Общее языкознание - учебник

глаголов имеет свой отличительный признак, определенную значимость —

определенный «смысловой остаток» за вычетом того общего концептуального

содержания, на основе которого эти лексемы выстраиваются в системе языка в

данный синонимический ряд. Глагол to be как наиболее общий, подчеркивает

идею самого факта существования, в то время как синонимичный ему глагол то

exist выражает понятие 'существовать' с импликацией формы существования.

Три остальные глагола — to live, to reside, to abide — отличаются от первых

двух тем, что семантика, ориентированная относительно субъекта глагольного

действия, предполагает в качестве такового только 'одушевленные предметы',

а глаголы to reside, to abide — только 'лицо'

Помимо этих отличительных признаков, два глагола противопоставлены

друг другу по временной характеристике действия: to reside означает 'жить

длительное время, постоянно', to abide — 'жить временно'. Каждая лексема

имеет свое значение в системе языка; будучи сопоставлена с другими

единицами, она, имея определенные отличительные признаки, выявляет свою

значимость. В этом смысле Ф. де Соссюр и говорил: «... то, чем знак

отличается, и есть все то, что его (знак.— А. У.) составляет. Различие

создает отличительное свойство, оно же создает значимость и единицу» [52,

120].

После Ф. де Соссюра эти два основных семиотических понятия языковых

знаков — «значения» и «значимость» — стали употребляться

недифференцированно или взаимоисключающе: одни ученые для обозначения

значимой стороны языковых знаков стали пользоваться только понятием

«значимость», Другие—только понятием «значение»11. Неопределенность в

соотношении этих двух основных семиотических понятий увеличилась от того,

что «значимость» стали относить только к языку, а «значение» — к единицам

речи [23, 43], при этом понятие «значимость» определяется безотносительно к

понятию «знак».

В последнее время делается попытка [50; 64] рассматривать «значение» и

«значимость» как две соотносительные величины, составляющие содержание

знака, и по наличию «количества» значения и значимости определять характер

семиологических функций знаков, относящихся к разным уровням языка: так,

например, словоизменительные морфемы, обладающие лишь значимостью, не

следует относить к знакам, а считать «знакоподобными единицами» [50, 67].

Помимо «значения» и «значимости», со знаком соотносимы понятия «смысл» и

«обозначение». Разграничение смысла (Sinn) и значения (Bedeutung), идущее

еще от стоиков, было проведено Г. Фреге [75, 25—50], применительно к так

называемым «именам собственным» (в противоположность знакам —

функциональным и понятийным именам). Значением имени, по Г. Фреге, является

тот предмет, который назван этим именем, а смысл собственного имени — эта

та информация, которая заключена в нем. С помощью данного знака выражается

его смысл и обозначается его значение. «Связь, существующая, как правило,

между знаком, его смыслом и его значением, такова, что знаку соответствует

определенный смысл, а этому последнему — определенное значение, в то время

как одному значению (одному предмету) принадлежит не только один знак» [75,

27]. Заметим, что такой же точки зрения на соотношение понятий «значение» и

«смысл» придерживается С. Ульман [98]. Этому делению, применительно к

базисным знакам— словам, соответствует в другой терминологии понятие

денотативного (предметная отнесенность, объем понятия) и сигнификативного

(понятийная отнесенность, содержание понятия) значений. Г. Фреге имел в

виду, в основном, сложные, комбинированные знаки — словосочетания, фразы,

предложения, поэтому под значением (Bedeutung) он понимал содержание,

выраженное одним знаком, его номинативную функцию, а под смыслом (Sinn) —

содержание комбинаций знаков.

Итак, что представляет собой значение языкового знака (знаковое

значение)?

Под значением знака чисто механических, конвенциональных систем

подразумевают то, благодаря чему обычный материальный предмет, качество

этого предмета или же события становятся знаком; значением считается то,

что приписывается данному предмету, вместо чего этот первый выступает.

Определить значение языковых знаков куда сложнее, так как они выполняют

одновременно несколько функций. Определенные языковые единицы, особенно

слова и словосочетания, обладают классификационно-номинативной функцией,

они обозначают конкретные предметы, явления, события и одновременно служат

номинацией12 всего класса, рода, вида данных «предметов». Поэтому в языке

результаты познавательно-классифицирующей деятельности человека

находят свое выражение в системе номинаций, в номенклатуре лексических

единиц, представляющих собой номинативные знаки языка. Связь означающего и

означаемого (номинативного значения) подобных словесных знаков должна

рассматриваться как сугубо внутренняя, особая, так как отношения между

двумя сторонами словесных знаков обусловлены и опосредованы процессами

человеческого мышления.

