реферат, рефераты скачать
 

Метафорический потенциал слова и его реализация в поэме Т.С. Элиота The Waste Land


p> Аромат, наполняющий воздух спальни, активизирует чувственно-эротическое начало в человеке. Наивысшее напряжение природных сил приводит субъекта на грань жизни и смерти, где сознание полностью растворено в чувстве. Эротизм ассоциируется, таким образом, с наркотическим ароматом, который замутняет рассудок и усиливает чувство.

Предельная интенсивность чувственного начала есть, согласно Элиоту, иллюзия полноты жизни, свойственная человеку, связанному первородным грехом. Фактически же этот бунт плоти означает неполноценность жизни, смерть-в-жизни, ибо подлинное бытие предполагает сбалансированность мысли и чувства. Активизация чувственного начала не приводит к высшим формам жизни.
Напротив, она опустошает человека, ввергая его в мир смерти.
Аристократка, живущая в современном мире, напоминает механическую куклу.
В “A Game of Chess” живой запах умерщвлен. Он становится искусственным
(парфюмерным) и воспринимается как запах разложения. Изобилие анимистических метафорических эпитетов помогают именно так воспринимать этот запах: «strange synthetic perfumes», а также глагольных метафор
“troubled, confused and drowned the sense in odours”. Таким образом, метафорический образ создается, с точки зрения лингвистики, с помощью метафоры как способа существования значения слова, а также метафоры как явления синтаксической семантики.

Заполняя все художественное пространство произведения, поэтические образы позволяют судить о том, насколько богат метафорический язык автора.
Там образ аристократки создается при помощи развернутой метафоры, внутри которой существуют двучленные метафоры: “strange synthetic perfumes”- метафорический эпитет; “satin cases”-метафорический эпитет. В целом, развернутая метафора построена из грамматических и лексических метафор, что создает дополнительные коннотации оценочности, эмоциональности, экспрессивности или стилистической соотнесенности, то есть участвует в семантическом осложнении лексического значения слов высказывания.

Следующий эпизод аллюзивен, но в нем определенная часть метафорична, что делает весь отрывок развернутой авторской метафорой. Мотив утраты чувства истории, в целом очевиден в первой части “Игры в шахматы”.
Великосветскую даму окружает мир прошлого европейской культуры. Но в ее сознании прошлое редуцировано к шаблонам, тривиальным объектам, за которыми уже не угадывается его временная сущность. Пласты культурной традиции, как показал анализ, взаимопроникают друг в друга, но их связи исчезают, едва внимание сосредоточивается на самих предметах. Декоративный плющ (аксессуар
Диониса), роскошное кресло (напоминание о Клеопатре), кессонный потолок
(дворец Дидоны) и, наконец, картину, изображающую сцену превращения
Филомелы, никак нельзя соотнести друг с другом. Именно поэтому они названы
“обломками времени” (stumps of time). Метафорическим смыслом наполнены и следующие строки произведения:
Under the firelight, under the brush, her hair
Spread out in fiery points
Glowed into words, then would be savagely still.

Как известно, лингвистическая сущность метафор в силу ее неоднозначности находит разнообразное толкование р различных областях языкознания. Так, с точки зрения классификации И.В.Толочина, представленная выше метафора - это метафора как явление синтаксической семантики, потому что основное внимание уделяется метафорическому значению, возникающему при взаимодействии слов в структуре словосочетания. Согласно теории Арнольд, данная метафора- развернутая метафора или расширенная. М.В.Никитин назвал бы эту метафору скорее грамматической, чем лексической, в то время как
М.Блэк , Н.Д.Адрутюнова и А.Ричардсон рассматривали бы ее в соответствии с
«интеракционистким» подходом.
I think we are in rat’s alley
Where dead men lost their bones.

Синтаксически не выделяя реплики повествователя, Элиот, как полагает
Смит, дает читателю понять, что герой не произносит их вслух, а лишь размышляет [Смит:81]. Молчание повествователя, опустошенного чувственностью, подобно его молчанию в Гиацинтовом саду, означает смерть-в- жизни. В данном эпизоде эта тема репрезентируется традиционными метафорическими образами смерти: rat’s alley, dead men (крысиная тропинка, мертвецы). Они же являются ключевыми словами всей поэмы.

В беседе аристократки с ее гостем на первый план выдвинуты такие темы: усталость, сознание скуки, никчемность их существования. Такая интерпретация разговора приходит на ум, когда прочитываешь вторую часть поэмы в поисках метафоры.

