| |||||
МЕНЮ
| Коррупция в нефтедобывающих странахпроизводители нефти были возведены в особый ранг в плане их политического влияния, внешней торговли и доступа к иностранному капиталу. 38 Панорама.-1997.-№37. Конечно, это не могло не сказаться на ожиданиях правительств и народа этих стран; все пребывали в состоянии, близком к эйфории. Об этом свидетельствуют следующие доказательства: например, шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви объявил, что Иран находится на пороге "великой цивилизации", а Карлос Перес, президент Венесуэлы, на весь мир заявил о своём плане "Величественная Венесуэла". Неудивительно было и то, что те развивающиеся страны, которые не имели месторождений нефти, испытывали чёрную зависть к нефтедобывающим странам: им казалось, что наличие нефти — вот тот важнейший фактор, который может привести страну к экономическому, политическому и социальному процветанию. Иранский министр нефтяной промышленности Джамшид Амузегар в то время отмечал, что "составители планов в странах третьего мира с нехваткой капитала и амбициями неустанно говорили себе и другим, что если бы только у них было чёрное золото, то волшебный жизненный сок их экономического взлёта был бы в их руках. Однако уже к 1975 г. явно проявляется порочность такого развития, оптимистические взгляды сменяются пессимистическими: "Вы думаете, нам повезло. Я так не думаю. Мы умираем от несварения. Я называю нефть "экскрементами дьявола". Она приносит беду. Оглянитесь вокруг себя. Посмотрите на эту locura - отходы, коррупция, потребление и разваливающийся государственный сектор. И долг, долг, долг, который будет у нас много лет. Мы делаем наших внуков должниками". Так говорил Хуан Пабло Перес Альфонсо, один из основателей Организации стран-экспортёров нефти (ОПЕК). Справедливости ради отметим, что он оказался прав. Рост внешнего долга стал типичным явлением для нефтедобывающих стран на стадии экономического развития, когда внутренние сбережения невелики, баланс по текущим операциям сводится с большим отрицательным сальдо и необходим импорт капитала для восполнения недостающих ресурсов. Несмотря на все различия в экономике, культуре, политике, геополитическом положении некоторых нефтедобывающих стран (Индонезии, Нигерии, Венесуэлы), их объединяет только одно — наличие в этих странах нефтяных ресурсов. И опыт их социально-экономического развития убедительно показывает практически один и тот же результат — ухудшение экономической ситуации после бума. Общие выводы, которые можно сделать, проследив динамику их развития после первого нефтяного бума (1973-1974 it.), являются неутешительными для ряда независимых нефтедобывающих стран (не членов ОПЕК). В их числе находятся такие страны, как Норвегия, Россия, Оман, Ангола, Казахстан, которые стоят как бы в начале того пути, который уже прошли эти страны, поскольку последствия для этих стран были следующими: 1) сильная зависимость от одного ресурса — нефти. Как известно, спрос на нефть относительно неэластичен, предложение нестабильно вследствие чего имеют место большие колебания в ценах на нефть и нефтяных доходах. Стабильность государства зависит в большей степени от стабильности мирового нефтяного рынка; 2) зависимость экономики всей страны от развития нефтяной отрасли, которая, начиная с периода своего становления и дальше, требует огромных капиталовложений; новых, передовых (как правило, иностранных) технологий, т.е. по сути является анклавной отраслью; 3) потребность в капиталовложениях и технологиях появляется при зарождении нефтяной отрасли и в период её становления. И здесь важную роль играют иностранные компании, предоставляющие как инвестиции, так и передовую технологию; 39 Ергин Д. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть / Пер. с англ. - М.: Издательство "Деново", 1999. - С. 551- 4) в нефтяной отрасли, как правило, занято около 1-2% всех трудовых ресурсов страны, то есть нефтяная отрасль имеет низкий потенциал к увеличению занятости в экономике страны; 5) высококвалифицированные трудовые ресурсы нефтяной отрасли являются более высокоорганизованной группой общества, чем остальные трудящиеся, они имеют более сильные профсоюзы, которые защищают их интересы и их высокую заработную плату при том, что страна имеет высокий уровень безработицы в остальных отраслях промышленности и сельском хозяйстве; 6) существующая зависимость от невоспроизводимого истощаемого ресурса — нефти приводит к тому, что правительства спешат вложить нефтяные поступления в высокодоходные (на их взгляд) инвестиционные проекты, которые, как правило, имеют высокую степень риска, поскольку лаг ожидания ускоренного вложения нефтяных поступлений составляет в среднем 15-20 лет; 7) зависимость от ресурса, который способен генерировать монопольную ренту. Мировой нефтяной рынок характеризуется высокими барьерами для вхождения в неё новых участников рынка; здесь работает небольшое число крупных производителей; в краткосрочном периоде спрос на нефть является неэластичным, т.