| |||||
МЕНЮ
| Индейские реалии в произведении Г. У. Лонгфелло Песнь о Гайаватеp> 4. When he came in triumph homeward From the kingdom of Wabasso, From the land of the White Rabbit. (II, 3, 6, 7) 5. "Go not forth, O Hiawatha! To the kingdom of the West-Wind, To the realms of Mudjekeewis, (IV, 51-53) 6. And then answered, "There is nothing, Nothing but the bulrush yonder, Nothing but the great Apukwa!" (IV, 134-136) 7. Answered, saying, "There is nothing, Nothing but the black rock yonder, Nothing but the fatal Wawbeek!" (IV, 120-122) 8. "Back, go back! O Shaugodaya! Back to old Nokomis, Faint-heart!" (IX, 82-83) 9. From the red deer's hide Nokomis Made a cloak for Hiawatha, From the red deer's flesh Nokomis Made a banquet to his honor. (III, 228-231) 10. As one sees the Minnehaha Gleaming, glancing through the branches, As one hears the Laughing Water From behind its screen of branches? (IV, 285-288) 11. But the place was not forgotten Where he wrestled with Mondamin; Nor forgotten nor neglected Was the grave where lay Mondamin, (V, 249-252) 12. "Hasten back, O Shaugodaya! Hasten back among the women, Back to old Nokomis, Faint-heart! (IX, 170-172) В 11 примере сочетаются анадиплозис и эпифора Mondamin. В примерах 6, Благодаря конечному положению в повторяющихся стихотворных стоках эпифорическому повтору предшествует значительный объем информации о предмете, местности, лице и т.д., об их свойствах, качестве, характере, о действиях, совершаемых лицом, божествами, животными, что усиливает роль повтора-эпифоры в изложении повествования, его развитии и продвижении вперед. Эпифорический повтор дает возможность размеренно, не торопливо излагать события за событиями не перегружая повествование чрезмерным количеством новых слов, как это сделано в описании места, где жила Nokomis, бабушка Гайаваты, в котором одновременно с эпифорой используются анафора и подхват. 13. Bright before it beat the water, Beat the clear and sunny water, Beat the shining Big-Sea-Water. (III, 71-73) Конечное положение повтора-эпифоры в значительной степени предопределяет также его основное стилистическое значение. Лонгфелло часто использует эпифорический повтор для выделения самого важного в высказывании, для привлечения внимания читателя к ключевому слову в высказывании. Как в случаях повтора самой реалии, так и в случаях повтора через английский перевод или синонимический, повтор понятия в конце строки усиливает его смысловую нагрузку. Здесь в одном направлении действуют как повторение слова, так и его конечное положение в высказывании, которое, как правило, является местом логического предиката высказывания. Из вышеприведенных примеров эпифорически повторяющиеся слова являются ключевыми в восьми случаях (1, 2, 3, 4, 6, 7, 10, 11). В 5-м им является go not, потому что намерение Гайаваты отправиться к отцу и сразиться с ним уже известно и читателю и Nokomis. В 8 и 13 слова повтора-эпифоры образуют отдельное высказывание. В 9-м примере - два высказывания и в обоих самыми важными, несущими больше всего информации являются made a cloak, made a banquet. Помимо усиления коммуникативной значимости слова или словосочетания
эпифорический повтор может придавать дополнительную информацию
эмоциональности. В главе, повествующей о смерти друга Гайаваты необычайно
сильного Kwasind’а, эпифора его имени употребляется трижды, причем в
отличие от других случаев эпифоры его имя заключает три и четыре
последовательные стихотворные строки, потому что он является центральной
фигурой эпизода. Первая эпифора имени Kwasind приводится в нашей работе во
втором примере. Это четверостишие воспевает силу и известность этого героя,
с которым никто не осмеливается состязаться. Рассказчик гордится им, он
испытывает к нему уважение, и его расположение к герою ощущается слушателем
не только потому, что он использует такие слова, как «слава Квазинда», 14. So the angry Little People All conspired against the Strong Man, All conspired to murder Kwasind, Yes, to rid the world of Kwasind, The audacious, overbearing, Heartless, haughty, dangerous Kwasind! (XVIII, 22-27) Светлые, радостные эмоции вызывает детская песенка о светлячке,
которую Гайавата пел ребенком, когда видел пролетающего во тьме светлячка. 15"Wah-wah-taysee, little fire-fly, Little, flitting, white-fire insect Little, dancing, white-fire creature, Light me with your little candle, (III, 111-114) Хотя эпифорический повтор индейских реалий встречается чаще, чем
анафора, возможности его в усилении ритмической организации стиха тоже
ограничены по той же причине, что и у анафоры. Но там, где повторяется само
индейское слово, например, Nokomis, Kwasind, Mondamin и др., эпифора
несомненно подчеркивает двустопную организацию стиха. Этот эффект
усиливается при сочетании анафорического и эпифорического повтора в двух,
