Общее языкознание - учебник

39. К. Г. Крушельницкая. Грамматические значения в плане взаимоотношения

языка и мышления. — В сб. «Язык и мышление». М., 1967.

40. К. Г. Крушельницкая. Трансформационный метод и проблема значения. — В

сб.: «Иностранные языки в высшей школе», вып. 3. М., 1964

41. Е. С. Кубрякова. Комментарий к кн.: Л. Блумфилд. Язык. М., 1968.

42. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29.

43. В. И. Ленин. философские тетради. М., 1947.

44. A. A. Лeонтьев. Психолингвистика. М., 1967.

45. A. A. Лeонтьев. Слово в речевой деятельности. М., 1965.

46. А. Н. Леонтьев. Культура, поведение и мозг человека. «Вопросы

философии», 1968, № 7.

47. А. Н. Леонтьев. О механизме чувственного отражения. «Вопросы

психологии», 1959, №2.

48. А. Р. Лурия. Теория развития высших психических функций. «Вопросы

философии», 1966, №7.

49. К. Маркс. Из ранних произведений. М., 1956.

50. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 3

51. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23.

52. А. Мартине. Основы общей лингвистики. — В сб.: «Новое в лингвистике»,

вып. 3. М., 1963.

53. Г. П. Мельников. Кибернетический аспект различения сознания,

мышления, языка и речи. — В сб.: «Язык и мышление». М., 1967.

54. И. И. Мещанинов. Соотношение логических и грамматических категорий. — В

сб.: «Язык и мышление». М., 1967.

55. И. И. Мещанинов. Члены предложения и части речи. М. — Л., 1945

56. И. С. Нарcкий. О проблеме противоречия в диалектической логике.

«Вопросы философии», 1967, №6.

57. О. A. Hopк. Основные интонационные модели в немецком языке.

«Иностранные языки в школе», 1964, №3.

58. Т. И. Ойзерман. Основные ступени процесса познания. М., 1957.

59. В. М. Павлов. Проблема языка и мышления в трудах В. Гумбольдта и в

неогумбольдтианском языкознании. — В сб.: «Язык и мышление». М., 1967.

60. Т. Д. Павлов. Информация, отражение, творчество. М., 1967.

61. Т. Д. Павлов. Теория отражения. М., 1949.

62. Р. В. Пазухин. Учение К. Бюлера о функциях языка как попытка

психологического решения лингвистических проблем. — ВЯ, 1963, №5.

63. В. З. Панфилов. Грамматика и логика. М. — Л., 1963.

64. В. З. Панфилов. К вопросу о соотношении языка и мышления. — В сб.:

«Мышление и язык». М., 1957.

65. А. М. Пешковский. В чем же, наконец, сущность формальной грамматики? —

В кн.: А. М. Пешковский. Избранные труды. М., 1959.

66. А. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1938.

67. Я. А. Пономарев. Психика и интуиция. М., 1967.

68. А. А. Потебня. Мысль и язык. Харьков, 1913.

69. А. А. Реформатский. Дихотомическая классификация дифференциальных

признаков и фонематическая модель языка. — В сб.: «Вопросы теории языка в

современной зарубежной лингвистике». М., 1961.

70. Ю. В. Рождественский. О лингвистических универсалиях. — ВЯ, 1968, №2.

71. С. Л. Рубинштейн. Принципы и пути развития психологии. М., 1959.

72. Б. А. Серебренников. К проблеме типов лексической и грамматической

абстракции. — В сб.: «Вопросы грамматического строя». М., 1955.

73. Б. А. Серебренников. Об относительной самостоятельности развития

системы языка. М., 1968.

74. И. М. Сеченов. Соч., т. 2. 1908.

75. А. В. Славин. Образная модель как форма научно-исследовательского

мышления. «Вопросы философии», 1968, №3.

76. Н. А. Слюсарева. Об универсализме в грамматике. — В сб.: «Иностранные

языки в высшей школе», вып. 3. М., 1966.

