Многозначность научно-технической лексики и терминов

Таким образом, наличие процесса «обмена» элементами, свое­образного «взаимодействия» между общим языком и терминоло­гическими системами служит дополнительным основанием для вы­сказанного предположения о различии системной организации специальных терминологий, с одной стороны, и системы общеязы­ковой лексики— с другой. Одной из задач данного доклада явля­ется попытка выяснить свойства терминологической системы, их отличия от системы общеязыковой лексики, определить термино­логию как особый тип знаковой системы, а знаковые и системные свойства термина — как результат ее ограничений.

Главная трудность здесь состоит в том, что сравнению подле­жат два малоизученных объекта: система общеязыковой лексики и система терминологическая. В этом случае целесообразно исхо­дить из объективных, доступных прямому наблюдению фактов. Так, в системе общеязыковой лексики непосредственному наблю­дению даны хорошо известные типы отношений слов, которые принято рассматривать как системные: отношения полисемии, омонимии и синонимии. Синонимические средства языка, предо­ставляя широкие возможности выбора, служат не только вырази­тельности, но и точности речи. Синонимика справедливо при­знается поэтому достоинством литературного языка. Но до сих пор исследователей мало интересовала другая сторона вопроса. Она заключается в том, что все названные системные отношения лек­сики свидетельствуют о существовании каких-то более общих за­кономерностей системы, приводящих в соответствие языковой план выражения с планом содержания.

В современном языкознании, связанном с построением языков для хранения информации, изучающем естественные языки на фоне прочих семиотических систем, замечена и сформулирована особенность естественного языка, заключающаяся в одно-, много­значных соответствиях знака и обозначаемого. Именно ее наглядно иллюстрируют названные выше системные отношения полисемии, омонимии и синонимии. Синонимический ряд — это множество знаков к одному обозначаемому, различным образом соотнесенных с ним, полисемичное слово — это один знак, по-разному соотне­сенный со множеством обозначаемых. С формальной точки зрения так же рассматриваются и омонимы.

Одно-, многозначные соответствия знака и обозначаемого в общем языке не являются единственной формой соответствий пла­на выражения и плана содержания (существуют и взаимоодно­значные), но именно они являются для общего языка характер­ными. Они заключают в себе основное свойство лексико-семанти-ческой системы общего языка — нерегламентированность соот­ветствий знака и обозначаемого, плана выражения и плана содер­жания, на основании которой в общем языке с помощью конечного числа знаков можно выразить бесконечное количество ситуаций.

Почву для одно-, многозначных соответствий создает сложный характер общеязыковой семантики,- с одной стороны, и пере­крестные отношения между семантическими полями и предметными группами — с другой.

Общий язык служит не только интеллектуальным целям, но выражает также и эмоционально-экспрессивные аспекты челове­ческого общения. Поэтому в общеязыковой семантике отчетливо различимы несколько слоев содержания. В частности, важно отме­тить, что наряду с предметно-понятийным, или интеллектуаль­ным, слоем и синтаксическим, состоящим из многочисленных ти­пов отношений между понятиями и предметами, не менее важную и значительную часть общеязыковой семантики составляют мно­гообразные экспрессивные и эмоциональные элементы как выраже­ние человеческого отношения к миру.

Интеллектуальный слой общеязыковой семантики делится на так называемые семантические поля, в которых понятия и пред­меты связаны внутренне логическими отношениями. Но сосущест­вование и постоянный контакт между ними в общественном соз­нании дает пищу для ассоциативного мышления. Логические отно­шения перестают быть единственным типом связей семантического поля. Семантические поля, далекие по содержанию, оказываются связанными посредством ассоциаций, которые являются внутрен­ним импульсом, [побуждающим языковой знак к семантическому развитию. Образуется множество вторичных или переносных значений разных типов, лишенных первичных знаковых функций номинации и различения. Например: предметная группа названий частей человеческого тела оказывается связанной с группой слов, обозначающих служебные отношения через переносное значение слова голова (начальник) и словосочетания правая рука (первый помощник); группа слов названий животных (свинья, медведь, корова) — с семантическим полем обозначений внешних и внут­ренних свойств человека и т. д.