В беседе простолюдинки, напротив, подчеркнуто деловое, трезвое, но вопиюще заземленное отношение к жизни. Духовный вакуум – вот что сближает героинь, стоящих на столь отдаленных ступенях общественной лестницы. И как горькая насмешка звучит в конце части реплика Офелии: “Good night, ladies, good night, sweet ladies”,- обращенная к расходившимся после закрытия паба девицам, вульгарным «леди» грязных улиц – Мэй, Лу, Лил.
«Sweet ladies»- это простая метафора как явление синтаксической семантики - метафорический эпитет.

В заключительной части главы действие переносится в лондонский паб, где две “представительницы социальных низов” обсуждают семейные проблемы.
Читатели узнают, что к одной из них, которую зовут Лил, вернулся с войны ее муж Альберт. Пока он воевал, Лил развлекалась со своими любовниками и, чтоб не забеременеть, принимала таблетки. Но они не помогли, и Лил сделала аборт. К тому же ей пришлось потратить деньги, которые Альберт дал ей на то, чтобы она вставила себе новые зубы. Подруга уговаривает Лил привести свою внешность в порядок. Ведь Альберт хочет отдохнуть от войны, и если он увидит, что его молодая жена превратилась в старуху, то он может ее бросить.

Огненная проповедь/ The Fire Sermon.

Глава третья, озаглавленная “The Fire Sermon”, на первый взгляд лишь повторяет все то, о чем повествователь, правда, на языке иных метафорических образов, говорил в главе “Игра в шахматы”: чувственность человека есть причина его опустошения и отчуждения от истоков жизни. Этот смысл заключен в ее названии, отсылающем читателя к «The Fire Sermon»
Будды, где пророк говорит о том, что все воспринимаемое человеком охвачено пламенем страсти.
Идея отчуждения человека от жизненных сил разведена в главе “A Game of
Chess” на три составляющих: 1) утрата чувства истории, 2) отчуждение людей друг от друга, 3) бесплодие и аборт. “The Fire Sermon” рассматривает эти же проблемы сквозь призму уже более обобщенного видения мира. Здесь в центре внимания Элиота оказывается сама природа и человек. Главу можно разделить на три части.

В первой части перед читателем предстают картины урбанистической природы, которую воспринимает и которой окружен повествователь. Во второй части появляются обитатели бесплодной земли. В сжатой форме рассказывается о встрече повествователя с мистером Евгенидом, купцом из Смирны, а затем следует эпизод любовного свидания клерка и машинистки. Наконец, в финале слово получает сама природа. Она наделена теми же свойствами, что и человек. Изменения, происходящие в душе человека, затрагивают и ее. Связь эта весьма ощутима, ибо природа возникает в персонифицированных метафорических образах “дочерей Темзы”.

Уже первые строки главы рисуют увядание природы с приходом осени.
Дряхлеющая природа дана в “The Fire Sermon” в метафорическом образе Темзы - развернутой метафоры, состоящей из простых метафор. Но современный мир поражен бесплодием, и бог растительности (тот дух, что обитал в реке), представленный в “Огненной проповеди” метафорически, (“the last fingers of leaf clutch and sink into the wet bank”-грамматическая метафора, осложненная метонимией) умирает, ибо наступила осень. Нимфы, персонификации священной сущности реки, покидают место своего обитания:
The river tent is broken: the last fingers of leaf
Clutch and sink into the wet bank. The wind
Сrosses the brown land, unheard. The nymphs are departed.

Экспрессивность строки рождается за счет использования простых метафор:
“the river tent is broken: the last fingers of leaf “; “ the last fingers of leaf clutch and sink into the wet bank”; “ the brown land”- это не просто земля бурого оттенка, а «гниющая земля»- метафорический эпитет.

Важнейшим метафорическим образом главы “The Fire Sermon”, так же, как и главы “A Game Of Chess”, является огонь. Центральный мотив “Огненной проповеди”- мотив осквернения (опустошения). Человек предстает как осквернитель, заражающий огнем своей страсти мир, природу, которая также становится воплощением всего чувственного и греховного. Но чувственность мимолетна, она исчерпывает себя, и природа предстает опустошенной, бесплодной, утратившей былую страсть. Поэтому Темза, в метафорическом образе которой представлена природа, пуста и не несет в себе даже тривиальных свидетельств чувственной любви:
The river bears no empty bottles, sandwich papers,
Silk handkerchiefs, cardboard boxes, cigarette ends
Or other testimony of summer nights. The nymphs are departed,
And their friends, the loitering heirs of city directors,
Departed, have left no addresses.
By the waters of Leman I sat down and wept.

