Волынская епархия между мировыми войнами

   Историк Н.Сивицкий так пишет: "В наших селах про волынскую политику мало кто слышал, а кто и знал, то под прапор ВУО не рвался, народ не хотел с поляками связываться" [74,c.68].

   Такая политика до украинских меньшинств не вызывала со стороны населения ожидаемой поддержки Юзевского, и провал "волынского эксперимента был очевиден". Весной 1938 г. С. Юзевского,  который активно выступал против "ревиндикации", перевели на должность Лодского воеводы, а его заменил Гавке-Новак, сторонник полной ассимиляции Волыни.

   Польский публицист А.Гурский заметил: "Полонизация так легко введенная, и автокефалия церкви – это солома, которой закрывают русские корни во время польской зимы, для того чтобы выбросить, когда наступит ожидаемая весна" [13,с.196].

   В 1938 г. произошло еще одно неприятное для православных событие. Недалеко от Почаева располагалось небольшое военное кладбище, где были похоронены русские воины, погибшие во время Первой мировой войны при обороне Почаева. Сюда каждый год на кануне Вознесения Господня после всенощной направлялся крестный ход и на могилах совершалось заупокойное моление о погребенных здесь и обо всех павших на поле брани. На кладбище стекались тысячи богомольцев. Богослужение заканчивалось на заре следующего дня и оставляло у всех глубокое впечатление. В тот год на кладбище явилась комиссия Польских властей. В результате спустя нескольких дней останки погребенных  были выкопаны и перенесены на приходское кладбище; площадь бывшего военного кладбища была перепахана. Крестные ходы и моления прекратились [75,с.170].

   В этой новой, опасной и угрожающей для православной Церкви обстановке иерархия не могла ничего нового придумать, кроме продолжения "тесного сотрудничества" с властью. Митрополит шел двумя параллельными путями – полонизации и поддержки правительства во всем, всегда и везде [13,с.196].

   Дальнейшим шагом Польского правительства, стремившегося создать преданные делу кадры священнослужителей, явилась полонизация духовного образования, церковного управления и богослужения. Цель была если и не полного растворения Православия в католицизме, то непременно создания так называемого "польского православия".

   По указанию Польского правительства во всех духовных учебных заведениях была введена новая система образования, сводившаяся к воспитанию будущих пастырей исключительно на началах польской культуры и римо-католического конфессионализма. Богатейшие богословские труды были устранены, а их место заполнили новоизданные псевдонаучные творения. Язык преподавания даже в быту студентов, стал польский. Польские власти уничтожали Духовные училища   и учительские семинарии. Про отношения поляков к школам, особенно духовным, видим в докладе  посла Георгия Козицкого в сеймовой комиссии 23 апреля 1923 г.: "С Дерманской учительской семинарии растащено, развезено,  и кровати, и столы и богатый физический кабинет до Ровно, Дубно и Бог весть куда" [68,с.453].

   На Волыни существовала духовная Семинария в Кременце, мужское духовное училище в Дермани,  и там же Женское духовное училище. Волынская Семинария была построенная по типу русских духовных Семинарий довоенного времени, и была бельмом в глазу Польского правительства. В 1926 года, началась "реформа" применительно к условиям бытия польской государственности. Семинария была обращенная в 9-тиклассную Гимназию со всеми правами Польских средне учебных заведений.

   Правление Кременецкой Духовной Семинарии в журнале одного из своих заседаний  указывало, что "превращение современной Семинарии в девятиклассное учебное заведение является для нее смертельным ударом хотя бы потому, что вместо 100 часов, посвященных в современной десятиклассной Семинарии на богословские науки, в предполагаемой девятиклассной может быть уделено около 50-ти часов, т. е. богословское образование обречено будет на замирание. Нельзя будет ожидать и развития богословского факультета при Варшавском Университете, если поступать туда будут лица без достаточной общей подготовки в богословском отношении" [73,с.173].

   В последние годы перед Второй мировой войной Духовные Семинарии постепенно ликвидировались и заменялись гимназией и богословским лицеем в Варшаве. Это изменение производилось в рамках общегосударственной школьной реформы. Богословский факультет имел 4 курса обучения, по окончании которого студенты, написавшие письменную магистерскую работу и сдавшие положенные экзамены, получали диплом магистра богословия. Студенты факультета, ученики лицея и гимназии обязаны были жить в интернатах, в которых получали духовное воспитание и подготовку, необходимую для будущих пастырей Православной Церкви. Все эти учебно-воспитательные заведения содержались на государственные средства. Официальным языком в них был польский, но воспитанники и студенты могли разговаривать между собой на родном языке. Полонизация  проводилась министерством упорно, но малоэффективно [68,с.458].