77. А. И. Смирницкий. Морфология английского языка. М., 1959.

78. А. И. Смирницкий. Синтаксис английского языка. М., 1957.

79. М. И. Стеблин-Каменский. Об основных признаках грамматического

значения. «Вестник ЛГУ», 1954, №6.

80. Ю. С. Степанов. Основы общего языкознания. М., 1966.

81. В. С. Украинцев. Информация и отражение. «Вопросы философии», 1963, №2.

82. А. И. Уемов. Вещи, свойства и отношения. М., 1963.

83. А. И. Уемов. Строение умозаключений как проблема логики научного

познания. «Вопросы философии», 1966, №7.

84. Э. М. Уленбек. Еще раз о трансформационной грамматике. — ВЯ, 1968, №3,

4.

85. Д. С. Уорс. Трансформационный анализ конструкций с творительным

падежом в русском языке. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 2. М.,

1962.

86. А. А. Уфимцева. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.

87. Ф. Ф. Фортунатов. Избранные труды, т. 2. М., 1957.

88. Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., т. II. М., 1949.

89. П. В. Чесноков. Логическая фраза и предложение. Ростов-на-Дону, 1961.

90. П. В. Чесноков. О взаимосоответствии формальных типов языковых и

логических построений. — В сб.: «Язык и мышление». М., 1967.

91. А. А. Шахматов. Синтаксис русского языка. Л., 1941.

92. А. Шафф. Введение в семантику. М., 1963.

93. Ф. Н. Шемякин. Язык и чувственное познание. — В сб.: «Язык и мышление».

М., 1967.

94. Е. О. Шендельс. О грамматическом значении в плане содержания. — В сб.:

«Принципы научного анализа языка». М., 1959.

95. Е. О. Шендельс. О грамматической полисемии. — ВЯ, 1962, №3.

96. Д. А. Штеллинг. О неоднородности грамматических категорий. — ВЯ, 1959,

№1.

97. Г. П. Щедровицкий. Что значит рассматривать языки как знаковую систему?

— В сб.: «Материалы к конференции «Язык как знаковая система особого

рода»». М., 1967.

98. Г. П. Щедровицкий. Языковое мышление и его анализ. — ВЯ, 1957, №1.

99. Л. В. Щерба. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в

языкознании. — В кн.: В. А. Звегинцев. История языкознания XIX—XX веков в

очерках и извлечениях, ч. II. М., 1965.

100. А. Эйнштейн. Физика и реальность. М., 1965.

101. В. С. Юрченко. О взаимосвязи мышления, языка и речи на коммуникативном

уровне. — В сб.: «Язык и мышление». М., 1967.

102. Р. Якобсон. Типологические исследования и их вклад в сравнительно-

историческое языкознание. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 3. М.,

1963.

103. В. Н. Ярцева. Проблема формы и содержания синтаксических единиц в

трактовке дескриптивистов и «менталистов». — В сб.: «Вопросы истории

языка в современной зарубежной лингвистике». М., 1961.

104. К. Ammer, G. Мeier. Bedeutung und Struktur. «Zeichen und System der

Sprache». Bd. III. Berlin, 1966.

105. М. Dokulil. Zum wechselseitigen Verhдitnis zwischen Wortbildung und

Syntax. TLP, 1. Prague, 1964.

106. A. V. Isaиenko, R. Rщ?iиka. Semantik der Grammatik. «Zeichen und

System der Sprache». Bd. III. Berlin, 1966.

107. O. Leиka. Zur Invariantenforschung in der Sprachwissenschaft. TLP, 1.

Prague, 1964.

108. F. Schmidt. Logik der Syntax. Berlin, 1957.

109. W. Timm. Zum Verhдltnis zwischen BewuЯtsein und Information. «Deutsche

Zeitschrift fьr Philosophie». 1963, N 7.

110. Universals of language. Cambridge (Mass.), 1963.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ЯЗЫК КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ

Мысль о тесной связи языка и общества возникла в сознании людей, по-

видимому, очень давно.