Последняя фраза представляет нам самого повествователя. “Leman” означает не только Женевское озеро, где в 1921 году Элиот работал над “The Waste
Land”. Это слово имеет устаревшее значение “lover, sweetheart” или
“unlawful lover”. Таким образом, еще раз становится очевидным, что в основе отношения человека к миру лежит чувственность.
Десакрализация бытия связана с утратой духовного наследия. Заданный фразой “By the waters of Leman I sat down and wept”, этот мотив получает в
“The Fire Sermon” дальнейшую разработку. Жизнь в бесплодной земле - автоматическое чередование одних и тех же форм “из года в год” (year to year). Итак духовное наследство жителей “бесплодной земли”- смерть.

Зловещая атмосфера первой части “Огненной проповеди” нагнетается при помощи многочисленных метафорических образов смерти. На берегу Темзы разбросаны обнаженные трупы (white bodies) и человеческие кости (bones).
Среди них снуют крысы, которые уже появлялись в «видениях» повествователя в предыдущей главе поэмы. Ключевые слова и выражения: the rattle of bones - cтук костей; death - смерть; walked among the lowest of the dead; patronizing kiss(метафорический эпитет); dull canal(метафорический анимистический эпитет) - безжизненный канал – определяют тематику третьей части поэмы.

Вторая часть “The Fire Sermon” меняет угол зрения повествователя.
Природа исчезает, и в центре внимания остается человек. Во второй части
“Огненной проповеди” предметом элиотовского анализа оказывается сам человек, его частная жизнь и культура, им создаваемая. Этический план главы: воплощается в реалиях современной жизни. Человек оскверняет чувственной любовью тот мир, что его окружает, и тот мир, что заключен в нем самом, чувственной любовью. Он отчуждается от жизнедарующих источников мира, и все его бытие, некогда осененное божественным светом и имевшее высший смысл, теперь сведено к элементарным функциям. Животная страсть человека угасает, и он превращается в безжизненный автомат.

В целом, весь эпизод следует трактовать как поэтическое воплощение идеи осквернения. Важно, однако, учитывать, что тема осквернения, поругание природы (женщины) как бы “вынесена за пределы текста”. Это неслучайно – ведь она воссоздана рефлексирующим художником. Связанное с греховной человеческой природой, осквернение произошло в прошлом, и любовный эпизод - лишь его следствие или неосознанное повторение. Осквернение стало каждодневным, вошло в привычку. Утратив для современных людей значение, оно утратило и внутреннюю трагедийность, ибо его сущность – смерть.

Вместо меланхолии, тоски, грустных размышлений, машинистка проявляет полное безразличие и нежелание думать. Ирония Элиота, как мы видим, направлена не только на героиню “The Waste Land”, но и на сентиментальное, введенное в литературный обиход культурой XYIII века, представление о трагической любви и утраченной добродетели.

Для машинистки, чей метафорический образ описывает Элиот, любовное свидание не может быть предметом переживаний. Она воспринимает его как нудную механическую работу, которую приходится автоматически выполнять.
Внутренний мир машинистки полностью опустошен. Она утратила способность чувствовать, размышлять (она даже не заметила, что ее любовник ушел) и превратилась в безвольную марионетку. Бессознательность существования машинистки есть одно из многочисленных проявлений в поэме темы смерти-в- жизни:
When lovely woman stoops to folly and
Paces about her room alone
She smoothes her hair with automatic hand,
And puts a record on the gramophone.

Сцену любовного свидания и следующие за ней песни дочерей Темзы объединяет небольшой фрагмент, важный для понимания главы в целом. Он заключает в себе картину “идеального”, этически оправданного бытия и символически обнаруживает в современной реальности высший смысл жизни и возможность возрождения. Отрывок предваряет грамматическая метафора:
This musiс crept by me upon the waters

В финале главы возникают дочери Темзы (персонификации природы), которые поют сначала хором, а затем по очереди. Они опустошены страстью и предстают в “The Waste Land” в образах растленных женщин. Одна из дочерей Темзы вспоминает:

Highbury bore me, Richmond and Kew

Undid me.