к. нефть трудно заменить другим видом энергии; кроме того, нефть является стратегическим сырьём для многих стран; 8) практически во всех нефтедобывающих странах происходит резкое увеличение уровня коррумпированности национальной экономики, поскольку нефтяной сектор отличается от других отсутствием финансовой транспарентности. Эти особенности нефтяной отрасли, в конечном счете, порождают монополизацию рынка, что приводит к увеличению ресурсной ренты без увеличения производства. Как отмечают западные эксперты, в некоторых нефтедобывающих странах более 2/3 дохода от использования национального богатства даёт рента от природно-ресурсного потенциала страны. Поэтому приватизация, как правило, в первую очередь коснулась именно этого сектора нефтедобывающих стран (Россия, Казахстан), которые после получения независимости стали заниматься поисками именно ресурсной ренты. В принципе, прошедшее десятилетие для практически всех стран с переходной экономикой (особенно богатых природными ресурсами) характеризовалось их активными поисками ренты — как экономической (в первую очередь нефтяной), так и политической, за счёт которой предполагалось проводить назревшие социально-экономические реформы. Если оценивать поведение этой группы стран именно под таким углом зрения, то достаточно чётко прослеживаются тенденции внутренней и внешней политики государств и их регионов, заключающиеся в поиске нефтяной ренты. Поиск нефтяной ренты существовал и во времена Советского Союза. Он основывался (особенно в последние перед распадом годы) на форсированном развитии нефтедобывающей промышленности и экспорте нефти за рубеж, тем более, что мировая конъюнктура на энергоносители была в тот период крайне благоприятной. Полученная валюта от продажи нефти способствовала экономическому отставанию Советского государства от его ближайших конкурентов, являвшихся мировыми технологическими лидерами (США, Япония, страны Западной Европы). Не последнюю роль в таком нараставшем год от года экономическом отставании сыграла экономическая неразвитость, крайне низкий технический и технологический уровень и Застойная, сложившаяся ещё в середине XX века архаичная структура экспортного сектора. Конечно, руководство страны в какой-то степени понимало эту проблему: не раз осуществлялись попытки переломить опасную тенденцию к саморазрушению экономики страны. При этом хозяйственный механизм страны, естественно, "совершенствовался" так, чтобы не затрагивать основы сложившихся и укоренившихся методов и форм хозяйствования. Кроме того, ни в коей мере не учитывался опыт других нефтедобывающих стран, так как существовало явно предвзятое отношение к мировому опыту, особенно если страна не входила в социалистическую систему. Налицо сказывалось желание укрепить приоритет' не экономического, а политического развития страны. Одной из причин провала всех экономических реформ по урезанной схеме была деиндустриализация экспорта. Начавшийся в начале 1980-х гг. экономический спад в СССР (при том, что в 1980 г. ежедневно экспортировалось за рубеж около 2 млн. баррелей в день, а в 1985 г. - более чем 11 млн. баррелей в день) и не заставивший себя ждать из-за инфляции провал советского рубля подготовил своеобразный толчок для того, чтобы оживить пришедший в упадок экспорт и дать правительству страны шанс более верно и более тщательно проводить экспортную политику. Дело в том, что особый акцент в экспортной политике СССР всё-таки делался на сырьевые ресурсы, включавших значительную часть исходной и промежуточной продукции сырьевого комплекса. При этом была просто проигнорирована возможность страны продвигать на внешние рынки и экспортировать за рубеж промышленную продукцию (и, прежде всего, высокотехнологичную), опять же из политических целей. Это привело к тому, что СССР в международном разделении труда занял место страны со сырьевой специализацией, что не могло не сказаться на возможности вхождения СССР в международное экономическое