Основная трудность исследования этого вопроса заключается в том, что

эта идея, содержась во многих высказываниях, не формулируется в форме

тезиса: язык — общественное явление. Имплицитное выражение этой идеи можно

найти и в утверждении некоторых древнегреческих философов о возможности

возникновения названий предметов на основе договоренности между людьми, и в

высказывании Г. Лейбница о языке как лучшем зеркале человеческого духа, и в

известном положении Вильгельма Гумбольдта, согласно которому язык возник

как следствие необходимости в общении, ив работах К. Фосслера, А. Мейе, Ш.

Балли, Ж. Вандриеса и целого ряда других исследователей. Только увлекшийся

идеями Чарльза Дарвина А. Шлейхер был склонен утверждать, что языки

представляют естественные организмы, независимо от воли людей возникающие,

развивающиеся и отмирающие. Языкознание Шлейхер считал поэтому естественной

наукой.

Значительный вклад в разработку социологических проблем языка внесли

русские лингвисты: В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, А. М. Пешковский, Е. Д.

Поливанов, А. И. Селищев, Л. П. Якубинский и др. Своеобразное преломление

эти проблемы нашли также в период господства в нашей стране так называемого

«нового учения о языке» Н. Я. Марра.

Повышению интереса к социальной стороне языка в значительной мере

способствовала деятельность языковедов этнолингвистического направления,

возникшего за рубежом как дальнейшее развитие идей В. Гумбольдта (ср.

работы Э. Сепира и Б. Уорфа.)

Распространение структурализма в мировом языкознании, связанное с

привлечением внимания к проблемам изучения внутренней языковой структуры,

способствовало известному оттеснению к периферии лингвосоциологических

проблем. Тем не менее интерес к ним никогда не прекращался. Особенно

много внимания в зарубежной лингвистике уделяется изучению культурно-

исторических факторов развития языка и проблемам «языкового существования»,

влияния языкового строя на особенности восприятия и «видения мира» [36; 38;

39; 40; 41; 42; 43].

Охарактеризовать язык как общественное явление — это значит найти

такие его отличительные черты и особенности, которые бы совершенно ясно

показывали принадлежность языка именно к общественным явлениям.

На тему «Язык и общество» написано в настоящее время довольно много

специальных монографических исследований, однако, к сожалению, приходится

отметить, что почти все они отличаются односторонностью изложения. Так,

например, в известной работе Р. О. Шор «Язык и общество» [33] все внимание

автора сосредоточено на показе и выделении социального момента в слове.

Специальная монография Джойса Гертцлера «A sociology of language» [37]

также посвящена по существу рассмотрению различных социальных факторов,

оказывающих влияние на язык. Правильное марксистское понимание общественной

природы языка, как считает Е. М. Галкина-Федорук, обусловливается: 1)

правильным пониманием зависимости языка от жизни и состояния общества и 2)

правильным пониманием значения языка в жизни общества [3].

В сборнике «Язык и общество», изданном Институтом языкознания АН СССР

[35], рассматриваются такие проблемы, как социальная обусловленность языка,

социальная дифференциация языков, функциональное развитие языков, языковая

политика, языковое строительство, функция языка как этнического признака,

значение социального фактора в развитии языка, роль социологических

факторов в развитии языка. Словом, акцент опять-таки делается на том, в

каких отношениях язык оказывается зависимым от общества.

Для более полной характеристики языка как общественного явления и

выявления его специфики именно в этом плане, необходимо рассмотреть язык в

разных аспектах. Основной отправной посылкой является констатация

зависимости языка от общества и признание специфики его основной функции —

быть средством общения. В связи с вышеизложенным представляется

целесообразным рассмотреть четыре вопроса: 1) специфика обслуживания языком

общества, 2) выражение языком общественного сознания, 3) зависимость

развития языка от развития и состояния общества, 4) роль общества в

создании и формировании языка.

