Русские заимствования в английском языке (Russian borrowings in English language)

p> Однако, несмотря на то, что в английском языке большое количество слов является словами, заимствованными из других языков, этот язык не потерял своей самобытности: он остался языком германской группы со всеми характерными чертами, присущими ему на протяжении его развития, и те изменения, которые он претерпел в связи с заимствованиями, лишь обогатили его словарный состав.

Роль заимствований (borrowings, loan-words) в различных языках неодинакова и зависит от конкретно-исторических условий развития каждого языка. В английском языке процент заимствований значительно выше, чем во многих других языках, так как в силу исторических причин он оказался очень проницаемым. Английский язык больше чем какой-либо другой язык имел возможность заимствовать иностранные слова в условиях прямого непосредственного контакта: сначала в средние века от сменявших друг друга на Британских островах иноземных захватчиков, а позже в условиях торговой экспансии и колонизаторской активности самих англичан. Подсчитано, что число исконных слов в английском словаре составляет всего около 30 %.

Общий закон о неравномерности изменений элементов языка в применении к проблеме заимствований формулируется следующим образом: наиболее проницаемыми являются наиболее подвижные элементы языка, входящие в словарный состав языка, менее проницаемыми – отстоявшиеся элементы фонда, и почти не подвергается иностранным воздействиям грамматический строй языка.

То или иное влияние одного языка на другой всегда объясняется историческими причинами: войны, завоевания, путешествия, торговля и т.п. приводят к более или менее тесному взаимодействию различных языков. Интенсивность притока новых заимствованных слов в разные периоды различна. В зависимости от конкретных исторических условий, она то увеличивается, то падает. Степень влияния одного языка на другой при этом в значительной мере зависит от языкового фактора, а именно от степени близости взаимодействующих языков, т.е. от того, являются ли они близкородственными или нет.

Ошибочные представления, господствовавшие в лингвистике относительно проблемы заимствований, не сводились только к преувеличению их роли в развитии языка. Сам подход к теме был односторонним и формальным. Исследователей интересовали преимущественно источники и даты заимствования и, в лучшем случае, исторические причины и условия заимствования.

При всей необходимости этих данных, ограничиваться ими нельзя.
Ученых интересует теперь, не только откуда и почему пришло заимствованное слово, но и как оно ассимилировалось в языке, как подчинилось его грамматическому строю и фонетическим нормам, как изменило своё значение и какие изменения вызвало его появление в словарном составе принявшего его языка.

На необходимость такого подхода к заимствованиям отдельные русские учёные указывали уже давно. В частности, крупнейший русский лингвист XIX века А.А. Потебня считал, что спрашивать нужно не что от кого заимствовано, а нужно спрашивать о том, что создано в результате деятельности, возбужденной соответствующим толчком при заимствовании слова от другого народа. Но эта точка зрения не получила распространения в свое время и не нашла отклика.

А.А. Потебня обращал внимание на творческий элемент в процессе заимствования. «Заимствовать, – говорил он – значит, брать для того, чтобы можно было внести в сокровищницу человеческой культуры больше, чем получаешь». Такой подход к вопросу о заимствованиях позволяет выявить закономерности, которым подчиняется развитие словарного состава языка, объяснить происходящие в нём явления и выявить их причины, вскрыть связи между историей отдельных слов, историей языка и историей народа.

Вследствие системного характера языка вообще и лексики в частности, никакое новое пополнение словаря заимствованными словами не может пройти бесследно для остального словарного состава.
Заимствованное слово обычно принимает на себя одно или несколько значений семантически наиболее близких к нему слов, уже раньше существовавших в языке. При этом происходит перегруппировка в их смысловой структуре, т.е. какое-нибудь второстепенное значение может стать центральным и наоборот. Может также произойти и нередко происходит вытеснение из языка слов, близко совпадающих по значению с новым словом. Происходит это потому, что продолжительное сосуществование в языке абсолютных или почти абсолютных синонимов невозможно и всегда ликвидируется либо размежеванием их значений, либо вытеснением из языка ненужных слов.

