Общее языкознание - учебник

миниатюре. Совершенно естественно, что такая структура общества необычайно

способствовала появлению мелких территориальных говоров. Местные

территориальные говоры были основной формой существования языка в

феодальном обществе.

Любопытно отметить, что различие социальной организации общества в

прошлом может отражаться на состоянии диалектов, существующих в настоящее

время. П. С. Кузнецов отмечает, что на территории наших старых южных

губерний (т. е. губерний Центральной Черноземной полосы), где особенно было

развито помещичье землевладение, и в настоящее время сохранилось большое

количество мелких местных говоров. Напротив, на севере, где во многих

местах совсем не было помещичьего землевладения, а там, где оно было,

большинство крестьян находилось на оброке, причем они часто уходили на

заработки в города или другие губернии, один говор охватывает обширную

территорию9.

Территориальная раздробленность нивелируется в период развития

капитализма, поскольку в это время капитализму необходим единый рынок и

хорошо организованное единое государство, защищающее его интересы. В период

становления капитализма возникает нация и ее характерный атрибут —

национальный язык, который, воплощаясь в литературном языке, указывает

нивелирующее влияние на территориальные диалекты.

Вместе с тем в буржуазном обществе возникает и другая тенденция.

Капитализм влечет за собой усиление социальной дифференциации общества, что

вызывает к жизни довольно большое количество так называемых социальных

диалектов и жаргонов, арго и т. п.

Консолидация наций в условиях классового общества может иметь своим

результатом появление национализма, способного влиять на языковую политику.

Конкретным следствием этого являются различные пуристические тенденции,

создавшие своеобразие лексического состава некоторых национальных языков,

создание монополий одного языка в стране, ограничение роли языков

национальных меньшинств и даже возрождение фактически исчезнувших языков,

ср., например, возрождение древнееврейского языка в современном государстве

Израиль, где он фигурирует под названием иврита, примером появления

архаизованных стилей, в целях хотя бы частичного возрождения ныне уже

исчезнувшего языка, может служить существование в современной Греции

особого архаизованного языкового стиля, известного под названием

кафаревусы, представляющего своеобразный компромисс между древнегреческим и

новогреческим языками.

Каждая общественно-экономическая формация создает особый жизненный

уклад общества, который проявляется не в одном каком-нибудь частном

явлении, а в целом комплексе взаимно обусловленных и связанных между собой

явлений. Конечно, этот своеобразный жизненный уклад отражается и в языке.

Если сравнить, например, систему общественных функций русского языка эпохи

царизма с системой его общественных функций, типичной для советской эпохи,

то нельзя не обнаружить в этих системах определенной специфики,

определенной направленности. Так, в обществе, где играют ведущую роль

публичные формы языкового общения (митинг, собрание, радиоречь, театр и т.

д.), установка на слушателя будет, несомненно, более ощутимой, чем в

обществе, где языковое общение замкнуто кругом только более или менее

«приватных», уединенных, узкоадресованных речевых жанров. Огромное значение

публичных речевых жанров определило для русского языка советской эпохи

особую значимость «установки на слушателя» для многих языковых

преобразований нашего времени [13, 28].

Отражение в языке социальной дифференциации общества

Человеческое общество не представляет абсолютно однородного

коллектива. В нем наблюдается дифференциация, вызываемая различными

причинами. Это может быть дифференциация по классовому, сословному,

имущественному и профессиональному признаку, которая, естественно,

отражается в языке. Так, например, немецкие исследователи различают три

уровня в социальном расслоении современного немецкого языка, которые могут

быть обозначены как диалект в собственном смысле (Mundart), полудиалект

(Halbrnundart или Umgangssprache) и национальный литературный язык

(Hochsprache), в своей разговорной форме обычно слегка окрашенный местным

произношением («gebildete Umgangssprache», по терминологии П. Кречмера, т.

е. «обиходный язык образованных») [8, 26] (см. гл. «Литературный язык»).

Дифференциация языка особенно усиливается в связи с усложнением

производства и происходящим на этой почве разделением труда, что выражается

главным образом в появлении специальной терминологии.

Наряду со специфической профессиональной лексикой, связанной с

потребностями определенной отрасли производства, появляется особая лексика,

типичная для различных арго, жаргонов и т. п., ср., например, студенческий,

воровской, солдатский и др. жаргоны.