СПЕЦИФИКА ОБСЛУЖИВАНИЯ ЯЗЫКОМ ОБЩЕСТВА

Нередко можно слышать, что наиболее существенным признаком,

позволяющим относить язык к разряду общественных явлений, оказывается его

способность обслуживать общество. Но язык обслуживает общество не так, как

обслуживают его все другие общественные явления (базис, надстройка,

идеология и т. д.). Констатация того факта, что язык обслуживает общество,

сама по себе еще не является решающим критерием для отнесения языка к

разряду общественных явлений. Обслуживать общество могут машины и даже

отдельные явления природы, поставленные на службу человеку. Например, сила

падающей воды, приводящей в движение гидротурбину, также в какой-то мере

обслуживает общество. Весь вопрос состоит в том, как язык обслуживает

общество и в какой мере он его обслуживает.

Многие общественные явления обслуживают общество только в определенном

отношении. Специфические особенности базиса состоят в том, что он

обслуживает общество экономически. Специфические особенности надстройки

состоят в том, что она обслуживает общество политическими, юридическими,

эстетическими и другими идеями и создает для общества соответствующие нормы

мировоззрения.

Наиболее примечательная особенность языка, сближающая его с другими

общественными явлениями и в то же время коренным образом отличающая его от

них, состоит в том, что язык обслуживает общество абсолютно во всех сферах

человеческой деятельности.

По этой причине язык не может быть отождествлен ни с одним из других

общественных явлений. Он не является ни формой культуры, ни идеологией

определенного класса, ни надстройкой в самом широком понимании этого слова.

Эта особенность языка целиком и полностью вытекает из особенности его

главной функции — быть средством общения. (см. гл. «К проблеме сущности

языка»)

ВЫРАЖЕНИЕ ЯЗЫКОМ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ

Существенным признаком языка как общественного явления выступает его

способность отражать и выражать общественное сознание. На первый взгляд,

этот признак может показаться несущественным, поскольку другие явления,

обслуживающие общество, также могут отражать общественное сознание. Машины,

обслуживающие общество, несомненно, в известной мере отражают общественное

сознание, поскольку их создание немыслимо без учета и использования

определенной суммы знаний, накопленных обществом. Базис и надстройка,

обслуживающие общество, также отражают общественное сознание. Однако

отличительное свойство языка состоит в том, что он по существу является

единственным средством отражения и выражения общественного сознания в его

полном объеме.

Необходимо отметить, что проблема отражения общественного сознания в

языке часто обходится в специальных лингвистических работах, а также в

курсах по общему языкознанию. Попытки ее решения в истории языкознания

нередко приводили к грубым ошибкам вульгарно-социологического характера.

Все это объясняется нечеткостью определений сущности общественного

сознания, которая нередко встречается в распространенных учебниках по

диалектическому материализму и в работах популярного характера.

Марксизм учит, что общественное сознание является отражением

общественного бытия. «Материализм, — замечает В. И. Ленин, — вообще

признает объективно реальное бытие (материю), независимо от сознания, от

ощущения, от опыта и т. д. человечества. Сознание есть только отражение

бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адекватное, идеально точное)

его отражение» [14, 346]. Нетрудно понять, что Ленин употребил термин

«сознание» в широком смысле слова как отражение бытия в целом. В таком же

широком смысле употребляли термин «сознание» Маркс и Энгельс: «Язык так же

древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее и для других

людей, и лишь тем самым существующее также и для меня самого действительное

сознание» [16, 29].

