Диплом

обывателями совершалось не судебным порядком, а припиской усыновленного к

семейству усыновителя, на что специально обращалось внимание в одном из

решений Гражданского кассационного департамента за 1898 год. Никаких

изъятий, в том числе и для иностранцев, закон не предусматривал, поскольку

при усыновлении мещанами и сельскими обывателями лиц высших сословий право

состояния и фамилия усыновленных оставались без изменения.

Наибольшей сложностью отличалось усыновление лицами

привилегированных сословий. Определялась она Уставом гражданского

судопроизводства в зависимости от сословия усыновителя. Оно было вверено

судебным учреждениям, так как при этом могли изменяться права состояния и

фамилии усыновленных. В результате состоявшегося усыновления возникали

отношения, которые были только приближены к отношениям кровнородственным,

но полностью с ними не совпадали. Существовали довольно многочисленные

ограничения на этот счет, которые касались разных сфер отношений. Так,

усыновитель мог передать свою фамилию усыновленному только при условии,

что он не пользуется большими правами состояния, а передача усыновленному

фамилии потомственного дворянина допускалась только по Высочайшему

соизволению.

Процедура усыновления дворянином и состояла из нескольких этапов.

Сначала акт об усыновлении совершался у нотариуса, после чего

вопрос рассматривался окружным судом по месту постоянного жительства

усыновителей или усыновляемого. При рассмотрении ходатайства об

усыновлении окружным судом опекунское учреждение должно было представить

«удостоверение», подтверждающее, что усыновление не обратится во вред

усыновляемому. При рассмотрении дела в суде было необходимо участие

прокурора, он выносил определение об удовлетворении ходатайства или отказе

в нем. На определение окружного суда допускались жалобы со стороны

участвующих в деле лиц и прокурора. Лица, права которых нарушаются

неправильным усыновлением, могли заявить свои возражения во время

производства дела об усыновлении или позже, но не позднее двух лет со дня

вступления определения суда в законную силу. Заявление исковых требований

по этому спору было возможно только при жизни усыновителя. Вынесенное

окружным судом определение подлежало утверждению Судебной палатой.

Такой порядок рассмотрения дел об усыновлении был общим, как для

подданных Российского государства, так и для усыновителей-иностранцев, и

предъявление последними специального разрешения на усыновление не

предусматривалось.

Правовые последствия усыновления также равным образом

распространялись и на усыновителей — российских подданных и на

иностранцев. Причем, как замечает

А. Нечаева, в отличие от современных положений, усыновление того времени

имело ряд особенностей. Одним из существенных являлось то, что ранее

усыновление вводило детей только в семью усыновителя, а не в род

усыновителя. Тем самым усыновление отличалось от узаконения. Не менее

существенным было и то обстоятельство, что усыновление иностранцем

российского подданного не меняло подданства усыновленного. Усыновляемый не

утрачивал имущественной связи с со своими родителями, сохранял право

наследования по закону после своих родителей и их родственников.

Усыновляемый не имел права на пенсию и на единовременное пособие за службу

усыновителя. Становясь наследником в «благоприобретенном» имуществе

усыновителя, усыновленный, вместе с тем, не приобретал равного права

наследования на имение усыновителя, не имеющего родных сыновей, а имеющего

лишь дочерей.

Кроме общих правовых предписаний, предназначенных для усыновления,

существовали специальные правила, предусматривающие усыновление отдельных

категорий детей. Так, по Правилам об усыновлении питомцев Санкт-

Петербургского и Московского воспитательных домов в возрасте до семи лет

на их усыновление кроме согласия матери требовалось разрешение начальства

воспитательного дома. Усыновление воспитанника старше семи лет допускалось

без согласия его матери.

Следующей вехой в истории развития института усыновления является

первый семейный кодекс России послеоктябрьского периода – Кодекс законов

об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве,

принятый 16 сентября 1918 года. Кодекс не предусматривал усыновления как

такового. Его нормы регулировали правовое положение лиц уже усыновивших

или усыновленных. Они теперь полностью приравнивались к родственникам по

происхождению. Однако на будущее время не допускалось усыновления ни своих

незаконнорожденных детей, ни чужих.

Главной причиной невозможности правового регулирования отношений по

усыновлению, по мнению историков, было стремление устранить всякую попытку

эксплуатации труда малолетних детей. К тому же отпала проблема передачи

имущества от усыновителя-наследодателя к усыновленному, поскольку перестал

существовать институт наследования. В связи с этим интересно мнение

В.Г.Глухаревой. В своей статье «История развития института установления

усыновления (удочерения) в России» она пишет, что первые декреты Советской

власти в области семейного права (декрет «О гражданском браке» и «О

расторжении брака») и сам Кодекс уравнивал в правах детей, рожденных вне

брака и в зарегистрированном браке. Таким образом, не было смысла в

усыновлении своих детей. Основой семьи признается действительное

происхождение. Никакого различия между родством внебрачным и брачным не

устанавливается.