Глагол “undo”- концептуальная метафора - уже использовался Элиотом в главе “Погребение мертвого” по отношению к “живым мертвецам”, переходящим
Лондонским мост:

I had not thought death had undone so many.

В последнем случае данный глагол репрезентирует идею не физической смерти, а духовной, вызванной чувственностью. Впрочем, последнее не столь очевидно. Значение “духовной смерти” использование глагола подразумевает со всей определенностью лишь в “Огненной Проповеди”, где осознаeеся, что дочь
Темзы, признающаяся в своем падении, жива.
Опустошение духа природы изменяет и ее внешний облик. Подобно тому воды стали мутными - Темза экологически загрязнена современным мегаполисом:

The river sweats- простая метафора, неразвернутая.

Oil and tar

“Огненная проповедь” завершается коллажем фраз, кажущимися бессвязными, ибо сам повествователь не в силах проникнуть в их сущность. Но они открывают читателю причину гибели мира и возможный путь спасения.

Смерть от воды/Death By Water

Четвертая часть “Бесплодной земли” была озаглавлена Элиотом “Death By
Water”. Размер главы чрезвычайно мал по сравнению с остальными главами поэмы. Вероятно, небольшой объем главы и ее композиция объясняются тем, что она была написана в форме так называемой “фиктивной эпитафии”. “Death By
Water” заключает в себе все композиционные особенности этого жанра: 1) традиционный зачин, который представляет умершего; 2) центральную часть, подводящую итог жизни покойного; 3) традиционное обращение к путнику, проходящему мимо камня, на котором написана эпитафия (в тексте поэмы – обращение к проплывающему на корабле капитану). Эти особенности нарочито эксплицированы Элиотом, и ожидаемый читателем скорбный пафос повествования оказывается снижен дотошным соблюдением формы. Эпитафия превращается в
«Бесплодной земле» в текст.

В главу “Death By Water” вошло всего десять строчек, рассказывающих о гибели Флеба, финикийского моряка.

Следует отметить еще один момент, существенный для понимания стилистических особенностей главы. Первоначально эпитафия Флебу-финикийцу была написана Элиотом по-французски, а уже потом переведена на английский самим автором. В данном случае существенно, как мне представляется, иное, а именно “французское” происхождение четвертой главы.
В этой части поэмы удалось обнаружить только одну метафору:

A current under sea

Picked his bones in whispers”
Финикийский моряк Флеб оказывается у Элиота аналогом умерщвляемого/возрождающегося бога плодородия, Адониса. Он так же, как и бог, принимает смерть от воды, чтобы воскреснуть и вернуть мир к жизни.

Что сказал Гром/What The Thunder Said.

В восточных и христианских верованиях гром традиционно ассоциировался с голосом Бога. Заглавие финальной части “Бесплодной земли”, таким образом, предполагает, что повествователь сделает попытку услышать и понять те пути и возможности человека, о которых говорит Бог. “What The Thunder Said” имеет трехчастную форму. В первой части томимые жаждой обитатели бесплодной земли скитаются в горах и двое из них встречают фигуру, закутанную в плащ.
Вторая часть, открывается со слов:
What is that sound in the high air
Она объективизирует апокалиптические видения повествователя, которому мерещатся ужасы и чудится разрушение цивилизации. Третья часть начинается с картины обмелевшего Ганга:
Ganga was sunken, and the limp leaves
Waited for rain...

Здесь звучат приказы Бога, посланные человеку в раскатах грома; и в финале появляется внимающий им король-рыбак, который сидит и удит рыбу рядом с руинами цивилизации.

Несмотря на то, что метафорические образы пятой части поэмы складываются в определенное системное единство, большинство из них уже было использовано
Элиотом в предшествующих главах. Поэтому можно ограничится комплексным анализом главы, останавливаясь на конкретных метафорических образах лишь в том случае, если они возникают в измененном контексте и несут новое сочетание мотивов.

Первые строки главы как бы подводят сжатый итог предыдущему повествованию. Здесь сразу же обнаруживается присутствие нескольких метафорических эпитетов (the torchlight red, the frosty silence, the agony in stony places):

After the torchlight red on sweaty faces

After the frosty silence in the gardens

After the agony in stony places.