пространство. Иначе говоря, СССР скатился на уровень развивающейся страны, которая усиленно форсирует экспорт сырья, за неимением экспортировать ничего иное. После принятия независимости в Казахстане происходило инерционное движение по уже заданной траектории: ориентация на экспорт продукции добывающих отраслей. Провалившийся в итоге из-за экономического спада и инфляции курс казахстанского тенге создал благоприятные условия для оживления пришедшего в упадок экспорта. Но в отсутствие специальных мер, поддержавших продвижение на внешний рынок высокотехнологичной и наукоёмкой продукции, его рост обеспечивался исключительно за счёт сырьевых ресурсов. В результате на сегодняшний день важнейший с точки зрения ресурсного обеспечения сектор экономики (нефтедобывающая и нефтеперерабатывающая отрасли), способный к масштабному участию в международном разделении труда, находится в крайне запушенном с технологической точки зрения состоянии. А ведь известно, что развитие технологии постоянно приводит к открытию новых ресурсов: "ресурсы не существуют вне технологии".40 Практически все виды сырья, используемого в современной экономике, отличается низкой (в сравнении с продукцией обрабатывающей промышленности и услугами) эластичностью спроса по доходу. Поэтому экспорт сырья просто обеспечен на замедленный рост. Причём уже начавшийся переход мировой экономики к ресурсосберегающему типу развития со временем, несомненно, эту тенденцию ещё больше усилит. Вместе с тем низкая эластичность спроса по доходу вместе с обострением международной конкуренции между поставщиками сырья на мировой рынок оказывает депрессивное воздействие на его цены. Всё это, вместе взятое, ставит экспортёров сырья в невыгодное положение, вынуждая их к наращиванию объёмов предложения в обмен на те же объёмы необходимой им самим продукции других секторов экономики. Но, несмотря негативный опыт некоторых предшественников, пример стран Ближнего Востока до сих пор вдохновляет политиков других нефтедобывающих стран (в том числе и Казахстана) идеей ускоренного обогащения за счёт имеющихся природных ресурсов. Развивающиеся в течение пяти-шести лет события в нефтедобывающем секторе нашей страны наглядно подтверждают этот тезис.
40 De Gregory Т. Theory of Technology. - Amer. low: The low State University Press, 1987.-P. 48. При этом мы забываем, что другие страны, богатые природными ископаемыми, использовали эти богатства для строительства новой, инновационной экономики. Мы же продолжаем подталкивать неэффективную экономику практически к саморазрушению. Очевидно, что огромное богатство влечёт за собой и огромные риски, как социально-экономические, так и политические. Вспомним пример таких стран, как Венесуэла, Алжир, Нигерия: нефтяной бум начала 1970-х гг. увеличил их доходы от экспорта нефти, повысив почти в два раза курс обмена национальных валют, привёл к упадку предприятий обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства, увеличению коррупции в стране, увеличению армии безработных, социально-экономической напряжённости и конфликтам, гражданским войнам, что в конечном итоге привело к смене правительства. 2.2. Нефть и коррупция: нигерийский вариант Несколько лет назад мир был шокирован новостью из Нигерии, которая является одним из ведущих мировых экспортеров нефти: президент страны О. Обасанджо официально объявил о том, что его предшественник, бывший диктатор генерал С. Абачи за время своего правления (1993-1998 гг.) украл из государственного бюджета страны 4,3 млрд. долл. США- При этом 2 млрд. долл. Абачи и его семья, по словам Обасанджо, заработали за счет финансовых махинаций и вымогательства. Вслед за этим сообщением в Нигерии последовал целый ряд коррупционных скандалов, затронувших многих государственных чиновников самого высокого ранга. Новому нигерийскому правительству пришлось настойчиво и последовательно искать украденные деньги во многих странах мира и оффшорных зонах. Деньги нашлись в банках Великобритании и Швейцарии. В Люксембурге и Швейцарии были заморожены банковские счета С- Абачи, из которых восемь счетов были оформлены на ряд оффшорных нефтяных компаний, связанных с С. Абачи и членами его семьи. В связи с этим многие западные исследователи, анализируя социально-экономическое положение в Нигерии, констатируют тот факт, что наличие огромных запасов нефти сыграло значительную роль в увеличении уровня коррумпированности государственного аппарата этой страны. В качестве примера они используют