Общий закон о системности явлений языка в применении к проблеме заимствований можно, следовательно, сформулировать следующим образом: всякое изменение в словарном составе языка в виде проникновения иноязычных заимствований влечёт за собой семантические или стилистические изменения в уже имеющихся в языке словах и сдвиги в синонимических группах.

III. КЛАССИФИКАЦИЯ ЗАИМСТВОВАНИЙ

Имеющиеся в словарном составе языка заимствованные слова можно классифицировать: 1) по источнику заимствования; 2) по тому, какой аспект слова заимствован; 3) по степени ассимиляции.

1) По источнику и эпохе заимствования в словарном составе английского языка различают:

2) По тому, какой аспект слова оказывается новым для принимающего языка, заимствования подразделяются на: фонетические или транскрипцию, когда общий звуковой комплекс оказывается для заимствующего языка новым, т. е. это такое заимствование словарной единицы, при котором сохраняется ее звуковая форма (иногда несколько видоизмененная в соответствии с фонетическими особенностями языка, в который слово заимствуется); кальки-translation-loans (т.е. заимствования путем буквального перевода, обычно по частям, иностранного слова или выражения, т.е. точного воспроизведения его средствами принимающего языка с сохранением морфологической структуры и мотивировки); семантические и заимствования словообразовательных элементов.

Под семантическим заимствованием понимается заимствование нового значения, часто переносного, к уже имеющемуся в языке слову. Слова pioneer и brigade существовали в английском языке и до проникновения в него советизмов, но значения: ‘член детской коммунистической организации’ и ‘трудовой коллектив’ они получили под влиянием русского языка послеоктябрьского периода.

Что касается русского языка, то в дооктябрьский период заимствовались, главным образом, слова, связанные с особенностями русской природы и быта, предметами торговли с Россией: sable
‘соболь’; astrakhan ‘каракуль’; sterlet ‘стерлядь’; steppe ‘степь’; verst ‘верста’; izba ‘изба’ и т.д. В английском языке немало советизмов. Среди них есть фонетические заимствования, где для нового понятия заимствуется и новый звуковой комплекс: soviet, sputnik, bolshevik, kolkhoz, activist. (При сравнении значений заимствованного слова с тем, какое оно имело в языке, оно сохраняет лишь часть своих значений, часто одно, и притом не основное, а производное, и нередко становится термином. Ярким примером тому являются заимствованные из русского sputnik и soviet.)

Калька (от франц. calque 'копия') – единица, созданная путем заимствования структуры элемента чужого языка (слова или словосочетания) с заменой его материального воплощения средствами родного языка; процесс создания кальки называется калькированием.

Таким образом калькирование — это способ заимствования, при котором заимствуются ассоциативное значение и структурная модель слова или словосочетания. При калькировании компоненты заимствуемого слова или словосочетания переводятся отдельно и соединяются по образцу иностранного слова или словосочетания. В результате калькирования создаются кальки, т.е. слова и выражения, созданные по образцу иноязычного слова или словосочетания.

В зависимости от того, структура какого языкового элемента копируется, кальки делятся на словообразовательные, фразеологические и семантические. При словообразовательном калькировании воспроизводится морфологическая структура слова. Фразеологические кальки представляют собой пословный перевод идиоматического словосочетания. Семантической калькой называется придание слову родного языка отсутствовавшего у него ранее переносного значения – по образцу некоторого слова другого языка.. Как и другие типы заимствований, калькированные значения не всегда закрепляются в языке. Словообразовательная калька обычно бывает одновременно также семантической, так как созданное путем поморфемного перевода слово копирует заключенный в слове-источнике семантический перенос.
Калькирование тем самым выполняет в языке очень важную функцию, выступая в качестве проводника культурного влияния. Действительно, калькирование, как и всякое заимствование, является в некотором смысле свидетельством слабости, т.е. недостаточности средств собственного языка – или нежелания говорящих сделать усилие, чтобы эти средства изыскать; в некоторм смысле это путь наименьшего сопротивления. В частности, калькирование – это первый признак плохого перевода и вообще недостаточного владения языком. Наоборот, хорошее знание языка предполагает умение выражаться «идиоматично», т.е. знание готовых словосочетаний иностранного языка, позволяющее избежать калькирования (т.е. пословного перевода) конструкций родного языка. Семантическое калькирование не всегда можно отличить от сходного, но независимого семантического развития, так как существуют семантические переносы, которые являются регулярными и даже, возможно, универсальными. Словообразовательные кальки бывают неточными: при переводе одна из морфем может передаваться приблизительным эквивалентом. Иногда калькированные слова несут на себе отпечаток своего «искусственного» происхождения.