Возникают те же образы, которые были объединены мотивами возрождения-в- смерть и смерти-в-жизни. Вспышки религиозного вдохновения, прорывы человеческого духа к высшей сущности, опустошенность современного мира, переживания в гиацинтовом саду – все эти проявления человеческой сущности дают теперь возможность повествователю осознать причину смерти мира. Гибель человека Элиот объясняет грехопадением. Возможность спасения воплощена в образе Христа, которого повествователь называет не прямо, а перефразируя цитату из “Откровений” Иоанна Богослова:

He who was living is now dead

We who were living are now dying

With a little patience

Повествование первых четырех глав “The Waste Land” внешне бесстрастно, но обращение к пятой вызывает ощущение, что Элиот стремится непосредственно воздействовать на подсознание читателя.
Даже не понимая всех тонкостей образных хитросплетений поэта, все же ощущаешь трагизм и безысходность, заключенные в каждой стихотворной строчке. Показателен в этом отношении отрывок, начинающийся со слов “If there were water“. То, что повествование данного эпизода окрашено авторской эмоцией, очевидно с первых же строк. Точные образы создают безрадостный пейзаж каменистой местности, по которой влачится усталый путник. В его сознании возникают галлюцинации, он умирает от жажды и мечтает о живительной влаге. Но внезапно страшная мысль, словно укол, возвращает его к действительности:

But there is no water

Общее ощущение трагизма усиливается в сознании читателя благодаря непрерывным повторениям одних и тех же слов. Так слово “rock” возникает в первой части главы девять раз, слово “water” – десять. Кроме того, Элиот воздействует на подсознание читателя и средствами звуковой символики. В первой части имитируется звук капающей воды: Drip drop drip drop drop drop drop. Во второй - крик петуха: Со со riсо со со riсо . А в финале - голос
Бога. Однако столь сильное непосредственное впечатление от текста, заставляет предположить, что Элиот создает общую атмосферу смерти, оперируя не символами, а конкретными метафорическими образами.

Читатель призван увидеть здесь сложное переплетение метафорических образов, раскрывающих взаимоотношения Бога и человека в мире бесплодной земли. Повествование сосредоточено вокруг двух метафорических образов (воды и камня). Постоянное повторение в тексте делает их ничего не значащими, пустыми для повествователя, в то время как читатель осознает их важность.
В рассматриваемом эпизоде главы интересен еще один метафорический образ.
Это образ гор. Окказионально возникающий в “The Burial of the Dead”, образ в финальной главе поэмы помещен Элиотом в новый контекст. Пятая глава раскрывает подлинный смысл той внешней свободы духа и активности, которую житель бесплодной земли некогда ощущал в горах. Итак, в главе “What The
Thunder Said” метафорический образ теряет свой идеальный план. Из царства свободы горы превращаются в царство смерти и стагнации духа:
Dead mountain mouth of carious teeth that cannot spit

Трансформация происходит лишь тогда, когда становится очевидно, что активность сознания, вызванная нахлынувшей чувственностью, не есть подлинная жизнь духа. Чувственная природа искушает человека, как духовно, так и физически. Мотив опустошения возникает в метафорических образах физически немощных людей. Их путешествие и отдых, о которых говорилось в
“The Burial OF The Dead”, оборачиваются тягостным скитанием в горах, где нет отдыха. Скитание отличается от паломничества, ибо последнее всегда имеет цель и высший для христианина смысл. Путешествие героев “The Waste
Land” в горах полностью лишено цели.

В пятой части «What The Thunder Said» можно отыскать большое количество метафор, которые создают образы мифологических героев, просто людей, природных явлений и самой природы, но главной целью употребления Элиотом метафоричности является донести до нас идею и тему поэмы. Метафора служит ему вспомогательным механизмом при написании произведения.

Анализ «The Waste Land» убеждает в том, что острый социальный критицизм талантливого художника сочетался в ней с ортодоксальностью моралиста - пуританина и мыслителя, следующего этическому учению христианства. От Фомы
Аквинского это учение развивало идею о том, что зло есть не самостоятельная категория, а негатив добра. Сон добра плодит зло. Победить зло можно лишь восстановив цельность добра, то есть обратившись к его вечному источнику – богу. Этой идее подчинена поздняя поэзия Элиота [Ионкис,1980:116].

Заключение.

Итак, в ходе исследования поэмы «The Waste Land» обозначилось, что
Элиот обладал повышенной чуткостью к английскому слову, к такому явлению, как метафоричность, что в его стихах и поэмах кроется глубокое толкование самой природы поэзии, а не только общества, социума.