данные о рейтинге CPI (Corruption Perception Index -"Индекс восприятия коррупции") в Нигерии за последние несколько лет, которые приводятся в исследованиях международной неправительственной организации "Transparency International". Нигерия в этих списках традиционно занимает последние места. Чтобы рассмотреть определенную взаимосвязь между наличием огромных запасов сырья (в данном случае - нефти) и уровнем коррупции, вспомним недавнюю историю этой нефтяной страны. Нефтяные доходы Нигерии и их размеры делают её особой страной на африканском континенте. Попытаемся рассмотреть "опыт" использования доходов от экспорта нефти и их влияние на социально-экономическую ситуацию и уровень коррупции в этой нефтедобывающей стране. До нефтяного бума 1970-х гг. Нигерия была одной из беднейших и наименее развитых стран мира. По классификации ООН, в 1968 г. ВНП на душу населения составлял всего 90 долларов США в год. Несмотря на то, что нефтяные запасы в Нигерии были открыты еще в 1956 г., а с 1958 г. нефть начала экспортироваться за границу, экономика страны в тот период времени была в значительной степени привязана к сельскому хозяйству. К середине 1960-х гг. экономическое и политическое значение нефти становится все очевиднее, а с 1969 г. государство начинает играть главную роль в нефтяном секторе. К началу 1970-х годов, когда нефть составляла больше половины товарного экспорта Нигерии, секторальная структура и торговая модель экономики начали показывать эффекты нефтяных доходов. Несмотря на это, полной зависимости Нигерии от нефти ещё не наблюдалось. В период до 1970-х и . Нигерия являлась преимущественно сельскохозяйственной страной и ведущим экспортёром какао, арахиса, продуктов переработки масличной пальмы. До 1960 г. около 70% рабочей силы было занято в сельском хозяйстве и на него приходилось 40% не нефтяного ВВП и 42% товарного экспорта. Несмотря на это, торговый режим в сельском хозяйстве до 1960 г. (т.е. до получения полной независимости от Великобритании) носил явно дискриминационный характер. С конца 1940-х до 1960-х гг. экспортёры нигерийской сельскохозяйственной продукции были подвержены дискриминационному экспортному тарифу, установленному колониальным правительством. Такое положение привело к тому, что страна-метрополия удерживала практически 25% потенциальных доходов от экспорта (например, с экспорта какао в период с 1948 по 1962 г. было удержано 32% дохода, с экспорта пальмовых плодов -25%, с экспорта хлопка - 22%, с экспорта арахиса - 25%). Здесь необходимо отметить, что в 1950-е гг., когда в стране было введено региональное самоуправление, для некоторых экспортёров (например, какао) такая система экспортного тарифного обложения была отменена, и они смогли получать часть ранее не получаемых доходов от экспорта. Для других же экспортёров тариф оставался на прежнем уровне, и получателем доходов оставалось колониальное правительство и местные руководители, которые стали проводить политику аккумулирования этих доходов для формирования капитальных активов. При этом планировалось, что в дальнейшем они могут быть использованы для экономического развития страны (по некоторым данным, накопленные резервы составляли 95% всех капиталов, направленных на развитие страны з период с 1946 по 1962 г.). Однако такое положение не было долгосрочным. Позднее Нигерия была отмечена как страна, сильно страдающая от "нефтяного синдрома". Не нефтяной экспорт сократился, доля сельскохозяйственного сектора резко уменьшилась, и реальный валютный курс нигерийской найры сильно подскочил. Доля минерального сектора в ВВП увеличилась с 1% в I960 г. до 25% к концу 1970-х г.г. Экспорт нефти составил 90% всего объема экспорта в 1979 г. и на него пришлось 40-50% общих государственных доходов. Это резкое увеличение обеспечило правительство финансовыми ресурсами для проведения новых программ, а также привело к созданию различных институтов, формирующих политику и оказывающих влияние на процессы принятия решений. После 1960 г. наблюдается активный перелив капиталов из сельского хозяйства в городскую промышленность. Сельскохозяйственные производители оказались в большом проигрыше из-за: 1) оттока капиталов; 2) больших налогов; 3) установления цен ниже рыночных, что приводило к диктату торговых агентов. Такая ситуация продолжалась практически до начала 1970-х гг. Конечно, это было сделано с одной целью, - развить промышленное производство, чтобы иметь относительную экономическую независимость от