   28 марта 1938 г. в Кременце в зале Волынской Духовной Семинарии под председательством высокопреосвященного Алексия, архиепископа Волынского и Кременецкого было открыто заседание Волынского Епархиального Комитета. Архиепископ Алексий открыл заседание вступительным словом, в котором определил главную цель этого чрезвычайного  собрания - обговорить празднование юбилея 950-летия крещения князем Владимиром Руси. " В Киеве, - сказал владыка, - народ не может праздновать эту 950 годовщину  принятие христианской веры, которую в 988 году принял русский народ от греков, поэтому на нас здесь лежит особенная ответственность торжественно отпраздновать этот юбилей православной веры  и церкви от князя Владимира. Это наше собрание носило бы радостный характер, продолжал владыка, - если бы радость не была очернена теми вестями, что идут до епархиальной власти с пограничных – в уездах Кременецкого, Здолбуновского и Ровенского – приходов  православных про широко известную католическую акцию по возвращении православных в католичество. Поэтому нужно этому чрезвычайному собранию обсудить и эту акцию, как достойно своей веры и своего народа сохранить нам наследия Великого Владимира – православную веру" [42,с.287].

   После широкого обсуждения вопросов поставленных на заседании, Собрание   Миссийного комитета решило:

1) главное торжество 950-летия отпраздновать в г. Владимире-Волынском и Зимненском монастыре, где бывал св. князь Владимир Великий;

2) праздники провести там 12-14 августа. 12 августа в Зимненском монастыре заупокойная всенощная, 13 там же заупокойная литургия за всех умерших на Волыни православных христиан. 13 августа вечером у Владимирском соборе всенощная з акафистом св. кн. Владимиру. 14 ранние литургии у всех Владимирских церквах. После литургии крестные ходы на речку, где торжественное освящение воды. Вечером 14 августа будет репрезентационная академия, посвящена великому юбилею;

3) после отпразднования во Владимире – юбилея 950-летия, должно быть отпразднено во всех уездных городах и селах на протяжении августа;

4) Волынский Епархиальный Комитет издаст соответственную литературу для раздачи народу, и изготовить памятные юбилейные знаки, образы.

II. В деле противостояния акции возвращения православных на католичество признано необходимым просить аудиенции у президента государства, маршала Смигла-Ридза и голову Ради Министров для представления данного дела государственным чиновникам  специальною делегациею от православных Волыни [42,с.289].  

   Широкие пути к полонизации открывали обнародованные перед этим Декрет Президента Польской Республики, от 18 ноября 1938 года, об отношении Церкви к Государству и проведенный в порядке определения Совета Министров "Внутренний Статут Польской Автокефальной Православной Церкви". Оба этих "Статута" — Внешний (об отношении Церкви к Государству) и Внутренний явились заключительным аккордом той работы по устроению Православной Церкви в Польше, о которой восемь с половиной лет тому назад было возвещено особым Декретом-рескриптом Президента Республики, от 30 мая 1930 года, о созыве Первого Собора Православной Церкви в Польше и предваряющего этот Собор Предсоборного Собрания.

   Между 1938–1939 гг. в официальном делопроизводстве православная Церковь в Польше перешла на польский язык. Новые государственные законы, унизившие положение  Православной Церкви в Польше и ведшие, в конечном счете, к полонизации ее, стали интенсивно и настойчиво применяться на практике. Уже чувствовалась приближающаяся Вторая мировая война, даже была объявлена частично мобилизация, а фанатичные деятели католицизма требовали от православного духовенства употребления польского языка, как в богослужении, так и в разговоре с паствой. Отдельные из них настойчиво работали над прямым обращением православного населения в католичество, не стесняясь прибегать в своем "миссионерстве" далеко не к апостольскому способу [75,с.174].