Социальная дифференциация языка затрагивает обычно только область

лексики. Наблюдаются, однако, отдельные случаи, когда она захватывает и

область грамматического строя языка. В японском языке существует спряжение

глаголов с всп. гл. масу, в настоящее время уже не употребляющимся в роли

самостоятельного глагола, например: ёму и ёмимас(у) 'читаю'. Формы без масу

в обычном разговоре употреблять не рекомендуется, так как они считаются

невежливыми. Их употребляют в разговоре с друзьями, низшими и т. д.10

В корейском языке в живой речи глаголы получают иное, чисто

разговорное оформление, изменяющееся в зависимости от того, в какой среде,

обстановке ведется разговор, кем является говорящий и слушающий. При выборе

разговорных форм глагола учитываются самые разнообразные факторы:

общественное положение, возраст, пол, семейное положение, жизненный опыт,

знание и т. п. Различаются следующие формы: книжная, фамильярная, вежливая,

учтивая и почтительная, неучтивая. Так, например, если студент на вопрос

преподавателя отвечает: нанын чхэгыль помнида 'я читаю книгу', то, желая,

выразить почтение к преподавателю, он употребляет учтивую форму

помнида. Отвечая такому же студенту, как он сам, он скажет наным чхэгылъ

поо (вежливая форма). Если этот же студент является его близким другом, то

и форма выражения будет другая: нанын чхэгылъ поне (фамильярная форма)11.

Следует, однако, отметить, что эти грамматические особенности ограничены

сферой форм различной степени вежливости и не доказывают возможности

существования особой классовой грамматической структуры языка.

Классовая дифференциация общества может быть причиной создания

значительных различий между языками, вернее — стилями языков. Характеризуя

состояние индийских языков в начале 30-х годов, А. П. Баранников отмечал,

что современные литературные языки Индии приспособлены к обслуживанию

интересов господствующих классов и большинство их мало понятно для широких

кругов пролетариата и крестьянства. Причина этого в том, что из многих

литературных языков изгнаны лексические элементы, употребляемые широкими

кругами населения, и заменены словами из литературных языков господствующих

классов феодальной Индии, т. е. из санскрита (у индуистов) и из персидского

и арабского языков (у мусульман). В результате этого получаются огромные

различия между языками разговорным и литературным12.

Отражение в языке демографических изменений

Этот не совсем удачный термин употреблен Гертцлером в его книге «A

Sociology of Language» [37]. Под изменениями этого типа понимаются такие

явления, как увеличение или уменьшение населения, изменения в его

распределении и составе, численности этнических групп, сдвиг соотношений

между сельским и городским населением и т. д. Эти изменения не являются

самодовлеющими и чаще всего выступают как следствие других социальных

изменений в обществе. Выделение их в особый тип производится только в целях

создания более или менее обозримой классификации различных изменений,

происходящих в обществе.

Демографические изменения могут определенным образом отражаться в

языке. Так, например, сильное увеличение городского населения в нашей

стране по сравнению с дореволюционным периодом расширило сферу употребления

городского койнэ, в известной мере способствовало расширению сферы

употребления литературного языка и ограничило употребление диалектной

речи. В то же время приток сельского населения в города в связи с развитием

промышленности оказал известное влияние даже на литературный язык.

Исследователи истории русского литературного языка отмечают, что в 50—60-е

годы снова наблюдается некоторая раскованность в речевом использовании

нелитературных слов и оборотов и, в частности, — элементов просторечия. Это

проявляется в широком включении просторечных слов (и просторечных значений

общеупотребительных слов) в различные жанры литературной речи — причем

стилистическая инородность их в этом случае ясно ощущается [13, 63].

Население более пожилого возраста обычно легче сохраняет особенности

диалекта, тогда как молодежь, побывавшая на стороне, всегда вносит

различные инновации. Сокращение численности какой-нибудь этнической группы

всегда ведет к сокращению сферы употребления языка и сокращению его

функций.

На языковое состояние может оказывать влияние такой фактор, как

многонациональный характер государства. Во всех многонациональных

государствах, почти как правило, выделяется какой-нибудь один язык,

выступающий в роли главного средства общения. Примером может служить

русский язык в СССР, индонезийский язык в Индонезии, английский и в

известной мере хинди в Индии и т. д.

Любопытно отметить, что такой демографический фактор, как высокая или

низкая плотность населения, может способствовать распространению

фонетических изменений, грамматических инноваций, новых слов и т. д. или,

наоборот, препятствовать их распространению. Это и понятно, так как для

распространения всего нового необходим определенный механизм, роль которого

может играть интенсивность общения людей между собой.