В данной дипломной работе была сделана попытка привлечь внимание к явлению метафоричности через рассмотрение лингвостилистических теорий, а также анализа метафорического потенциала языка автора в поэме «The Waste
Land» при решении соответствующих задач: обозначение основных тем и принципов построения, а также аллюзивной сущности поэмы; определение типов метафор; анализирование контекстуальной значимости метафор. Иллюстрация употребления метафор на основе произведения Т.С.Элиота в очередной раз доказала, насколько может быть богат поэтический метафорический язык писателя, и что поэзия не мыслима без такого явления, как метафоричность.
Именно поэтому, до сих пор не угасает интерес к доскональному изучению метафор, особенно в творчестве таких известных революционеров в области поэзии, как Элиот.

Явление метафоричности заслуживает определенной оценки. Теорию о метафоре можно встретить в работах литературно – критического направления, у таких зарубежных авторов, как, например, Ричардс, Эмпсон и Уинтерс, в работах философов - от Аристотеля до Макса Блэка, психологов – от Фрейда и го предшественников до Скиннера и его продолжателей; у лингвистов, начиная с Платона и вплоть до Уриэлл Вейнреха и Джоджа Лакоффа. В дипломной работе также отражены взгляды таких отечественных лингвистов, как Н.Д.Арутюнова,
И.В.Арнольд, В.В.Виноградов, М.В.Никитин, В.Н.Вовк, И.В.Толочин,
Г.Н.Скляревкая, Б.Томашевский, Г.А.Абрамович. Особое место в теории метафоры занимает позиция Дэвидсона, высказанная им в его монографическом труде, посвященном языковой значимости метафоры. Однако в практической части в основном нашли применение теории таких специалистов в области метафоры, как И.В.Арнольд, М.В.Никитин, И.В.Толочин, а также российских литературоведов Б.Томашевского и Г.А.Абрамовича. В результате были сформулированы методологические, лингвистические принципы анализа языка поэта с точки зрения его метафорической вариативной сущности.

В исследовательской части, основу которой должен составлять анализ поэтического наследия Т.С.Элиота как с точки зрения тематических, структурных, аллюзивных особенностей произведения, так и с позиции метафорической значимости в контексте поэмы.

В ходе анализа поэмы нашли подтверждение положения относительно того уникальности и универсальности языка поэмы, к созданию которой приложил руку соратник и единомышленник по цеху Эзра Паунд. Поэма претерпела множество корректировок и дополнений, прежде чем выйти в свет и получить славу и известность не столько у литературных критиков, сколько у рядовых английских читателей, в силу своей актуальности и злободневности.

Как известно, крупнейший метафизический поэт по средством своего творчества призывал к осмыслению, рефлексии, трансцедетированию его метафорической поэзии в целом. Так метафоры в большинстве своем аллюзивные, в избытке наличествующие у Элиота, помогали ему рефлексировать окружающую действительность, описывать цивилизацию, разрушавшуюся на его глазах.
Аллюзивность, точно также, как и метафоричность,- это неотъемлемая часть его поэтического стихосложения. Заимствованные строки из произведений
Шекспира «Антоний и Клеопатра», «Буря» Данте «Божественная комедия», из сборника стихов Ш.Бодлера «Цветы зла», Библии и других немаловажных источников приобретали иной характер повествования - метафорический.
Аллюзивные образы Тиресия, мадам Созострис, Марии Лариш, Флеба-Финикийца становились метафорическими в силу расширения и дополнения их при помощи одночленных и двучленных метафор, они превращались в развернутые метафоры или метафорические образы с совершенно другой тональностью звучания.

Метафорические образы (воды, огня, города, времен года, реки Темзы, главных героев, повествователя) и символы (сирени, снега, смерти) повторялись и изменялись на протяжении пяти частей, создавая Элиотовскую картину видения мира. Они эволюционируют не только в поэме «The Waste
Land», но и во всем творчестве Т.С.Элиота.

Выявление закономерностей построения метафорических комплексов, а также структурных и тематических принципов, позволило определить, наиболее полно представить эстетическую и прагматическую информацию, содержащуюся в поэме: смерть-в-жизни, вожрождение-в-смерть, что выдвигает на передний план тему смерти и разрушения.

