Лексико-фразеологические библейские реминисценции в поэзии А. Блока

грешников. Такая метафора встретилась в стихотворении «Я жду призыва, ищу

ответа» звучит она так: «Помилуй, боже, ночные души».

Слово «ночной» соотносится со словом «темный». Душа – внутренний,

психический мир человека, его сознание. Если соотносим слово ночной со

словом темный, то выражение «ночные души» можно истолковать, как «люди с

темным внутренним миром», а темный внутренний мир характерен для грешников.

Следовательно, «ночные души-грешники», которые просят милости у Бога. У

Блока, простое словосочетание «зазвучало» и приобрело «высокость».

Как видим, метафоры играют значительную роль в лирике Блока, и

большинство из них можно отнести к высокому стилю, благодаря

компонентному составу, включающему в себя церковную лексику.

§2. Библеизмы как средство отражения философско –

религиозных взглядов А.Блока.

Следующая функция, которую предстоит рассмотреть, - философско-

мировоззренческая функция. Под философско-мировоззренческой функцией

библеизмов прежде всего следует понимать то, какую роль играют библеизмы в

выражении взглядов поэта на окружающий мир, на религию, на жизнь человека в

мире.

Мы знаем, что в течение жизни А.Блок находился в процессе поиска

своего религиозного идеала.

В юности поэт был тесно связан с «неохристианским движением, которое

проповедовало «Новую религию», поэтому в раннем творчестве Блока

появляются стихотворения пронизанные верой в «Нового Бога, за которым поэт

готов пойти. .

Стихотворение, написанное 22 сентября1899 года. Так и называется

«Неведомому Богу», в нем Блок высказывает надежду на появление нового

Бога, с приходом которого настанет «конец пустыне. Этот «новый Бог» должен

указать путь «от мрака к свету».

Стихотворение «Предчувствую Тебя, Года проходят мимо». также

проникнуто верой в «нового Бога». Хотя поэт не называет Иисуса собственным

именем, а лишь употребляет местоимение «Тебя», сознание того, что речь

идет о Боге, не исчезает.

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо-

Все в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне–и ясен

нестерпимо,

И молча жду,–тоскуя и любя.

Вера в «Нового Бога» приводит к полному отрицанию канонической церкви

и религии.

В поэзии Блока «старый храм», перестает быть местом, где человек

обретает духовное спокойствие. В стихотворениях Блока появляются такие

выражения:

1) Вхожу я в темные храмы

Совершаю бедный обряд.

2) И русский бесприютный храм глядел

В чужую, незнакомую страну.

3) Гнусавой мессы стон протяжный

И трупный запах роз в церквах.

4) Здесь снега и непогоды

Окружили храм.

Во всех случаях Блоком создается отталкивающий, неприглядный образ

храма.

Отрицание общепринятой религиозной традиции приводит к появлению

других образов:

Ищу защиты у Христа,

Но из под маски лицемерной

Смеются лживые уста...

(«Люблю высокие

соборы»)

И томленьем дух влюбленный

Исполняют образа,

Где коварные мадонны

Щурят длинные глаза.

(Сиена)

В стихотворении «Люблю высокие соборы» образ Христа перестает быть

символом чистоты и добродетели, «лицемерная маска» и «лживые уста» делают

его похожим на дьявола. Во втором случае изображенная Мадонна перестает

быть непорочной, а становится коварной. В обоих случаях происходит смена

«верха» и «низа» («Христос-дьявол», «непорочная Мадонна–коварная Мадонна).

Для осмысления филосовско-мировоззренческой концепции Блока

относительно «старой» и «новой религии» следует обратиться к

стихотворению «Ты смотришь в очи ясным зорям». В этом стихотворении

отчетливо прослеживается отношение поэта к «старой религии».

Кого ты в скользкой мгле заметил?

Чьи окна светят сквозь туман?

Здесь ресторан, как храмы, светел,

И храм открыт, как ресторан.

(дек. 1906)

Слово храм выступает контекстуальным синонимом слова ресторан, а

ресторан имеет окказиональное значение-«вместилище греха». Следовательно,

для Блока «старый храм» - это такое же вместилище греха, как ресторан.

На молодого поэта большое влияние имели не только идеи о «новой вере»

и «новом Боге», но и идеи, В.Соловьева, Д.Мережковского, под влиянием

которых в творчестве Блока появляется большое количество произведений,

пронизанных духом Апокалипсиса. В циклах «Возмездие», «Страшный мир»,

«Распутья», «Снежная маска» появляются фразеологические библеизмы из

апокалипсиса: «трубный ангел», «жезл железный», «падший ангел».