Соотношение формы знака с означаемым является двусторонним: означаемое

по отношению к форме знака будет его значением, означаемое по отношению к

предмету или понятию о нем — будет их обозначением. Поэтому часто эту

двойную, специфическую связь трех факторов (знак — предмет — понятие о

предмете) выражают в формуле: «слово выражает понятие о предмете, им

обозначенном». В формировании знакового значения находят определенное

отражение все три взаимосвязанные между собой конституента знаковой

репрезентации. «Значение можно охарактеризовать как особое отношение между

компонентами знаковой ситуации, а именно специфическое отношение знака к

предмету обозначения, зафиксированное адресатом» [2, 58]. Под «особым

отношением» между знаками и предметом обозначения следует понимать такую

связь, которая опосредствована человеческим сознанием: поэтому значение

знака, как равным образом и обозначение предмета, представляют собой

определенное обобщение свойств обозначаемого знаком предмета (класса

предметов). Если посмотреть на значение номинативного знака с точки зрения

субъекта, то оно предстанет в виде так называемой «предметной отнесенности»

и «понятийной отнесенности». Словесный знак по отношению к обозначаемому

можно считать названием (обозначением) как предмета, так и понятия о нем.

Два обозначаемых знаком полюса (предмет и понятие) противопоставляются как

имеющие некое общее основание. Словесный знак в системе языка, в системе

номинативных его единиц, соотносится лишь с том «предметом», существенные

признаки которого входят в содержание понятия, выражаемого данным знаком. В

силу этого представляется несовсем оправданным утверждение о том, что

обозначение или наименование не содержит в себе никаких указаний на

свойство обозначаемого им предмета, а что такое указание исходит только от

понятия. Таким образом, обозначение (номинация) предмета опосредована

понятием о нем и является содержательной характеристикой предмета. Со

стороны знака его смысловое содержание предстает в виде определенной

невещной данности — обобщенного отображения определенных свойств

обозначаемого им предмета.

Поэтому спор о том, является ли знаковое значение словесного знака

«отношением» или некоей «идеальной сущностью», можно считать беспредметным:

оно есть и то, и другое, па том основании, на каком понятие «отражение»,

«обобщение» выражает одновременно определенные отношения через знак

познающего субъекта к объекту, и определенный продукт этого процесса, как

некую идеальную данность, абстрагированный признак, обобщенное понятие об

этом объекте.

В целом ряде работ [66; 90] значение языковых знаков определяется

исключительно по коммуникативной функции языка: языковой знак

приравнивается к любому другому типу знаков и определяется двумя

параметрами: соотношением с означающим (информацией) и системой знаков.

Гносеологическая (обобщающая) функция слов или полностью отклоняется как

«менталистская», или отодвигается на задний план. Вся область отношений

знака к процессу и результатам человеческого мышления, к познающему

субъекту объявляется метафизикой. Игнорируется как раз та сторона языковых

знаков, которая составляет их основное отличие от чисто механических

знаков. При таком подходе значение знака сводится либо только к обозначению

(как у логицистов), либо к внутрисистемному отношению знаков, т. е.

правилам употребления знаков [60]. Когда предпочтение отдается

коммуникативной функции языка, то во внимание принимаются, естественно,

предикативные знаки, предложения, фразы, значение которых сводится к

передаваемой ими информации, к смыслу сообщаемого. Если в качестве основной

при определении сущности знака берутся прагматическая и коммуникативная

функции, то знаковое значение предстает в виде «целенаправленного

поведения», сводится к отношению между говорящим и слушающим в терминах

«стимул — реакция» [6]. Знаковое значение понимается как средство,

регламентирующее человеческое поведение. Противопоставление, доведенное до

полного разрыва, коммуникативной и гносеологической функций языка, и в то

же время неразграничение языка как системы виртуальных знаков,

нереализованной потенции, и речи как актуальных, конкретных знаков приводит

иногда к парадоксальной интерпретации языкового знака13 и его значения.