бывшей страны-метрополии. И первые годы независимости (начало 1960-х гг.) ознаменовались сдвигом в структуре производства от экспорта традиционных товаров к импорту материалов для внутреннего рынка. Стали развиваться импортозамещающие отрасли, чему способствовала проводимая правительством политика протекционизма, включающая как количественные ограничения, так и тарифные барьеры. В 1969-1970-е гг. импортные пошлины составляли 40% доходов федерального правительства. Если говорить о Нигерии в период до нефтяного бума, то за пять лет до первого бума экономика Нигерии росла высокими темпами, так как страна оправлялась от двух военных государственных переворотов 1966 г. и разрушительной гражданской войны 1967 - 1970 гг. Восстановление страны было поддержано увеличением нефтяных доходов. В 1967 - 1972 гг. ВВП, созданный в не нефтяном секторе, вырос на 9,2%, а прирост населения в этот период составил 2,6%. Середина 1960-х гг. характеризовалась социальной напряженностью, связанной с этнической разнородностью Нигерии. Исторически сложилось так, что на территории нынешней Нигерии до прихода колонизаторов жили многочисленные племена-Англичане, с 1861 г. оккупировавшие побережье Гвинейского залива (названное позже Невольничьим берегом), к 1900 г. завоевали северные районы страны. В 1914 г. южные колонии и северные протектораты были административно объединены под общим названием Нигерия. Сейчас на севере страны проживают в основном представители этнической группы хауса, исповедующие ислам. Кроме них, здесь также проживают племена нупе, тив и канури. На юго-западе доминируют представители племени йоруба, на юго-востоке - племена ибо (в основном католики). По подсчетам западных исследователей, в независимых странах Африки после 1960 г. произошло 70 успешных военных переворотов и в среднем один год из каждых трёх приходится на военный. Только 18 стран из 49 избежали военных режимов, в остальных половина всего периода независимого существования прошла под господством армии.41 Увы, Нигерия не стала исключением, и познала в полной мере все "прелести" правления "правительств в хаки". Начиная с 1966 г. по настоящее время страной по очереди правят военные; генералы А. Иронзи (начало 1966 г. - середина 1966 г.), Гоуон (1966-1975 гг.), Муртала Мохаммед (1975-1976 гг.), Олусегун Обасанджо (1976-1979 гг.), Ибрагим Бабангида (1983-1994 гг.). Сани Абачи (1994-1998 гг.), Олусегун Обасанджо (с 1998 г. до настоящего времени). Необходимо особо отметить, что в интересующий нас период (1960-1970-е гг.) именно армия оказалась основным носителем авторитаризма, который предполагает концентрацию исполнительной, а нередко и законодательной власти в руках главы государства при фактическом лишении парламента прерогатив контроля за государственной политикой. В таких условиях реальный механизм политической власти подчиняется правящему клану (общине, племени, роду), использующему антидемократические методы властвования. К 1965 г. этническое напряжение в стране сильно усилилось. Эт-нико-религиозные конфликты, раздиравшие страну, возникали по причине назначения представителей того или иного клана на гражданскую или военную должность, по поводу капиталовложений в инфраструктуру, социальную сферу, строительство новых фабрик и заводов, а также размещения доходов федеральным правительством в различных регионах страны. Возрастало недовольство населения, поэтому выход военных на политическую арену был проявлением кризиса гражданских социально-политических структур, попыткой преодолеть внутриполитическую нестабильность. Военные, встававшие во главе государственных переворотов, не были инструментами в руках тех или иных социально-политических Сил - армия к тому времени сама превратилась в господствующую социально-политическую силу (если в 1960 г. в армии Нигерии насчитывалось 10 тыс. человек, то уже в 1979 г. - более 200 тыс.) и в принципе являлась единственным претендентом на получение нефтяных доходов, которые стали поступать в страну. Сегодня нигерийская армия, по данным зарубежных источников, является самой многочисленной и технически оснащенной в Тропической Африке. В рядах вооруженных сил находятся 95,1 тысячи человек, в том числе в сухопутных войсках - 80 тысяч, ВВС -9,5 тысячи, ВМС - 5,6 тысячи человек; в настоящее время на ее содержание выделяется около 10% ВНП страны.
41 The Military of African Politics / Washington-New-York.-1987.-P.1. Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13 |
ИНТЕРЕСНОЕ | |||
|