Чаще остальных в лирике Блока встречается образ «трубы архангела».

Этот образ по-разному вводится в художественную ткань произведения. Иногда

это только образ одной трубы, звук которой предвещает страшные страдания

«вечно ждем трубы», «близко труба». В других случаях поэт вводит в обороты

обладателя трубы, то есть «ангела», что делает выражение более понятным и

конкретным: «звуки ангельской трубы», «замолкли ангельские трубы», «трубный

ангел в высоте», «ангел поднял звонкую трубу».

Бывают случаи, когда поэт ставит рядом с трубой слова, ассоциирующиеся

со смертью, тогда обороты могут приобретать такой вид: «смерть – снеговой

трубач», «вой похоронных труб», «трубы смерти близкой».

В стихотворении «Когда я прозревал впервые», воспроизведен в

поэтической форме образ «страшного суда», который тесно связан с «трубящими

ангелами»:

Замолкли ангельские трубы,

Немотствует дневная ночь.

Верни мне, жизнь, хоть смех беззубый,

Чтоб в тишине не изнемочь.

(Март

1909)

С этим стихотворением перекликается стихотворение, написанное двумя

годами раньше, «На страже». Речь в нем идет об ангеле, который стоит «на

страже» и наблюдает за всем, что происходит на земле, и в свое время

потребует ответа, а расплатой может стать смерть от «ангельской трубы»:

Я – непокорный и свободный.

Я правлю вольною судьбой.

А Он – простерт над бездной водной

С подъятой к небесам трубой.

Он видит все мои измены,

Он исчисляет все дела.

И за грядой туманной пены

Его труба всегда светла.

И, опустивший меч на струи,

Он не смежит упорный взор.

Он стережет все поцелуи,

Паденья, клятвы и позор.

И он потребует ответа,

Подъемля засветлевший меч.

В блоковских стихотворениях часто используются образы рая и ада, но

эти понятия не всегда противопоставлены в поэзии Блока.

В стихотворении «О, нет! Я не хочу, чтоб пали мы с тобой» читаем:

Как первый человек, божественным сгорая,

Хочу вернуть навек на синий берег рая

Тебя, убив всю ложь и уничтожив ад…

Но ты меня зовешь! Твой ядовитый взгляд

Иной пророчит рай! – Я уступаю, зная,

Что твой змеиный рай – бездонной скуки ад.

Блок показывает, что то, что для одного является раем, другим

осознается как ад. В стихотворении ад и рай выступают контекстуальными

синонимами, так как в сознании поэта эти понятия стоят рядом и осознаются

как «ад».

В стихотворении «Сквозь серый дым от краю и до краю» поэт утверждает,

что рая нет, есть только мгла, которая выступает в данном случае синонимом

ада:

Багряный свет

Завет, зовет к неслыханному раю,

Но рая – нет.

О чем в сей мгле безумной, красно-серой,

Колокола –

О чем гласят с несбыточною верой?

Ведь мгла – все мгла.

В следующих строках блоковский рай также выступает синонимом ада, это

достигается за счет употребления эпитета «темный» по отношению к раю:

О, этот сияющий вечер

Ты будешь все так же прекрасна,

И, верная темному раю,

Ты будешь мне светлой звездой!

В стихотворении «Песнь ада» появляется традиционный образ ада, который

сопровождается особым набором лексических средств: подземный, ночь, «пустые

очи»:

Меня там нет. Тропой подземной ночи

Схожу, скользя, уступом скользких скал,

Знакомый Ад глядел в пустые очи.

Как видим, в некоторых циклах стихотворений основной категорией

становится ад, мысль о котором является доминирующей.

К отражению религиозного мировоззрения имеют отношение слова: дух,

душа. В тех стихотворениях, где передается ощущение катастрофичности мира,

поэт говорит о смерти души, о невозможности ее воскрешения. Рассмотрим

несколько примеров. В стихотворении «Медлительной чредой нисходит день

осенний» Блок пишет:

И день прозрачно свеж, и воздух дивно чист -

Душа не избежит невидимого тленья

Поэт убежден в том, что душа постепенно, незаметно сгорает. Слово

невидимый обозначает: «недоступный зрению, незаметный» (с 402), а тлеть, то

есть гореть без пламени, еле поддерживать собой горение. В стихотворении

«Миры летят, года летят. Пустая…» читаем:

Миры летят, года летят. Пустая

Вселенная глядит в нас мраком глаз.