трех последовательных строках (12, 13, 14). Эпифорический повтор индейских реалий и их эквивалентов встречается в поэме чаще других видов. Это может быть повтор реалии или ее повтор через английский эквивалент. Глубина повтора два или три стиха. Функцией эпифоры в поэме является усиление коммуникативной значимости повторяющегося слова. Помимо этого эпифора может передавать дополнительную информацию эмоциональности. Эпифорический повтор реалии, глубина которого превышает две строки может усиливать ритмическую организацию стиха. Эпифора очень часто может сочетаться с анафорой, анадиплозисом и создавать возможность размеренно, неторопливо, все время возвращаясь к ключевому слову, излагать события как это делает сказитель, повествуя о «преданиях старины глубокой». 3.5.4. Подхват или анадиплозис Профессор О. С. Ахманова определяет анадиплозис как фигуру речи, состоящую в повторении слова или выражения в начале или в конце следующих друг за другом словосочетаний (предложений) [2; 43]. В нашей работе мы рассматриваем анадиплозис как повтор находящегося в середине или в конце строки слова или словосочетания в начале следующей строки. Лонгфелло часто использует реалии в повторе этого вида как повтор самого индейского слова, так и используя английские слова-эквиваленты. Первые встречаются реже. 1. Showed him Ishkoodah, the comet, Ishkoodah, with fiery tresses; (III, 88-89) 2. Then on pemican they feasted, Pemican and buffalo marrow, (XI, 31-32) 3. All his hearers cried, "Iagoo! Here's Iagoo come among us!" (XI, 216-217) 4. Only Oweenee, the youngest, Laughed and flouted all her lovers, All her young and handsome suitors, And then married old Osseo, Old Osseo, poor and ugly, (XII, 44-48) В большинстве случаев повтор-подхват осуществляется с помощью реалии индейского и его эквивалента или наоборот. 5. Listen to the words of warning, From the lips of the Great Spirit, From the Master of Life, who made you! (II, 97-98) 6. Stamped upon the sand, and tossed it (XI, 112) Till the sand was blown and sifted (XI, 115) Heaping all the shores with Sand Dunes, Sand Hills of the Nagow Wudjoo! (XI, 117-118) 7. Hiawatha, wise and thoughtful, Spake and said to Minnehaha, To his wife, the Laughing Water: (XIII, 33-35) 8. In those days the Evil Spirits, All the Manitos of mischief, Fearing Hiawatha's wisdom, ………………. Made at length a league against them, (XV, 1-3,7) 9. In my wanderings and adventures I have need of a companion, Fain would have a Meshinauwa, An attendant and pipe-bearer. (XVI, 127-130) 10. As he turned and left the wigwam, Followed by his Meshinauwa, By the nephew of Iagoo, (XVI, 170-172) He had mittens, Minjekahwun, Magic mittens made of deer-skin; (IV, 16-17) He had moccasins enchanted, Magic moccasins of deer-skin; (IV, 21-22) В результате подхвата, слово может оказаться смещенным в сторону середины строки как в примере 10, из-за расширения информации с помощью magic, а во втором двустишии из-за того, что синоним слова enchanted-magic стал препозитивным, что было вызвано добавлением еще одного определения к повторяемому слову moccasins of deer-skin. Как следствие повтора-подхвата и сопровождающего его расширения информации слова mittens и moccasins получают особую значимость как доспехи, которые делают Гайавату неуязвимыми. Подхват может образовывать цепочку повторов (chain repetition, 11. Gitche Manito, the mighty, The creator of the nations, Looked upon them with compassion, (I, 79-81) Или: Gitche Manito, the mighty He the Master of Life (I, 3-4) 12. "Yonder dwells the great Pearl-Feather, Megissogwon, the Magician, Manito of Wealth and Wampum, (IX, 20-22) Цепь повторов используется не только когда персонаж, лицо, божество
или животное впервые появляется в повествовании, как это имеет место в 11 и 13. And above him the war-eagle, The Keneu, the great war-eagle, Master of all fowls with feathers, Screamed and hurtled through the heavens. (IX, 64-67) 14. He could see the Shining Wigwam Of the Manito of Wampum, Of the mightiest of Magicians. (IX, 135-137) 15. And above him, wheeled and clamored The Keneu, the great war-eagle, (IX, 157-158) Hovering nearer, nearer, nearer. (IX, 160) Lifeless lay the great Pearl-Feather, Lay the mightiest of Magicians. (IX, 238-239) Most beloved by Hiawatha Was the gentle Chibiabos, He the best of all musicians, He the sweetest of all singers. (VI, 18-21) 16. "Chibiabos! Chibiabos! He is dead, the sweet musician! He the sweetest of all singers!" (XV, 82-85) 17. And Iagoo, the great boaster, He the marvellous story-teller, He the friend of old Nokomis, (XI, 179-181) 18. Mitche Manito the Mighty, He the dreadful Spirit of Evil, As a serpent was depicted, As Kenabeek, the great serpent. (XIV, 52-55) 19. "Yes!" replied Ahmeek, the beaver, He the King of all the beavers, (XVII, 98-99) 20. Then the handsome Pau-Puk-Keewis, He the idle Yenadizze, He the merry mischief-maker, Whom the people called the Storm-Fool, Rose among the guests assembled. (XI, 55-58) Цепочка повторов предоставляет большие возможности для развертывания и