2.5)   В жизни Волынской епархии сложились новые обстоятельства. Среди православных людей Волыни создалась группировка под руководством так названного "Беспартийного блока сотрудничества с властью"  в лице Скрипника, Бури, Певного, участников Украинского Собора в Киеве в 1919 г., которые продлевали  идею организации Украинской Автокефалии в Польше. Эта группировка выступала с требованием введения украинского языка в богослужении, преподавания Закона Божьего в школах и самостоятельного на Волыни епископа [17,с.30].

   В самом начале 20-х гг., когда Волынскую епархию возглавлял будущий митрополит Дионисий, Польскими властями была легализована политическая организация "Украинское Волынское Объединение". В своей программе "Украинское объединение", в частности, потребовало, чтобы богослужение для украинского народа совершалось на понятном ему языке. 3-10 октября 1921г. в Почаеве состоялся Волынский епархиальный съезд духовенства и мирян. Уважаемым председателем  съезда был избранный архиепископ Дионисий, действующим председателем прот. Никанор Абрамович, заместители прот. Алексей Громадский и архимандрит Дамаскин, секретарь прот. Табинский. На съезде обсуждались вопросы организации епархиального управления, обеспечения духовенства и другие. Самое главное было принято постановление про возможность богослужения на украинском языке в храмах Волыни [68,с.340].

   Синод Православной Церкви в Польше 16 июня и 14 декабря 1922 г. подтвердил решение Почаевского съезда о возможности употребления живых языков в богослужении: "допустить в употреблении украинского, белорусского, чешского, польского языка в тех богослужебных чинах, в которых одобрено высшей церковной властью, и в тех приходах, где этого хотят прихожане и где это возможно в местных условиях" [34,с.98].

   3 сентября 1924 г. постановлением Синода было принято решение разрешить употребление  родных языков в Польском государстве. В этом постановлении предписывалось: допустить употребление живых языков, где это возможно, произношение проповеди на украинском языке, изучение слова Божьего на языке школьников [68,с.340].

   Характеризуя   настроение духовенства, Польская полиция в 1923 г. констатировала возникновение два очага церковной жизни с противоположными желаниями. Местом украинской агитации стал управляемый архимандритом Поликарпом (Сикорским) монастырь в Загайцах, который проводил свою деятельность далеко за стенами монастыря. И наоборот, Почаевская лавра, где руководителем был архимандрит Дамаскин, проводила открытую борьбу с украинскими деятелями [3,с.107].

   Духовенство Волынского воеводства поляки разделяли на три отдельные группы. К первой немногочисленной относилось старое духовенство, которое давно служило на Волыни. Оно характеризовалось как аполитическое, к автокефалии относилось понимающе, а к власти - лояльно. Следующая более многочисленная группа была представлена убежденными монархистами, которые к полякам относились осторожно, также были противниками автокефалии и украинского языка в богослужении. К опасной группе поляки относили священников, которые поддерживали движение за украинизацию. Это духовенство участвовало в просвещенческих мероприятиях, контактировало с украинскими политическими кругами [3,с.199].

   Наличие различных групп в среде православного клира разрешала полякам играть на противоположностях для взаимного ослабления духовенства [3,с.199].

   Отчет польских чиновников фиксировал увеличение симпатии украинизации церкви в Ровенской, Гощанской, Межирицкой и Корецкой гминах. Здесь решительную роль играла агитационная компания, во время которой силами городской и сельской интеллигенции, организовывались публичные лекции и диспуты. Главная заслуга активизации верующих масс принадлежала отделениям "Просвити" [61,с.164].

    Хотя статут товарищества "Просвита" и не предвидел участия в церковных делах, но содержал в своем статуте предложение про оборону культурных интересов украинской культуры, что в целом мотивировало участие "Просвити" в отстаивании украинизации церкви [1,c.29].

   Близкими для них были и принципы соборноправности, поскольку именно руководство товарищества действовало на коллегиальных посадах через общие собрания и систему рад Просвити  [1,с.113].

   Другой Польский отчет фиксировал аналогическую агитацию среди сельского населения на Ковельщине и Владимирщине [5,с.9].

   Для работы с населением инициативной группой было издано 10 тысяч листовок, где критиковалось пророссийское духовенство и убеждалось на необходимости срочно реализовать декларации про украинизацию церкви [5,с.14].