А ты, душа, усталая, глухая,

О счастии твердишь который раз.

Поэт «оживляет» душу, наделяет ее человеческими качествами. Эпитеты

«усталая», «глухая» в данном контексте являются синонимами, так как в них

заложена общая сема - «страдание». Душа «глухая», то есть неотзывчивая, а

неотзывчивой она стала от страданий и усталости.

В стихотворении «Дух пряный марта был в лунном круге» есть строки:

То душа, на последний путь вступая,

Безумно плачет о прошлых снах.

В данном случае под оборотом «душа, на последний путь, вступая»

следует понимать «процесс приготовления к смерти», так как обычно под

«последним путем» понимается смерть.

Усиление катастрофичности в стихотворениях связано с употреблением

оборотов, в которые включены слова, обозначающие темные силы: дьявол,

демон. Приведем несколько примеров:

Ночи зимние бросят, быть может,

Нас в безумный дьявольский бал,

И меня, наконец, уничтожит

Твой разящий взор, твой кинжал

(В эти желтые дни

меж домами)

И тихая тоска сожмет так нежно горло:

Ни охнуть, ни вздохнуть,

Как будто ночь на все проклятие простерла,

Сам дьявол сел на грудь.

(«Весь день – как день, трудов исполнен

малых»)

И так давно постыли люди,

Уныло ждущие Христа…

Лишь дьявола они находят…

Их лишь к отчаянью приводят

Извечно ждущие уста.

Я гляжу на тебя. Каждый демон во мне

Притаился, глядит.

Каждый демон в тебе сторожит,

Притаясь в грозовой тишине…

И вздымается жадная грудь…

Этих демонов страшных вспугнуть?

Нет! Глаза отвратить, и не сметь, и не сметь

В эту страшную пропасть глядеть!

(«Я гляжу на тебя. Каждый демон во

мне»)

Обороты, в состав которых входят слова «демон», «дьявол» усиливают в

стихотворениях ощущение приближающегося «возмездия».

Итак, многие библейские обороты в лирике Блока связаны с отражением

его мировоззрения, что позволяет нам выделить философско-мировоззренческую

функцию библеизмов в лирике А.Блока.

§3. Идейно – художественная роль библеизмов в лирике А.Блока.

Остановимся еще на одной функции библеизмов – идейно-художественной.

Для ее реализации служат библеизмы, которые в лирике Блока стали

символами. Одним из основных образов–символов в лирике Блока является

Купина, как символ вечной женственности. Такое понимание Купины Блоком

восходит к идеям В.Соловьева. Соловьев имел большое влияние на поэта, и его

идеи во многом формировали мировоззрение Блока. Центральный момент идей

Соловьева – учение о «Душе Мира» (Вечной Женственности), согласно которому

мировая душа в процессе своего самопостижения раздробилась на множество

душ, сохранивших тяготение к Божественному началу и пытающихся

воссоединиться с ним посредством конкретного земного чувства – любви. По

Соловьеву, реальная вещь должна принять определенные формы, в соответствии

с высшим ирреальным проявлением: Небесный объект любви один для всех –

Вечная Женственность Божия, и задача истинной любви состоит не только в

том, чтобы поклоняться этому высшему предмету, а в том, чтобы реализовать и

воплотить его в другом, низшем, земном существе.

В стихотворении «Странных и новых ищу на страницах» возникает образ

Купины:

Белая Ты, в глубинах несмутима

В жизни – строга и гневна,

Тайно тревожна и тайно любима,

Дева, Заря, Купина

Блещут ланиты у дев златокудрых,

Зори не вечны, как сны.

Терны венчают смиренных и мудрых

Белым огнем Купины

Купина выступает как высшее воплощение вечной женственности в ряду ее

ипостасей: земное (Дева), космическое (Заря) и сакральное. Градация первой

строфы объясняется во второй строфе: два первых воплощения эфемерны, и лишь

последнее неизменно, наиболее соответствует сути божества. Через Купину Бог

несет себя людям.

§4. Библеизмы как средство сатиры.