Связи семантических полей, таким образом, становятся пере­крестными и имеют тенденцию к всеобщности. Как следствие семантического развития знака в лексике возникает слой знаков вторичных с вторичными (экспрессивными, эмоциональными и модаль­ными)   функциями,   которые  выражают  соответствующую  часть общеязыковой семантики и обслуживают эмоционально-экспрес­сивные потребности общения.  Системным результатом процесса семантического развития знака является одновременное возникновение отношении полисемии для одних слов и синонимии — для других.  Например:  при возникновении переносного значения v глагола переплюнуть 'превзойти кого в чем' в его семантической структуре появляются отношения полисемии, а для глагола прев­зойти в системе лексики возникает синоним. Нерегламентированность (одно-, многозначность) соответствий знака и обозначаемого придает этому процессу в сущности перспективу бесконечности Это только один путь возникновения одно-, многозначных со­ответствий знака и обозначаемого в общем языке. Он заслуживает особого внимания потому, что иллюстрирует одно из свойств естест­венного языка, отличающее его от прочих семиотических систем — способность знака к собственному знаковому развитию в процес­се употребления, т. е. к таким изменениям в  семантике языка которые не   выражают   адекватных   изменений   в плане   содер­жания.

Из других типов синонимов, возникающих в процессе коли­чественного  обогащения   словарного   состава,   следует  отметить собственно экспрессивные или эмоциональные (ударить - сада путь, умереть — угаснуть), экспрессивно-стилистические (бить-колотить - лупить — дубасить -  колошматить — тузить) собственно-стилистические (родина - отчизна, топтать - попи­рать,  умереть — скончаться),   оттеночные  (дом — изба — хата беспокойство — волнение — тревога — смятение).

Мы не ставим своей целью подробное рассмотрение всех типов синонимов и путей их возникновения в общем языке. Наша зада­ча в этом смысле гораздо скромнее: обратить внимание на их нали­чие, на разницу между ними, которая и составляет сущность собст­венно знаковых системных отношений типа синонимии (в сино­нимическом ряду они противопоставлены нейтральному слову стилистически, экспрессивно, модально или оттеночно).

- Полисемия в общем языке тоже возникает не только как след­ствие семантического развития знака (перенос значения) но во множестве случаев отражает и его ономасиологическую историю т. е. жизнь знака в качестве названия. Это - многочисленные переносы названий (метафорические, метонимические, по аналогии и т. п.). Полисемия в общем языке является необходимым прояв­лением экономии знака, связанной с ограниченными возможнос­тями человеческой памяти. Зависимость знака от контекста в общем языке избавляет от затруднений в понимании полисемичного слова. Полисемия - одна из тенденций языкового знака получающая в общем языке наглядное выражение. У

Итак, известные типы системных отношений в общеязыковой лексике являются выражением закона нерегламентированных соответствий знака и обозначаемого, или шире — плана выраже­ния и плана содержания. Основанием для этих соответствий слу­жит многослойный характер общеязыковой семантики, незамкнутость и перекрестные связи в языковом сознании семантических полей. Одно-, многозначные соответствия следует рассматривать как специфическую характеристику плана выражения, т. е. язы­ка как системы знаков.

Чтобы определить, как же обстоит дело в терминологических системах, необходимо сразу же выделить две стороны вопроса: а) для выяснения принципиальных и в известном смысле абстракт­ных свойств системы и лингвистических свойств знака в ней следует исходить из идеального состояния плана содержания; примени­тельно к терминологическому полю это значит — каждое понятие имеет определенные границы и занимает соответствующее ме­сто в классификации; б) рассмотрение имеющихся в этом содер­жании помех, характеристика их состава и отношения к принци­пиальным свойствам терминологической системы является второй стороной вопроса.

Следует учитывать, что термины не возникают, не появляются, а создаются , что терминотворчество в наше время—целиком соз­нательная языковая деятельность и потому управляемая, под­дающаяся регулированию. Об этом свидетельствует успешно осу­ществляемая в СССР в течение нескольких десятков лет работа по упорядочению научно-технической терминологии. Необходимость последнего сознают представители самых различных отраслей знания, т. е. естественное состояние терминологических систем не отвечает современным требованиям специального общения.