Гипертрофия коммуникативной функции языка при определении знака и его

значения приводит к тому, что критерии отнесения того или другого элемента

к категории знака ставятся в зависимость исключительно от субъекта

знаковой ситуации и коммуникативного задания. Слова и предложения при этом,

по мнению представителей этой точки зрения, перестают быть знаками 1) если

они не имеют или не достигают коммуникативной цели, 2) если сообщаемое не

представляется слушающему истинным и в сообщении нет отсылки к «предмету»,

3) если слова или предложения не достигают слушателя (например, лекция,

сообщение по радио, звучащие в пустой комнате) [11, 58—59]. Когда говорящий

или слушающий обращает внимание на лексическое значение той или другой

словарной единицы, сопоставляя ее с другими, то он извлекает из слова

информацию не только о содержании выраженного словом понятия, но и об

объеме и классе предметов, которые могут быть обозначены этим именем. В

актуальной речи, в процессе коммуникации так называемая понятийная

отнесенность и предметная отнесенность, составляющие основу знакового

значения слова, могут не совпадать и тогда имеет место сдвиг в предметной

отнесенности. Словесный знак может быть отнесен в речевом акте, в

коммуникативных целях к предмету, «непредусмотренному» исторически и с

социально закрепленным за ним значением. Например, когда 'упрямый человек'

называется в какой-либо конкретной речевой ситуации ослом (случаи

метафорического, вторичного употребления слов или так называемой «смещенной

речи»), то новая предметная отнесенность не изменяет номинативного значения

знака осел, тем более она не препятствует слову осел оставаться

номинативным знаком, обозначающим вид животного, несмотря на наличие

определенной новой знаковой ситуации.

Для словесного знака как номинативной единицы, объективно

существующей, социально закрепленной и принятой в данном значении говорящим

коллективом, совершенно нерелевантно, в какой форме этот знак хранится или

функционирует (в виде умственного образа, графического изображения,

визуального или акустического восприятия).

Возвращаясь к понятию значения знака, следует отметить, что число его

дефиниций велико и варьируется в связи с разным пониманием самого знака.

Общим для всех дефиниций является то, что знаковым значением считается тот

или другой элемент знаковой репрезентации или отношение между составляющими

семиозис (знак, обозначаемый предмет, понятие, говорящий, слушающий).

В силу этого значение определяется 1) как некая субcтанция

(субстанциональное понимание значения знака), 2) как некое отношение между

элементами знаковой ситуации, знаковой системы (функциональная

интерпретация знакового значения). Так, например, для знаков-признаков, не

составляющих систем (симптомы, приметы и т. п.), значением является

реальный предмет (событие, явление), на который они указывают, который они

замещают. Для чисто механических знаков, например, сигнальных систем,

их семантическая ценность сводится к внутрисистемной значимости.

Число факторов, определяющих знаковое значение языковых элементов,

больше, а соответственно разнообразнее и сложнее его дефиниции.

Определения, основывающиеся на субстанциональной природе значения,

разнятся в зависимости от того, с чем отождествляется субстанция — с

предметом обозначения [76], с обобщенным отражением признаков предметов и

явлений в виде понятий [2; 45;] или с «идеальным предметом» (идеальным

бытием) [78]. Значение языковых знаков иногда понимают функционально, т. е.

значением языкового элемента считают ту функцию, то назначение, которое они

выполняют в системе языка. При таком понимании значения любая функция

языкового элемента будет знаковым значением, любой элемент языка — знаком.

Например, пражцы считают фонему знаком, а ее смыслоразличительную ценность

— знаковым значением. При другом понимании функции (алгебраической ее

интерпретации) значение знака определяется как отношение двух сторон знака

— означающего и означаемого. Определения значения знака как отношения

представлены несколькими разновидностями:

а) отношение между двумя сторонами знака; б) отношение означающего к

обозначаемому предмету (предметная отнесенность); в) отношение формы знака

к понятию о предмете (понятийная отнесенность); г) отношение между знаками

внутри системы данного языка; при парадигматических отношениях значение

сводится к внутрисистемной значимости, при синтагматических связях — к

комбинаторике знаков, к правилам их употребления; д) отношение между знаком

и деятельностью людей (операциональное понимание значения); е) отношение

между говорящим и слушающим; значение определяется в терминах «стимул —

реакция».

ОСОБЕННОСТИ СЛОВЕСНОГО ЗНАКА

При определении знаковой сущности слова необходимо принимать во

внимание ту прочную и неразрывную связь между внешней (звуковой) и

внутренней (смысловой) сторонами, которая является определяющим моментом не

только для существования и функционирования самого словесного знака, но

также необходима для возникновения и закрепления в языке его новых

значений14. Несмотря на прочное единство формального и содержательного

в слове, между его внешней и внутренней сторонами нет полного

параллелизма, т. е. однозначного соответствия одного другому; кроме того,

это единство не абсолютно, а относительно, т. е. может быть нарушено.