продолжения повествования, присоединяя к каждому последующему синониму
определения и обстоятельства, которые в свою очередь могут порождать новые
высказывания. Анадиплозис или подхват также является фонетическим выразительным средством, часто употребляющимся в поэме. Он может представлять собой не только повтор конечного слова или фразы в начале следующего стиха, но и слова, находящегося в середине строки. Слово или фраза в первой строке несет главную информацию высказывания, а повторенное в следующей строке слово вводит дополнительную информацию, усиливающую его коммуникативную значимость. В поэме часто встречается многократно повторенный подхват или цепь повторов, который, сохраняя характерную для устного народного творчества повторяемость событий и имен, устраняет монотонность и однообразие повествования. Лонгфелло также часто прибегает к другой разновидности цепи повторов, заключающейся в присоединении слов цепочки повторов к местоимению третьего лица единственного числа he или she. Цепочка повторов и ее модификация обладают большими возможностями для развертывания и продолжения повествования, а, следовательно, для создания новых стихотворных строк. 3.5.5. Кольцевой повтор Кольцевой повтор или рамочная конструкция (framing) представляет собой повторение слова, словосочетания или предложения в начале или в конце синтаксического целого или абзаца. Расположенные таким образом повторяющиеся компоненты синтаксического целого образуют рамку и придают ему завершенность и компактность [10;212]. Кольцевой повтор в поэме встречается реже, чем остальные виды. Как правило, он образуется повтором реалии и английского эквивалента или наоборот. 1. In her anguish died deserted By the West-Wind, false and faithless, By the heartless Mudjekeewis. (III, 53-57) 2. Mitche Manito the Mighty, He the dreadful Spirit of Evil, As a serpent was depicted, As Kenabeek, the great serpent. (XIV, 52-55) 3. Was but music to the others, Music as of birds afar off, Of the whippoorwill afar off, Of the lonely Wawonaissa Singing in the darksome forest. (XII, 163-167) 4. "Kwasind!" cried they; "that is Kwasind! He is gathering in his fire-wood!" (XVIII, 120-121) 5. Then he swung aloft his war-club, Shouted loud and long his war-cry, Smote the mighty Mishe-Mokwa In the middle of the forehead, Right between the eyes he smote him. (III, 27-32) 6. Fondly looked at Laughing Water, And made answer very gravely: "Yes, if Minnehaha wishes; Let your heart speak, Minnehaha!" (X, 184-188) 7. And beside them dwelt the singer, In the vale of Tawasentha, In the green and silent valley. (Вст., 57-58) Кольцо может быть незамкнутым и первое из повторяющихся слов находится в середине строки. Подобные случаи более многочисленны. 8. Saw the rainbow in the heaven, In the eastern sky, the rainbow, Whispered, "What is that, Nokomis?" (III, 127-129) 9. Of the days when with such arrows He had struck the deer and bison, On the Muskoday, the meadow; Shot the wild goose, flying southward On the wing, the clamorous Wawa; (X, 94-98) 10. And upon his shining shoulders Brought the beaver, dead and dripping, Brought the King of all the Beavers. (VI, 167-168) 11. But they saw that much he fasted, Much his Manito entreated, Much besought his Guardian Spirit (VI, 83-85) Незамкнутость кольца может быть двухсторонней. 12. I a light canoe will build me, Build a swift Cheemaun for sailing, That shall float on the river, (VII, 5-7) Своего рода обрамление возникло в результате стилистической инверсии,
дополнения в первой строке и подхвата глагола-сказуемого build во второй. Кольцевой повтор индейских реалий используется в поэме реже других видов. Он может оформлять словосочетания или предложения, охватывающие от двух до трех стихов, акцентируя значимость, слова, образующего кольцо, одновременно сообщая о денотате новую информацию в пределах одного высказывания. 3.5.6. Рефрен Рефреном называется стихотворная строка или группа строк,
повторяющихся в стихотворном произведении через определенные промежутки,
обычно в конце каждой строфы [2; 587]. Рефрен, представляющий собой повтор
целой строки или группы строк через определенные промежутки не часто
встречается в поэме о Гайавате. Автор чаще использует через определенные
промежутки ключевые слова или словосочетания в строке, где начало или конец
могут быть вариабельны при одном и том же ключевом слове или его синониме. Подобные случаи частичного повтора строки в начале или в конце нескольких строф в нашей работе рассматриваются как рефрен, потому что повторяющаяся часть всегда является главным компонентом высказывания как логически так и грамматически, а присоединяемые с каждым новым повтором слова подчинены ключевому слову или фразе. Этот вид рефрена широко представлен во всех главах поэмы, а в некоторых, в которых повествуется о разных героях или событиях не столь тесно связанных друг с другом, основная тема каждого эпизода выражена своим рефреном. |
ИНТЕРЕСНОЕ | |||
|