Различаются обычно два типа недостатков: первые связаны с неупорядоченностью самого знания, содержания терминологичес­кой системы (неточность понятий, нечеткое их отграничение друг от друга, наличие устарелых понятий, отсутствие классификаций и дефиниций, наличие понятий, не имеющих знаковых соответ­ствий в системе и т. д.), вторые представляют собою отражение понятийной неупорядоченности в системе знаков, с одной стороны, собственные недостатки знаковой системы — с другой. К последним относятся такие явления в терминологических системах, которые специалистами рассматриваются как полисемия, омонимия и синонимия: многие знаки имеют несколько значений или пов­торяются в разных терминологиях, многие понятия обозначаются несколькими терминами.

Таким образом, свойства знаковой системы, которые в общем языке рассматриваются как бесспорные достоинства, в термино­логических системах оцениваются как безусловные недостатки.

Из желания устранить их исходят современные требования к термину (точность, однозначность) и терминологическим системам (отсутствие всех типов собственно знаковых системных отноше­ний — полисемии, омонимии, синонимии).

Согласно этим требованиям знаковая система терминологии должна воспроизводить систему предметно-логических отноше­ний между понятиями. Соответствия знака и обозначаемого в та­кой системе взаимооднозначны: одно обозначаемое — один знак, один знак — одно обозначаемое, т. е. система знаков изо­морфна системе понятий. На этих требованиях основывается та часть работы по упорядочению терминологий, которая касается непосредственно создания системы терминов.

Но есть для них реальные предпосылки в характере содержа­ния терминологии, отношения ее к общеязыковой семантике, в закономерностях ее функционирования?

Терминологическая система — это такая система знаков, со­держание и связи которой замкнуты пределами одной отрасли знания. Понятия близки если не классификационно, то локально. По терминологии А. А. Реформатского, в простейших случаях они образуют одно терминологическое поле, соответствующее семантическому полю общего языка, хотя, как правило, превосхо­дящее его по объему. Согласно общей закономерности знаковых сис­тем, действующей и в естественных языках, в пределах одного семантического поля знак не повторяется, в противном случае он утрачивает одну из главных своих функций — первичную функ­цию различения 8. Это легко проследить на любой группе слов, составляющих в общем языке одно семантическое поле (названия утвари, мебели, пряностей, сладостей, водоемов, пересечений мест­ности и т. д.). Поэтому в терминологической системе в соответствии с этой общей семантической закономерностью принципиально исключаются отношения омонимии и полисемии (один знак — одно обозначение).

В общем языке, как было показано выше, отношения поли­семии возникают в процессе семантического развития знака. Возникают они и в искусственных языках, в которых поначалу выдержаны строго кодовые отношения. Однако их план выраже­ния, структурно отличающийся от естественных языков, соот­несен с той же многослойной и всеобъемлющей общеязыковой семантикой, что в конце концов вызывает семантические сдвиги в знаке и нарушает строго кодовые соответствия системы.

В содержании терминологических систем, чисто интеллектуаль­ном, без наслоений эмоционально-экспрессивных и модальных, в замкнутом характере его связей нет тех условий, которые порож­дают «непреднамеренные и бессознательные изменения, объединяемые под названием семантических» . Содержание терминоло­гического поля исключено из общеязыковой семантики, так как cвойственнo общению незначительной части общества (лиц одной специальности). Поэтому для ассоциативных связей, движущих семантическими изменениями знака, в терминологических систе­мах мет выхода. Нет фронтальных связей с общим языком, нет от него импульсов для развития семантики знака. Знак в термино­логическом поле семантически не развивается. Следовательно, в отличие от системы общего языка, здесь принципиально исклю­чены условия для образования полисемии и синонимии тех ти­пом, которые являются естественными следствиями собственно семантического развития знака.

И все явления, сопровождающие имманентный процесс семан­тического развития знака, в терминологии отсутствуют. Не образуется в этой среде устойчивой сочетаемости: термину, независимо от его знаковой структуры, свойственна свободная, или денотативная, сочетаемость, опирающаяся на предметно-логические отно­шения. Не возникает в терминологической системе и фразеологи­ческих единиц, типичных продуктов внутриязыкового развития семантики свободных словосочетаний.