Однако с течением времени потребность в усыновлении не исчезла. Она

объяснялась как соображениями экономическими, потребностью в

дополнительной рабочей силе, так и ростом числа бездомных детей,

потерявших свою семью, родителей из-за социально-экономических потрясений,

затронувших все сферы жизни и все слои населения.

Выходом из положения в первом случае стало предусмотренное Земельным

кодексом примачество. Но в отличие от усыновления основу примачества

составлял договор между совершеннолетним примаком и крестьянским двором с

целью «сугубо трудовой». Что же касается устройства массы осиротевших

детей, кочующих по всей России в поисках крова и пищи, то эту ситуацию

пытались разрешить с помощью различных детских учреждений. Как на этот

счет замечает В.В. Кустова в статье под названием «Актуальные проблемы

установления усыновления в Российском праве», широкое распространение

получили «случаи фактического принятия детей в семью без надлежащего

юридического оформления, предпринимались попытки использовать хотя бы

отдаленно схожие правовые институты для закрепления возникших отношений

усыновления. И, несмотря на законодательный запрет, в суды поступали

заявления с просьбой об усыновлении».[1] В связи с этим осиротевших детей

под разными предлогами продолжали брать в семью, используя главным образом

правила, касающиеся опеки (попечительства).

Таким образом, необходимость возрождения института усыновления

становилась все более очевидной. По этой причине незадолго до принятия

нового, второго по счету семейного кодекса появился Декрет ВЦИК и СНК

РСФСР от 1 марта 1926 г. «Об изменении Кодекса законов об актах

гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве». Декретом

была изъята глава «Об усыновленных» и внесена новая «Усыновление». Таким

образом, вновь вводилось легальное усыновление.

В 1926 году был принят новый Кодекс законов о браке, семье и опеке.

В него уже изначально была включена глава III именуемая «Усыновление».

Кодекс законов о браке, семье и опеке 1927 г. уделял усыновлению

сравнительно мало внимания. Его предписания в этой части либо имели общий,

традиционный характер, либо содержали особенности, продиктованные новыми

требованиями времени. По сути дела существовавший веками в России принцип

сословности был сохранен и продолжал жить, но только в ином облике. Так,

не допускалось усыновление ребенка лицами, не имеющими права быть

опекунами. А это были лица, лишенные избирательных прав, причисляемые к

«враждебным классам». Теперь разрешалось усыновлять только малолетних или

несовершеннолетних детей, если это было в их интересах. Закреплялся

административный, а не судебный порядок для усыновления: органы опеки и

попечительства своим постановлением производили усыновление, которое

подлежало обязательной регистрации в органах записей актов гражданского

состояния.

По Кодексу 1927 г. правовым основанием усыновления было

постановление (решение) органа опеки и попечительства, после вынесения

которого, усыновление регистрировалось в органах записи актов гражданского

состояния. Отменить усыновление можно было двумя способами: с помощью

органов опеки и попечительства, по просьбе родители усыновленного, когда

усыновление было совершено без их согласия, а возвращение ребенка

соответствовало его интересам (ст.65); в судебном порядке – иск могло

подать любое лицо или учреждение (ст.66) Кодекса 1927 года.

Говоря о дальнейшем развитии института усыновления, следует отметить,

что правовые предписания того времени относительно усыновления были

достаточно лаконичными, что порождало множество проблем в

правоприменительной практике. И по мере накопления опыта становилось ясно,

что существующих правовых норм для последовательной защиты усыновленного

ребенка явно недостаточно. К числу наиболее острых относился вопрос о

возможности усыновления без согласия родителей.

В целом семейное право в 30-х и 40-х годах характеризуется усилением

роли семьи. Принимается большое количество нормативных актов, регулирующих

правовое положение детей в семье, а также детей, оставшихся без попечения

родителей. Государство всячески поощряет желание брать в свои семьи чужих

детей. В разрешение некоторых вопросов, касающихся усыновления в 1934 г.

был принят циркуляр Наркомпроса РСФСР, который разрешал усыновление без

согласия родителей, если более года было неизвестно их местопребывание, а

также когда они жили отдельно и не участвовали в воспитании и содержании

несовершеннолетнего.

