| |||||
МЕНЮ
| Европейская Конвенция по правам человека и основным свободам и российское законодательствоp> Таким образом, отсутствии в тексте оговорки ссылки на краткое содержание закона, противоречащего конвенционным положениям, является безусловным основанием для признания судом соответствующей оговорки или её части недействительной. [21, стр. 22] Следует подчеркнуть что любая оговорка к Конвенции может стать
предметом рассмотрения Европейского суда только в том случае, если она Пока оговорки сделанные РФ частично затронуты по делу Калашникова Суд отмечает, что оговорка составлена с целью временного исключения из сферы действия пункта 3 Статьи 5 Конвенции некоторых норм Уголовно- процессуального кодекса РСФСР, упомянутых в тексте оговорки, которые касаются порядка ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления. Эти нормы устанавливают условия и порядок применения мер пресечения, включая заключение под стражу, и перечень органов власти, уполномоченных принимать соответствующее решение… Суд замечает, что оговорка ссылается на статью 97 Уголовно- процессуального кодекса РСФСР, в силу которой лицо может на основании постановления прокурора содержаться под стражей до 18 месяцев на период расследования преступления. Несмотря на упоминание сроков содержания под стражей в период предварительного следствия, Суд обращает внимание на то, что предметом оговорки является порядок применения мер пресечения в виде заключения под стражу, в то время как предметом жалобы заявителя является длительность его содержания под стражей до суда, а не законность избрания этой меры пресечения. Суд посему установил, что рассматриваемая оговорка по настоящему делу не применима.» [10, стр.6] § 2 Сравнительная характеристика основных положений Конвенции и российского законодательства Рассмотрев заявку России о вступлении в Совет Европы, Парламентская К настоящему времени определенная часть обязательств России перед С 1 января 1997 года вступил в действие новый Уголовный кодекс Новый Уголовно-исполнительный кодекс подписан Президентом РФ 8 января Ход реализации положений нового Уголовно-исполнительного кодекса показывает, что, к сожалению, реформирование уголовно-исполнительной системы наталкивается на проблемы, в основе которых - традиционные репрессивные подходы к обращению с лицами, содержащимися в местах лишения свободы. Положение дел в этой сфере существенно не улучшилось. В противовес ожиданиям Совета Европы, не привела к радикальному
изменению ситуации и передача Главного управления исполнения наказания из Проект нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации,
принятие которого являлось составной частью рекомендаций Совета Европы в
сфере совершенствования российского законодательства, обсуждался на
протяжении нескольких лет. В окончательном варианте новый кодекс принят 18
декабря 2001 г., вступит в силу с 1 июля 2002 г. В соответствии с Кодекс направлен на демократизацию уголовного судопроизводства, повышение правоохранительной и правозащитной роли суда, освобождение его от обвинительных функций, расширение круга участников уголовного судопроизводства, прав сторон в суде, обеспечения их процессуального равенства. Однако новый кодекс имеет ряд серьезных недостатков. Кодекс нарушает принцип презумпции невиновности, закрепленный в п. 2 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, ограничивает право обвиняемого на защиту. Ряд его положений противоречат праву человека на справедливое и публичное разбирательство его дела независимым и беспристрастным судом, принципу равенства граждан перед законом и судом, гарантированных Конвенцией. Тем самым реализация одного из самых существенных обязательств России - о совершенствовании уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно- процессуального законодательства в целях приведения его в соответствии с европейскими стандартами - проведена половинчато, во многом формально и не создает прочных предпосылок для отвечающих цивилизованным образцам преобразований в данной области, тем более с учетом репрессивного менталитета правоохранительных органов, отчетливо проявившегося в ходе работы над новыми кодексами. Вступая в Совет Европы, Россия дала обязательство о ратификации в течение трех лет Протокола № 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающего полную отмену смертной казни. Несмотря на это, до настоящего времени данный шаг не последовал. Аргументы, приводимые против отмены в Российской Федерации смертной казни, которые высказываются в ходе ведущейся в государстве и обществе дискуссии на эту тему, лежат, как правило, вне правового поля. Общий рост преступности в стране, по мнению ряда сторонников сохранения смертной казни, требует применения исключительно жестких мер по борьбе с преступностью; большинство российского населения "не готово" и "не желает" отменять смертную казнь, серьезный ущерб для экономики