Движение населения, выражающееся в переселении на новые места, может

способствовать смешению диалектов или усилению диалектной дробности.

Известный исследователь русских диалектов П. С. Кузнецов отмечает, что

граница русского и белорусского языков не может быть достаточно точно

определена. На территории, занятой русским языком, прилегающей к территории

белорусского языка, имеется большое количество говоров, содержащих

известные белорусские черты и образующих как бы постепенный переход от

русского языка к белорусскому. Это объясняется тем, что территория к западу

от Москвы (например, Смоленская земля) постоянно служила предметом борьбы

между Русским и Литовским княжеством. Эти земли неоднократно переходили из

рук в руки, они входили в состав то Литовского княжества, то русского

государства. Можно предполагать, что каждое завоевание этой территории

влекло за собой приток русского или белорусского населения. В результате

языкового смешения и возникла область переходных говоров.

Переселение населения в области, значительно отдаленные от основного

этнического массива, создает условия изоляции, что приводит к созданию

резко отличающихся диалектов и даже специальных языков. Различия между

отдельными диалектами хантыйского языка порой настолько велики, что

носители их совершенно не понимают друг друга. Особенно большие различия

наблюдаются в восточнохантыйских диалектах, территориально изолированных от

остальных диалектов.

Переселение древних норвежцев на остров Исландию способствовало

возникновению особого исландского языка, в сущности представляющего

законсервированную с некоторыми инновациями форму древненорвежского языка.

Этот же фактор способствовал образованию специфического бразильского

португальского языка, языка африкаанс и т. д. Интенсивная колонизация

различных стран мира в значительной мере способствовала распространению

таких языков, как английский и испанский.

Передвижением населения могут объясняться иногда довольно причудливые

очертания диалектных ареалов. Так, например, южная граница

северновеликорусского наречия вытянута с северо-запада на юго-восток по

линии Псковское озеро — Калинин — Клин, далее проходит немного севернее

Москвы (около Загорска), затем идет на восток, проходя немного южнее Мурома

Владимирской области, Арзамаса и Сергача Горьковской области, поворачивает

к югу, проходит немного восточнее Пензы и выходит к Волге севернее

Калинина.

Диалектологическое разнообразие Сибири — наличие в ней

северновеликорусских и южновеликорусских говоров — тоже объясняется

различием колонизационных потоков.

Вторжение больших масс завоевателей и захват территорий с иноязычным

населением также может быть причиной языковых изменений. Очень

показательной в этом отношении является история языка урду. Его

возникновение теснейшим образом связано с подчинением Индии мусульманам.

Основная масса мусульман, осевших в Северной Индии, говорила на персидском

языке и его диалектах. Персидский язык был официальным языком мусульманских

империй в Индии. Скрещение экономических, политических и административных

интересов коренного населения северной Индии и осевших в северной ее части

мусульман привело к тому, что в течение нескольких столетий — на основе

говоров панджабского языка и хинди, с одной стороны, и персидского, с

другой, — вырабатывается язык хиндустани (урду), в котором органически

сочетались элементы индийских диалектов с персидскими. Из персидского

языка, в свою очередь изобиловавшего уже в это время огромным количеством

элементов арабского языка, в урду вошло весьма большое количество слов.

Массовое проникновение иноязычного населения на территорию, занятую

другим народом, может привести к утрате языка аборигенов. История

различных народов дает многочисленные примеры таких случаев, ср., например,

исчезновение галлов на территории Франции, кельтиберов на территории

Испании, фракийцев на территории Болгарии, обских угров на территории Коми

АССР, скифов на территории Украины и т. д.

Любопытно отметить, что такое явление, как формирование норм

литературного языка, создается не без активного участия различных групп

населения. При отмирании старых норм и становлении новых сталкиваются очень

остро и напряженно мнения различных групп населения: социальных,

возрастных, территориальных [13, 37].

Отражение языком различий в уровнях экономического развития

Различие уровней экономического развития отдельных районов страны

может быть в определенных случаях фактором языкового изменения. Из истории

образования литературных языков известны многочисленные факты, когда

общегосударственный язык развивался на базе диалекта области, наиболее

развитой в культурном и экономическом отношении. Так, в древней Греции

диалект Аттики лег позднее в основу общегреческого языка койнэ. Латинский

язык первоначально был диалектом провинции Лациум, диалект провинции Иль де

Франс лег в основу французского языка, первоначальной основой испанского

языка был кастильский диалект и т. д.