Итак, в нашем случае калька – буквальный перевод элементов русских слов и выражений с сохранением морфологической структуры: house of rest ‘дом отдыха’. Для создания в английском языке слова- кальки из другого языка заимствуется только принцип реализации данного понятия, т.е. только этимологическая структура соответствующего иноязычного слова, материалом же словообразования служат чисто английские или иноязычные морфемы, органически вошедшие в английский словарный состав. Например, five-year-plan – точная калька русского устойчивого назывного сочетания ‘пятилетка’ или
‘пятилетний план’. Калькирование чужих слов явление не особенно частое; чаще при передаче значения иноязычного слова применяется либо подбор уже существующего приблизительно точного словесного эквивалента, либо пояснительный перевод. Например, русское
‘единоличник’ передается через объясняющий перевод individual peasant, ‘воскресник’ – voluntary Sunday time. Калькирование и транскрипцию как способы заимствования следует отличать от одноименных способов перевода. Не различаясь по своему механизму, они различаются по своим конечным результатам: при переводе не происходит увеличение словаря, тогда как при заимствовании в языке появляются новые словарные единицы.

3) Интересна жизнь заимствованных слов в заимствовавшем их языке. Многие из заимствований под влиянием системы, в которую они вошли, претерпевают значительные фонетические, грамматические и даже семантические изменения, приспосабливаясь, таким образом, к фонетическим, грамматическим, семантическим и графическим законам системы принимающего языка, т. е. ассимилируются.

Степень ассимиляции может быть весьма различной и зависит оттого, насколько давно произошло заимствование, произошло ли оно устным путем или через книгу, насколько употребительно слово и так далее.
Степень ассимиляции зависит от исторических условий развития каждого конкретного слова, от времени заимствования, характера заимствования, коммуникативной значимости слова и прочее.

По степени ассимиляции заимствования можно подразделить на: a) полностью ассимилированные, т.е. соответствующие всем морфологическим, фонетическим и орфографическим нормам заимствовавшего языка и воспринимаемые говорящими как английские, а не иностранные слова; b) частично ассимилированные, т.е. оставшиеся иностранными по своему произношению, написанию или грамматическим формам; c) частично ассимилированные и обозначающие понятия, связанные с другими странами и не имеющие английского эквивалента. Например, из русского steppe, rouble, verst.

Процесс ассимиляции может быть настолько глубоким, что иноязычное происхождение таких слов не ощущается носителями английского языка и обнаруживается лишь с помощью этимологического анализа. Это особенно верно, например, для скандинавских и ранних латинских заимствований типа get ‘получать’, skill ‘умение’, sky ‘небо’, skirt ‘юбка’, skin
‘кожа’, they ‘они ‘, street ‘улица' и др. В отличие от полностью ассимилировавшихся и усвоенных заимствований частично ассимилировавшиеся иноязычные единицы сохраняют следы своего иностранного происхождения в виде фонетических, грамматических и семантических особенностей, например, taiga, tundra, rouble, knout и другие заимствования из русского языка, обозначающие чуждые англичанам реалии и понятия. С целью адекватного их описания в толковых словарях английского языка лексикографами широко используется энциклопедическая информация, сообщающая о местах распространения, формах существования, способах применения и т.д. обозначаемых объектов и явлений. Так, при толковании слов taiga, tundra наряду с указанием родовой характеристики и отличительных признаков, позволяющих увидеть специфику и отличие данных реалий по сравнению с наиболее близкими и известными носителям английского языка реалиями, даются указания климатической зоны, географического ареала: taiga — swampy coniferous forest of Siberia, beginning where the tundra ends; tundra — treeless plain characteristic of arctic and subarctic regions. Описание заимствованных в английский язык названий денежных единиц типа rouble также предполагает указание как на то, что это денежная единица, занимающая определенное место в общей системе денежных единиц, так и на страну, в которой она находится в обращении: rouble — see money table: 100 kopecks, Russia.