страны может принести необходимость содержания в местах лишения свободы осужденных к пожизненному заключению. Не вдаваясь в детальное обсуждение аргументов "за" и "против" отмены смертной казни, следует лишь подчеркнуть, что речь идет о соблюдении обязательства, официально взятого на себя Россией, и, следовательно, подпадающего под действие принципа pacta sunt servanda - договоры должны соблюдаться. [29, стр. 10] В целом Конституция РФ разрабатывалась с учётом Европейской конвенция о защите прав человека, только зачастую ей противоречат законы РФ и другие подзаконные акты, если не в прямую по букве, то косвенно, в результате извращения конституционных принципов в правоприменительной практике или разработке нормативных актов. Считаю, что Конституция РФ, при всех ее недостатках, в данное время идеал («декларация о намерениях»), к достижению которого нашему государству придётся двигаться ещё долгое время. В данной работе я хотел бы осветить прямые основные противоречия между § 2.1. Правовые нормы, направленные на охрану жизни и здоровья человека Статья 2 Конвенции – Право на жизнь Статья 1 Протокола № 6 – Отмена смертной казни Статья 3 Конвенции – Запрещение пыток Российское законодательство не противоречит в прямую нормам этих статей, но в силу их важности остановлюсь на некоторых моментах их применения. Главный принцип статьи, если брать ее в целом, состоит в том, чтобы
защищать индивида против любого произвольного лишения жизни государством. Право на жизнь, гарантируемое в статье 2, было расширено добавлением к Россия подписала, но не ратифицировала Протокол № 6, предусматривающего отмену смертной казни. Де-факто позиция Российской Федерации ему не противоречит, так как
смертная казнь не применяется, раннее через механизм помилования «…ПОСТАНОВИЛ: 1. С момента вступления в силу настоящего Постановления и до введения в действие соответствующего ФЗ, обеспечивающего на всей территории РФ каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого ФЗ в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказания в виде смертной казни назначаться не может независимо от того, рассматривается ли дело судом с участием присяжных заседателей, коллегией в составе трех профессиональных судей или судом в составе судьи и двух народных заседателей". Вопрос о том, разрешается ли еще смертная казнь по Конвенции тех для стран, которые еще не ратифицировали Протокол № 6, необходимо рассматривать в контексте отдельных положений Конвенции, к статье 2 косвенно относиться статья 3 Конвенции, которая запрещает бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание. О нарушении статьи 3 необходимо судить по обстоятельствам конкретного
дела с учетом господствующих на данный момент представлений. Абсолютных
стандартов относительно видов обращения или наказания, запрещаемых статьей В соответствии со статьей 7 преступление должно быть наказуемым в момент, когда оно совершено, и, кроме того, по статье 14 не должно быть никакой дискриминации при вынесении и исполнении смертного приговора или помиловании. Наконец, статья 2 косвенно связана со статьей 8 Конвенции, в частности,
в отношении личной жизни, в контексте дел, связанных с абортами и эктазией. § 2.2 Правовые нормы, направленные на охрану достоинства, независимости и равноправия людей. Статья 4 Конвенции – Запрещение рабства и принудительного труда. Статья 8 Конвенции – право на уважение частной и семейной жизни. Статья 12 Конвенции – Право на вступление в брак. Статья 14 Конвенции – Запрещение дискриминации. Статья 5 Протокола № 7 – Равноправие супругов. Особый интерес для российских граждан в связи с существующей ситуацией в законодательстве может представлять вопрос об альтернативной службе. Право на замену обязательной военной службы альтернативной гражданской гарантировано ст. 59 Конституции РФ, но на практике граждане испытывают сложности с его реализации. Поэтому не исключены коллизии, которые могут являться нарушением ст. 4 Конвенции. Семейный кодекс РФ признает браком только юридически оформленные отношения мужчины и женщины. Суду же для квалификации союза людей в качестве семьи существенно осознание ими себя в качестве семьи, совместное проживание и ведение общего хозяйства. Юридическое оформление семейных связей не имеет решающего значения для целей применения ст. 8 Конвенции. Статья 5 Протокола № 7 направлена на обеспечение равноправия супругов в отношениях между собой и в отношении со своими детьми, в том, что касается вступления в брак, во время состояния в браке и при его расторжении. В Семейном кодексе РФ также есть нормы, устанавливающие равенство родителей. Однако анализ судебной практике показывает, что зачастую суды по-прежнему необоснованно оказывают предпочтение матерям при разрешении споров о передаче детей на воспитание. Сохранение таких традиций в судебной практике может создать основания для обращения в Европейский суд. [22, стр.245, 262, 336] § 2.3. Правовые нормы, направленные на охрану развития и свободы самовыражения человека. Статья 9 Конвенции – Свобода мысли, совести и религии. Статья 10 Конвенции – Свобода выражения мнения. Статья 2 Протокола № 1 – Право на образование. Часть 1 статья 14 Конституции РФ формулирует светский характер