Совершенно очевидно, что само произведение представляет собой композиционную метафору. Именно развернутые метафоры помогли Т.С.Элиоту озвучить композиционную метафору в своей поэме, а название поэмы «The Waste
Land» определяется как концептуальная метафора. И это становится ясно только после прочтения всего произведения, постигнув истинный смысл поэмы и проанализировав ее структурные особенности, понимаешь, что этот концепт становится уникальным, обретающим новое звучание, создающим настроение гнетущей тоски , а порой и ужаса. Это не просто «опустошенная земля», а это буржуазная цивилизация, которая неминуемо разрушается.

Необходимо отметить, что метафоры у Т.С.Элиота в произведении «The Waste
Land» в основном возникают в результате синтаксической сочетаемости.
Метафора для автора поэмы - это инструмент, с помощью которого он строит композицию произведения, передает смысл произведения. Его лексические и грамматические метафоры – это универсальная база для рефлексии как основного замысла поэмы, так и ее отдельных фрагментов.

Метафора у Элиота сама по своей природе осознается только общественной личностью, ибо она имеет социально - общественный характер, она сближает людей и является незаменимым средством не только в написании поэмы, но и в деле воспитания и эстетического образования индивидуума.

Раскрытие метафорического потенциала слов поэмы «The Waste Land» через ее аллюзивную сущность позволило полностью осознать тематическую особенность поэтического произведения, а также определить коллосальную значимость метафор при создании текста, при рефлексии авторского концепта.

Список литературы:

1. Абрамович Г.А. Введение в литературоведение. М.,1965,167.
2. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. М.,1960,82-85.
3. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс/теория метафоры. М.,1990.
4. Аристотель. Об искусстве поэзии. М.,1957; Поэтика - соч.в 4тт., т.4.М.,1984
5. Akroyd P. T.S.Eliot. A Life. NY.,1984,119.
6. Baun E. T.S.Eliot Als Criticer. Salsburg,1980.
7. Bain A. English Composition and Rhetoric. L.,1887.
8. Barfield O. Poetic Diction and Legal Fiction. New-Jersey,1962,55.
9. Black M. Metaphor.,153-172.
10. Bradrook M.C. T.S.Eliot: The Making of “The Waste Land”. Harlow,
1972,12.
11. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. М.,1963.
12. Вовк В.Н. Языковая метафора в художественной речи//Природа вторичности номинации. Киев,1986.
13 Gunner E.M. T.S.Eliot’s Romantic Dilemma. An Essay of the nature of poetry. NY.,1958, 33,143,108.
14. Goodman N. Languages of Art. Indianapolis,1968,77-78.
15. Gibbs R.W. When is Metaphor? The idea of understanding in the theories of metaphor.1992
16.Дюжикова Е.А. Метафора в словосложении. Владивосток,1990.
17. Дэвидсон Д. Что означают метафоры. М.1990,172-193.
18. Eliot T.S. The Waste Land: (a poem). L.,1980.
19. Eliot T.S. The Letters of T.S.Eliot. L.,1988.
20. Ионкис Т.Э. Томас Стернс Элиот. М.,1980,116.
21. Cohen T. Figurative Speech and Figurative Acts. 1975,671.
22. Mattissen F.O. The Achievement of T.S.Eliot. An Essay of the nature of poetry. NY.,1958,119.
23. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб.,1997.
24. Никифорова О.И. Психология восприятия художественной речи. М.,1972,112.
25. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 7000 слов/под редакцией Шведовой-
М. Русский язык,1990-351.
26. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб.,1993,15-20,31-36.
27. Сыркина В.Е. Понимание выразительности речи школьников. Изв.,1947 №
7,114.
28. Smith Gr. T.S.Eliot’s Poetry and Plays. Chiciago, 1958,73,81.
29. Томашевский Б. Теория литературы. ГИЗ.,1931,29-30.
301. Троицкий И.В. Уроки словесности//Русская речь.1990,9.
31. Толочин И.В. Метафора и интертекст в англоязычной поэзии. СПб.,1996.
32. Элиот Т.С. Избранная поэзия. СПб.,1994.
33. Элиот Т.С. Стихотворения. Поэмы. М.,1997.
34. Элиот Т.С. Назначение поэзии. М., 1997.
35. Элиот Т.С. Назначение поэзии и назначение критики. Лондон,1953,146.



Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6


ИНТЕРЕСНОЕ



© 2009 Все права защищены.