Поскольку процесс ассимиляции иноязычных элементов начинается с момента введения их в язык переводчиками, уместно сказать несколько слов о технике перевода специфически иностранных наименований. При переводе слов и выражений с непонятным ассоциативным значением, а также при переводе наименований реалий могут быть применены транскрипция, калькирование и объяснительный перевод (передача значения иностранного слова или словосочетания средствами родного языка без сохранения мотивировки и формы). При калькировании и транскрипции необходимо иногда прибегать к комментариям. Может быть также применен прием, являющийся разновидностью объяснительного перевода и калькирования — замена ассоциативного значения. Однако это не исключает необходимости комментария. Злоупотребление транскрипцией и калькированием как методами перевода засоряют язык. При непонятной мотивировке транскрипция и калькирование без комментариев недопустимы, так как перевод в собственном смысле слова в этом случае отсутствует.

IV. ИНТЕРЕС К РУССКОМУ ЯЗЫКУ

В долгой – спокойной и бурной – жизни возникает общение между родственными и неродственными народами, и языки – родственные и неродственные – как бы вторично роднятся: протягиваются ниточки взаимовлияний и взаимообмена. Появляются заимствованные слова, чужие в заимствующем языке. Но постепенно эти слова ассимилируются и как бы растворяются в новой языковой среде, и все же заимствованное слово очень долго, а иногда и всю свою жизнь несет отпечаток прежнего существования, отпечаток образа мыслей, чувств, представлений другого народа.

Разобраться в исторических связях разных стран и народов, в характере этих связей помогают заимствованные слова. Они превращаются в своеобразные вехи истории, вехи цивилизации, социологии и, конечно, в вехи на пути общения разных народов.

Слова, проникающие в другие языки, – это не просто следы межъязыковых контактов, но это в значительной степени следы общения народов, запечатлевшие и факт общения, а часто и сам характер общения. Как встречались разные народы? Поддерживали дружеские связи или враждовали? Каким был народ, подаривший свое слово другому языку?

Слова запечатлели давние контакты и, сохраняясь в чужом языке, хотя и в уже измененном облике, способны рассказать многое из истории народов, встретившихся на своем историческом пути.

В период 1812-1814 годов Европа встречала русскую армию, в том числе и русских казаков, как армию – освободительницу от наполеоновского нашествия. В действиях Наполеона – уже императора
Франции – прогрессивные мотивы были в прошлом. В это время будущий декабрист Федор Глинка высказал очень важную мысль в своих «Письмах русского офицера»: «Неоспоримо, что слава народа придает цену и блеск языку его». Но Ф. Глинка не подчеркнул очень важную в тот момент роль русской армии, армии – освободительницы европейских народов. Когда царская Россия сменила эту высокую роль на роль жандарма Европы (1815-
1831), интерес к России, русской культуре, русскому языку стал затухать. Но гуманистические основы русской культуры, русской литературы ощущались и в период господства консервативных сил в
России. Вот почему представляется такой значительной проблема влияния русской литературы на мировую литературу и на те или иные литературные направления в разных странах. Благодаря переводам (в разное время и в разных странах в большей или меньшей степени
«точных») знание русской литературы «обгоняло» знание русского языка.
Возникало сложное взаимодействие культур, в котором язык русского литературного источника представал в отражении языка перевода. Мир идей и образов русской литературы терпел неизбежные потери в интерпретации на чужом языке и одновременно, вливаясь в чужую языковую форму, обогащал чужой язык новыми понятиями, представлениями, образами. Например, благодаря переводу романа великого русского писателя Тургенева «Отцы и дети» в английский язык проникло слово nihilist ‘нигилист’.

В недрах русского общества формировалась прогрессивная политическая мысль: декабристы, демократы-разночинцы, народники, большевики. Закладывался фундамент нового, социалистического общества, вместе с которым рождались новые понятия и новые имена.
Великая Октябрьская социалистическая революция обусловила поток новой политической, бытовой терминологии, для которой не было эквивалентов ни в одном языке. Ее заимствовали, осмысляли, оценивали все народы.