Следует отметить, что этот фактор оказался во многих случаях

действенным при выборе так называемых опорных диалектов литературных языков

народов СССР. Так, в основу коми-зырянского литературного языка лег

присыктывкарский говор, прилегающий к культурному центру — городу

Сыктывкару, в основу башкирского литературного языка легли

западнобашкирские говоры, прилегающие к Уфе и т. д.

От общего уровня экономического развития страны или области может

зависеть и степень диалектной дробности. По свидетельству Габеленца и

Мейера, почти каждая деревня на берегу Маклая (Новая Гвинея) имеет свой

диалект; на несколько тысяч аборигенного населения Австралии приходится 200

диалектов13. Наоборот, бурное развитие промышленности, возникновение новых

промышленных центров, рабочих поселков и т. п. ведет к уменьшению

диалектной дробности. Так, например, мощный подъем промышленности и

сельского хозяйства в СССР, связанный с возросшими потребностями в рабочей

силе, увеличил мобильность населения, что привело к известной нивелировке

местных диалектных особенностей.

Влияние на язык явлений надстроечного порядка

Характер надстройки может оказать огромное влияние на судьбы различных

языков. Наиболее ярким примером этого может служить развитие языков народов

СССР и типичные для этого явления процессы: расширение общественных функций

языка, развитие стилей, выработка определенных языковых норм, рост

словарного состава и т. д. Все это в конечном счете — результат влияния

определенной надстройки, следствие ленинской национальной политики.

Действенным фактором, способствующим распространению языков, может

иногда служить религия. Каждая религия, естественно, нуждается в языке,

который мог бы служить средством ее распространения. С этим связано

повышение роли и распространение языков религиозного культа. Религия может

также оказать косвенное влияние на развитие языков, поскольку усвоение той

или иной религии часто связано с усвоением культуры народа,

распространяющего религию. Так, например, в эпоху распространения ислама и

арабской культуры в языки многих восточных народов проникло довольно

большое количество арабских слов и терминов. Издание священных книг

послужило в истории многих народов началом письменности.

Заметное влияние на характер языка имеют различные общественные

течения и взгляды. В годы революции культивировалось сознательное обращение

к жаргону и арго как к «языку пролетариата», противопоставленному старому

«буржуазно-интеллигентному языку» [26]. Это течение имело определенные

следствия. В литературную речь первых послереволюционных лет хлынул широкий

поток различных жаргонизмов, арготизмов и провинциализмов [21; 22; 24]. Эти

слои лексики проникли и в художественную литературу (см., например, [11]).

Такое противопоставление в сущности было ошибочным, что не могло не

вызвать со временем ответной реакции. Конец 20-х — 30-ые годы были периодом

«стабилизации» литературной речи; возвращение понятий литературности и

правильности речи не оставили почвы для дальнейших толков по поводу якобы

нового «пролетарского» языка [13; 26].

В основе подобных течений часто лежат сугубо классовые интересы. В 30-

х годах лингвистическому, научному подходу к проблеме развития русского

языка, основанному на понимании неизбежности сложного взаимодействия

литературного языка с «низовыми» средствами общения, противостояли две

точки зрения. Первая — пуристическая, она проявлялась в огульном и резком

отрицании вообще всяких новшеств в языке послереволюционной эпохи либо в

психологически интересных, но безнадежных сетованиях по поводу порчи и

оскудения русской речи, засорения ее «новыми словечками». Эти идеи получили

широкое распространение в эмигрантских антисоветски настроенных

кругах, где создавалось мнение о порче русского языка после Октябрьской

революции. Сторонники второй точки зрения пытались оправдать необходимость

и полезность всех новшеств, независимо от их генезиса и функциональной

необходимости в речи. Здесь несомненно отразилось своеобразное

пролеткультовское представление о новом пролетарском языке [13, 60].

При характеристике влияния на язык явлений надстроечного порядка

нельзя оставить без внимания роль выдающихся писателей, драматургов,

артистов. Общеизвестно, что многие выдающиеся писатели составили целую

эпоху в развитии того или иного литературного языка. Такова, например, роль

Пушкина и целой плеяды классиков русской литературы в России, роль Данте в

Италии, Сервантеса в Испании, Чосера и Шекспира в Англии и т. д.

Возникнув как результат обработки разговорного языка, литературный

язык сам начинает оказывать обратное воздействие на разговорную речь.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81