Строго интеллектуальное содержание, исключающее эмоци­онально-экспрессивные моменты, делает термин нейтральным языковым знаком, который в пределах специального общения не заключает в себе элементов отношения к предмету речи, а несет лишь, соответствующую информацию о нем. Если есть основания говорить о различных стилях специальной речи, то стилистичес­кая нагрузка в них падает на слова общего языка, в окружении которых функционирует термин. Терминологическим системам фактически чужды экспрессивно-стилистические синонимы, которые в общем языке составляют значительную часть лексики.

Таким образом, идеальное состояние знания в любой отрасли человеческой деятельности (понятия отграничены, определены и классифицированы), на которое опираются абстрактные свойства знаковой системы, принципиально обеспечивает взаимно­однозначные соответствия знака и обозначаемого в терминоло­гиях, которые снимают в терминологических системах собственно знаковые отношения, заменяя их понятийными . Такая семиотическая система делает знак принципиально однозначным, огра­ничивает его функционально. Однако эта система использует языковой знак и функционирует по законам естественного языка, поэтому все тенденции языкового знака, в частности тенденция к полисемии, у термина потенциально сохраняется и реализуется и тех случаях, где для этого возникают условия.

Например: всем терминологическим системам известна полисемия такого рода: фразеология — раздел науки, фразеология — объект изучения; сцепление — процесс, сцепление —устройство, осуществляющее этот процесс; оттиск — сначала процесс, затем— результат этого процесса; сверление — процесс, сверление — отверстие (результат этого процесса); термоизоляция — процесс, термоизоляция — материал, используемый для осуществления этого процесса и т. д.

Эти случаи относятся к разряду истинной полисемии и нуж­даются в объяснении с лингвистической точки зрения.

Дело в том, что существует второе звено отношений между пла­ном выражения и планом содержания. Его составляют соответст­вия между типами предметно-логических отношений, существу­ющих в языковой семантике, и способами их выражения в струк­турной стороне языкового знака. Для общего языка характер­ными и в этом звене являются одно-, многозначные соответствия, т.е. один способ выражения соответствует многим типам отношений, одному типу отношений соответствует множество способов выра­жения. Например: отношения действия и лица—производителя действия выражают суффиксы -телъ (ваятель, исследователь, вос­питатель), -ник (подрывник, заступник, кочевник), -щик (литей­щик, часовщик), -аръ (токарь, слесарь, пахарь) и др., но суффикс -ник, например, служит также для выражения отношений вмещае­мого и вместилища (кофейник, чайник, молочник), а суфф. -телъ -в современном языке употребляется для выражения отношений действия и предмета (а не лица) производителя действия (выключа­тель). И оба эти суффикса могут выражать также и ряд других отношений.

В терминологиях эти отношения также одно-, многозначны и мо­гут быть выражены разными способами: словообразовательным (формирователь, перфоратор, контролъник), способом словосо­четания (землесосный снаряд, звуковая пленка), словосложением (земснаряд, звукопленка) и, что для нас в данном случае особенно важно, переносом названия по смежности, как во всех выше пере­численных случаях.

Этот автоматически происходящий перенос — свидетельство не семантического, а ономасиологического изменения знака. И только потому, что этот способ выражает отношения смежности, он существует внутри одного семантического поля. Этот стихийный процесс, выражая естественную тенденцию языкового знака, всегда будет создавать возможность возникновения в терминологических системах полисемии такого типа. Здесь они нуждаются в дейст­вительно жесткой регламентации по линии лингвистической, в договоренности относительно способов выражения подобных отно­шений .