российского государства и провозглашает: «Никакая религия не может
устанавливаться в качестве государственной или обязательной». К сожалению, Ряд других конституционных норм нарушен новым ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях». Содержащиеся в нем ограничения на регистрацию и деятельность «нетрадиционных» конфессий, продиктованные стремлением нейтрализовать активность «нетрадиционных конфессий» и зарубежных миссионеров в России, противоречат статье 9 Конвенции, как впрочем, и другим международным правовым актам. Следует также указать, что упоминание в части 3 статьи 55 Конституции Среди прав, наиболее рельефно выражающих стремление человека к самореализации, особое место принадлежит такому неотъемлемому праву человека, как право на свободу мысли, совести и религии, которое изложено в ст. 9 Конвенции. Оно "включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов". С учетом конвенционных ограничительных оснований национальные власти могут вводить ограничения лишь на свободу "исповедовать религию или придерживаться убеждений". Право же на свободу мысли, совести и религии как таковое ограничениям не подлежит. О недопустимости дискриминации в вопросах свободы совести и вероисповедания указывается в ряде российских законодательных актов, касающихся прав человека. Например, Закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" подтверждает, что "установление преимуществ, ограничений или иных форм дискриминации в зависимости от отношения к религии не допускается". Вместе с тем Закон содержит ряд положений, которые находятся в противоречии с нормами Европейской Конвенции. Например, в п.2 ст. 3 Закона наряду с основаниями для ограничения прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания ("может быть ограничено федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов человека и гражданина"), аналогичными тем, которые содержит исчерпывающий список законных оснований п.2 ст.9 Конвенции, включены ограничения свободы религии по мотивам "обеспечения обороны и безопасности государства". Такие мотивы не соответствуют конвенционным ограничительным основаниям. Право на свободу собраний и объединений установлено в ст.11 Статья 29 Конституции РФ по сравнению со статьёй 10 Конвенции более широко трактует свободу выражения мнения и свободу информации. Вместе с тем в нормативных актах России и, в особенности, в правоприменительной практике есть ряд недостатков: весьма сложно получение информации в международной сфере; в расплывчатом плане определены объекты государственной тайны; не решен в юридическом плане вопрос с журналисткой тайне. [22, стр. 350] § 2.4 Правовые нормы, направленные на охрану личной свободы и обеспечение судебной защиты прав и свод Статья 5 Конвенции – Право на свободу и безопасность. Статья 6 Конвенции – Право на справедливое судебное разбирательство. Статья 7 Конвенции – Наказание исключительно на основании закона. Статья 13 Конвенции – Право на эффективные средства правовой защиты. Российское законодательство воспроизводит формулировку пункта 1 части В комментируемом тексте понятия «задержание» и «арест» нередко употребляются как одно-порядковые. В российском законодательстве между ними проводится четкое различие. При трактовке понятия законности задержания и ареста Европейский суд в решении по делу Малоне разъяснил, что закон- это не только писаное, но и неписаное право. В условиях России, где суды применяют только статутное право, такое истолкование закона до сих пор было неприемлемо. В комментируемом тексте говорится о специальном надзоре за мафиози и
другими лицами, склонными к совершению преступлений, без возбуждения против
них уголовных дел. В России отвергается «теория опасного состояния». Законный арест или задержание за невыполнение законного решения суда,
чтобы обеспечить выполнение обязательства, предписанного законом (п. «в» ч. В российском законодательстве не употребляется формулировка «разумный срок» для судебного разбирательства после задержания или ареста. Закон лишь устанавливает предельные сроки ареста на предварительное следствие, по истечении которых (если они не продлены в установленном законом порядке) обвиняемый должен быть освобожден, даже если следствие еще не закончено и дело в суд не передано. После передачи дела в суд первой инстанции сроки ареста не текут, суд ими не связан и может содержать подсудимого под стражей сколько угодно. Это противоречит позиции суда, которые считают, что срок ареста течет во время производства в суде первой и даже апелляционной инстанции. |
ИНТЕРЕСНОЕ | |||
|