Особенностью словесного знака, в отличие от предложений и

словосочетаний, является то, что одна знаковая форма (звуковая или

графическая последовательность) способна вместить в себя целый ряд

означаемых. Словесный знак в системе номинаций, в парадигматике, где одному

означающему соответствует несколько означаемых (наименьших значимых

элементов) резко отличается от реализованного словесного знака, где одному

означающему, как правило, соответствует одно означаемое. В тоже время

предложения, если считать их знаками, как правило, однозначны.

Словоизменительные морфемы, совмещающие в себе несколько

грамматических значений (семантических минимумов), так же полисемны, как и

слова. Например, морфема -s в системе английского глагола выражает

одновременно 3 л. ед. ч. наст. вр. изъявит. накл.; полнозначный словесный

знак to break означает в системе английской лексики 1) 'ломать', 2)

'разрывать', 3) 'нарушать' 4) 'прерывать', 5) 'ослабевать', 6) 'ломаться',

7) 'начинаться', 8) 'ворваться', 9) 'разразиться'.

Однако между полисемией формальных и предметных морфем имеется большое

различие. Полисемантизм формальных морфем присущ им одинаково как в

парадигматике, так и в синтагматике, в то время как полисемия словесных

знаков свойственна им только в системе номинаций. Линейный,

синтагматический ряд слов снимает многозначность словесного знака, присущую

ему в системе языка; семантически реализованное слово всегда однозначно, за

исключением образной речи. В первом случае следует говорить поэтому о

синкритизме формальных морфем, в отношении словесного знака — о двух его

модификациях: виртуальной и актуальной.

Понятие виртуального и актуального в языке идет от Гуссерля, который

подводил под «виртуальное» чисто логическое, постоянное, по сравнению с

«актуальным», изменчивым в языке. Язык движется между двумя полюсами,—

писал С. О. Карцевский, — которые можно определить как общее и отдельное15

(индивидуальное), абстрактное и конкретное, поэтому языковые

значимости имеют непременно виртуальный, следовательно, общий характер, для

того чтобы язык оставался независимым от индивидов. Проф. С. Ульман относит

понятие «виртуального» и «актуального» только к форме знака (signifiant) к

двум его аспектам; виртуальный как хранящийся в виде отпечатка (engram) в

системе языка, и акустический — когда знак реализован в речи. А. А.

Леонтьев относит понятия «виртуального» и «актуального» аспекта в знаке как

раз к его содержанию: «Виртуальный знак — это известные особенности

деятельности, отвлеченные от конкретных знаковых операций и

атрибутированные соответствующему материальному объекту, т. е. закрепленные

в знаковой форме; это элемент конкретной знаковой операции» [34, 26]. В

значении словесного знака, в обобщении, как оно выступает в слове, выражена

как чувственная сторона мышления, так и действенная его сторона,

возникающая из общения человека с другими людьми.

Словесный знак виртуально должен быть автоматизированным знаком и

застывшим с точки зрения функции и структуры. Эти особые свойства

словесного знака, только ему одному присущие, проистекают из самой сущности

языка и сводятся к тому, что слово способно обобщенно выражать идею,

дифференцируя или отождествляя понятие, мысль, и в то же самое время

служить средством общения, неся в каждом акте речи конкретную информацию.

Словесный знак по своей природе двойствен, с одной стороны, он связан с

механизмом обобщения, отражая в той или иной форме и мере ступени

абстрагированного познания явлений и предметов реального мира, с другой —

он связан с формированием мыслей и выражением различных интенций говорящего

и слушающего в процессе общения. Это превращает его в знак особого типа.

Слово в ряду других знаков языка является основным, потому что оно

имеет семиологическую ценность в нескольких планах, слово обобщает

(сигнификативная функция), дает наименование, обозначает (номинативная

функция), слово сообщает (выполняет коммуникативную функцию) и выражает

определенное чувство, переживание говорящего, слушающего (прагматическая

функция). Об этих свойствах словесного знака С. О. Карцевский писал в свое

время следующее: «Если бы знаки были неподвижны и каждый из них выполнял

только одну функцию, язык стал бы простым собранием этикеток. Но также

невозможно представить себе язык, знаки которого были бы подвижны до такой

степени, что ничего бы не значили за пределами конкретных ситуаций. Из

этого следует, что природа лингвистического знака должна быть неизменной и

подвижной одновременно. Призванный приспособиться к конкретной ситуации,

знак может изменяться только частично; и нужно, чтобы благодаря

неподвижности другой своей части знак оставался тождественным самому себе»

[30, 85]. Что же составляет в словесном знаке то устойчивое, которое

позволяет ему оставаться тождественным самому себе как в синхронном,

так подчас и в историческом планах. В словесном знаке, прежде всего,

выделяется как некое постоянное, общее — форма знака, последовательность

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81