Что касается других типов полисемии, которые обычно припи­сываются термину, они с лингвистической точки зрения полисе­мией не являются. Следует заметить, что терминология в совокупности не представляет собою системы или системы систем. Это механическая сумма знаков, конгломерат систем, порою совсем не связанных друг с другом. Поэтому системные отношения тер-минов действительны только в пределах терминологии одной от­расли знания. Нельзя считать полисемичным знак, встречающий­ся в разных терминологических системах. По той же причине у него нет и омонимических отношений, как, например, у термина речь, входящего в терминологии лингвистики, психологии, физио­логии и медицины, у термина редукция, входящего в терминоло­гические системы биологии, химии, лингвистики и медицины, у термина морфология — из лингвистики, географии и биологии и т. д. О полисемических или омонимических отношениях в зависи­мости от характера значений у этих терминов может встать вопрос только на почве общего языка, если они будут освоены им.

Не о полисемии речь идет и тогда, когда в результате недифференцированности понятий, отсутствия согласованности, скажем, по поводу степени или количества какого-либо признака знак применяется к разному содержанию. Всем известный пример амплитуда — полный размах, амплитуда — половина размаха, или ферроколумбий—сплав, содержащий 50—60% Колумбия и не свыше 5% тантала, и сплав, содержащий эти составные части в любой пропорции, даже с превышением тантала, когда достоинства сплава оцениваются по минимальному наличию последнего.

Синонимии, о различных типах которой говорилось выше, в терминологических системах нет. То, что обычно считается терми­нологической синонимией, представляет собою встречающееся и в общем языке явление дублетности (офтальмолог — окулист, бремсберг—спуск, свободное сочетание—переменное сочетание — денотативное сочетание, генитив—родительный падеж, инфини­тив—неопределенное наклонение и т. д.). Между дублетами нет тех «отношений, которые организуют синонимический ряд, нет оппози­ций эмоционально-экспрессивных, стилистических или оттеночных. Их противопоставление нейтрализуется в тождестве, между собою они никак не соотнесены, каждый из них относится прямо к обозначаемому и может отличаться от другого этимологически или структурно .

Дублеты в терминологии явление вредное. Это одинаково признается всеми, кто пользуется ею и кто ее изучает. Если существование синонимов в общем языке оправдано тем, что предпочтительность в выборе тех или иных меняет или содержание речи, или стилистическую окраску ее, или придает ей тонкий индиви­дуальный колорит, то дублеты ни в общем языке, ни в терминоло­гии, являясь лишь разными названиями одного и того же, этими свойствами не обладают. Однако в общем языке они постепенно могут дифференцироваться по сфере употребления, т. е. стать оттеночными синонимами, а в терминологии при неупорядоченности ее содержания существует опасность перераспределения между дублетами признаков понятия и связей, что ведет к затемнению классификации понятий.

Появление дублетных названий в терминологии обусловлено рядом причин и в первую очередь особенностями становления той или иной отрасли знания, развития концептуальной его стороны. Разные школы и методы в науке, например, вместе с терминами для специфических понятий несут с собой новые термины и для тех понятий, которыми пользуются в равной мере представители всех направлений.

Исторически исчезают знаки ложных или устаревших понятий, но оседают в терминологии как дублетные названия термины по­нятий установившихся. Часто это иноязычные заимствования. Примером нагромождения дублетов может служить современное состояние лингвистической терминологии, где смесь терминов тра­диционной лингвистики и новых направлений пестрит заимство­ваниями из математической терминологии. Следовательно, одной из основных причин появления дублетности в терминологических системах является неупорядоченность их содержания. Упорядо­чить — значит создать последовательную и единственную кон­цепцию науки, это можно сделать далеко не во всяком ее состоянии.

Благоприятствует возникновению дублетов в терминологии также и то обстоятельство, что установившийся автоматизм упот­ребления языковых знаков в общем языке, не предполагающий сознательного словотворчества, распространяется и на отношение к знакам, самое возникновение которых связано с сознательной деятельностью, к терминам.

Во всех случаях наличие дублетов в терминологии свидетель­ствует о незаконченности отбора знака, о неупорядоченности содержания терминологической системы.

Дублеты при сознательном отношении к терминотворчеству, при упорядоченном состоянии терминологической семантики под­даются устранению, как осознанная знаковая избыточность, так как не имеют чисто знаковых дифференциальных признаков, ка­кими отмечены общеязыковые синонимы, и потому не предпола­гают предпочтительности выбора.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8