У А.Блока библеизмы могут выступать и как средство иронии. Такая

функция библеизмов встречается нечасто. В цикле «Жизнь моего приятеля»

библейские выражения в контексте стихотворений начинают выступать, как

средство сатиры. В четвертом стихотворении «Когда невзначай в воскресенье»

читаем:

Когда невзначай в воскресенье

Он душу свою потерял,

В сыскное не шел отделенье,

Свидетеля он не искал

А было их, впрочем, не мало:

Дворовый щенок голосил,

В воротах старуха стояла,

И дворник на чай попросил.

В Библии есть отрывок, в котором говорится о потерянной душе. В

Евангелии от Матфея (10: 38-39) написано: «И кто не берет креста своего и

следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а

потерявший душу свою ради Меня сбережет ее». В Библии под «потерянной

душой» понимается грешник, не принявший учения Христа. Блок же вкладывает в

выражение «Он душу свою потерял» иной смысл. В стихотворении душа выступает

не как сверхъестественное, нематериальное, бессмертное начало в человеке, а

как какой-то предмет, подобный кошельку, который можно потерять, а потом

найти, что подтверждается употреблением слов «в сыскное не пошел

отделенье». Снижению высокого образа способствует употребление таких

языковых средств, которые имеют в словаре помету «просторечное»: «невзначай

- неожиданно случайно, ненамеренно», «голосить – громко кричать». Снижение

высокого образа происходит за счет столкновения пласта высокой и низкой

лексики. Употребление библеизма в несвойственном ему контексте и в

несвойственном значении приводит к тому, что библеизм начинает

восприниматься как гротескный образ.

В этом же цикле есть стихотворение «Все свершилось по писаньям», в

котором образ ада дан в сатирической форме:

Был в чаду, не чая чада,

Утешался мукой ада,

Перечислил – все слова,

Но – болела голова.

Первая строчка четверостишья – каламбур, основанный на употреблении

слов близких по звучанию, но разных по значению. «Чаять – (устар., прост.)

ожидать, надеяться на что-нибудь». «Чад – о чем-нибудь одурманивающем,

затемняющем сознание (книж.)». Близкие по звучанию слова имеют не только

разные значения, но и разную стилистическую окраску. Во второй строфе

употреблено, казалось бы высокое выражение «муки ада», но соседство слова

«утешаться – успокоить чем-нибудь радостным, облегчить кому-нибудь горе,

страдание», приводит к разрушению образа, так как вряд ли можно успокоиться

мукой ада. Разрушению высокого образа способствует и каламбур первой

строки. В целом, за счет контекста происходит стирание границ между

«высоким» и «низким», а это приводит к снижению стилистической окраски

библеизма в контексте до шуточной.

§5. Композиционная роль библеизмов.

Под композиционной функцией понимается роль библейских эпиграфов в

лирике А.Блока. В сборнике стихотворений встретилось два эпиграфа,

соотносящихся с библейским текстом.

Первый эпиграф к стихотворению « Я, отрок, зажигаю свечи»

Имеющий невесту есть жених

а друг жениха, стоящий и внимающий ему

радостью радуется, слыша голос жениха

( от Иоанна; 3:29)

Второй эпиграф предпослан стихотворению « Верю в Солнце Завета»:

И Дух и Невеста говорят: приди.

(Апокалипсис)

В обоих случаях эпиграфы являются элементами композиции и служат для

пояснения основной идеи произведения.

В стихотворении « Я, отрок, зажигаю свечи» слова, взятые из Евангелия

от Иоанна, точно передают идею самого стихотворения. В стихотворении речь

идет о неком лирическом герое, который со стороны наблюдает за счастьем

любимой женщины, и герой стихотворения радуется счастью жениха и его

невесты.

Стихотворение «Верю в Солнце Завета» начинается эпиграфом из

Апокалипсиса. Откровение Иоанна Богослова - одна из книг Нового Завета, она

содержит пророчества «о конце света», о борьбе между Христом и антихристом,

«страшном суде» «тысячелетнем царстве божьем». Слова, послужившие эпиграфом

к стихотворению, взяты из последней главы Откровения, в которой

рассказывается о наступлении «Царства Божия на земле». Само стихотворение

отражает идею наступления «Новой эры» в развитии человечества, что

подтверждается следующими строками:

Верю в Солнце Завета,

Вижу зори в дали,

Жду вселенского света,

От весенней земли.

Библейские эпиграфы, как композиционный прием выполняют роль

экспозиции перед основным текстом, и представляют собой разъяснения для

прочтения текста стихотворения.

Выводы

Исследование художественно – изобразительной роли библеизмов в лирике

Блока убеждает, что поэт использует библейские выражения и сакральную

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9