Наибольшую актуальность институт усыновления приобрел во время Великой

Отечественной войны, явившись одной из форм борьбы с детской

беспризорностью и способом замены родителей детям, лишившихся их. Одним из

нормативных актов, посвященных этому вопросу, была Инструкция Наркомпроса

РСФСР, Наркомздрава РСФСР и НКЮ, утвержденная СНК РСФСР 8 апреля 1943 года

« О патронировании, опеке и усыновлении детей». В которой, в частности,

подчеркивалось, что орган, ведающий усыновлением, обязан удостовериться,

что у лица, желающего усыновить ребенка, есть все необходимые условия для

его воспитания. В связи с этим усыновлению должно было предшествовать

обследование социально-бытовых условий усыновляемого и будущего

усыновителя.

В этом же году Президиум Верховного Совета СССР издает указ « Об

усыновлении». Его ценность заключалась в том, что теперь допускается

возможность присвоения усыновляемому, по просьбе усыновителя, фамилии и

отчества по имени последнего, и внесение его в актовые книги о рождении в

качестве родителя усыновляемого. Данное положение соответствовало как

интересам усыновляемого, так и усыновителя.

Также принимается Инструкция НКВД от 20 сентября 1943 года «О порядке

регистрации актов рождения, смерти, брака, прекращения брака и

усыновлении». В ней был определен перечень документов, которые необходимо

было предъявлять при регистрации акта усыновления. В Инструкции были

закреплены и развиты положения, нашедшие свое отражение в предшествующих

нормативных актах. Так, в случае присвоения усыновляемому фамилии и

отчества усыновителя, в актовых книгах о рождении должно было быть сделано

соответствующее исправление, а усыновителям выдано новое или исправленное

и надлежащим образом заверенное свидетельство. Отмена усыновления

фиксировалась в актовой записи, а выданное усыновителям свидетельство

возвращалось по месту регистрации усыновления и аннулировалось.

С целью усовершенствования действовавшего законодательства по

усыновлению в 1943 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об

усыновлении». Это был еще один шаг к укреплению правовых предпосылок

усыновления.

29 августа 1944 года издается Инструкция, утвержденная

Наркомпросом РСФСР « О порядке передачи воспитанников детских домов на

воспитание в семьи трудящихся». В соответствии с данной Инструкцией

усыновлять стало можно только сирот, но смерть обоих родителей должна была

быть подтверждена документально. Если хотя бы один из родителей был жив,

необходимо было получить его согласие на усыновление в письменной форме.

Запрещалось усыновлять детей, имеющих каких-либо родственников,

поддерживающих с ними связь, но которые не могут взять их к себе временно

и по уважительным причинам. Оформление усыновления производилось отделом

народного образования по месту жительства семьи, взявшей ребенка на

воспитание; туда же передавался акт о передаче воспитанника, подписанный

директором детского дома и лицом, принявшим ребенка.

Реалии военного времени диктовали необходимость принятия определенных

нормативных актов, касающихся установления усыновления после смерти

усыновителя или усыновленного, если оно не было в должном порядке

зарегистрировано. В связи с этим, Пленум Верховного суда СССР, принял

специальное постановление от 29 июня 1945 года, дающее указание судам:

вопрос установления факта усыновления после смерти или пропажи безвести на

фронте военнослужащего усыновителя или усыновленного, если усыновление при

их жизни не было оформлено надлежащим образом, разрешается судом в порядке

особого производства. При этом в заявлении должна быть указана цель

установления факта усыновления.

Подводя итог вышесказанному, следует заметить, что законодательство

40-х годов по этому вопросу было продиктовано обстановкой, сложившейся во

время войны и после нее; этим во многом и определялась специфика

издаваемых нормативных актов. Усыновление детей, находящихся в эвакуации,

потерявших свою семью и родителей, приняло массовый характер

безотносительно к национальной принадлежности усыновителя и усыновляемого.

Законодательное регулирование усыновления в годы Великой Отечественной

войны 1941—1945гг. позволило облегчить судьбу тех, кто потерял родителей,

и стало своеобразным символом проявления истинного патриотизма и

гуманности.

Послевоенное законодательство характеризуется общим стремлением

обеспечить детям, оставшимся без родительского попечения, возможность

воспитываться в нормальной полноценной семье, желанием защитить их

интересы. Так, в 1945 и 1950 годах издаются инструктивно-методические

указания «Об усыновлении». Теперь на отделы народного образования

возлагалась подготовка к рассмотрению в исполкоме дел об усыновлении, а

также прием заявлений от лиц, желающих усыновить ребенка. Эти отделы были

обязаны осуществлять учет уже усыновленных детей и контроль над ними,

проводить обследование жилищно-бытовых условий. С этого времени в полном

объеме устанавливается административный порядок усыновления.