Несмотря на наличие четких определений сущности общественного

сознания, которые мы находим в трудах классиков марксизма, в нашей

специальной философской литературе существует немало расплывчатых

определений этой важнейшей гносеологической категории. Общественное

сознание сплошь и рядом смешивается с идеологией, с мышлением и т. п.1

С удовлетворением можно отметить, что подобная нечеткость определений

в нашей специальной философской и исторической литературе начинает

преодолеваться. В более широком смысле общественное сознание включает не

только идеологические формы, но и естественные науки — все познание (как

общественное, так я естественное). Такое толкование содержания

общественного сознания обосновывается тем, что идеи о жизни природы и идеи

о жизни общества — это идеи не каких-то отдельных обособленных индивидов, а

общественные идеи, поскольку знание природы и общества постигается

коллективными усилиями многих поколений. Так, например, В. Ф. Зыбковец в

своей книге «Дорелигиозная эпоха» дает следующие определения сознания

вообще и общественного сознания в частности: «Сознание — это содержание

мышления. Сознание есть общественная и личная практика людей в

опосредованной, обобщенной отраженной форме, т. е. в форме понятий.

Общественное сознание — живое отражение общественного бытия, общая

характеристика уровня всего духовного развития человеческого общества в

исторически определенный момент». «Мировоззрение — общее осмысление бытия»

[7, 119].

«В общественном сознании, замечает В. В. Журавлев, содержатся части,

различающиеся по их отношению к идеологической надстройке общества. Одни

элементы общественного сознания входят в надстройку (политические,

правовые, философские, религиозные и прочие взгляды), другие не входят

(науки о природе и технические науки). Рассматриваемое с этой стороны

общественное сознание есть единство надстроечных и ненадстроечных сторон,

классовых и неклассовых элементов» [9, 12].

В сборнике «Формы общественного сознания» дается специальное

разъяснение о роли различных идей по их отношению к базису и надстройке:

«Общественное сознание, разделяясь по одной линии на общественную

психологию и идеологию, по другой линии разделяется на ряд форм. К ним

относятся: политические идеи, правовые, моральные, художественные,

религиозные, философские. Эти формы сознания суть идеологические формы и

входят в надстройку. Но не все вообще идеи входят в надстройку. Разумеется,

все без исключения идеи имеют свои корни в развитии производительных сил.

Но, например, технические идеи отражают изменения производительных сил не

так, как, скажем, правовые идеи. Если первые отражают эти изменения

непосредственно, то вторые отражают их опосредствованно, через

изменения в экономических отношениях, и потому являются надстроечными [31,

19].

Произведя деление различных форм сознания на надстроечные и

ненадстроечные, следует иметь всегда в виду некоторую условность этого

деления. В действительности все формы сознания могут в какой-то мере

содержать в себе элементы надстроечные и ненадстроечные. Естественные науки

в своих наиболее общих выводах становятся неотъемлемой частью

мировоззрения2.

Далее, все формы общественного сознания осуществляют не только

социально-классовые, но и познавательные функции. А это значит, что они

включают совокупность уже выработанных ранее исследовательских навыков,

приемов, способов обработки фактического материала. Наконец, у любой из

форм общественного сознания имеется система уже устоявшихся понятий и

категорий. Рассматриваемые как формы мысли, эти категории также не могут

быть отнесены к классовой стороне общественного сознания.

Более того, некоторые философы утверждают, что система научных знаний

и различного рода идеологических форм не исчерпывает всего содержания

общественного сознания. Структура его сложнее. Общественное сознание

включает в себя также сознание людей, возникающее в процессе их обычной,

будничной практики, — так называемое обыденное сознание3.

В целях создания полноты представления о сущности общественного

сознания было бы также полезно рассмотреть трактовку сущности сознания в

психологии [34].

Психология рассматривает сознание как высшую, свойственную только

человеку и связанную с речью функцию мозга, заключающуюся в обобщенном и

абстрагированном обобщении действительности, в предварительном умственном

построении действий и предвосхищении результатов деятельности, в

самоконтроле и разумном регулировании поведения человека [34, 4—5].

Под сознанием в психологии понимается весь духовный мир человека от

элементарных ощущений до высших побуждений и сложной интеллектуальной

деятельности. Для психологического подхода к сознанию характерно понимание

его как процесса. Содержание этого процесса заключается в осознании

человеком внешнего мира и самого себя. В результате взаимодействия с

окружающей действительностью в процессе онтогенетического развития, в ходе

общения с другими людьми человек отражает эту действительность, получает

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81