице

Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия;

впрочем не как Я хочу, но как Ты».В православной церкви падение ниц

употребляется при исповеди, в конце великопостных великих повечерий.

В таком значении выражение употреблено в стихотворении «Твой образ

чудится невольно»:

Твой образ чудится невольно

Среди знакомых пошлых лиц

Порой легко, порою больно

Перед тобой не падать ниц.

Здесь «падать ниц» употреблено в значении «становиться на колени».

Форма и значение выражения полностью соответствуют значению,

зафиксированному в словаре.

Второе значение оборота «падать ниц» близко выражениям «ангел, падший

ниц» или «падший ангел». Значение оборота складывается из текстов различных

Священных Писаний. По библейской легенде падший ангел – это дьявол.

Наиболее полно выражение, обозначающее падение ангела, отражено в

Коране (7): «Он сотворил вас, образовал вас, потом сказал ангелам: «Падите

ниц перед Адамом и поклонитесь ему». И они пали перед ним ниц, все кроме

Иблиса, который был не из тех, кто падает ниц. Он спросил: «Что мешает тебе

пасть ниц, как я велю тебе?» Иблис сказал: «Я лучше, чем он. Ты сотворил

меня из огня, а его ты сотворил из грязи». Он сказал: «Тогда уходи отсюда

не подобает тебе высказывать гордость здесь: так что уходи отсюда! Слушай!

Ты из тех, кто пал».

В Евангелии от Луки (10:18) написано: «Он же сказал им: «Я видел

сатану спадшего с неба, как молнию».

В Откровении Иоанна Богослова (12:7 - 9) читаем: «И произошла на небе

война: Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его

воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе.

И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и

сатаною, обольщающий всю вселенную, низверженен на землю, и ангелы его

низвержены с ним».

В Библии не встречается непосредственно словосочетания «падший ангел»,

оно возникло на основе ситуации, запечатленной в библейском тексте.

В лирике Блока это выражение отразилось таким образом

Падший ангел, был я встречен

В стане их, как юный бог.

(«Как свершилось, как

случилось»)

Всем лицом склонилась над шелками,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9