Следующий этап развития института усыновления был связан с принятием

в 1969 году Кодекса о браке и семье РСФСР, в который была включена XI

глава «Об усыновлении». Этот кодекс достаточно подробно и тщательно

урегулировал отношения, связанные с усыновлением. И для большей ясности в

вопросе усыновления, наряду с термином «усыновление» в текст Кодекса был

введен новый термин – «удочерение». Тем самым законодательно закреплялась

возможность усыновления, детей обоего пола. По-прежнему закреплялся

административный порядок установления усыновления. Оно непосредственно

производилось постановлением органов опеки и попечительства. Последними по

действовавшему законодательству являлись исполкомы районных, городских,

областных и краевых Советов депутатов трудящихся. Следует также отметить,

что в объединенном письме министерства Юстиции РСФСР и министерства

Просвещения РСФСР от 9 мая 1960 года разъяснялось, что усыновление

производится по месту жительства усыновляемого и только исполкомом

районного или городского Совета депутатов трудящихся. Вынесенное решение

об усыновлении регистрировалось в органах регистрации актов гражданского

состояния.

Вообще до 1996 года, до принятия нового Семейного кодекса,

нормативная база, касающаяся института усыновления, разрабатывалась весьма

подробно. Среди прочих, например, были приняты такие документы, как

Инструкция «О порядке передачи детей и подростков на усыновление, под

опеку (попечительство) и их медицинском обеспечении»; Инструктивно-

методические рекомендации по вопросам усыновления (удочерения)

несовершеннолетних от 28 марта 1991 года; Постановление Верховного совета

Российской Федерации «О неотложных мерах по упорядочению усыновления

детей, являющихся гражданами Российской Федерации, гражданами других

государств» от 18 декабря 1992 года и ряд других документов. Но наибольшей

заслугой законодателя по совершенствованию института усыновления явилось

то, что Семейным кодексом Российской Федерации 1996 года был вновь введен

судебный порядок установления усыновления. В СК РФ и ГПК РСФСР, а затем и

новом ГПК РФ подробно регламентирована процедура рассмотрения дел об

усыновлении (удочерении). Более подробное освящение этого аспекта

приводится в главе, посвященной рассмотрению отношений усыновления в

настоящее время.

Как уже говорилось, институт усыновления был известен с древнейших

времен не только Российскому праву, но и праву зарубежных стран. В связи с

этим будет интересен опыт некоторых стран ближнего зарубежья по вопросам

усыновления, показывающий разницу во взглядах законодателя на сходные

моменты института усыновления.

Так законодательство государств бывшего СССР об усыновлении во многом

сходно с современным законодательством России. Но существуют и

особенности, обусловленные разными факторами.

В большинстве стран СНГ и Балтии усыновление допускается только в

отношении несовершеннолетних. Семейный кодекс Молдовы уточняет, что

усыновление в отношении детей, ставших полностью дееспособными до

достижения 18 лет, не допускается.

Усыновителем во всех странах может быть только совершеннолетний. В

Эстонии, Латвии, Молдове установлен возрастной ценз (абсолютное условие о

возрасте) – 25 лет. С разрешения Суда в Эстонии и Молдове этот возраст

может быть снижен. В то же время интересен тот факт, что Семейным кодексом

Молдовы устанавливается ценз в отношении максимального возраста

усыновителя: запрещено усыновлять лицам, достигшим возраста 50 лет, за

исключением случаев, когда ребенок усыновляется супругами, и один из них

не достиг этого возраста.

В отношении такого условия усыновления, как согласие усыновляемого

ребенка, следует заметить, что, например, в Эстонии оно необходимо, если

ребенок достиг возраста 7-ми лет, а в Латвии – 12-ти лет, за исключением

случая, когда ребенок проживал в семье усыновителя и считал его своим

родителем. При рассмотрении дел об усыновлении в Эстонии требуется

согласие министра по социальным вопросам, а в Латвии – министра юстиции.

Как видно, институт усыновления (удочерения), является достаточно

гибким и подвижным. И в первую очередь это связано с его функциональным

назначением — регулировать отношения, возникающие между участниками по

делам об усыновлении. Наиболее полная регламентация прав и обязанностей

субъектов в области усыновления достигается, прежде всего, своевременным

реагированием семейного законодательства на изменения социальной среды и

потребностями общества и необходимостью внесения тех или иных изменений в

текущее законодательство. В нашей стране развитие данного института прошло

множество этапов. С течением времени, под влиянием различного рода

факторов он изменялся и модифицировался. И он доказал необходимость

своего существования как отдельного правового института, проверенную

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9