   В Луцке начал выходить еженедельник "Украiнська нива", в котором печатались статьи, враждебные России и русскому народу. Поначалу,  дело не дошло до богослужения на украинском языке, но, идя навстречу "украинофилам", Священный Синод 14 декабря 1922 г. постановил совершать богослужение в православных епархиях с украинским, белорусским или польским населением на церковнославянском языке с произношением, характерным для соответствующей местности, с "вымовой"; разрешалась и проповедь на местном языке [18,с.625].

   Стремительное наступление некоторых украинских кругов на Православную Церковь в Польше, выразившееся в Луцком съезде и при содействии Церковного Комитета, велось двумя путями: под флагом защиты национальных прав украинского народа и требования демократизации церковного строя. Оба пути не соответствуют действительному положению вещей, ибо истинный национализм. Как основа здорового развития народа, и истинный демократизм, как соединение свободы и права, были заменены шовинизмом и травлей всего, что не разделяет воззрений этих кругов [18,с.625].

   Вместе с этим, Священный Синод постановлением 26 февраля 1927 г. запретил православному духовенству  участвовать в запланированном на июнь Луцком съезде мирян "через несогласованность его порядка дневного с церковными канонами". Между тем, съезд не согласился на введение нового стиля [4,с.219].

   Консервативное духовенство так констатировало: "Главная опасность от украинского съезда и его последствий лежит не в одной украинизации церкви, а в желании вместе с украинизацией  провести в церковную жизнь чуждую для церкви должность "соборноправности" [61,с.165].

   Украинскими националистами 5-6 июля 1927 г.  был проведен в Луцке Украинский Съезд, ложно называемым церковным, состоявшимся с разрешения Правительства в присутствии его представителя и при наличии запрещения со стороны Высшей Церковной Власти. Их наступление велось в двух направлениях: под флагом защиты национальных прав украинского народа и требования демократизации церковного строя. В Луцке съезд собрался в помещении театра, на нем было 585 делегатов со всех уездов Волыни, Холмщины, Полесья. Председателем был И. Власовский, заместителем Б. Козубский. Из-за отсутствия духовенства он вошел в историю как "Съезд православных мирян украинцев в церковных делах". На съезде был принят ряд резолюций, касающихся украинизации богослужения, делопроизводства. Также был образован "Украинский Церковный Комитет", который должен воплощать в жизнь все его решения [68,с.343]. 

   УЦК организовал уездные  церковно-народные собрания в г. Владимире в ноябре 1922 г, и в15 января 1928 г. в г. Берести, с характерными резолюциями Луцкого съезда. Главным печатным изданием комитета был месячник "Рiдна церква" доктора Ричинского.

   Польское правительство настаивало, чтобы  проведение церковных съездов брали на себя отдельные личности, а не Церковный Комитет. Это означало его сворачивание. В ответ УЦК послал в президиум Всемирно Христианской  Конференции в Лозани меморандум: "Пока власть Польской Церкви не признает действительных украинских народных желаний и не исполнит их, до тех пор ее участие в работе над объединением  Христианских Церквей будет лишена смысла" [68,с.345].

   Этот меморандум послужил поводом смещения волынского воеводы Меха.  15 апреля 1928 г. Синод отлучил Арсения Ричинского от Церкви, но под давлением Польской общественности 22 марта 1930 г. Синод вернул его в Церковь.

   Нельзя скрывать, что для отдельных членов клира Луцкий съезд действительно рисовал заманчивые  перспективы, намечая на ослабление  церковной дисциплины, служебной и иерархической дисциплины. Православное сельское духовенство, находясь в трудных условиях жизни, необеспеченном правовом положении, многое готово отнести за счет бездействия и Консисторий и Высшей Церковной Власти [18,с.625].

   Резолюция съезда начертила направления внедрение должностей "соборноправного" устройства в церкви. В ней также говорилось о богослужении на украинском языке, направить в три епархии с большинством украинским населением владык-украинцев, реорганизации духовных консисторий. Решение съезда обязывали делегатов, начать переговоры с митрополитом Дионисием, для чего был создан специальный Украинский Церковный Комитет съезда в составе 39 человек с разных уездов Волыни [5,с.191].

   Среди других резолюций съезда Украинским Церковным Комитетом был составлен "Проект основного Статуту Православной Церкви в Польше". Составляя его летом 1927 г. авторы, что интересно,  учли опыт церковного строительства в советской Украине, деятельность УАПЦ и Обновленской Церкви с их успехами и неудачами.