В 1922 году в Англии было проведено любопытное анкетирование среди важнейших библиотек. Задачей этой анкеты было исследование вопроса о проникновении русской литературы и русского языка в Англии, как показателя русского культурного влияния. С этой целью анкеты были направлены в крупнейшие публичные библиотеки Лондона, Бирмингема,
Глазго, Ливерпуля и Манчестера. Более чем в трети опрошенных библиотек (в двеннадцати) русские книги отсутствовали совершенно; из остальных двадцати одной – в одиннадцати имелись лишь учебники и словари русского языка. В семи библиотеках оказалось не более пятнадцати русских книг, в трех – их было несколько более пятнадцати.
Единственной, относительно богатой русскими книгами библиотекой оказалась Лондонская Публичная библиотека (London Library), в остальных же (за исключением Британского музея) русских книг к тому времени собрано было мало, и подбор их был очень случаен.

Великая Отечественная Война 1941-1945 годов – священная, справедливая война с фашизмом – вызвала новую волну интереса к России
– Советскому Союзу, к русскому языку, к русской и советской политике, культуре, науке, технике.

Значительный интерес к изучению русского языка обнаружился в
Англии во время первой мировой войны. Его начали тогда преподавать во многих частных школах. После этого число школ с преподаванием русского языка резко сократилось – в 1939 году их было всего 20. В университетах русистика гораздо раньше добилась устойчивого, хотя скромного положения. С 1965 года преподавание русского языка в
Великобритании получило широкий размах. Резко возросший интерес к русскому языку и переоценка взглядов на роль русского языка в учебных заведениях европейских стран в то время связывают с успехами русского народа в освоении космоса. По словам одного из датских преподавателей: «То, чего не могла сделать даже блестящая русская литература, сделали советские спутники и полет Гагарина». Когда вышел на орбиту первый искусственный спутник Земли, запущенный в 1957 году, резко возрос интерес к русскому языку, к русской науке и технике.
Однако несмотря на это, известно, что учеников, изучающих русский язык в школах, гораздо меньше, чем изучающих французский или немецкий языки, хотя количество школ с преподаванием русскоо языка еще в 1967 году насчитывалось около 600. В 1978 году 28 тысяч человек изучали русский язык в 40 вузах и 802 школах Англии. А в США в 1993 году русский язык изучали примерно 44 000 учащихся. Цифра небольшая по сравнению с количеством учащихся, которые занимались испанским (533
000), французским (272 000) и немецким (133 000) языками.

В сентябре 1960 года в Англии была создана комиссия под председательством проф. Н. Аннана. Задачей комиссии было «изучить возможности расширения преподавания русского языка в школах и других учебных заведениях Великобритании и сделать по этим вопросам конкретные рекомендации» (Jakobson H.M. Why Study English? AATSEEL publication, University of Arisona, Tueson, 1966, стр. 3-4). Комиссия представила обширный доклад, в котором рекомендовала довести преподавание русского языка до уровня немецкого. Решение этой проблемы комиссия Аннана видела в том, чтобы французския язык и латынь «потеснились», уступив в учебном плане школы необходимое количество часов русскому языку. Авторы доклада считали, что для обучения 25 тысяч школьников русскому языкеу нужны 1500 учителей и предлагали ежегодно готовить по 120 учителей русского языка. В 1960-
1961 годах в Англии насчитывалось около 300 учителей русского языка.
Основными центрами изучения русского языка в Англии того времени были
Оксфорд, Кэмбридж, Глазго, Эдинбург, Манчестер, Ливерпуль, Ноттингем,
Лондон, Бирмингем, Лидс. Следует отметить самостоятельную школу славяно- и востоковедения при Лондонском университете, а также колледж Холборн в Лондоне, активно занимавшийся разработкой технических средств преподавания иностранных языков, в частности русского.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8

МЕНЮ

Русские заимствования в английском языке (Russian borrowings in English language)

ИНТЕРЕСНОЕ