   Согласно Проекту, высшая власть в церкви должна принадлежать "Краевому Собору представителям духовенства и мирян". Компетенцией Собора были все церковные дела, которые требовали окончательного решения [61,с.167-168].

   По проекту "Украинского Основного статуса"   Синода вообще не имеется,  власть митрополита урезалась до чисто исполнительных обязанностей, а к Собору Епископов относятся только вопросы религиозные, иными словами совершенная противоположность Поместному Московскому Собору 1917 г. Дела церковного управления и дисциплины были отнесены к  собранию мирян с участием духовенства.

. Такая демократизация церковной структуры  была реформационной для Поместных Православных Церквей и напоминала только руководство УАПЦ. Таким образом, авторы проекту Статута реализовывали  желания мирян брать участие в церковном управлении, фактически вызнавали каноны УАПЦ.

   Для демократизации епархиальной жизни планировалось увеличить число епархий, чтобы приблизить иерархию до региональных проблем. Из существующих Волынской и Полесской епархий на украинских землях планировалось выделить еще Острожскую. Жизнь самых епархий также реформировались. От епископа забирались все руководящие уполномочия,  кроме религиозных [61,с.169-170].

   Таким образом, проект Статута наделял украинское общество большим влиянием на церковную жизнь и требовал наличие многочисленных кадров мирян, готовых подключиться  к организационной работе в епархиях.

   "Проект Украинского Статута" есть проект разрушения церковной организации, дабы изнутри ее подорвать, сделать мертвой оторванной от иерархии, являющихся одним из ряда обычных человеческих учреждений. Последняя №6 глава Статута: "Комитет решил перейти к решительной борьбе за права украинского народа и прадедовой Церкви. Приходские советы имеют решительным образом добиться украинизации богослужения... Поскольку духовенство этому воспротивилось бы... то такие лица объявляются врагами украинского народа и предателями родной Церкви, с ними не может быть сожительства, но решительная борьба". Вот для этой решительной борьбы, и создан "Проект Основного Статута" [18,с.630].    

   Такая готовность уездов приступить к организации епархиальной жизни тревожила как митрополию, так и польские власти.  В существующих условиях церковная власть не собирались принимать во внимание разработанную программу реформ. Выступая в церковной прессе с критикой проекта, она сама перешла в наступление: "Проект Статута комитета есть проект подстрекательства церковной организации, до чего не додумались большевики... Гражданская организация мирян, которая управляет духовенством, его, выбирает, увольняет, назначает епископов без каких либо признаков власти... никакого отношения не только до Соборной, но и до церкви не имеет, а только подделка под церковь",- писалось в официальных издательствах [61,с.171].

   На съезде благочинных и церковных старост Волынской епархии 15-17 июня 1927 г. в Почаевской лавре по вопросу украинизации констатировалось: "Мы уже перед той страшной границей, за которой начинается разделение; ждать появление своего Липковского долго не придется" [61,с.172]. 

   Высшая церковная власть  противопоставила голос общественности в лице Волынского Епархиального Собрании 16-17 июня 1927 г. в Почаеве, по вопросу украинизации богослужения и церковно-приходского строя. Епархиальным собранием была принята  резолюция. В ней говорилось, что "богослужебным языком должен быть только церковнославянский; требование выборности духовенства является неканоническим, и поэтому недопустимым; при преподавания в школах Закона Божия молитвы  должны быть изучаемы обязательно в их славянском тексте; в Волынской Духовной Семинарии, где пользуются исключительно украинским языком, без допущения русских книг, непременно введение с будущего года русского языка как обязательного  в Семинарии наравне с украинским; Собрание просит правительство запретить провокационную  деятельность организованную Луцким съездом, как разрушителя церковного порядка; употребление русского языка в проповедях за богослужениями, при преподавания Закона Божия в школах не должно рассматриваться как пользование языком чужого государства, а как  употребление языка близкого чадам Православной Церкви в Польше наравне с языком украинским" [19,с.298].

   На съезде был прочитан доклад по поводу украинизации. В нем говорилось: "Мы не перед реформой, предполагающей некоторые изменения в лучшую идейную сторону, нет, мы перед коренным изменением всего нашего церковного строя. Вглядитесь внимательно, кто требует этого изменения, и вы увидите, что почти все они  никогда до этого не имели никакого отношения к церковным делам, и почти все они не являются хорошими христианами" [37,с.6].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10